[показать]

Автобус в Измир – и это случилось с нами в Турции впервые – опоздал, да еще и минут на сорок. Спалось мне плохо, я то и дело просыпался и тупо пялился в темноту. Посреди ночи, во время стоянки, к нам подошел муаввин, спросил, не в Измир ли мы едем, и сказал, что нам нужно пересесть в другой автобус, «а то этот сильно опаздывает». Почему другой автобус должен был ехать быстрее, а равно и почему именно о нас такая забота (больше никого не пересаживали) мы спросонок понять не сумели, но покорно перетащили вещи в соседний автобус и поехали дальше уже на нем.
Наш первоначальный план предполагал, что мы, хоть и немного, но погуляем по Измиру. Однако еще когда мы ехали от автовокзала Бурсы до центра, моя сестра прислала из Москвы смс о том, что вылет нашего чартера перенесен с 19.00 на 12.00. Так что, прибыв в начале седьмого на знакомый уже автовокзал Измира, мы сразу стали искать долмуш в аэропорт. Но оказалось, что таких нет. Мы сели в маршрутку, водитель которой сказал, что высадит нас у поворота на аэропорт. В маршрутке я раз десять засыпал, хотя и пытался бороться со сном, и каждый раз мне снилось, что мы уже доехали до поворота и водитель говорит, что пора вылезать. Но в конце концов мы и вправду доехали.
По пустынному шоссе мы добрели до аэропорта, в котором проторчали с семи до двух – время отлета треклятого чартера вновь изменилось. В начале третьего самолет взлетел, и вскоре мы уже были в пасмурной Москве, по которой, если честно, я уже успел соскучиться.
Зы энд.

[показать]

От Яловы до Бурсы мы доехали быстро, а вот от окраины Бурсы, где находится автовокзал, до центра тащились целую вечность, попав в безнадежную пробку. (Вещи мы сдали в камеру хранения на автовокзале и там же приобрели билеты до Измира на 23.30 – мы хотели провести ночь в автобусе, чтобы не тратиться на гостиницу и не терять драгоценного времени). Местность вокруг была самого отвратительного вида – какие-то пустыри, заборы и дома-коробки. На «Зелёную Бурсу» это похоже не было. Вообще-то я охотно верю тем, кто говорит, что Бурса – один из красивейших и самых симпатичных турецких городов. Но нам с Бурсой не повезло – мы приехали туда под конец нашего путешествия, усталые и перегруженные впечатлениями. К тому же было чудовищно жарко, и никакой ветерок с моря нам помочь уже не мог, поскольку моря рядом с Бурсой, первой османской столицей, нет. Вот почему, когда Лёха предложил съездить на Улудаг, в национальный парк, я не стал возражать. Мы прошли мимо одной из центральных улиц мимо конной статуи Ататюрка, зашли в «Макдоналдс», где съели по биг-маку и мороженому, а потом отыскали место, откуда отходят такси на Улудаг. В такси мы ехали вместе с какими-то солдатами (в штатском), которые вылезли посередине пути, а нас хитрый водитель увез на самую верхотуру, туда, где кроме горнолыжных отелей ничего и нет. (Предполагаю, что пониже есть места, где отдыхают жители Бурсы, то есть собственно парк, в который, оказывается, рассчитывал попасть Лёха).
Водитель высадил нас на пустынной площади между несколькими отелями, сказал, что «будет здесь» и дал номер своего мобильника. Мы прошлись немного, вышли на окраину отельного поселка и увидели склон, на который решили залезть в поисках хоть каких-нибудь горных видов. (О том, что мы на вершине высокой горы, говорило лишь то, что здесь было совсем не жарко, а в тени так и вовсе прохладно). На склоне там и сям виднелись живописные валуны, вокруг которых, как это и полагается на горе, росли карликовые деревца. Впрочем, поодаль стояли и вполне нормального размера сосны.
[показать]

Сначала склон был не очень крутой, но потом резко устремился к небу. Посредине пути я совсем выдохся и присел отдохнуть, а Лёха (я же говорил, что он железный) полез дальше. Вoт вид с тoгo места, гдя я сидел:
[показать]

Минут через двадцать Лёха вернулся с разорванным шлепанцем (да-да, на Улудаг он безрассудно полез в шлепанцах). Я придумал починить его обувку с помощью пакета, в котором была двухлитровая бутыль газировки «Улудаг», и в таком виде он кое-как слез со склона.
[показать]

(Газировку «Улудаг» мы купили в самом начале нашего пути по Бурсе, соблазнившись местной экзотикой, и потом об этом пожалели, особенно когда она согрелась. На вкус этот «Улудаг» был совсем как наш «Буратино» - то, что я называю «жидкой карамелькой» - и вкус этот тоже не скрасил нашего восприятия Бурсы. Кстати, в Турции, если вы покупаете бутылку воды, вам по умолчанию выдают к ней бесплатный пакет).
На площади какой-то турок, завидев нас, стал махать руками и кричать, и вскоре от кафе рядом с одним из отелей к нам подошел водитель. Как мы и предполагали, он заломил несусветную цену, которую Лёха никак не хотел платить – он был готов скорее топать с горы пешком. Пока мы припирались с водителем, мимо проехал парень на мотоцикле, обративший внимание на катастрофу с Лёхиной обувью, и вскоре Лёха был снабжен парой старых женских тапочек, в которых он и добрался до автовокзала.
Водитель, видя, что мы настроены решительно, предложил довезти нас до фуникулера. Мы согласились, но довез нас почему-то другой водитель. У фуникулера стояла небольшая очередь, скрывавшаяся за дверями скромных размеров (по крайней мере, так казалось) домика. Рядом бегал дядька и предлагал довезти желающих до Бурсы за шесть лир. (Фуникулер стоил три). Но Леха был твердо настроен прокатиться на фуникулере. Тем временем стемнело. Вместе с очередью мы вошли в домик, завернули за угол и – о ужас! – оказалось, что там – длиннющий коридор, еще и перегороженный турникетом, вокруг которого извивалась уже не очередь, а настоящая очередища, скрывающаяся за очередным зловеще выглядящим поворотом. Нам стало не по себе. С такими темпами мы вполне могли опоздать на автобус. Мы обсуждали эту печальную перспективу по-русски, и тут стоявший впереди дедок в тюбетейке, обернувшись, спросил, уж не иностранцы ли мы. Оказывается, он жил когда-то в Югославии, и звуки славянской речи показались ему знакомыми. Он, как это водится у турок, стал расспрашивать, откуда мы и где выучили язык. Лёха сказал ему, что мы боимся опоздать на автобус, и тогда к разговору подключился стоявший неподалеку молодой турок, сказавший, что вроде бы опоздать мы не должны, и вызвавшийся показать нам, как ехать до автовокзала.
Простояв в очереди около часа, мы таки сели в фуникулер и покатили вниз довольно высоко над землей – в темноте под Читать далее...

На следующее утро я встал в шесть часов и к пол-седьмому растолкал Лёху. Мы в спешке собрались (в день до Яловы отправляются только два парахода, и второй – только вечером), быстро позавтракали, расплатились за номер и пешком пошли к Кабаташу.
Нам нужно было попасть в Бурсу, а я прочитал на форуме сайта turkey-info, что быстрее (и интереснее) доехать на пароходе до Яловы и далее автобусом до Бурсы, чем ехать автобусом всю дорогу, вокруг Мраморного моря. На пристань мы попали вовремя, спокойно сели на пароход и вскоре уже плыли по морю, а силуэт Стамбула всё удалялся, удалялся и наконец растворился в раскаляющемся к полудню мареве. Впрочем, по левую руку, по азиатскому берегу еще очень долго тянулись районы новостроек.
Провожали нас чайки.
[показать]

Во время нашего пребывания в Стамбуле в нем на каждом шагу попадались плакаты, возвещающие о двух грядущих событиях: гонках «Формулы-1» («Стамбул приветствует Формулу-1!», кое-где даже стояли палатки с такими надписями, в которых сидели какие-то люди. Зачем они там сидели, мы выяснять не стали) и фестивале Rock’n’Coke. Я думаю, пивные рок-фестивали в Турции всё-таки невозможны, так что устраивают кока-кольные.
[показать]

Походив по храму Св. Софии около получаса, мы прогулялись по улице Соук Чешме (Холодного Источника) и направились к Золотому Рогу. По пути Лёха зашел сначала в сервис-центр «Никона», а затем и в тот фотомагазин, где купил накануне объектив. В объективе оказалась какая-то неисправность. Во втором магазине мы зависли на полчаса, не меньше. После долгих дискуссий и обсуждений всё завершилось к полному удовлетворению сторон – точно не помню, но, кажется, объектив Лёхе заменили.
[показать]

Вообще, мы часто зависали в фотомагазинах, поскольку их в Стамбуле дикое количество – на каждом углу. Я же отыграться не мог, поскольку музыкальных магазинов там кот наплакал.
Наконец мы сели на трамвай и покатили в сторону Нишанташи. Трамваи, к счастью, в Стамбуле оснащены кондиционерами. Проехали Топхане, и я даже успел сфотографировать Топханейский источник, нарисованный некогда Меллингом (гравюра приведена в Памуковской книге, которую я перевел).
Из трамвая мы вылезли у пристани Кабаташ, от которой на следующий день нам предстояло отправиться в Ялову – мы думали, что дотуда нужно заранее покупать билет, но оказались неправы. Кроме того, мне хотелось хотя бы немного посидеть на берегу Босфора, что мы и сделали.
[показать]

Затем от дворца Долмабахче мы поднялись вверх к стадиону «Иноню» (домашнему стадиону «Бешикташа»). Огромные двери были открыты, и можно было, заглянув внутрь, увидеть трибуны и поле.
[показать]

Потом, свернув направо, мы попали в парк Мачка и прошли его из конца в конец. Вышли из парка и пошли куда глаза глядят, а глядели они в сторону Босфора, мы надеялись увидеть красивый вид на него. Вида не нашли, зато казались рядом со зданиями Стамбульского Технического Университета, в котором учился Памук (факультет, правда, был не архитектурный, а минералогический).
[показать]

Потом перекусили, сидя за столиком рядом с какой-то кафешкой, пошли дальше и немного заплутали среди узких улочек (далеко не все они были отмечены на моей карте), но в конце концов вышли на улицу Тешвикийе. И я тут же увидел «Тешвикийе кафе», в котором четыре года назад мы с Озгюром и Абидином пили чай, что было запечатлено на нескольких фотографиях, например, на этой:
http://www.liveinternet.ru/photo_comment.php?photoid=165662
Мы решили, что нужно непременно зайти в это кафе и выпить чаю. Но сначала мы подошли к мечети Тешвикийе – той самой мечети, в которой ребенком впервые побывал Памук. Одну ее фотографию (Лёхину) я поместил в ЖЖшном сообществе pamuk_ru, а вот другая (моя). Здание слева – не что иное, как лицей «Ышык», только Памук учился совсем в другом здании, давным-давно сгоревшем.
[показать]

В «Тешвикийе кафе» мы сели на те же самые места, что и четыре года назад, и выпили дорогущего чаю (три лиры, примерно 60 рублей).
[показать]

Потом мы дошли по Тешвикийе до проспекта Валиконаы, свернули на него и по прямой добрались до Таксима (шли, впрочем, довольно долго). Когда мы оказались на Истикляле, уже стемнело.
Предполагалось, что мы немного отдохнем в отеле, а потом зайдем в Интернет-кафе и под конец немного прогуляемся по ночным улицам (Лёха жаждал фотографировать ночной Стамбул). Но, придя в «Трою», я почувствовал, что у меня здорово подскочила температура (со мной так иногда бывает от сильной усталости), и, хотя мне очень не хотелось, чтобы беспечный Лёха в одиночку шатался по пустынным ночным улицам, пришлось мне остаться в номере. Лёха сначала пошел в Интернет-кафе, потом вернулся, угостил меня тавукбургером и снова ушел. Когда я проснулся в три часа, его еще не было. Понятно, что мне стало не до сна, но через полчаса он все-таки объявился. Нафотографировал он много, но мне понравилось далеко не всё. Зато некоторые фотки понравились очень, вот они. Первая фотография сделана на Истикляле около полуночи. Следующие четыре – настоящие иллюстрации к последней главе Памуковского «Стамбула». Последняя – Истикляль в три часа ночи.
[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

В последний наш полный стамбульский день мы решили сначала вновь пройти по нахоженному нами четыре года назад пути от Аксарая до Св. Софии, а после отправится в Нишанташи и немного погулять в этом районе, где родился и до сих пор живет Орхан Памук.
Но сначала мы забрались на крышу нашего отеля. Дверь была открыта, вход свободный. Вид, конечно, был похуже, чем с Галатской башни, но тоже ничего.
[показать]

(Я, кстати, забыл написать, что в Гюзельчамлы мы тоже поднимались на крышу нашей «Солары». Дело было вечером. На крыше обнаружилась женщина, развешивавшая сушиться белье, и подросток, возможно, ее сын. Женщина сказала, что запирает на ночь дверь, но разрешила нам остаться минут на 15, чтобы Лёха мог пофотографировать. Через 15 минут мальчик должен был вернуться, чтобы закрыть дверь. Но Лёха, движимый фотографическим зудом, убрёл от двери довольно далеко, за поворот крыши, и мы с Катей за ним. Меня терзали недобрые предчувствия, и я вернулся назад к двери – как раз когда вернувшийся мальчик, не увидев нас, уже собирался её закрывать. Вместе с ним мы дошли до Лёхи, вернулись обратно – и обнаружили, что дверь за это время кто-то всё-таки успел закрыть. К счастью, у мальчика был мобильник, он позвонил на ресепшн, и вскоре нас выпустили на волю).

Дорога от Аксарая оказалась необычайно утомительной. На последние дни нашего пребывания Турция приберегла самую сильную жару. От солнца мы сбежали в Капалычарши и шли по нему, пока он не кончился. Немного посидели в тени в сквере у поворота к мечети Султанахмет. Мимо ходили люди, в том числе и такой вот дедуля:
[показать]

В самой мечети полным ходом шла проповедь, транслирующаяся на двор через громкоговорители. Проповедник был в ударе: богатство интонаций было что у твоего народного артиста СССР, а иногда он начинал произносить слова нараспев. Немного послушав его, мы дошли до храма Св. Софии (Айя-Софья) и зашли внутрь. (У Лёхи опять отобрали штатив).
На фото: счастливая дырка в колонне Айя-Софьи. Нужно сунуть в нее большой палец, описать им круг и загадать желание.
[показать]

А вот забавная вывеска на закусочной вблизи Айя-Софьи:
[показать]

[продолжение-завтра]

На этот день у нас было запланировано посетить два места, куда очень хотелось попасть Лёхе: Принцевы острова (конкретно Большой остров) и Чамлыджу – высокий холм в азиатской части, откуда, по слухам, открывается красивый вид на Стамбул. Если бы я был в этот раз в Стамбуле один, ни за что не поехал в эти места. Тратить один день из всего трех на такие дальние прогулки – не по мне. Я скорее лишний часок-другой посидел бы на берегу Босфора. Но Лёхе всегда хочется увидеть как можно больше, даже если на это совсем нет времени.
До пристани Сиркеджи мы дошли пешком, и заняло это у нас довольно много времени, потому что по дороге мы наткнулись на Галатскую башню.
[показать]

Четыре года назад мы почему-то так на нее и не залезли и сейчас, раз уж представилась такая возможность, решили исправить это упущение. При входе на башню Лёху заставили сдать штатив.
Час был ранний, и когда мы только поднялись на обзорную площадку, там никого не было; но, пока мы там стояли, народу прибавлялось, и всё это были туристы, говорившие на самых разных языках.
[показать]

На башне мы пробыли довольно долго – любовались видами, Лёха фотографировал, я снимал на видеокамеру. Внизу, на одной из крыш, сидела за столиком женщина и неторопливо завтракала.
[показать]

Фотка Галатской башни с моей головой у ее основания и панорама Золотого Рога с нее же - в фотоальбоме.

Спустившись с башни, мы поспешили к Сиркеджи, и все-таки опоздали на двенадцатичасовой пароход. Следующий был через час. Посмотрев на стоящий у пристани пароход «Пашабахче», о котором писал Памук,
[показать]
мы пошли посмотреть на находящийся в двух шагах вокзал, а потом еще немного прогулялись по окрестным улочкам. Лёха забрел в фотомагазин и неожиданно купил какой-то крутой объектив, который, по его словам, в Москве днем с огнем не сыщешь.
Вернувшись на пристань, мы затесались в толпу ожидающих посадки. Среди них были и весьма примечательные граждане и гражданки.
[показать]

Желающих ехать на острова было предостаточно, так что до первого острова (Кыналы) мы стояли в довольно неудобном месте, где даже не на что было облокотиться, а затем перебрались в спасательную шлюпку.
[показать]

Миновав острова Бургаз и Хейбели, мы высадились на последнем острове, Большом. Погуляли, искупались в последний раз. Принцевы острова – стамбульская зона отдыха, здесь находятся по большей части летние домики и гостиницы. На островах запрещено пользоваться частными автомобилями, так что народ ездит на велосипедах или на конных повозках.
Пробыв на острове около двух часов, мы снова сели на пароход и поплыли в Кадыкёй, где сели на автобус, идущий в Чамлыджу.
В Чамлыдже мы должны были встретиться с Лёхиным знакомым по ICQ, известным нам как Фатих, работающим на телевидении оператором. Но сначала все пошло по-идиотски. Автобус больше стоял в пробке, чем ехал, Лёха вообще заснул, я был к этому близок, но боролся со сном и считал остановки. На автобусе были написаны названия пунктов, через которые он проходит. Чамлыджа там шла третьей, и на третьей остановке я растолкал Лёху и мы вышли из автобуса. Только тут до меня дошло, что на автобусе могли быть написаны далеко не все остановки. Так и вышло: до Чамлыджи еще было топать и топать. И мы пошли. Вначале из-за пробки мы долго шли почти рядом с автобусом. Потом пробка рассосалась, автобус уехал, а мы всё шли… шли… шли… в горку, всё время в горку. Стемнело. И тут, уже совершенно отчаявшись, мы дошли до Чамлыджи. Лёха достал заблаговременно купленную у Галатской башни телефонную карточку и начал звонить из таксофона Фатиху, а я стал протирать очки. Они покрылись таким своем маслянистой пыли, что я уже почти ничего не видел, тем более, что было темно. К счастью, в моем рюкзаке завалялась влажная салфетка из самолета.
Не знаю, как Лёха (он, кажется, железный), а я смертельно устал. Усталость, видимо, накапливалась уже неделю, в течение которой мы только и делали, что ходили с утра до вечера или ехали в автобусе, и тут уже навалилась на меня всерьез. Я чувствовал себя ужасно. Больше всего мне хотелось лечь на асфальт и умереть.
Через некоторое время пришел Фатих, опознавший нас по Лёхиному фотоаппарату. Первым делом он повел нас в ближайшую закусочную, где подавали исключительно фасоль. Этой фасолью он нас и накормил. Мы, должно быть, показались ему мрачными и угрюмыми. Даже Лёха был неразговорчив – должно быть, и он все-таки устал. Потом мы на такси подъехали к парку Чамлыджа. Там гуляли толпы народа и, действительно, открывался вид на Стамбул. Только было уже темно, и видны были лишь тусклые огоньки. В Стамбуле, в отличие от Москвы, плохо с ночной подсветкой и вообще с освещением. Ярко светился только мост через Босфор.
Читать далее...

Отдав дань ностальгии, мы доехали до Йенибосны и дальше на метро до Улубатлы. Стена там совсем недалеко; жаль только, что я перепутал – наиболее сохранившийся ее участок был в другой стороне. Впрочем, у нас все равно не было бы времени идти вдоль стены к Мраморному морю, а идя по направлению к Золотому Рогу, мы приближались и к нашему отелю.
У первой же башни мы остановились на фотосессию. Лёха захотел, чтобы я сфотографировал его на развалинах, и, не успел я глазом моргнуть, залез по осыпающимся камням довольно высоко. Лезть вверх всегда проще, чем слезать вниз, и на обратном пути Лёха чуть не сверзился. Проходящие мимо турки махали руками, в ужасе кричали и, наверное, уже готовились прийти Лёхе на помощь, но он, восстановив равновесие, спрыгнул с довольно-таки приличной высоты, к счастью, удачно.
[показать]

Мы шли вдоль внешней стороны стены, между ней и шоссе; а с другой стороны были трущобы, описанные Памуком. Время от времени мы взбирались на стену и оглядывали их.
[показать]

Затем, когда казалось, что Золотой Рог уже близко, мы свернули туда и пошли вниз по узким улочкам, которые упорно не желали идти в одном направлении и пересекаться, как положено порядочным улицам, в виде перекрестков; нет, каждая улица непременно упиралась в другую Т-образно, и приходилось сворачивать. Мы, конечно, заблудились бы, если бы не уклон земли, ясно указывающий направление к Золотому Рогу. Время от времени он показывался над крышами.
[показать]

Другие фотографии стен и местности вокруг них - в фотоальбоме.

Шли мы долго и вышли к заливу (где-то в районе Балата или Фенера) уже в темноте. На автобусе мы добрались до моста Ататюрка и дальше пешком дотопали до «Трои». Немного передохнув, мы пошли на Истикляль в интернет-кафе. Я пробыл там положенный час, но Лёха не может так быстро расстаться с Интернетом, так что я, оставив его за компьютером, пошел в отель. Предполагалось, что я куплю в продуктовом магазине рядом с отелем какой-нибудь закуски, и мы разопьем в номере купленную в «Мигросе» бутылочку. Однако магазин был уже закрыт. Мне очень хотелось есть, так что я вернулся на Истикляль и зашел в Simit Sarayi («Дворец бубликов»). Теперь такие закусочные есть по всему Стамбулу, на подобие Макдоналдса, а четыре года назад их еще не было. Понятие «simit» в этих дворцах толкуют довольно широко: есть там симиты и с разнообразной начинкой, совсем не бубликовой формы, но из того же теста и посыпанные теми же кунжутными зернышками. Я купил симит с колбасой и сыром и, жуя его, отправился в номер.
Я чертовски устал, и пить вино мне уже не хотелось. Однако душ и полчаса отдыха немного освежили меня. Пришел Леха и захотел вина; но так как закуски у нас по-прежнему не было, мы снова побрели на Истикляль. В бубликовом дворце закончились бублики с колбасой, так что купили мы в соседней закусочной по «тавукбургеру» (гамбургер с курицей). Вернулись в отель и немного попьянствовали.
[показать]

Первый полный день в Стамбуле мы решили посвятить поездке в Бююкчекмедже, туда, где мы жили в 2002 году. На обратном пути мы планировали пройтись вдоль византийских крепостных стен от метро Улубатлы до Золотого Рога.
В путь мы отправились сначала на автобусе, идущем от Таксима до метро Йенибосна. Купили на остановке билетики, но подошедший автобус (мы его довольно долго ждали) оказался из тех, где нужно платить деньги сидящему рядом с водителем чуваку. Кондиционера в этом автобусе не было, к тому же шел он очень медленно, то и дело останавливаясь в пробках, так что мы чуть не сварились, пока ехали. В Йенибосне мы отправились к тому месту под мостом, где раньше останавливались маленькие белые долмуши, которые мы называли для краткости чакмаклами, поскольку на них крупными буквами был написан пункт назначения: Чакмаклы. Но тут выяснилось, что там долмуши больше не останавливаются, а надо подниматься на мост; более того, и чакмакл уже больше нет, а нужно ехать на маршрутке (причем синей), идущей в Хадымкёй. Сев в эту маршрутку, мы доехали до нашего общежития, которое во время оно ласково называли юртой (общежитие по-турецки – yurt). Поскольку было лето, мы не ожидали никого встретить в юрте, да и с тех пор прошло ровно столько времени, чтобы студенты, учившиеся на первом курсе, успели уже окончить университет. Однако нас все-таки встретили: не успел Лёха начать фотографировать меня на фоне юрты, как из дверей высунулся какой-то парень и поманил нас к себе. Его мы не знали, однако вскоре в дверях появился Мурат-бей, бывший четыре года назад помощником начальника общежития. Мы рассказали, кто мы такие, а нам в ответ поведали, что юрта закрывается и переезжает к «Мигросу», а в этом здании будет лицей. Мы спросили про Биляля, и выяснилось, что он, не окончив университет, уехал к отцу во Францию. Я попросил разрешения войти внутрь, нам позволили. Однако дальше первого этажа мы не пошли: на свою комнату нам все равно не удалось бы взглянуть, потому что все комнаты были закрыты.
[показать]

* * *
[показать]

Выйдя из юрты, мы доехали на долмуше до Кардешкента, где находилось женское общежитие, и далее пешком отправились в Бююкчекмедже. Хорошо знакомая нам дорога шла все время вниз под довольно крутым углом, солнце неистовствовало. Дойдя до набережной, которая в конце октября 2002 года была уныло-пустынной, мы обнаружили ее переполненной отдыхающим и купающимся народом. Мы тоже искупались, но удовольствия нам это не доставило: вода была пронизана тонкими зелеными нитями каких-то водорослей, так что казалось, будто плаваешь в густом супе.
Затем на долмуше мы добрались до «Мигроса», куда четыре года назад заходили несколько раз; там я порылся в компакт-дисках в музыкальном отделе и кое-что купил. Купил также и фильм с забавным названием Kebab Connection – для проекта по компьютерному распознаванию речи, в котором я участвую, был бы очень полезен фильм на турецком языке с турецкими же субтитрами, а больше ни одного такого фильма я не нашел, пришлось купить этот.
Среди журналов Лёха увидел National Geographic, и я решил прикола ради его купить. Тут к нам подошла какая-то девушка с анкетами, ставшая нас опрашивать – где мы покупаем этот журнал, да как часто и т. п. Я честно сказал, что бесплатно получаю его в редакции, так что она в основном мучила Лёху.
Далее мы подошли к винному отделу и купили турецкого вина.

Одной из причин, по которым я так хотел съездить в Турцию, было то, что я в последнее время очень полюбил турецкую музыку, а достать ее в Москве (ту музыку, которую слушаю я) невозможно, приходилось скачивать в плохом качестве из Интернета. Говоря «турецкая музыка» я имею в виду не тарканов с сандалами и не бесчисленных поп-певиц с одинаково-томными голосами – меня интересует в первую очередь турецкая рок-музыка, преимущественно старая, 60-70-х годов, но и новая, в общем-то, тоже (разве что Mor ve Otesi не люблю), а также народная турецкая музыка.
Относительно положения с музыкой такого рода имею сказать следующее. Во-первых, в Стамбуле катастрофически мало музыкальных магазинов. Собственно, за три дня я нашел четыре: три на Истикляле и один в «Мигросе» рядом с Бююкчекмедже. Ассортимент практически одинаковый. Во-вторых, старая музыка не переиздается в нормальном виде, то есть в виде альбомов. У нас, если даже зайти в какую-нибудь палатку у метро, непременно будет лежать чуть ли не все собрание сочинений «Аквариума» - а там издают преимущественно сборники, непонятно по каким принципам составленные, без указания дат выпуска песен. Кроме того, на разных сборниках часть песен непременно совпадает. С датами в Турции вообще беда – на обложках компактов их найти невозможно, будь то альбом или сборник.
С другой стороны, на улицах можно встретить продавцов мп3-сборников. На этих болванках (а это обычные болванки с символикой какого-нибудь там ТДК) альбомы есть, и даты указаны, да вот только списаны эти альбомы явно с каких-то заезженных пластинок. К тому же мп3 с бит-рейтом 128. Так что улов оказался не так богат, как я ожидал. (Например, очень хотелось найти два первых альбома Mavi Sakal, но так и не получилось).
[показать]

Вот список альбомов, купленных мной в Турции, с краткими примечаниями (некоторые турецкие буквы заменяю обычными латинскими, а то они могут искажаться).

1. 3 Hurel – сборник сорокапяток начала 70-х годов. Это можно назвать турецким прогрессив-роком, по крайней мере, из всей турецкой музыки это больше всего похоже на прогрессив, хотя структура песен традиционная: три-четыре минуты, куплет-припев-куплет-припев-соло-куплет-припев припев. Очень понравилось.
2. Барыш Манчо – сборник Mancoloji на двух компактах. Единственный сборник, где указаны даты. Есть мои любимые песни (раньше они были у меня в ужасном качестве) – Kara Sevda, Kol Dugmeleri, Can Bedenden Cikmayinca, Halil Ibrahim Sofrasi, Domates Biber Patlican. Но нет многих других любимых, и на других сборниках я их не видел.
3. Эркин Корай – Fesupanallah. Если не путаю, 1976 год (на компакте, разумеется, не написано). На мой взгляд, едва ли не лучший альбом Корая. У меня есть его мп3-сборник (прислал год назад интернет-знакомый из Анкары), но именно этот альбом там был списан с самой заезженной пластинки.
4 и 5. Джем Караджа – два сборника: Merhaba Gencler и Olumsuzler. Певец с завораживающим, чертовски оригинальным голосом. К сожалению, нашей с Женькой любимой песни Askaros Deresi на этих сборниках нет.
6, 7, 8. Халюк Левент - три альбома: Arkadas, www.leyla.com, Annemin Turkuleri. Поскольку Левент относительно «новый» музыкант (записывается с начала 90-х), его альбомы найти можно. Некоторые его песни мне очень нравятся, некоторые откровенно халтурны, но хороших все-таки больше.
9. Мой любимый Фикрет Кызылок – сборник сорокапяток 68-71 годов. К сожалению, первые сорокапятки сюда не попали, а то ведь он в 1965 перепел битловскую All My Loving со своим текстом.
10. MFO – The Best Of (так и называется, по-английски). Главное разочарование. Столько хорошего слышал об этой группе, а тут… Конечно, сборникам доверять нельзя, тем более «зе бестам», но большая часть песен записана с ненавистным мне восьмидесятническим саундом, напоминает порой поздний «Би Джиз» или альбом Роя Вуда Starting Up. Только в конце есть несколько красивых акустических баллад.
11. Athena – безымянный альбом, кажется, последний на сегодня. Неплохо, но раньше было лучше. Последняя песня занимает более получаса – потому что представляет собой небольшие инструментальные кусочки, перемежающиеся полной тишиной, продолжающейся порой минут по семь. Это вам не гимн Нутопии!
12. Неведомый мне Оздемир Эрдоган – Turk Halk Muzigi Yorumlari – народная музыка.
13, 14, 15. Bulutsuzluk Ozlemi – три альбома в одной коробочке: Uctu Uctu (1989), Gunesimden Kac (?), Yol (1998). Хорошая рок-музыка, однако начисто лишенная национального колорита, что для Турции редкость. Многие песни с текстами социальной направленности, про тесто.
16, 17, 18. Сборник Altin Mikrofon, три диска в одной коробочке: 1965, 1966 и 1967-68 годы. Это был в Турции такой конкурс для молодых талантов, а молодые таланты тогда в Турции, как и во всем мире, находились под влиянием «Битлз». Среди участников, большинство из которых канули в небытие, были и Джем Караджа, и Эркин Корай, и Mogollar. Местами очень интересно.
19. Эдип Акбайрам – сборник Читать далее...

На автовокзал мы прибыли уже около шести. К счастью, прямо оттуда клиентов автобусных компаний возят в центр города бесплатные долмуши. Пришлось немного подождать, зато потом нас довезли прямо до Таксима. Забронированный мной еще в Москве отель «Троя» находился по адресу ул. Мешрутийет, 107. Найдя на карте эту улицу, мы увидели, что идти до нее нужно по Истиклялю.
Истикляль – самая туристическая стамбульская улица, турецкий Арбат (там тоже не ходят машины). До самой поздней ночи там бродят толпы самых разнообразных людей, в том числе весьма экзотического вида. На Истикляле находятся главным образом кафе, закусочные, бутики и сувенирные лавки. Есть и несколько книжно-музыкальных магазинчиков (если не ошибаюсь, три).
[показать]

Пройдя весь Истикляль (а он довольно длинный), мы спустились к улице Мешрутийет и начали искать «Трою». Оказалось, что эта улица, хитро изогнувшись, подходит чуть ли не к самому Истиклялю, причем в его середине. Там и находился наш отель. Выходит, в поисках его мы дали порядочного крюка. Зато расположение «Трои» оказалось практически идеальным – в самом центре Бейоглу, в двух шагах от Истикляля и в пяти минутах ходьбы от Таксима.
Бросив вещи в номере, мы пошли гулять. Вначале, конечно, снова, теперь уже налегке, прошлись по Истиклялю. Сейчас он лишился одной из своих достопримечательностей – «ностальгического» старинного трамвайчика - меняют мостовую, и он временно не ходит. Я зашел в книжно-музыкальную лавку, где минут пятнадцать рылся в компакт-дисках и кое-что купил. (Первый диск я купил еще в Чанаккале, а в Стамбуле к нему прибавилось еще 18. Чуть позже я расскажу о музыкальных делах поподробнее).
[показать]

Дойдя до Таксима, мы зашли в заведение под названием «Аныт Бюфе» и заказали по искендеру. Это, на мой взгляд, самое вкусное блюдо турецкой кухни. Кроме стандартного мяса, картошки и некоторых овощей (насколько я помню, порой в искендер кладут и поджаренный хлеб) он отличается наличием в нем такого ингредиента, как йогурт. Естественно, это йогурт турецкий, напоминающий скорее жидкий творог, чем какой-нибудь «Данон». Обычай смешивать мясо с йогуртом может показаться странным, но это действительно вкусно. (Кстати, о смешивании. Когда год с лишним назад я был приставлен к ректору Анкарского университета, приезжавшему подписывать договор с инязом, и мы обедали с ним и сопровождающими его лицами в отеле близ Арбата, нам подали мясо, рядом с которым на тарелке красовалось нечто, и видом, и вкусом точь-в-точь напоминавшее клубничный джем. Я попробовал намазать его на мясо, но получилось не очень. Турки были в недоумении. Боюсь, у них сложилось впечатление, что у русских принято есть мясо с вареньем).
Пока мы ждали искендер,
[показать]
пришел официант и поставил перед Лёхой нечто, завернутое в тесто («дюрюм»). На искендер это было совсем не похоже, но Лёха, недолго думая, откусил кусочек прямо из середины. Через некоторое время выяснилось, что официант ошибся столиком, это был дюрюм с курицей. Курицу у Лёхи изъяли, однако денег за покус чужой еды не потребовали. Вскоре принесли и искендер.
[показать]

Поев, мы решили пройтись к Босфору и начали спускаться по одной из отходящих от Таксима улиц. Было уже темно. К Босфору мы вышли, однако прогуляться вдоль него не получилось: как это водится у турок вблизи воды, потянулись какие-то заборы и здания, никак не пускавшие к пресловутому проливу. В том месте, где мы вышли к Босфору, был небольшой сквер, где играли дети, а поодаль на скамейке в окружении странных статуй мирно спал какой-то чувак.
[показать]

Потом заборы кончились и началось какое-то бесконечное кафе: бесконечные ряды столиков и барных стоек под тентами. Сидящие за столиками ели, пили, играли в нарды и курили кальяны. Потом и столики кончились, и мы оказались в том месте, где от Босфора отходит залив Золотой Рог (Халич). Рядом мы увидели знакомые буквы кириллицы – это зазывно светилась вывеска ресторана «Бабушка». Неподалеку обнаружился и ресторан «Дедушка».
[показать]

Дойдя до Галатского моста, мы свернули от берега наверх и пошли в сторону Истикляля по узким, пустым и темным улочкам. Лёха сокрушался, что не взял с собой штатив. Но один снимок он всё-таки сделал.
[показать]

До отеля мы добрались уже после полуночи.

Утром мы встали довольно поздно, в девятом часу (вообще в Турции мы вставали довольно рано, чтобы захватить побольше светового дня). Неторопливо позавтракали, собрались и направились к площади, откуда отправлялись автобусы в Стамбул. Раньше нам очень везло с автобусами, так что мы расслабились и напоролись на неприятный сюрприз. Автобусы в Стамбул отправлялись каждый час, но на десятичасовой билетов уже не было, равно как и на одиннадцатичасовой. Мы купили два последних билета на полуденный автобус и погрузились в мрачные раздумья. У нас было два с лишним часа, которые было непонятно, чем занять - с чемоданами (хотя они у нас были и не слишком тяжелые) по городу не побродишь. В Стамбул мы должны были прибыть в шестом часу, и у меня возникли опасения, не пропадет ли забронированный мной в отеле «Троя» номер.
Здесь мы решили разделиться. Лёха, для которого сидение на месте подобно пытке, оставил мне свою кладь и пошел бродить по чанаккалейским улицам, а я устроился на набережной, в тени на скамейке, и дал волю своей созерцательной бездеятельной натуре. Полтора часа я просидел, глядя на пролив Дарданеллы, на корабли и лодки, на гуляющих по набережной людей, и не скажу, чтобы мне было скучно.
Наконец мы сели в автобус, автобус заехал на паром, и паром отправился в путь. Минут через двадцать мы были уже в Европе.
[показать]

Автобус катил по Галиполийскому полуострову, когда вдруг выяснилось, что это не тот автобус. Вообще-то он с самого начала показался странным своей пустынностью – пассажиров было человек десять. Но на нем было написано «Стамбул», а из расписания следовало, что в Стамбул идет один автобус в час. И все-таки это был не тот автобус. Это выяснилось, когда муаввин стал проверять у нас билеты. Некоторое время он думал, что с нами делать, потом, видимо, связался с начальством, и через некоторое время автобус остановился рядом с другим, правильным, автобусом, наши вещи быстро перекинули туда, и мы поехали дальше. Что это был за второй (то есть первый) автобус, я так и не понял.
Ехали долго, все время вдоль равнинного фракийского побережья Мраморного моря. В Текирдаге сделали остановку. Неподалеку обнаружился памятник романисту и одному из первых турецких журналистов Намыку Кемалю.
[показать]

После Текирдага по берегу стали тянуться практически непрерывной чередой поселки и курортные городки, переходящие постепенно в окраины Стамбула. Вот мы проехали мимо озера Бююкчекмедже – только по северной его оконечности, там, где никогда не бывали. Зато заметили знакомую телевизионную башню.
[показать]

Далее на сцену вышла группа Unified Gecko – те самые ребята, которых мы видели днем. Группа из Австралии, состоит из турок, австралийцев и новозеландцев, играет этно-рок с примесью регги и еще бог знает чего. В составе у них есть чувак (турок), играющий на неведомом мне инструменте, похожем на гусли – с офигенной скоростью, при этом еще подпевая солисту. Он чем-то напомнил мне Женьку. Другой музыкант прятался за гусляром, так что я разглядел его в самом конце; он издавал угрожающие звуки на длинной трубе – явно это был какой-то австрало-аборигенный инструмент (вначале, не видя его, я думал, что это синтезатор). Они пели песни на турецком и пару песен на греческом. Я записал несколько песен на видеокамеру.
Потом, уже в Москве, я нашел их сайт: http://www.unifiedgecko.com/. Там выложено несколько песен, так что желающие могут послушать: http://www.unifiedgecko.com/Pinar%20Basi.mp3, http://www.unifiedgecko.com/Dane%20Dane.mp3.

[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

Около половины двенадцатого концерт закончился. Ведущий пригласил приходить завтра, но мы, увы, завтра должны уже были быть в Стамбуле. Народ разошелся, только несколько девушек присели отдохнуть на постамент статую Ататюрка, но Лёха распугал их, нацелившись своим фотоаппаратом.
[показать]

Когда мы подошли, концерт только начинался, и нам удалось подобраться к самой сцене. Выступала группа под названием Kolektif – по стилю что-то вроде этноджаза с большим количеством духовых (Труба, кларнет и саксофон). Лидером был саксофонист, француз Ришар Ленуар (его имя я позже нашел в интернете), говоривший с публикой по-турецки с очаровательным французским акцентом. Сыграв несколько инструментальных композиций, «коллективисты» пригласили на сцену девушку-вокалистку с забавно звучащим для русского уха именем Аслы. В середине одной из песен микрофон, прикрепленный к саксофону Ленуара, с громким треском вырубился, так что пришлось барабанщику устраивать незапланированное соло, пока звукотехник разбирался, в чем дело.
[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

Как вы, наверное, понимаете, я человек не агрессивный. Я, знаете ли, против войны. Но и мир миру рознь. «Я привез вам мир», - сказал, как известно, Чемберлен, вернувшись в Лондон после Мюнхенского сговора. Его коллегу Даладье в Париже приветствовали ликующие толпы. Гитлеру отдали на растерзание Чехословакию и думали, что таким образом «умиротворили» его. Не прошло и двух лет, и Париж был захвачен нацистами.
Призывы к миру, несущиеся порой со сцены, почему-то вызывали у меня ассоциации с теми временами. Потому что было совершенно понятно, о каком мире шла речь, о мире с кем и против кого.
Я собирался написать о своем отношении к войне Израиля с «Хезболлой» и о пропаганде, ее сопровождающей, но тут наткнулся в своей ЖЖ-ленте на слова Шендеровича по этому поводу. Сказать более емко и доходчиво вряд ли возможно, так что приведу цитату: «[Мировое сообщество проявило] трусость и полную неготовность открыть глаза на реальность. Как будто речь шла о приграничных боях между Израилем и Ливаном, а не о многолетнем уже наступлении на западную цивилизацию цивилизации по факту людоедской... причем умело пользующейся, в целях нашего раскола, нашими же правовыми стандартами. Они, стало быть, могут стрелять из "Катюш" по жилым кварталам, похищать людей, взрывать автобусы, врезаться самолетами в небоскребы, призывать к уничтожению целых народов, - нормально! Но едва Израиль решился на более или менее адекватный ответ (предупредив о нем, как в Кане, за 48 часов), - тут же выяснилось, что евреи - убийцы женщин и детей (возле которых "Хесбола" установила свои "катюши" - и которых не эвакуировала после израильского предупреждения)... И CNN вместе с другими СМИ сутки напролет будет показывать эти отчасти постановочные ужасы, а потом мировое сообщество - клеймить позором израильскую военщину».
Довольно о политике. Концерт-то был замечательный.

В набитом автобусе мы вернулись в город. Подходя к Республиканской площади, мы увидели, что рядом со статуей Ататюрка смонтирована сцена, на которой происходит саунд-чек, причем играют что-то похожее на регги. Там же бродил чувак с чем-то, весьма напоминающим гусли. Было совершенно очевидно, что вечером здесь будет какой-то концерт, и мы решили непременно его посетить.
Немного отдохнув в отеле, мы отправились на прогулку по городу. На пути нам попадались памятники – сначала Исмету Иненю, второму президенту Турции, бывшему при Ататюрке премьером (он есть среди персонажей «Черной книги» Памука, хотя и представлен в несколько фантастическом виде – это «диктатор Турции», встречающийся ночью со своим двойником), а затем и самому Мустафе Кемалю.
[показать]

* * *
[показать]

Прошли мимо штаб-квартир правящей партии Справедливости и Прогресса и некогда правящей, а ныне скатившейся на обочину политической жизни Демократической Левой партии. В окошке был выставлен портрет ее лидера, легендарного старожила турецкой политики Бюлента Эджевита, правда, сделан этот портрет был лет тридцать назад.
[показать]

Зашли в магазин, купили хлеба и плавленого сыра на завтра. Когда уже стемнело, вышли на набережную и по ней дошли до площади. Концерт уже начался.
Этот бесплатный концерт проводился в рамках ежегодного «Троянского фестиваля», который на этот раз был посвящен, как говорили во времена моего пионерского детства, «борьбе за мир». Девизом фестиваля была несколько странно звучащая фраза «Пусть мир будет нашей культурой». Здесь нужно сделать небольшое отступление. Извините, политического характера.

Следующим пунктом нашей программы значился поселок Гюзельялы. Нам хотелось искупаться в Дарданеллах, а я прочитал в своем путеводителе, что жители Чанаккале ездят купаться именно в это место. Прибыв в Гюзельялы, мы тут же нашли песчаный пляж, пустынный в это время дня (было самое пекло).
[показать]

Дно здесь оказалось поинтереснее, чем в Гюзельчамлы – водоросли, раковины (в каждой сидело по раку-отшельнику), коварные морские ежи и разбросанные там и сям морские огурцы – индифферентные ко всему окружающему сардельки. Когда я вытаскивал их из воды, они выпускали тоненькую струйку воды и больше никаких признаков активности не проявляли.
[показать]
* * *
[показать]

Сначала искупался я, потом полез Лёха – и исчез на час с лишним. Я, впрочем, уже был в курсе, что он плавает хорошо и может заплыть на большое расстояние от берега, но под конец все же начал волноваться. «Если он не вернется до четырех, пойду звать на помощь кого-нибудь из местных лодочников», - подумал я. Без десяти четыре я разглядел вдали Лёхину голову, еще через пятнадцать минут он вылез на берег. По его словам, он доплыл где-то до середины пролива. Где-то там он пнул ногой что-то большое и гладкое – мы решили, что это был дельфин.

[показать]
Позавтракав в «Желтой Розе», мы отправились на вокзал, где выяснили, что маршрутки к Трое отправляются не оттуда, и из-под моста через речку Сарычай. Найти этот мост не составило труда – идти нужно было по прямой (кстати, в туристическом офисе на выдали черно-белую ксерокопию карты Чанаккале, но она нам так и не понадобилась, потому что в этом городе довольно легко ориентироваться).
Долмуш уже стоял под мостом, но до отправления пришлось подождать еще полчаса. Становилось жарко. Я побродил вокруг, посмотрел на привязанные у берега лодки (каждая имела имя, одна даже именовалась Ru, правда, без предшествующей точки) и вернулся к сидящему в долмуше Лехе.
Дорога до Трои заняла около получаса. Плата за вход была больше, чем где бы то ни было до сих пор – десять лир. От входа до самого музея нужно было топать по широкой дороге, начисто лишенной тени – по ней автобусы с экскурсиями подъезжали к довольно топорно сработанному из досок троянскому коню. На набережной в Чанаккале конь был поубедительнее, зато внутрь этого можно было залезть, что туристы с радостью и делали. Залезли и мы с Лёхой. В коне было два этажа.
[показать]

Насколько я понимаю, коня сделали для того, чтобы туристам было на фоне чего сфотографироваться в Трое. Потому что сам город такой возможности не предоставляет. Нет там ничего захватывающего, кроме самой древности камней – древности гораздо более глубокой, нежели в Приене или Эфесе.
Троя находится в совершенно ровной местности, можно сказать, в степи. Моря вокруг не видать, должно быть, оно тоже отсюда когда-то ушло. Все, что представляется здесь глазам туристов, было раскопано – начал Шлиман (которого здесь не любят и называют вором; как известно, сейчас вывезенное им в Германию «золото Трои» хранится в Москве), копают и до сих пор.
[показать]

* * *
[показать]

* * *
[показать]

Мы забыли заблаговременно обзавестись водой, а на территории музея ее не продавали, так что вскоре идти по простреливаемой немилосердным солнцем дорожке стало утомительно, и останавливаться, чтобы прочитать информацию о тех или иных камнях, не было никакой возможности. Наконец мы добрели до замечательного тенистого дуба, немножко под ним отдохнули и двинулись к выходу.
[показать]

Первым делом нужно было найти гостиницу, поскольку по Интернету из Москвы ее забронировать не удалось – все отели требовали за сутки вдвое больше, чем стамбульские (видимо, потому, что Чанаккале – курорт, и многие отели здесь с пляжами, за что и дерут. Нам же нужно было просто провести две ночи в отеле как можно ближе к центру). Воспользовавшись информацией из моего путеводителя по Турции, мы нашли центральную площадь Джумхурийет, то есть Республиканскую – у самого пролива, рядом с тем местом, где швартуются паромы. Там мы зашли в туристический офис. (Туристические офисы существуют в каждом мало-мальски значимом населенном пункте Турции. Там туристы могут бесплатно взять карты соответствующей местности и получить нужную им информацию – правда сотрудники этих офисов зачастую не знают иностранных языков). Мы попросили дать нам адрес какой-нибудь недорогой гостиницы, и нам на выбор предложили два варианта. Одна из гостиниц была совсем близко, и мы отправились туда.
[550x366]

Гостиница Yellow Rose, оправдывая свое название, была радикально-желтого цвета, рядом с входом красовался австралийский флаг. (Это не случайно. Как известно, единственную крупную победу в Первой мировой войне Турция одержала именно у Дарданелл, сорвав в 1915 году попытку Черчилля, тогда Первого лорда Адмиралтейства, захватить проливы. На захват Галиполийского полуострова были брошены войска, состоявшие из австралийских и новозеландских подданных Британской империи. Полегло их во время боев более 160 тысяч, так что теперь весь полуостров усеян солдатскими кладбищами. Австралийцы и новозеландцы приезжают на могилы предков, и, таким образом, между Чанаккале и Океанией установились достаточно крепкие дружеские связи. Турецкой армией во время этой битвы командовал Мустафа Кемаль-паша, будущий Ататюрк, как раз тогда и завоевавший известность и авторитет, позволившие ему после поражения Османской империи встать во главе патриотического движения за национальную независимость Турции. Так что для турок Дарданеллы – место священное, и событиями 15 года они безумно гордятся. Я, впрочем, иногда думаю, что если бы план Черчилля был исполнен и проливы захвачены Антантой еще в 1915 году, то и война могла бы закончиться гораздо раньше, а стало быть, не было бы никакой революции и последующих кровавых событий в России. Такова история. Кто-то находит, кто-то теряет).
В гостинице нашелся весьма дешевый номер, правда, на первом этаже и без кондиционера. Но нам ведь было нужно лишь место, чтобы переночевать, так что мы согласились.
[500x332]

Закинули вещи, немного пришли в себя и отправились в город, движимые, в частности, желанием поесть.
При выходе с улицы, на которой стояла «Желтая Роза», на Республиканскую площадь стоит вот такая башня с часами:
[700x465]

Мы решили пройтись по набережной, но, не зная местности, свернули влево, и набережная скоро закончилась. На берегу стояла древняя крепость, занятая в настоящее время турецкими военными.
[600x399]

Мы пошли вдоль стены крепости по совершенно пустынной улице, явно пребывавшей в небрежении. Потом свернули за угол – и неожиданно оказались в центре внимания довольно большого количества людей. Это была ужасающе, вопиюще бедная улица, я ее окрестил про себя «гетто». У грязных, каких-то искореженных стен на земле и на полуразвалившихся стульях сидели женщины разных лет, а по улице носились дети. Все эти люди немедленно уставились на нас – видимо, туристы сюда забредали редко, а у Лёхи на шее к тому же висел внушительного вида фотоаппарат. К нему тотчас подскочил какой-то мальчишка и попросил, чтобы его сфотографировали. (Турецкие дети вообще, стоило им завидеть Лёху, неизменно изъявляли желание сфоткаться). Лёха, конечно же, сфотографировал его, а тот начал просить, чтобы Лёха прислал ему полученную фотографию. Лёха попытался вкратце объяснить, что такое цифровая фотография, а потом спросил: «У тебя компьютер есть?» На этой улице подобный вопрос был явно риторическим.
[332x500]

Тем временем вокруг стали собираться другие желающие сфотографироваться, из окон высунулись тетушки и тоже стали нас разглядывать. За их спинами маячили хмурые дядьки. Я понял, что пора отсюда выбираться, а то застрянем надолго, и начал подгонять Лёху, который, будучи предоставленным самому себе, наверное, не успокоился бы, пока Читать далее...

В громадном измирском автовокзале, напоминающем космопорт будущего, мы купили билеты на автобус фирмы «Трува» до Чанаккале и меньше чем через час уже сидели в удобных автобусных креслах, обдуваемые прохладным воздухом. В турецких междугородних автобусах существует незыблемый ритуал, выполняемый муаввином (не путать с муэдзином - это такой дядька, присматривающий за пассажирами): сначала он поливает всем пассажирам руки одеколоном, а потом бесплатно снабжает их водой, чаем, кофе и пирожными.
[400x300]

Около часа дня автобус остановился, чтобы пассажиры могли перекусить, и мы с Лёхой выпили замечательного айрана, сидя за столиком в зале, стены которого сплошь были увешаны портретами Ататюрка.
[650x432]

Дорога была очень живописна, по большей части она шла вдоль моря, и на какое-то время показались берега греческого острова Лесбос. Затем, обогнув залив Эдремит, дорога ушла в горы и снова вышла к морю уже у Дарданелл. От Измира мы ехали около пяти с половиной часов и в пол-пятого были уже в Чанаккале.
Вот такие виды были по дороге:
[432x650]