Утром была большая спешка, нетерпеливый гид Али звонил снизу по телефону, ругался и говорил, что это безобразие – так опаздывать, на целых пять минут. Когда же мы кубарем скатились по лестнице, он огорошил нас сообщением, что в аэропорт он повезет только Катю, поскольку «ваши трансферы не оплачены». Он, впрочем, предложил заплатить по 30 долларов, чтобы нас довезти, но мы гордо отказались. (На эти 30 долларов мы потом доехали до самого Чанаккале). Собственно, в аэропорт нам и не нужно было ехать, просто Лёха хотел проводить сестру и усадить ее на самолет.
Автобус уехал, а мы сели на обочину поодаль от «Солары» и позавтракали (в отеле нам дали с собой так называемые «ланч-пакеты»). Как раз когда мы доели, на дороге показался долмуш. На нем мы доехали до Кушадасы, там сделали пересадку и доехали до Измира.
Наши дальнейшие странствия можно проследить по этой карте (сканированный кусок карты, которую я возил с собой):
http://www.liveinternet.ru/photo/667517/post2389332/

Наш последний день на курорте начался с поездки в аквапарк. Провели мы там часов шесть, а заплатили значительно меньше, чем я платил в Геленджике. Но в Геленджике всё-таки аквапарк побольше и поразнообразнее.
Вечером мы с Лёхой в последний раз искупались (на море по такому случаю устроили самые большие за время нашего пребывания волны), а Катя меж тем исчезла неведомо куда. Мы ее немного поискали в окрестностях, а потом, зайдя на ресепшн, нашли там записку от нее, из которой явствовало, что она отправилась с Бурханом в рыбный ресторан. Из ресторана она вернулась в три часа ночи – при том, что выезжать в аэропорт нам нужно было в семь утра.

На сём историческая часть экскурсии закончилась, и автобус привез нас в городок Сириндже - сначала к магазинчику, где туристы бросились скупать разнообразные виды оливкового масла и фруктовые вина (я тоже купил бутылочку гранатового вина), а потом к гончарной мастерской, где сначала нам показали, как гончар делает кувшин, потом как девушки расписывают керамику и под конец провели в магазин, где можно было купить плоды их трудов.
[500x332]

* * *
[500x332]

* * *

[500x375]

Вернувшись в отель, мы банально заснули и проснулись уже ближе к ужину. Перед ужином мы, впрочем еще успели погуляться по небольшому рынку, находившемуся совсем рядом с пляжем, и встретили там Бурхана с маленьким сыном. Вечером мы снова побрели к нему пить чай – не то что бы мне этого очень хотелось, да и Бурхану, мы, должно быть, уже поднадоели, но Лёхиной сестре хотелось светской жизни и общения – даром что иностранными языками она не владеет. Альтернатива была такая: пойти направо по берегу в гости к Антонио или влево в гости к Бурхану. (…)
[300x400]

Далее мы поехали к тому месту, где находился храм Артемиды, одно из семи чудес света. На месте храма, сожженного Геростратом, был построен другой, поменьше, но и от него ничего уже не осталось, лишь одна колонна, на верхушке которой устроил гнездо аист. Храм был построен на болоте, что спасло его от землетрясений, но не спасло от людей, и под колонной сейчас находится небольшой мелкий пруд, в котором плавают черепахи.
[690x518]

* * *
[400x393]

Другая фотка той же колонны, но с другого ракурса и со мной на ее фоне - в фотоальбоме.

Не прошло, наверное, и часа, как мы выбрались из Эфеса, погрузились в автобус и поехали в место, которое турки называют Мерьемана – туда, где, якобы, в небольшом каменном домике провела свои последние годы дева Мария. Кто и когда там жил – дело темное, но место очень уютное, в густой тени сосен и других деревьев. Домик превращен в церковь, при ней обретается несколько католических монахов, с которыми фотографируются, если поймают их, туристы. Чуть пониже по склону находится источник, точнее, вделанные в стену краники, в которых течет вода из источника. Рядом – стена, на которую народ привязывает записки с просьбами к Богородице.
[500x375]

* * *
[500x375]

В экскурсии было четыре главных пункта: амфитеатр (не такой большой, как в Милете, но побольше приенского), библиотека Цельсия (немцы-реставраторы восстановили ее фасад из обломков), развалины древнегреческого публичного дома и римских общественных туалетов.
Амфитеатр (за моей спиной):
[680x452]

Библиотека:

[700x465]

Еще одна фотка библиотеки Цельсия с более близкого расстояния - в фотоальбоме.

На этот день у нас была запланирована экскурсия в Эфес. Утром мы погрузились в навороченный туристический автобус (как уверял гид, везший нас из аэропорта Измира, каждый год они покупают новые автобусы. Интересно, куда деваются старые), который неторопливо поехал собирать туристов из других отелей Кушадасы. Собрав всех, он довез нас до Эфеса, и мы под руководством русской тети-экскурсовода (по ее словам, она уже больше десяти лет живет в Турции, будучи замужем за турком) отправились осматривать руины. В противоположность Приене и Милету, в Эфесе народу было МНОГО, и все ходили стадами, то бишь экскурсиями. Воздух звенел от многоязычных экскурсоводческих пояснений. Невозможно было сделать ни одной панорамной фотки, чтобы в кадр не влезло человек сто.
[650x488]

Пользуюсь случаем, чтобы напомнить, что большая часть фотографий, сопровождающих этот рассказ, сделана Лёхой. Он за две недели в Турции нащелкал их 3500 штук! При этом никуда не выходил, не взяв с собой три объектива, а иногда еще и штатив. Настоящий фанатик фотографического дела!
[700x525]

Мы второй раз, не торопясь, прошлись по амфитеатру, а потом уселись на западной его оконечности, там, где была тень. Вскоре неподалеку показалась парочка французских туристов, и Лёха попросил одного из них сфотографировать нас вместе.
[700x465]

* * *
[700x525]

* * *
[399x600]

Но как ни здорово было сидеть в милетском амфитеатре, нужно было уже подумывать о том, чтобы вернуться восвояси. Дорога предстояла долгая, а турецкие долмуши имеют обыкновение переставать ходить довольно рано. Мы вышли из музея и пошли по абсолютно пустынной дороге по направлению к шоссе. За нами из Милета увязалась небольшая рыжая собачка.
[400x371]

Через некоторое время нас вдруг нагнал пустой долмуш. Лёха вступил в переговоры с водителем, и тот поведал, что маршрутки до Сёке здесь не ходят, но он может довезти нас до Аккёя, где они останавливаются. Содрал он с нас по восемь лир, потому что в долмуше, кроме нас, никого не было. В Аккёе мы были недолго – сели на автобус до Сёке. Точнее, встали, поскольку он был переполнен. От Сёке до Гюзельчамлы доехали без проблем и высадились прямо у дверей «Солары». Было начало девятого. После ужина мы с Лёхой искупались.

.
[570x428]

В отличие от Приене, Милет стоит на относительно ровной местности, над которой возвышается циклопических размеров римский амфитеатр. По пути к нему мы прошли через поле, усеянное мраморными обломками внушительных размеров, а потом полезли по ступенькам вверх.
[700x465]

Народу было побольше, чем в Приене, но все равно немного. Между камнями сновали ящерицы – и мелкие и довольно, крупные. Одну из мелких Лёха изловил, и пришлось ей немного попозировать перед фотокамерой.
[570x488]

Побродив по разным уровням амфитеатра и коридорам (у некоторых из них был проломлен потолок), мы отправились на самый верх и остановились у самой таблички, извещавшей, что лезть дальше запрещено и опасно. Люди внизу выглядели похожими на муравьев, а жара почти не чувствовалась из-за сильного освежающего ветра.
Амфитеатр производил на меня сильное впечатление. Здесь уже не было никакой домашней уютности, как в Приене. От милетского амфитеатра исходит ощущение мощи и одиночества. Всё вокруг лежит в руинах, и только он, обгрызенный временем, по прежнему возвышается над землей, обитатели которой уже давно говорят на неведомом ему языке. Мне казалось, что я мог бы просидеть здесь весь день, глядя то на камни амфитеатра, то на окрестные холмы и горы, и мне не было бы скучно.

[670x503]

Однако просидели мы там минут пятнадцать, не больше. Откуда-то снизу приполз детина в униформе (бедный, как ему, должно быть, было жарко) и, сославшись на запрет, написанный на табличке, согнал нас с верхотуры. Должно быть, наши силуэты были засечены снизу, и начальство музея приняло меры. Детина в униформе, убедившись, что мы лезем вниз, достал рацию и доложил об успешном выполнении задания.
Внизу были еще кое-какие руины разной степени сохранности, но после амфитеатра они не производили особого впечатления.
[700x465]

* * *
[610x406]

Между тем перед нами стоял вопрос: торопиться ли добраться до Дидима или уже нет. Было уже около пяти часов, так что мы решили (по моему настоянию) не торопиться и лучше еще разок взобраться на амфитеатр. Но сначала Лёха захотел выпить пива. Вообще-то он пиво не пьет, как и вообще алкогольные напитки, но иногда, видимо, чувствуя, что настал подходящий момент, этому своему правилу изменяет. У входа в музей было несколько лавок с тентами, в которых продавались сувениры, еда и напитки, и к владельцу одной из них мы и обратились, тем более что на его холодильнике красовалась огромная реклама «Эфеса». Но этот дядька, видимо, оказался поборником нравственности. Он сказал, что с собой пива нам дать не может, и продаст его, только если мы будем пить, сидя за столиком под его тентом. При этом банки он тщательно завернул в газету, чтобы никто ничего не заметил.
Напившись пива, я вначале спрятался за камнями у подножия амфитеатра и напугал проходящего мимо Леху, но потом пришел в благодушное и умиротворенное настроение.

[400x266]

(продолжение следует)

Как мы и подозревали, долмуши здесь вообще-то не ходили, и мы пошли к шоссе, следуя указанию какого-то местного дядьки, поливавшего газон. Выйдя на шоссе, мы нашли, как нам показалось, вполне удобное место для того, чтобы подождать долмуш – в тени замечательного раскидистого дерева.
[400x300]

Долмуш, однако, все не ехал, и по истечении минут двадцати у Лёхи даже зародились сомнения, на правильное ли шоссе мы вышли. Тут из-за поворота показался-таки наконец миниавтобус… и, бодро бибикнув, прокатил мимо, как ни махали мы ему руками. Мы были, мягко говоря, удивлены, ибо привыкли к тому, что турецкие долмуши, напротив, сами останавливаются, когда не просят, и норовят заманить в себя бесхозных пешеходов. Лёха вроде бы заметил, что водитель махал рукой куда-то назад, как будто намекая, что остановка раньше. Мы двинулись в том направлении. Мимо нас прокатил еще один долмуш, не продемонстрировав ни малейшего желания останавливаться. Меж тем на противоположной обочине мы увидели сидящих у небольшого грузовичка двух, как нам вначале показалось, самых натуральных негров. Однако это все-таки были турки – но загоревшие до невообразимой степени. Они помахали нам, спросили, куда мы идем и тоже посоветовали отойти чуть подальше. Мы пошли, и, когда на встречу показался очередной долмуш, он, наконец, остановился.
В компании турецких крестьян разного возраста (один старичок вез большой кальян) мы проехали несколько деревень, пока наконец все турки не вышли, и в автобусе остались только мы и еще один человек, по виду явно турист. Долмуш безропотно повез нас к развалинам Милета.

В Сёке мы ждали недолго и вскоре вновь пустились в путь по живописному шоссе, проходящему по дну долины, окруженной горами. Долмуш, повинуясь просьбам пассажиров, сворачивал иногда на улочки горных деревушек, идущие вверх под немыслимыми углами. Мы попросили довезти нас до Приене. Вместе с нами от Сёке ехала группа молодых французских туристов, но, пока они разбирались, что к чему, мы уже нашли указатель к музею и побрели вверх по немилосердно обжигаемой солнцем асфальтовой дороге.
Вход на территорию города стоил несколько лир, хотя пройти можно было и бесплатно – немного поодаль от входа находился выход, рядом с которым не было никакой охраны.
[525x700]

Приене, надо сказать, меня очаровал. Эти развалины, поросшие соснами и кряжистыми оливами (благословенная тень! В сочетании с довольно сильным ветром она вернула нам бодрость), при всей своей величавости выглядели как-то скромно и по-домашнему, что ли. Посетителей было мало, и мы практически в одиночестве лазили по склонам и перепрыгивали с одного обломка колонны на другой в поисках амфитеатра.

[525x700]

* * *
[700x465]

* * *
[660x439]

Глядя с высоченного скалистого обрыва на зеленые поля внизу, я пытался представить себе, какой была здесь жизнь в те времена, когда на месте полей плескались синие волны.

[525x700]

Наконец мы нашли амфитеатр – небольшой, уютный, на пять тысяч мест – в нем умещалось все население городка. Чтобы испытать хваленую древнегреческую акустику, я спел, стоя на сцене, турецкую народную песню «Бурасы Муштур», а Лёха снял меня с верхнего ряда на видеокамеру.
[700x465]

Побродив еще немного среди руин, мы спустились вниз, туда, где вылезли из долмуша. Пока Лёха покупал воду (ледяную, как это повсеместно водится в Турции) я увидел на террасе кафешки привязанного щенка – сначала я принял его за маламута, но в Москве моя сестра, спец по собакам, сказала, что это чистокровный хаски. Видимо, ему было до одури скучно сидеть на привязи, и, когда я к нему подошел, он чуть не выпрыгнул из себя от радости. Я с ним немого пообщался, но нужно было двигаться дальше.
[303x347]

Ну вот, теперь мой рассказ начинает удаляться от рутины курортной жизни по направлению к событиям более интересным. На четверг у нас была запланирована самостоятельная поездка в Приене, Милет и, если успеем, Дидим. Все это развалины древнегреческих городов. Приене был оставлен еще до нашей эры, потому что море, кормившее его жителей (любой уважающий себя древнегреческий город был портом) ушло. Его заболотило илом, который несла река, ил постепенно превратился в почву, и теперь берег отстоит от Приене на 30 километров. Та же история, только в 9 веке нашей эры, произошла и с Милетом, городом значительно более знаменитым – в нем, собственно говоря, возникла [древнегреческая] философия. Не говоря уже о том, что там был изобретен циркуль. В Дидиме же находилось святилище Аполлона. Все эти пункты расположены в общем-то по одной дороге, если не учитывать тот факт, что все-таки в стороне от дороги (т. е. основного шоссе), и рейсовые автобусы-долмуши в непосредственной близости от них не проходят.
Если по прямой, то Приене совсем близко от Гюзельчамлы, но этот путь преграждали горы, так что сначала нам нужно было отъехать на север, до городка Сёке. Оттуда шоссе поворачивало на юг. Это нам растолковали добросердечные турки на ресепшне, только не сказали, что в Сёке надо делать пересадку. Мы же по простоте душевной думали, что прямо от Гюзельчамлы с ветерком докатим до Милета.
Утром мы встали более-менее рано, несмотря на протесты Кати, но все-таки, как выяснилось позже, не настолько рано, чтобы успеть доехать до Дидима. За завтраком Катя, подумав, сказала, что с нами не поедет – после яхты и облучения турецким солнышком ей было немного не по себе, и хотелось отдохнуть. Решение это, надо сказать, было правильным, поскольку Лёхина сестра – существо изнеженное и обремененное множеством предрассудков (например, относительно того, что каждый день нужно непременно обедать). А путь предстоял непростой, солнце обещало быть не менее жгучим, чем вчера, а долмуши, надо сказать, кондиционерами еще не оборудовали. (К слову сказать, кроме долмушей, в Турции практически все снабжено кондиционером – любая забегаловка, любая торговая точка, подземные переходы, метро и даже трамваи в Стамбуле).
Итак, около девяти часов утра мы вышли из «Солары» и побрели искать автовокзал. По пути Лёха наивно спросил у какого-то старичка, где тут останавливаются автобусы в Милет. Тут выснилось, что турки не знают такого названия (а те, что знают, используют вариант «Милетос»). Кроме того, слово «Милет» практически созвучно турецкому слову millet – «народ, нация», что вызывает еще большее недопонимание. Старичок решил почему-то, что мы солдаты, в чем и был незамедлительно разубежден. Добредя до автовокзала, мы сели в долмуш, водитель которого растолковал нам, что до ни до Милета, ни до Приене мы на его машине не доедем – в Сёке нужно будет сделать пересадку.
[254x338]

Большую часть этого дня заняла прогулка на яхте.
[600x399]

Если бы мы, как планировали вначале, поехали бы на другой яхте, с экскурсией, то на борту были бы одни русские туристы, собранные по ближайшим отелям, а так вместе с нами плыли практически исключительно турки, большую часть которых составляла шумная и веселая студенческая компания. Вот часть из них на верхней палубе:
[500x332]

Ну и, конечно, Б. П. с супругой, чрезмерно бодрой женщиной из породы тех русских теток, что готовы с непрошибаемой самоуверенностью разговаривать с любым иностранцем на русском языке. Сам Б. П., по его словам, до перестройки был физиком, а потом подался в бизнес.

[300x298]
[237x300]

Слава богу, неуемная общительность наших русских спутников изливалась в основном на Лёху и Катю, которые и сами не прочь поболтать, и я мог спокойно наслаждаться морем и видами побережья (мы плыли вдоль берега одного из турецких национальных парков), не выкладывая малознакомым людям подробности своей биографии. Я вообще терпеть не могу трепаться о том о сем с такими вот случайными спутниками: не вижу абсолютно никакой необходимости рассказывать им о себе или делиться с ними своими мыслями о чем бы то ни было. Они же, в свою очередь, зачастую делают это с большой охотой, и молчать в ответ становится уже невежливо. Сейчас же я лишь краем уха прислушивался к разговору.

[700x465]

Яхта несколько раз останавливалась у небольших пляжей, к которым с суши было никак нельзя было бы подобраться из-за крутых скал; в воду спускали трап, но большая часть пассажиров (и я в том числе) прыгали в воду прямо с борта, а некоторые (в том числе иногда и Лёха) даже с верхней палубы. У берега море было поинтересней, чем перед нашим отелем, хотя все-таки не такое интересное, как под Геленджиком. Появились морские ежи (турки называют их морскими каштанами). Лёха напоролся на одного из них, и иголка, воткнувшись ему в руку, сломалась. Потом он долго пытался ее достать, но получилось это, если не ошибаюсь, уже в Чанаккале.
Останавливались мы раза три-четыре, а потом, доплыв до того места, где Самос ближе всего подходит к турецкому берегу, развернулись и поплыли уже вдоль острова. «Билайн» прислал мне смску с пожеланием приятного пребывания в Греции. Я заметил, что на второй яхте, плывшей немного поодаль, подняли вместе с турецким и греческий флаг, то же самое сделали и на нашей. Греческий берег был пустынен и гол, растительности там было намного меньше, чем на турецком. Виднелись кое-какие строения, например, церковь:

[486x570]

Вновь свернув в сторону материка, мы сделали последнюю остановку, во время которой увидели на берегу самку кабана с детенышем, вышедших из кустов. Как потом рассказал нам Бурхан, кабаны все время встречают на этом месте яхты, поскольку отдыхающие кормят их хлебом.

[506x369]

Насколько помню, это был обычный курортный день – море, бассейн (после жгуче-соленой эгейской воды он был очень кстати) и нечегонеделание.
[550x366]

Ближе к вечеру нам встретились Б. П. и его жена, сообщившие, что экскурсию на яхте можно осуществить без всяких гидов и значительно дешевле – стоит только пройтись влево по набережной. Мы последовали этому совету и вскоре обнаружили вот такой рекламный щит (обратите внимание на русскоязчный раздел),
[365x500]

рядом с которым за столиком восседал худощавый турок средних лет, больше, впрочем, похожий на какого-нибудь голландца. Мест на его яхте ни на среду, ни на четверг, увы не было. Мы, несколько расстроившись, побродили по пирсу, и, когда шли назад, турок за столиком (его звали Бурхан) сообщил нам, что места на завтра появились. Так что мы вернулись в отель за деньгами, взяли с собой Б. П. с супругой и вновь предстали перед Бурханом, который не замедлил предложить нам выпить чаю. За чаем выяснилось, что он и в самом деле уже довольно давно живет в Голландии, владеет там небольшим отелем, а летом приезжает на родину, в Гюзельчамлы. Вот он, этот Бурхан – снят на следующее утро сигнализирующим отправление яхты (сам остался на берегу).

[550x366]

Налево по берегу (виден Самос):
[700x465]

Направо (в сторону Кушадасы):

[700x465]

Утром мы встали рано, поскольку в девять часов, как нам было сказано, мы должны были встретиться у reception с неким «гидом» по имени Али. Этот владеющий русским гид заведовал культурным досугом русскоязычных постояльцев нескольких окрестных отелей – то есть продавал им билеты на экскурсии. Однако никакого Али внизу не обнаружилось, и мы, естественно, пошли на море. Пляж оказался прямо за воротами отеля – песчаный, увы. Для многих, я знаю, песчаный пляж – верх мечтаний, но я плаваю преимущественно с маской и трубкой, и главный интерес в морских купаниях для меня представляет дно и его обитатели. Здесь же, кроме случайных рыбешек, никакой фауны не наблюдалось, и с флорой дела обстояли не лучше – один песок, насколько хватает глаз. (А глаз хватало намного, поскольку вода была удивительно прозрачна и абсолютно спокойна). Выяснилось, что бы находимся в большой бухте. Справа берег закруглялся, да и слева, как казалось, тоже – но, как мы узнали позже, это был уже не берег турецкий, а греческий остров Самос.
Эгейское море солонее, чем Черное, и, стало быть, плотнее. И то, и другое свойство я ощутил вполне – во рту после купания оставался горький привкус, и вода держала так, что казалось, будто в ней совершенно невозможно утонуть. Солнце было необычайно жгучим. Я не люблю загорать и, вылезая на берег, сразу прячусь в тень или одеваюсь – но за эту курортную неделю я успел дважды сгореть, просто купаясь в море и в бассейне.
Пытаясь найти душ для того, чтобы прямо на пляже смыть к кожи соль, Лёха с Катей познакомились с мороженщиком из ближайшей кафешки. Мороженщик представился Антонио – якобы так его называют все туристы. Его настоящее имя, которое мы все-таки у него выспросили, нам никогда раньше не встречалось и было каким-то абсолютно незапоминающимся, так что мы действительно стали звать его Антонио. Он угостил нас чаем и пригласил наведываться в дальнейшем.
(Мы и наведались пару раз. По вечерам Антонио облачался в нарядный костюм, а днем ничем особым не выделялся).
[600x399]

После обеда (это был наш последний обед в отеле, поскольку путевка бесплатных обедов не предусматривала, а цены в местном кафе кусались) мы отправились осматривать окрестности. Вокруг было как-то не очень оживленно – туристический центр Кушадасы я представлял себе несколько иначе. Впрочем, скоро, прочитав некоторые надписи на домах (и мусорных баках) мы поняли, что мы, собственно говоря, и не в Кушадасы находимся, а в небольшом поселке под названием ГюзельчамлЫ (переводится как «место, где растут красивые сосны»). Но нам, собственно, было все равно – никаких светских развлечений нам не требовалось.
Мы забрели на местный рынок, полюбовались на неизбежную статую Ататюрка и вернулись восвояси. (По пути в куче хвороста на обочине мы обнаружили приличных размеров черепаху, полюбовались на нее и отпустили).
В отеле мы наконец встретились с гидом Али, оказавшимся крайне торопливым и нетерпеливым субъектом. Выяснилось, что экскурсий в Милет на эту неделю уже не будет (нам, как я понял позже, повезло). Поэтому мы записались на экскурсию в Эфес, а также по морю на яхте и в аквапарк. (Я большой любитель аквапарков, но повидал их уже немало, даже был в московском, том, что рухнул, так что мог бы туда и не ездить, но решил составить компанию Лёхе с сестрой, которые в аквапарках прежде не бывали).
За ужином мы расположились за столиком с видом на море и обнаружили, что на море поднялись волны. Впоследствии мы убедились, что волны здесь появляются ежевечерне, как по расписанию.
Русский человек с непривычки плохо переносит шведский стол – только к концу курортной недели мы научились набирать себе ровно столько еды, сколько нужно – и мы, объевшись, долго сидели на берегу, не в силах залезть в воду. Но искупаться нам все же хотелось – и вот, когда уже совсем стемнело, мы с Лёхой в гордом одиночестве отправились в волны. На обратном пути на встретились гражданин и гражданка, собирающиеся проделать то же самое, и, даже не услышав еще, как они переговариваются, поняли, что это русские. Кто же еще полезет купаться ночью в волнах? Гражданина, как выяснилось позже на берегу, звали Борисом Петровичем, а его жену – кажется, Татьяной.
Кроме них, мы видели в отеле еще несколько русских, а так большую часть (процентов 90) отдыхающих в Гюзельчамлы составляли собственно турки. В том числе и такие:

[550x366]

Ну вот, начинаю рассказ о путешествии в Турцию. В начале, боюсь, будет не очень интересно – в основном о радостях курортной жизни.

6 августа, в воскресенье, мы с Лёхой и его сестрой Катей вылетели из аэропорта «Домодедово» в Измир. В Турции, как известно некоторым, я был до этого четыре года назад – как раз в компании означенного Лёхи. Мы жили тогда два месяца на окраине Стамбула (Бююкчекмедже) и делали вид, что учимся в университете Фатих. В тот раз мы успели не только побродить по Стамбулу, но и съездить на восток Турции, в ту местность, которую турки называют Восточной Анатолией, а мы, слава богу, вольны для ясности называть Курдистаном.
Теперь мы не собирались устраивать такие экстремально длинные броски. Мы хотели проехаться по самой что ни на есть западной Турции – по побережью Эгейского моря от Измира до Чанаккале и далее в Стамбул по европейскому берегу Мраморного моря. Изначально, еще зимой, я мечтал укатить в Турцию на целый месяц без всякой турпутевки, чтобы своим ходом, не торопясь, перемещаться вдоль побережья, осматривая все интересные места (на Эгейском побережье Турции полным-полно развалин древнегреческих городов, например), ночуя, где бог пошлет, и, добравшись таким образом в конце концов до Стамбула, пожить там этак с недельку. Но Лёха непременно хотел испробовать прелестей курортной Турции, к тому же с нами собралась ехать его сестра, и т. д. и т. п. Так что в конце концов месяц ужался до двух недель, из которых первую решено было провести в отеле в курортном городе КушадасЫ (к югу от Измира).
Когда мы приземлились в Измире, было уже довольно поздно. Автобус, в котором собрались русские туристы (вообще-то их в Кушадасы совсем мало, если сравнивать, скажем, с Антальей), ехал и ехал, останавливаясь по пути у отелей и высаживая у каждого по нескольку человек. Наш отель, «Солара», был на этом маршруте самым последним, и путь до него занял, насколько я помню, больше двух часов.
По прибытии (было уже за полночь) нас отвели в пустынную столовую и накормили ужином. Потом мы отправились спать.

Отель "Солара", вид с крыши:
[620x412]

Точнее гoвoря, прилетели мы еше в вoскресенье, нo сил тыкать пальцем в клавиатуру не былo никаких. (Да и сейчас, в общем-то, нет). Пoсле такoгo напряженнoгo oтдыха нужнo еще недельку oтлеживаться. :) Нo я, сoбственнo, этoгo и хoтел, так чтo дoвoлен ужаснo. Пoчти все, чтo мы планирoвали, удалoсь oсуществить.
Все путешествие будет пoдрoбным oбразoм oписанo, нo немнoгo пoсле, кoгда я вoзьму у Лёхи фoтки (кoих oн нащелкал нескoлькo гигoв), дабы прoиллюстрирoвать расказ.

Пoка меня не былo, в дневнике завелoсь аж 4 нoвых ПЧ. (Один, впрoчем, кажется мне смутнo знакoмым). И с чего бы это?