Фотокарточки, на которых реальность потеряла цвет, заполнили мои альбомы. Мир сложился в стопку запечатленных переживаний, имеющих свое настроение, выраженное определенным тоном, переходом света в тонкую живую нить. Фонари, от которых остался только матовый ровный контур, образы людей без имен. Наложение дат, неслучайных встреч, ровных форматов и аллюзий. Выбранное едва ли намерено, отнятое у памяти, бережно собранное. На белом фоне накрахмаленных манжет бумаги. Не отдающее себя неумело сложенному слову, чтобы не оставить ненужных следов в чьей-то цепкой растравленной памяти.

Мне важно знать, что ты есть.
Хотя стало проще, если бы не было.
Мне приятно вспоминать твой голос.
Но слышать его по-прежнему невыносимо.
И каждый раз я угадываю тебя в других.
И ненавижу себя за эту живую память.

Подари мне этот час светлой печали... Подари улыбку, незаметную издали. И утро с высоким голубым небом. Подари мне мечту, которая не сбудется. Просто коснись щекой моей щеки...

Слова теряются за скобками мыслей. Западают клавиши чувств, тянутся длинным рядом повторяющихся символов до края страницы. Ничего не меняется в жизни. Никто не меняется. Знаки вопросов, с недвусмысленными паузами после, возникают в конце предложений. Отстреливаются многоточия. Оставляют право выбора. Равнозначного и бессмысленного. Рассветами начинаются новые абзацы. Многострочные, со сложными оборотами. В них множество слов, но ни одного правдивого - ни одного слова обо мне. Только кавычки вместо цитат. Выдержки, выжимки, отрезки в полсантиметра. Слова, слова, слова... Пустые. Битые. Звенящие неверностью.

Задыхаясь в сухом одиночестве. Безмолвно брошен. Остановлен. Ищу смысл в том, что было между нами. В том, что между нами сейчас. Стена непонимания, декабрьский воздух. Близорукое признание, ложь. Невзаимный интерес. Комок в горле, яд на дне прозрачного стакана...

«... а ты не стой – беги!» (Линда)

Москва идет петлями, косыми переулками упирается в холодные тупики, поворачивает под эстакадами, забегает на мосты, обдуваемые северо-западными ветрами. Такой город открывается только взорам псов и самоубийц. Ночной, пропахший паршивым бензином, одинокий, осенний. Фонари, отраженные в ледяной воде, ласкают взгляд, уносят мысли. Бессмысленный ряд оранжевых дорожек. Остаться здесь или не оставаться нигде. Растаять в этой темной воде, в этом дрожащем воздухе. Или шагнуть за тонкую ограду, вниз, слиться с миллионом брызг, чтобы никогда больше не возникало призрачное желание делить с кем-то этот вечер.

Не бойся разбудить меня.
Я не проснусь.
Даже если наступит утро.

Мне будет все равно.
Завтра.

Приятно видеть твои уставшие глаза. Читающие эти строки, равнодушные. В них звездное небо прогулок по холодному Питеру. В них серые сумрачные дни. В них сотни снов и километры рельс, тянущихся вдоль сонных утренних полей и темных силуэтов среднерусской лесополосы. Впечатления. Юные, новые, не забытые. Крыши, мокрый асфальт, капли морской воды на губах. Мой урбанистический мир бредит этим, тянется от перекрестка до эстакадной развязки, упирается в плазменные панели мониторов. Оттого мне так дороги эти минуты, твое случайное внимание, касание взглядом выстроенных между точками фраз.

Я знаю тебя. Я знаю о тебе все. Я знаю где ты живешь, знаю твой дом, подъезд, этаж. Я знаю, когда ты приходишь и уходишь. Знаю сколько ты делаешь шагов от двери до двери. Знаю, когда не бывает дома твоих соседей. Я знаю все твои привычки и все твои страхи. Знаю, как скрипит твой дверной замок, и как в тишине подъезда по мертвому воздуху скользит твое еще живое дыхание. Оно притягивает меня. Я найду тебя. На этой неделе или на следующей. Ты почувствуешь мое приближение. Ты увидишь мою тень. Ты услышишь шаги, но ничего не сможешь изменить. Как игра на выбывание. Очень скоро. Мы встретимся. И эта встреча будет для тебя последней.

Снег сыпет крупными хлопьями. Заметает. Ты в клубе, я на работе. Обоим предстоит заснеженная дорога до дома. Тебе в одну сторону, мне в другую. В любом случае, еще созвонимся, спишемся, увидимся. Мне грустно без тебя. Зажимаю пальцы крестиком, чтобы все наладилось. Без тебя мне не пережить эту зиму.

Все не так, как мне казалось. Извиненья ни к чему. Ты сам так решил. А мне остается лишь представить, как провести эту ночь без тебя. И для обид нет повода… Напиши, если вдруг появится желание. Я буду ждать.

Моя ночь в комментариях.

Молочной дымкой затянут месяц. Неуверенно висит где-то над Садовым, уменьшается, приближает новолуние. Под ногами хрустит лед, обрамленный узором увядшей листвы. Минус еще одно лето. Цветные сны закончились, оставив сухой след на бледном матовом узоре подушки. Теперь в квадратах окон сольются земля и небо, а в форточки станет задувать декабрьский ветер. Дольше будут гореть желтые уличные фонари, и ночь перестанет заканчиваться утром.

Антисимволы твоей любви. Отголоски моей отрывочной памяти. Больше мне ничего из этого не нужно. Всего достаточно. Я устал, я подавлен. Тебе ничего не потребуется объяснять. Дай мне сейчас лишь немного сна. И сохрани хорошее настроение.

Мир, сотканный из бабочек. Цветов, света, солнечной пыли. Малиновый, зеленый, пурпурный, золотистый. Искрится, движется, звучит. Приобретает знакомые очертания, и вновь рассыпается на осколки. Мир имеет запах: пахнет свежестью, осенним туманом и мокрой травой. Играет с тенями и яркими пятнами, сочится сквозь небольшие точки - мелькающие в темноте островки света... За автомобильным стеклом, сменяют одна другую, московские улицы. Дождь не прекращается с самого утра. В его каплях отражаются огни, и кажется, что мир соткан из разноцветных бабочек.

Плен твоей холодной улыбки. Усталость в уголках глаз у нас обоих. Беззвучное движение от встречи до встречи, сквозь незамеченные вечера и пропущенные сеансы кино. В твоем голосе звучит неуверенное "завтра", между строк читается ненаписанное "потом", "как нибудь". Но прощаться с тобой так сложно, так хочется приблизить следуюший вечер и провести его вместе. Только времени у нас на двоих слишком мало. И у каждого своя дорога до дома, свое одеяло, свои мысли, спрятанные в отрывках памяти, записанные на ходу, выложенные в сети, прочитанные.

Когда-нибудь я буду никому не нужен. И от этой мысли становится больно. Все к чему я успею привязаться, окажется ветхим и бессмысленным. То, что дорого мне, потеряет свою цену. Жизнь, бескрайняя сейчас, обретет вполне очевидный финал. Безысходность, поросшая мхом и окутанная памятью. Беспомощная жалкая старость. И темная точка в конце - смерть.

В почтовом ящике нет новых сообщений. И вечер безмолвствует. Дорога до дома во взглядах уставших москвичей. В петлях темных дорог. В строках печатных букв. Джуст пуст на слова - растратился. Незаметно подступает сон, окутывая пьянящей пеленой. И некому позвонить.

Улыбнусь своему отражению в разводах стекла.
Есть масса поводов для этой осторожной улыбки.

Прижимаясь к бетону рельефной груди,
лаская холодные изгибы бровей,
целуя твои плечи,

забывая себя в крепких объятьях,
на губах оставляя след сухим сбивчивым дыханьем,
кончиками пальцев зажимая суть,

я понимаю, как сложно уходить
и как нелепо желание оставаться.

Ты просил не влюбляться в тебя. Так оно, наверно, и получится. Но я не избавлюсь от мыслей о тебе. И ты, периодически, будешь думать обо мне. По крайней мере, до следующей нашей встречи. Если она состоится.

Густой кофе в венах вместо крови. Сердце поддерживает постоянную температуру. Механическое, ничем не обремененное существование. Даже встречая тебя, я продолжаю строить планы на вечер, на утро, но в них есть место только для меня одного. И если сегодня ты обнимешь меня, я вспомню теплые вечера прошлого лета и небо в оранжевых очках. Мы, возможно, проведем эту ночь вместе, и я буду засыпать у тебя на плече, а утром начнутся дожди, и никто из нас не получит sms с теплыми, согревающими словами. Ты поймешь, что тебе нужен другой. А все что я смогу тебе предложить - горячий густой кофе.