До Троицы нужно принять очень важное решение, помолитесь о вразумлении. Страшно немного.

Читаю Германа Гессе "Игра в бисер". Вторая, после "Сидхардхи" его книга. Как сказано в коментарии к книге, автор заставляет доверять себе. Действительно, читаешь с доверием, можешь не соглашаться, можешь смотреть на вещи по другому,но все равно доверяешь. Интересно.

Как интересно переплатается история и филология, не перестаю удивляться. Хотя может это и общеизвестно. Еще где-то за 200( а то и больше) лет до Р.Х. существовала в Римской империи такая администативная еденица -"паг" (pag-лат.)-нечто вроде деревеньки, чуть побольше.Так вот уже во времена христианских империй на территории Рима в этих самых "пагах" зачастую жили язычники, не помню как по латыни "язычник пага", но по латыни это слово склонялось как "paganuse", т.е. "паганус". Вот оттуда-то в древнерусской литературе и появился "поганый язычник", а вы ругаетеся.:(

Пересмотрела фильма "Папа", почти ровно через год. Теперь он показался как-то пронзительнее, и в тоже время мягче и глубже. Боль души, рождаемая деталями правды, едва уловимыми штрихами, стеной плача г. Тучина. Почему-то в сознании переплелись этот фильм и недавно прочитанная книга "Действия СС в документах". Боль, которая не отступает от сердца, и надеюсь, не отступит, хочу надеяться. Теперь, когда я вижу мальчиков на улице выкрикивающих на улице: «Хай Гитлер" - я понимаю, что у них были плохие учителя истории. Они не показали детям эту книгу, всего лишь одну эту книгу, просто фотографии... Говорить даже не нужно.
Часто мы, защищая кого-то, говорим, "ну он же хороший", подразумевая, что нам с ним было приятно общаться, и мы видели в нем положительные черты. Знаменитый ССовец Освенцима "Железный Густав" в миру был заботливым мужем и отцом, приятным собеседником. Вероятно, любил пошутить, был приятен в обращении, и его лицо принимало самое миролюбивое выражение, когда его семья собиралась вместе под большим абажуром, сделанным из кожи его заключенных тщательно выдубленной человеческой кожи. И его издевательства над людьми, выламывание суставов, битье, обливание водой на морозе, просто убийства, не мешали ему плакать перед лагерным врачом, когда заболел его собственный ребенок. Обыкновенный фашизм.

реферат по христианству. Обязательный план реферата, читаю:

Гл. 3. Условия возникновения христианства
§ 1. Социально-экономические
§ 2. Культурно-исторические

Часть II.
Гл. 4. Фигура Иисуса в ранней евангельской традиции
§ 1. Источники о деятельности Иисуса
§ 2. Проблема места и даты рождения Иисуса
§ 3. Семья Иисуса
§ 4. Евангельская мораль: сущность и противоречия

Литература обязательная:
1) Донини А. У истоков христианства (М.: Политиздат,
3) Свенцицкая И. С. От общины к церкви Политиздат, 1985.
Литература дополнительная – любые НАУЧНЫЕ работы

Не хочу. тьфу.
Може кто литературку хоть посоветует НАУЧНУЮ в противовес Донини, а то после главы "семья Иисуса" все время плеваться хочется. противно... и логично...

Ну и по сложившейся традиции, веселое:
Где-то что-то смутно слышав, про строгость Скита, тактично спрашиваем у дежурного: «А на скит можно посмотреть?»
- Да конечно, идите вот по этой тропинке.
Идем. Грязь чавкает под ногами, идет дождь. Вот и скит, его красноватые входные врата. Перед входом стоит экскурсия, экскурсовод рассказывает что-то из жизни батюшки Амвросия. Ловя на себе недоуменные взгляды экскурсантов, смело подходим к воротам Скита, тянем одну створку, другую. Диалог:
-Люб, попробуй ты, может у меня сил не хватает…
-не поддается, вот ту потяни покрепче
Ворота закрыты. По бокам видим два небольших домика с крылечками, какое-то внутреннее чувство подсказывает, что это все же врядли вход для паломников. Вдруг видим нашего сопровождающего, с гиканьем догоняем ее. И вдруг:
- девочки, скитские ворота не переступала нога женщины. А вот это (указывает на домики) хибарки старцев.
Народ безмолвствует… :)

Оптина. Дождь, промозгло, но от этого не чуть не страдаешь. Только с еще большим удовольствием заходишь в тепло оптинских храмов, переходя из одного в другой с трепетом предстоя старцам оптинским. Долго не решались пойти на могилки к новомученникам, что-то удерживало, некий трепет.
Ощущение что попал в мир настоящий из мира вымышленного - вымышленных эмоций, надуманности - кукольный мир наших страстей и игрушек.
Ночь, лежать в Казанском соборе, засыпая смотреть на столпы святых, поддерживающих его своды и всех нас. Рядом с нами, уже засыпающими, все еще идет исповедь. На часах уже начало второго ночи. А до этого стояние, долгое, умопомрачительно долгое стояние на исповедь, стояние из какого-то уже ослиного упрямства, потому что силы уже оставили давно, где-то на первых сорока минутах ожидания, поддерживала только Благодать, надежда, и неисправимая черта характера. Стояние, что бы услышать два слова: «Укрепи Господи» - дарующие мужество идти дальше.
По приезде в Москву, явно ощущается соборное предстательство Старцев Оптинских, что-то внутреннее, что остается незаметным и тайным.

Вот уже несколько дней хожу и улыбаюсь, радуюсь приближению конца рабочего дня, потому что после него я поеду в свой универ. Вот уже неделя, как посещаю все занятия.
Я готова с бесконечной любовью бродить по этим старым обшарпанным этажам, особенно по третьему. Этаж истфака. Люблю свою группу, где разброс студентов от 17 до 45 лет, и где к друг другу испытываешь какую-то нежность просто, потому что мы вместе, нам интересна история и мы на истфаке. Будущее? Не хочу больше в него заглядывать. Слишком мало там надежды. Сейчас она полностью сосредоточилась на этом третьем этаже, в этих старых лекционных залах с исписанными заборными ругательствами, партами. Она бродит со мною по этим коридорам впитывая в себя радость от пребывания здесь.
И пусть, впереди работы, которые даются с трудом, потому что начинает ехать крыша, тоскливо сжимается сердце – это все борьба, которую нужно преодолеть. Душа важнее? Наверное, но без этого в душе пустота. И пусть, домой приходишь совершенно «в никаком» состоянии, когда уже нет сил разговаривать, заходишь в неубранную комнату, потому что времени на уборку катастрофически не хватает. Но это все с любовью и по любви. Наверное, нужно было так вот, почти потерять, почти отказаться, чтобы как самое ценное хранить приобретение.

«Вот я смотрю на икону и говорю себе: «Се-Сама Она»- не изображение Ее, а Она Сама, через посредство, при помощи иконописного искусства созерцаемая. Как через окно, вижу я Богоматерь, Самую Богоматерь, и Ей Самой молюсь, лицом к лицу, но никак не изображению. Да в моем сознании и нет никакого изображения: есть доска с красками, и есть Сама Матерь Господа. Окно есть окно, и доска иконы- доска, краски, олифа. А за окном созерцается Сама Божия Матерь, а за окном видение Пречистой…»

«Итак, икона всегда сознается как некоторый факт Божественной действительности. Икона может быть мастерства высокого и не высокого, но в основе ее непременно лежит подлинное восприятие потустороннего , подлинный духовный опыт…»

«Может быть и копии у этой, явленой, иконы. Более или менее точные. Но духовное содержание из – не «такое же», как у подлинника, но «ТО ЖЕ САМОЕ», хотя, тожет быть и показываемое через мутные покровы и среды….»
П. Флоренский «Иконостас»

Шесть утра, небо какого-то потрясающего голубого цвета: что-то между ярко-голубым дневным, и черным ночным. Мороз. Толкаю тележку, одновременно смотрю через поле на горизонт с виднеющимся лесом, на гаснущие звезды - стараюсь почти не дышать - слишком холодно. С трудом накреняю тележку на бок, пытаюсь унять роящиеся в голове мысли, настроиться на одну с окружающим меня миром волну. По возвращении меня ждет запах сена, шныряющие коты под ногами, и тот стойкий сладковатый запах, смешивающийся с теплым воздухом, который прилипает к тебе и ассоциируется, как запах родного дома. Часом ранее, кутаюсь в три платка и, сутулясь для большей теплоты, слушаю, как поскрипывает снег под ногами; мимоходом перебрасываюсь парой слов с огромной кавказкой овчаркой, с побелевшей от мороза шерстью, мельком взглядывая, на уже ставшее привычным звездное небо, первое время, вызывавшее молитвенное потрясение… Дорога на послушание…

Бывают дни, когда все складывается как-то очень светло и удачно. Автобусы подходили почти сразу, водители поздравляли с праздником, улыбались и делали комплименты, машины останавливались и пропускали вперед. И все это было по пути в кинотеатр, где я с удовольствием посмотрела "Хроники Нарнии". Воспоминания нашего детства самые трепетные, мы больше всего боимся их нарушить, поэтому было очень приятно, что это был фильм- узнавание. Как-будто возвращение в родной город: вот фонарный угол, Каменный стол, Каир-Паравелль- узнавание старых, родных уголков. Кто не читал это в детстве, и тем более, кто так и не понял о чем писал Льюис, фильм смотреть не стоит. Покажется слишком детским. Но для тех кто может погрузится в него, как в дорогое прошедшее он просто необходим.
ЗЫ: попутно весь фильм была мысль, дочего же техника дошла...

Из дневника Nepohozhaya na sny
Читать вслух, с выражением

17 30 48 Пушкин
140 10 01
126 138
140 3 501
.........................

2 46 38 1 Маяковский
116 14 20
15 14 21
14 0 17
.........................

170 16 39 Есенин
514 700 142
612 349
17 114 02
......................

511 15 грустные
5 20 337
712 19
2000047

.........................
2 15 42 Весёлые
42 15
37 08 5
20 20 20!!

Время. Как непоследовательно оно бывает. Часы, минуты, дни – ложь единовременности и одинаковости этих отрезков. Время бывает ползуче и вязко-медлительно, оно обычно пусто и бессмысленно, медленно переползает, и в тоже время несется. День похожий на другой, третий - может пройти полгода и позади только боль, тоска, тУга. А бывает дни, которые вмещают в себе годы, хотя казались неторопливыми и не слишком насыщенными. Девять дней, могу изменить жизнь человека, могут стать отправной точкой, когда вся жизнь начинает делиться: До этих девяти дней и После… А бывают дни, как эти праздники - пролетели, промелькнули, слились в один, незаметный и мимопроходящий – оглядываясь, видишь только свое недоумение.
Вчерашний день был насыщеннее всех семи предыдущих, качественнее. Потому что с самого утра в нем появился свет: свет, который жил со мною, вернее внутри меня, весь день - жил незаслуженной радостью. Эта радость лениво протянулась до обеда, приступила наконец-то к занятиям, вывела-выволокла в храм, а затем на «Даждевский» концерт. Занятия остались где-то позади. По пути домой, ехала перегруженная светлыми эмоциями, которые не перебивали, но подогревали ТОТ свет, так, что, казалось, он сейчас потечет из глаз и из невольной улыбки, также как вода течет сквозь камни.
Правда попутно метро повлекло за собой одно грустное открытие, открытие, возникшее в связи со штудированием учебника «История России»: и дело не в том, что я не успеваю, подготовится к экзамену, и грустно не оттого, что, как оказалось, умственные способности крайне ограничены. Грустно, что не смогу понять что-то важное, чем была для меня история. Не хватает умственных способностей. Можно заучить наизусть все даты и события, можно вникнуть и умнО рассуждать об историографии; но стать историком, НАСТОЯЩИМ историком - понять сущность явлений, анализируя и соотнося чужие слова, источники, мировоззрения – не дано. Сижу и рисую на полях тетрадки цветочки, но от этого ничего не меняется: понять что значит «Земля» и «Власть» и в чем сущность их взаимоотношений, не, по мнению Кузьмина, а по моему, собственному мнению, я не в состоянии. Пусть это не трагедия, и даже не слишком перебивает светло-радосное состояние, но все равно есть в этом что-то печальное… :):):) Возможно, что причина в нехватке каменно-затвердевшего мировоззрения, почти идеологии, без которой нельзя двигаться. Возможно, в отказе решать вопрос о взаимоотношении «бытия» и «общественного сознания» - извечное «Быть или не быть» каждого историка. А возможно мое нежелание входить, погружаться до конца в это пространство умствования – есть в этом что-то для меня неуловимо неправильное, что разворачивает и перекраивает всю мою жизнь по какому-то болезненному уродливому руслу…

поддавшись всеобщей заразе. А помоему похож. :)

[382x384]

Первое января. Холодная электричка, мохнатые ели за окном. Лавра. Акафист Преп. Сергию. Прислоняюсь лбом к железному перильцу, чтобы никого не видеть, остается один слух. Мимоходом отмечаю, как похож читающий монах на о. Германа... Перехожу, прислоняясь, от стенке к стенке, пытаюсь подпевать- тихо- чтобы никто не услышал. Где-то слышен колокол на всенощную, а здесь все звучит и звучит акафист, уже сменился служащий у мощей священник - все идут и идут люди со своей болью, скорбью, маленькими детьми. Звучит отпуст, молитвы Богородице. От голода начинает слегка кружится голова, легкое состояние измененного сознания. Стою.
Лавра в темноте от фонарей и снега становится до неприличия красивой, какой-то фантастичной. Может быть впервые ТАК ею любуюсь. Ее куполами, деревьями, храмами - молчаньем. Впервые не кажется слишком пестрой и тесной, впервые замечаю то, что не видела раньше: притулившиеся храмы-пристройки, старинную архитектуру, свет в узких стрельчатых окнах, насельников.
На службе на удивление много народу, голова кружится все сильнее... Выхожу.
Назад ехала в какой-то до неприличия комфортабельной скоростной электричке, которая практически ожидала моего прихода. Мягкие сиденья, печка под ногами, совершенно пустой вагон, где только я и мои мысли. Молитвами Преп. Сергия, не иначе. Темно, и холодно. Через пару часов домой.

.

Образ Божий и подобие Божие.
Образ-духовная основа каждого человека
Подобие – потенция, способность духовного совершенства, сила оформить всю эмпирическую личность, во всем ее составе, образом Божиим, т.е. возможность образ Божий, сокровенное достояние наше, воплотить в жизньи, в личности, и т.о. явить его в лице.

Когда перед нами – подобие Божие мы вправе сказать – вот образ Божий, а образ Божий – значит и изображаемый этим образом Первообраз.

П. Флоренский. «Иконостас»

Спасибо Ана за наводку. пробирает.

Я видела совесть свою, стоящую в храме...
О, как непохожи мы были в тот вечер июля...
Как радостно было мне Бога бессмертного славить:
Я пела ему, до небес вознося: Аллилуйя!

А совесть дымилась в углу, на злодейку похожа,
Хвалебная песня ей явно была не по силам,
Она, чтобы выжить, рыдала: <Помилуй мя, Боже>...
И плакала кровушка - страшно прощенья просила...

Я пела хвалу. Я была не грешнее всех прочих -
Девчонка молилась с каким-то крылатым смиреньем
О страшных грехах...
<Их и знать-то Господь не захочет>, -
Подумала я, когда встала она на колени...

Все выше мой голос - она же вот-вот изнеможет...
Я Господа славила в день нареченный июля,
А совесть, рыдая, просила: <Помилуй мя, Боже>.
И я, заглушая ее, выше неба кричу: <Аллилуйя>...

http://vera.mrezha.ru/407/11.htm

Пришло по эл.почте письмо со ссылкой. кто может откликнитесь:

http://www.kuraev.ru/forum/view.php?subj=50878&message=1746229#1746229

Джаз. Гитара и скрипка. Музыка, погружающая во что-то легкое, с каплей моря и солнечного луча. Почему-то не раз всплывало английское слово sunshine. Люди, которые несут такой заряд позитива, что зал невольно начинает притопывать, а в глазах появляется улыбка. Скрипка и гитара. Гитара и скрипка. «Самбо Саша»; «Самбо Энди»; «Веселый южный»; «Не без тебя»- образы захватывают, переплетаются, соединяются во что-то толи солнечно-крымское, толи интелектуально-вкусное. Ощущение интересной беседы, и мимолетной радости. Джаз. А потом хороший зеленый чай, позитивный разговор. Как хорошо, что ты у меня есть, пусть далеко, но все равно рядом. :) Спасибо тебе.