Один мой друг говорит: "Вот так... живешь - живешь, и вдруг умираешь!"
Так и у меня: живу - живу, и вдруг встречаю Его. Не ЕГО-Его ( с ним я живу, люблю его безумно и очень счастлива). А другого Его, который мог бы им стать, если бы...
И после целого года семейной жизни, когда все уже понятно, знакомое, родное, когда знаешь, чего хочешь от него, когда отношения проверены временем и многими испытаниями, когда дело идет к свадьбе...
...Приходит. нет. накрывает это полузабытое чувство, вернее, ощущение, что в каждом взгляде, каждом прикосновении случайном, каждом слове невысказанном СТОЛЬКО всего. И понятно, что это временно, что разум возьмет верх над эмоциями и я пойду дальше. А сейчас - только весна, только внезапность.
-Я что, опоздал родиться?
-Нет, это я поспешила. А вообще, все тогда, когда и должно быть.
Тебе должно, просто обязано быть 19. Ты должен учиться в моем институте. у тебя должны быть нахальные, юные, возмутительно зеленые глаза, нежная кожа и сильные руки. Мы начали с подколок, легкого высокомерия с моей стороны, и игривого уважения с твоей. Мы ничего не знаем друг о друге. Но вчера воздух между нами можно было резать ножом.
Ненадолго стало грустно. Это испытание для меня. Проверка наших с Егором чувств в лице мальчика, с которым я могла бы в другой жизни прожить ее всю.
Остается только ездить часами по ночному городу и ни о чем, кроме дороги, не думать.
Жалеть не о чем, все идет так, как должно.
Ведь там, наверху - они не могут ошибаться, верно?
С раннего детства нас окружают запахи. Это память, это навсегда. Квартира моего детства всегда будет пахнуть едой и солнечными пылинками над столом, где я делала уроки. Мама в моей памяти будет пахнуть не духами, которые папа подарил ей на этот Новый Год, а страшно модными в те годы "Кураре". И я, наверное, всегда буду замирать, пытаясь продлить эти моменты и хоть на секунду вернуть себя в детство, когда ветер вдруг принесет запах весенней земли, или степной травы, которая, как я верила, пахнет улитками, или огуречной рассады; а то и моря. Да, бывает так, что идешь по улице, и как по волшебству вдыхаешь полной грудью морской воздух, неизвестно откуда взявшийся.
Запаховые коды для меня - это Нивея, фломастеры, коровки, спелые персики, старый плед и метро. Это бабушкина клубника и туалетная вода моего первого мальчика, это кожанная куртка, которую я купила в Петербурге, мята, растущая на даче. Это память о людях и событиях, бесценный дар вернуться назад, вспомнить себя тогда,понять что-то в себе и впустить в душу светлую грусть. А следующий порыв ветра приносит новый запах, и невольно делаешь шаг вперед и живешь дальше, сразу забывая, как же все-таки пахли те астры, которые я подарила своей первой учительнице.
Похоже, последняя запись в этом году22-12-2005 18:36
Как-то даже не хочется подводить итоги, тем более, что очень много предстоит сделать еще в этом году.
Например, переехать на новую квартиру! Свою! Полностью свежеотремонтированную, причем настолько свеже, что обои там будут клеить на этих выходных, а переезжать мы будем, похоже, 30-31-го! Зато все получается, как я хочу, наш маленький уютный дом.
Видимо, поэтому у меня пока нет особо новогоднего настроения, просто банальное чемоданное. Во-первых, от Нового года уже нет и не будет такого фидбека, как в детстве, когда ночь сказочная, подарки неожиданные, оливье на тарелке с мадоннами, а утром спать допоздна и весь день с родителями смотреть телевизор и гулять. А теперь, когда нет старой родительской квартиры, все по-другому, да и не тянет с родителями, пусть и горячолюбимыми. Зато есть любимый мужчина, куплено вечернее платье (все по науке, оранжево-переливающееся! год Огненной собаки все-таки) - и при этом полная неопределенность с местом встречи. Хотя, может, психанем и отметим в новом доме.
А самое главное: 2-го мы едем в Закопане! Егор - горнолыжник, я - горносанник. И плевать, что на новую квартиру еще кучу всего покупать и доводить ее до ума... мы в очередной раз удивили сами себя. И это радует, потому-что это значит- Гармония. Сейчас вместе все деньги потратим, потом будем зарабатывать.
Год был очень хорошим. Думаю, следующий будет еще лучше. У нас для этого есть все.
Вчера ночью мне приснилась мысль – ужасное ощущение, на самом деле. Ночью бы лучше спать, и во сне видеть что-нибудь приятное – вроде катания на осликах по зеленым лужайкам.
Но мысль была на удивление масштабной для меня. Я привыкла мыслить категориями помельче – «меньше пятидесяти рублей – больше пятидесяти рублей», «идти на пару – не идти на пару», «доживем до понедельника - …».
А тут вдруг я подумала о мировых цивилизациях. Точнее о том, что их уже почти нет. И многого того, что у них было - тоже нет. Нету храма Артемиды. И дворцов разных там фараонов и главных шаманов. И даже целых народов больше нет – от готов осталась одна библия, да и та евангелие, да и то частями. А вот от этрусков – так вообще, и языка не осталось. Одна капитолийская волчица.
Дома, фрески, люди, деньги и предметы роскоши – все погибло с концами.
Вас это огорчает?
Нет, конечно. Потому что это было давно – много тысяч лет назад. Даже больше, чем может себе представить какой-нибудь режиссер, снимая очередной фильм с размахом и крупными планами. Что толку париться сейчас по поводу погибшего динозавра, подавившегося особо колючей доисторической елью. Да, любопытный вид был, но сейчас поклонники Димобилана дадут ему сто очков вперед. «Но арктических ржанок было уже не вернуть» (с). Или проклинать Герострата, на которого не было Фрейда, чтоб объяснить ему, что его проблемы кроются в том, что мать слишком туго его пеленала. Никто не будет этого делать, потому что дети в Африке, Путин в Кремле, снег в Брюсселе и Новый Год на носу.
А вот еще через многие-многие тысячи лет не будет и нас – в смысле, и Кельнского собора, и Моны Лизы, и четвертого пентиума, и крейсера Авроры, и Макдональдса (хотя, насчет последнего я не уверена) – ну разве что тогдашние археологи дотошно поковыряются в очередном слое земли, найдут эвенкийский бубен и восстановят, что в таком-то году на Земле, судя по всему, существовала народность, бившая в бубен – напишут книжку, получат грант, съездят на космическую конференцию и снимут фильм.
А нас уже не будет вообще. И детей наших детей. И никаких вообще наших детей. И даже оттуда, сверху своих определить не удастся – все люди будут одинаково коричневые, наверное, может, узкоглазые, а может, у них вообще вместо ушей будет по плейеру ай-под, только, конечно, гига-модели того времени.
И все у них будет свое – ну там, достопримечательности, например. Картины. Карусели и поэты. И никто не будет знать, что такое Дом-2 (хотя, я опять же не уверена насчет Дома-2: трибиллионахерзнаеткакая весна, пошли смс и тебе совершенно бесплатно пришлют фотку мумии Олены Водонаевой из музея Дома-2 в Лас-Москвас), и ходить все будут смотреть на живописные развалины ну, скажем, Людмилы Гурченко МХАТа, как сейчас на Колизей. И какой-нибудь тогдашний шутник пнет друга и скажет – прикинь, а тут у них был театр (старое такое понятие, конечно, архаизм). А друг сделает совсем смешно и скажет – да эти далбайопы еще и цифровыми камерами пользовались…
Так вот, и к чему же я тут это все волшебно так пишу – во-первых, ни к чему. Я редко довожу дело до морали, в общем-то. Опять же – тут можно самому по-постмодернистски подумать. Ну, например, о том, стоит ли переживать из-за рваного носка, если в один прекрасный день не станет Кёльнского собора, и из-за этого вообще никто не будет переживать. Я, кстати, решила – даже если я безнадежно просру три четвертых своей жизни, то на Кёльнский собор съезжу, посмотрю. Там где-то есть нарисованные, офигенномноголетние ёжики – он и она. Понимаете, ёжики. И они даже не трахаются и не рекламируют «билайн».
А во-вторых, с такими мыслями, мне кажется, я скоро познаю мировое Дао, и тогда мне останется только уплыть на Иваньковское водохранилище.
А в-третьих,…
А уж что может быть в-четвертых!...
А в пятых, я иду спать.
Купить 17 рулонов обоев и с утра в понедельник повторять про себя, как мантру: "Да, жизнь чертовски сложная штука, но зато у меня в гостинной будут сочнозеленые стены с разноцветными тюльпанами в натуральную величину!" Внутреннее свечение и чувство всепоглощающей гармонии обеспечено!
-Егор, у меня спиннинг не забрасывается!
-(показывает) Сосредоточься, ты же умница!
-Егор, я поймала противоположный берег речки!
-(лезет отцеплять) Будь осторожнее, дорогая!
-У меня ничего не клюет!
-У всех не клюет, лови молча! она от твоих воплей аппетит теряет!
-Мне холодно!
-Иди поспи в машине!
-Там бензином пахнет!
-Открой окно!
-Будет холодно.
-Укройся, я тебе одеяла взял.
-Нет, лучше разложи мне стул на берегу, я буду книжку читать.
Разложили стул, полчаса спокойной рыбалки одних и меланхоличного чтения другой). И снова:
- Его, мне в голову холодно! А встать я не могу, я в одеяло завернута
-(приятель) Его, я бы на твоем месте ей спиннинг в голову забил раз и навсегда!
Егор покорно идет к машине, достает шапку, на всякий случай второе одеяло, укутывает меня. Читаю.
-Дорогая, как хорошо, когда ты молча сидишь!
-О, кстати, достань мне еще очки из машины - солнце вылезло!
Достает очки, приносит, нежности во взгляде поубавилось.
-Настя, ты достала, милая!
-Прости, больше не буду!
-О, возле меня на берегу лягушка сидит!
-А я встать не могу, принеси лягушку, хочу посмотреть! ПРИНЕСИ ЛЯГУШКУ!
-Нет, я ее сегодня утоплю, помоги мне, Господи!
Приносит лягушку. Уходит кидать спиннинг. Приятель фотографирует меня в кресле с лягушкой и с интересом естесствоиспытвателя ждет следующую реплику. Она следует незамедлительно:
-УНЕСИ ЛЯГУШКУ!
Ввиду постоянного нахождения второй половины за рулем, приходится работать печенью семьи: пить за двоих. Зато не удержусь и похвастаюсь: не готовлю совсем. Мне везет на мужчин, которым проще готовить самим, чем вдохновлять меня.
А еще я теперь ГАП (главный архитектор проекта). Проект - моя новая старая панельная хрущевка. Инженерные решения и дизайн - все мое, ибо на мужчин (своих, не прорабов), как оказалось, расчитывать не приходится. Попытка выбрать вместе обои закончилась наивной просьбой "Золотко, давай вот те синенькие с мишками и звездочками в спальню?", после чего я категорически затребовала карт-бланш и денег на реализацию своего виденья прекрасного. В обмен на разрешение повесить в спальне боксерскую грушу. А вообще конечно, через пять месяцев совместной жизни и с началом ремонта приходит осознание, что на вкус и цвет фломастеры все-таки разные. Несмотря на все наше общее.
Переехали, точнее, перевезли родителей на их новую квартиру, а в моей еще ремонт, поэтому по-прежнему живу в сьемной.
Что сказать... Один переезд по степени разрушительной силы вполне сопоставим с наводнением, ураганом и нашествием саранчи.
Особенно наш переезд, когда над каждой вещью долго думали, оценивали, а потом приходили к выводу, что раз она 30 лет лежала в ожидании своего часа, то и на новой квартире полежит. В итоге тонна барахла плавно перекочевала на новые горизонты. Правда, справедливости ради, замечу, что плюшкин-папа таки взял себя в руки и волевым решением выбросил свою подшивку "Футбола" за 79 год и фантики от дефицитного мыла, не говоря уже о коробочках от сыра "Виола" (они, кстати, когда-то были с железными крышечками!!!) в общем, лично я много узнала о той стране. Но до сих пор не могу понять, зачем папа под горячей водой отлеплял бумажные этикетки от бутылок и рыбных консервов и хранил их десятилетиями!
Когда под вечер мы поняли, что даже несколькими ходками мебельным фургоном мы не успеваем до ночи, по свистку экстренно было поднято секретное подразделение: моя бизнес-тетка-директор завода (мамина подруга), которая приехала прямо с переговоров в умопомрачительно красивом белом платье и на "Газели". Когда я в очередной раз вернулась с новой квартиры, то застала весь двор в восхищенном остолбенении: моя миниатюрная тетка в платье и туфлях на шпильке несла к мусорке какую-то хрень, а ее водитель грузил нашу утварь. В тот момент для меня стало очевидно: я знаю, город будет, я верю - саду цвесть, когда такие люди... короче, я ее обожаю!
Грустно, конечно было. Как-то вдруг мы поняли, что везти больше нечего и надо ехать самим, а значит, прощаться с Домом. Мы с сестрой давно так не ревели: как на похоронах, наверное. В голове не укладывалось, что НИКОГДА больше мы не войдем в Квартиру, куда когда-то нас принесли из роддома.
Так получилось, что последними уезжали я, папа и кошка в кошкопереноске. Я пошла обойти вокруг дома, а папа остался наверху: один прощался с домом: для него это был первый Дом после череды гарнизонов.
Готовая сцена для мелодрамы: мы с батей, хлюпая носом (ладно, хлюпала в основном я) медленно бредем через наш огромный двор, изредка оборачиваясь на дом. В переноске печально поскуливает коха. Блин, щас пишу и плакать хочется.
А потом уже вечером пришло осознание того, что дом - это не там, где планировка и вид из окон, а там, где семья и все, что внутри. Потому-что на новой квартире до мелочей воссоздается интерьер старой. Большой привет дизайнерам и модным тенденциям: плевать нам на тенденции с Роковой башни.
Поэтому не скорбим и налаживаем быт на новом месте.
Я буду жить от них в пяти минутах ходьбы. В двух шагах от моего дома - такие стратегические объекты как ЗАГС, церковь и кладбище. В случае чего, далеко ходить не надо.
Коху только жалко. Пятый день сидит в шкафу, вылезая только в туалет. Кормят ее тоже в шкафу.
Но в целом - позитивно все.
Мой дедушка - генерал-лейтенант артиллерии, ветеран Войны, получил Квартиру в 1973 году. Пока строился дом на ул. Ярославов Вал, они жили на этой же улице, в гостинице "Красная звезда", папа как раз заканчивал тогда школу на Прорезной, в которой потом учились мы с сестрой. Квартира необыкновенная - с высокими потолками и массивными витринами - для хранения наград: орденов и медалей на бархатных подушечках, памятных подарков, вроде танков, кортиков, заклепки от корпуса крейсера "Аврора", взглянув на которые я с утроенной силой гордилась дедом. Потом папа женился на маме, со временем они даже родили нас. Нам всегда хватало места в небольшой, по нынешним меркам Квартире: 105 кв.м. На моей памяти там ремонт делали всего пару раз, поэтому Квартира для меня - воплощение стабильности и неизменности - ведь там почти ничего не менялось в течение 32 лет.
С Квартирой столько всего связано, что глупо даже пытаться вспомнить все. На кафельной облицовке плитки на кухне - переводные картинки - наши с сестрой художества. На ковровой дорожке - большое чернильное пятно, почти незаметное, замытое - кто-то торопился и разлил. Продавленный диван - ни на чем другом нельзя так выспаться. Сюда мы принесли нашу Кошку. В этой квартире никогда не закрывалась на ключ дверь. Правда. Мне не верят, когда я говорю, что никогда в жизни у меня не было ключа от Квартиры. После уроков мы с подругами шли сюда и здесь всегда были котлеты и свежий борщ. За домом - парк, куда выходят наши окна. Раньше там был пень, с которого так хорошо видны звезды. Да, в центре города - и звезды. С восьмого этажа видно почти весь город - южную его часть. Маленькими мы любили рассматривать чужие окна в армейский дедов же бинокль. Годы, прожитые в сьемных хрущевках, не изменили мою ориентацию - я по прежнему считаю, что я живу в центре или, по крайней мере, на два дома. Иногда я ночую здесь - когда освобождается спальное место, т.е. уезжает кто-то из родственников. И другая, обычная жизнь, остается за этой дверью, которая никогда не закрыватся. Я становлюсь просто ребенком, который вернулся домой, к маме. Я надеваю старую пижамку и папин халат и смотрю с мамой сериал про няню. Особенно здорово, если я остаюсь на ночь - тогда сплю под боком у папы и чувствую, как он иногда ночью по привычке трогает мне лоб на предмет температуры. Тут все мои книги и краски. Много одежды. Много бумаг и фотографий. Все обещала себе, что разберу, да недосуг было. Теперь придется. Месяц назад Квартиру продали. То есть, живут-то они еще там, но ощущается невидимый барьер между нами и Домом. Сквознячный дух переезда пошатнул незыблемость дома: теперь посреди комнат стоят коробки, в которые мама пытается сложить жизнь трех поколений. Денег от продажи Квартиры хватило на покупку трех квартир: родителям, мне и сестре, все в одном районе, относительно недалеко от центра. Поэтому одновременно идет два ремонта и будет два переезда: сестра пока поживет с родителями. С одной стороны - радостно: у меня будет своя квартира. С другой - часть меня всегда останется там, в Квартире. Не представляю, что там будут жить чужие люди, что они сделают ремонт и разобьют кафельную стенку с нашими переводными картинками. И поставят, прости Господи, какую-нибудь ванну с гидромассажем или, того лучше, полы с подогревом. Знаю, это несерьезно, но в своей новой, точнее, старой (дому лет 50) квартире я сделаю такую же кухню, с красными стенами и той же мебелью, как там. И стенку мебельную мама мне отдает. Вот так вот. а в своей квартире она все тоже сделает, как было.
Сейчас дописываю и еду туда, вещи складывать. И плакать тихонько, когда никто не увидит.
Почему собаки не пользуются подземными переходами? Мы ехали ночью, и она кинулась прямо под колеса. Ничего нельзя было сделать. Я видела ее глаза. ее жалко очень, не могу... мы отняли жизнь у живого большого существа. впервые.
Друзья привезли из Туниса маленькую бутылочку водки - этакий мерзавчик. с красноречивым названием BOUKHA. Фиговая. Не в смысле, фигОвая, а из фиг. Приятно!
Я не была здесь пять лет. Это время не чувствуется. Странно, неужели я прожила эти годы зря? Незаметно? Что произошло за это время? Наверное, я сильно изменилась. Тут - почти ничего. Античные греческие колонии, населенные предприимчивыми болгарами: тесные улочки, вымощенные камнем, уютные ресторанчики на набережной, тощие кошки и откормленные чайки, изумительно вкусная еда, дешевые фрукты, гостеприимные продавцы в магазинах, жадные, но сговорчивые таксисты.... теплое море, старый дом на берегу, где наша семья останавливается с 98 года. Хозяину уже 85, он по-детски радуется нашему приезду, точнее моему папе, ведьэто означает, что теперь у него будет компания по вечерам, они будут пить ракию, и дед будет рассказывать бесконечные истории. Когда я здесь, мне кажется ,что этих пяти лет не было, что мне опять 18, дома меня не ждет работа, а эти недели отдыха будут бесконечными. А когда папа держит меня под животик, как маленьких детей учат плавать, я сглатываю слезы вперемешку с морской водой, потому-что мне тем более не будет 8.
Болгарии у меня в крови и с этим ничего нельзя поделать. Я буду всегда стремиться сюда. Весь последний год она мне снилась почти каждый день. У меня, человека без мечты, появилась мечта! и сейчас она осуществилась. Я засыпаю под шум прибоя, а на завтрак ем кисело мляко и баницы, я говорю по-болгарски, правда, с ошибками. Хожу с моей подругой Милкой по магазинам. Она не верит, что последний раз мы делали это вместе в 2001 году в Киеве! Она повзрослела, многое пережила, но один вечер в модном кафе в центре Софии сближает нас, ведь так много можно успеть рассказать друг другу. Впервые мы встретились, когда мне было 8, а ей 10. Залог нашей с ней дружбы: связь двух поколений - наших дедов и родителей, которые в этом году шумно отмечали 30-летие знакомства. Надеюсь, мы передадим это нашим детям, но э то будет трудно: болгарские дети больше не учат русский, а я не настолько хорошо знаю их язык, чтобы передать своему ребенку. Иногда я задумываюсь: у меня есть близкая подруга, чистого общения с которой за всю жизнь у меня не больше месяца. А сейчас их семья строит дом на побережье, и я уже предвкушаю, что у нас теперь будет свое жилье у моря.
Мир становится тесней. И интересней. Я сижу в ресторанчике в старинном болгарском городке. Изначально это была древнегреческая колония - Месамбрия, сейчас - просто игрушечно красивый Несебър. Напротив меня за столиком - молодая пара. Он - болгарин, учился в Москве, живет в Мюнхене, владеет австрийской компанией. Его жена - венгерка, живет то в Мюнхене, то в Будапеште. Ее сын от первого брака - немец. Общий язык в семье - немецкий, хотя для Минчо и Норы он - неродной. Когда официантка принимает у нас заказ, я - украинка - перевожу Норе с болгарского на английский и наоборот. Забавно, но к этому быстро привыкаешь. И отвечаешь на приглашение: "Да, конечно, когда я буду в Будапеште, заеду к гости!" У них там поместье и лошади.
*******
На улицах продают очень точные копии дорогих часов. Оливеру (сын Норы) понравились массивные Ролекс. Нора достает кошелек, и тут взгляд продавца цепляется за ее собственный Ролекс. С непосредственностью достойной лучшего применения он радостно вопит на плохом английском: "О, у Вас почти такие же!!!" Нора (смущенно): "Ну да, разница небольшая - всего 4 тысячи Евро."
********
Какие красивые болгарские мужчины, чьи бабушки грешили с турками!!! У них зеленые глаза, медальный профиль и густые ресницы необычайной длины!
Сегодня первый рабочий день после отпуска. Надеюсь найти время переписать сюда краткие путевые заметки, сделанные в телефон.
А сейчас - читать друзей! Соскучилась!
Вот интересно: точно знаю, что подлец и негодяй, и несерьезно у нас с ним было, и один раз, и нервного тика моего полуторамесячного он не стоил, и наплевать мне на него слюнями...но когда вижу его, непроизвольно пульс учащается и руки дрожат. Даже не думайте, что это остатки былой страсти - она слишком былая, да и нынешней мне хватает...
Но ничего с собой поделать не могу. Вот стоит сейчас от меня в десяти метрах, отделенный стеклянной стеной... красивый и самоуверенный. С одной стороны, помню, что искренне хорошо к нему относилась, а с другой - хочется подойти и гадость сказать. Детство играет?
Это физиология, думаю, банальная. Хорошо, что у нас ничего не сложилось - больнее было бы и во время, и после.
И еще, наверное, легкое ощущение недоотмщения: первый случай в моей практике, когда мужчина оказался постфактум женат и с ребенком, ну да ладно.
Простила-отпустила. А в животе всякий раз лягушка какая просыпается. Как напоминание о том, что чувства-чувствами, но мозг отключать - себе дороже. Как-то так.