А он сказал, что не любит, не хочет и вообще сваливает в сумрак.
Да ничего он не сказал. Просто свалил в сумрак, и всё. Пришлось постоять ненужной вещью немного у окна, потом отвернулась, чтоб не видеть, как выходит из подъезда, и увидела полосу света - он не закрыл за собой дверь. Захлопнула, щёлкнул замок, точка.
На самом деле, и этого не было. Вот сумрак - был. Такой натуральный, что всё сразу стало понятно. Чего уж такого непонятного в сумраке?

Я тогда взяла лиловые тени и сделала себе больные-больные глаза, очень безумные и неживые совсем, а потом, матовым воском, волосы, как у молодого Роберта Смита, неблестящие и мягкие, кукольные, и легла спать.

Однажды должно заканчиваться это: когда ожидание ответа становится единственным занятием. Что бы ты ни делала, кого бы ни играла и где, на самом деле ты только ждёшь. Слова, жеста, неважно, ждёшь хоть чего-то, и находишь совпадения на каждом шагу, получаешь знаки отовсюду - только не от него. И тогда меняется сначала взгляд, потом голос, и во всём, что ты говоришь и делаешь, появляется собачья эта мольба, пока ещё одной тебе, к счастью, заметная: ну скажи же ты что-нибудь, скажи, ведь тебе же не тяжело, ведь я же ничего другого не хочу от тебя, не прошу больше ни о чём, не вешаюсь на шею, умею как-то быть выше этого, хотя хрен кто бы ещё на моём месте смог. Ты останешься собой и при своём, ни к чему тебя не обяжет, просто продолжи эту чёртову игру - помнишь, сам её и начал, и продолжаешь сам до сих пор, а теперь тогда не молчи, не исчезай вот так, ведь исчезаешь и всё равно же появляешься потом? появись прямо сейчас, сделай ход, твоя же очередь, я же не могу, я же и так слишком много уже сказала, мне нечего больше сказать, иначе всё рассыплется, а я не хочу верить, я люблю тебя, люблю, я люблю тебя. Скажи что-нибудь. Скажи.
Но нет.
И нет никаких сил прибавить - "или уходи уже сразу насовсем", невозможно даже поверить, что хочется избавиться от морока. Потому что уже зависимость, ты автомат, ты программа, ты ждёшь.

Вот почему наутро, смыв грим и выпив кофе, я обрела покой.

Когда я открою Школу Подруг, темой первого занятия будет эта: "Я не хочу быть с ним сама" и "Я хочу видеть его с тобой" - ещё не одно и то же".

Игрушки нельзя отбирать не только у детей.

Враньё, мужчины, подруги, мокрый снег, кофе и алкоголь, наигранная тоска, когда похуй, но такая красивая, что самой охотно верится, сливовые тени и оранжевые перчатки - охуенная, охуенная, охуенная осень. Кто больше, продано.

Ван. Вечного дворника-китайца из Града Обречённого звали Ван.

Помнишь, мы с тобой шли из паба поздно ночью и пытались вспомнить это имя зачем-то, и тупили оба - так и не вспомнили. Теперь в моей памяти оно вдруг всплыло, и я сказала бы тебе между делом при встрече, только вот ведь как вышло - встречи не будет.

И вот ведь как вышло, и прошли миллионы лет, и, наверное, должны быть хотя бы вопросы, если не ответы, а я единственное, что хочу тебе сказать - это имя дурканутого старого китайца. Да так, что места себе из-за этого не нахожу. Смеш-но.

Тем более смешно, что ты и сам вспомнишь. Мы же очень похожи были, двое из ларца, и ты тоже любишь эту книгу. Вспомнишь? Да?..

Это цитата сообщения Zetterelly Оригинальное сообщение

Кошачок сумчатый



Моя первая)
что понадобилось: лен, краска для ткани, пара кистей

размер - 27х37см
[показать]

еще фото

В который уже раз послесуточным утром поймала себя на том, что пытаюсь стереть с лица синие круги под глазами, приняв их за следы размазавшейся туши.

Мы с Эми вместе с 15 лет. Почти не сёстры, почти подруги - почти кто-то, почти никто. Я всегда была слишком шумной и легкомысленной, а она по-взрослому ехидной и циничной. Когда она слушала E-Rotic, я слушала AC/DC. Её кавалеров я считала несусветным быдлом, она ржала над причёсками моих. Её раздражало, сколько я ем, меня - как она ест. У нас были разные компании и общая одежда.

Мы ссорились, когда жили вместе (никогда, впрочем, открыто, один яд), но встречались каждые выходные, когда разъезжались. И пусть никогда не были полностью откровенны друг с другом, не принято как-то у нас было делиться страшными секретами. Зато и никогда, никогда нам не было скучно вдвоём. Мы отрывались - и как же мы это умели!

Но когда я думаю о ней, то чаще вспоминаю не то, как ходили по улицам, изображая сцену вульгарно-громких разборок двух пролетарских баб и краем глаза наблюдая за реакцией прохожих. Не прогулки по парку почти на четвереньках, потому что выпрямиться не получалось из-за смеха. Не дефиле по улице Кирова в ультракоротких шортах, сделанных из старых джинсов. Не изобретённый нами сленг, состоящий из стёбных иносказаний, исковерканных слов-перевёртышей и небольшой примеси французского (понять такую речь посторонний человек просто не мог. Очень удобно). Не матерные стишки, написанные когда-то друг про друга, не вязаный шерстяной носок-валенок в её сумке с учебниками и тапку в моей, обнаруженные обеими только на занятиях. Нет.
Я с нежностью вспоминаю, как замкнутая, необщительная, почти аутичная Эми изредка брала меня на улице под руку или, с какой-то нерешительностью всегда, награждала лёгким тычком в ответ на особенно изощрённое хамство. Это был даже не знак доверия. Это было само доверие, чистейшее воплощение его, максимально возможное на этой земле. Вроде как если бы бабочки стайками садились на плечи, а цветы ластились, обвивая ноги. Так же трогательно - и иначе, как чудом, невозможно.

Только поэтому я испытываю теперь светлое умиротворение, обмениваясь с ней смсками про готовящийся обед или беседуя по аське о стиральной машине. Я по-прежнему уверна, что у Эми нет вкуса и что она отвратительно ест; я уверена, что она всё так же ненавидит мою манеру палить контору, расхохотавшись, где не надо, и врубать с утра тяжеляк погромче. Но я так и не уверена до сих пор, могли ли мы кем-то друг друга заменить. Не подруги. Не сёстры. Просто два человека, один из которых очень хотел, чтоб ему доверяли, а другой очень хотел доверять. Как же странно, как же, чёрт побери, это здорово, что Кейт и Эми друг друга нашли.

"Вчера опять пошла пешком по центру, теперь в другую сторону. Добралась от Сухаревской до Комсомольской.
Не люблю я, всё-таки, старые города. Мой идеальный город построен из стекла и бетона, поделен на равные порционные части улицами шириной в 5-6 полос в каждую сторону и пахнет чем угодно - духами, выхлопами машин, скошенной на газонах травой, ванилью и хот-догами, но только не затхлой пылью веков.
Впрочем, проспект Сахарова меня в этом плане порадовал. А вот Садовое кольцо - типичное "не моё". "

Ром выпит, с колой и без льда. Собутыльница Сашка отправлена домой на такси. Надо спать, но спать лень (с). Шовинистически настроенный Бездушный Корректор ругается красным цветом, предлагая мне заменить слово "собутыльница" либо на "собутыльник, собутыльники", либо, если уж очень хочется о женщинах, на "соблазнительница, сожительница". Я возмущена. Я не знаю, о чём ещё можно здесь написать в 3.38 утра.

Итак, Вы — Грегори Хаус

[показать] Вы — доктор Грегори Хаус. Циник и материалист, невежа и гений. Презираете условности, банальную этику, общечеловеческий здравый смысл и даже законы - в случае необходимости. Решительны и предельно рациональны. Чувство юмора на грани нервного срыва (окружающих). Вам не чужды человеческие чувства, но руководствоваться ими - увольте. Скорее всего, у приверженцев психоанализа, гуманизма, либерализма, здравого смысла или католицизма есть для вас в запасе два тома жалоб и предложений, но это не имеет совершенно никакого значения — вы живете только по своим правилам и оцениваете себя только в своих категориях.

Пройти тест

Я проверил свои знания русского языка и получил пятерку. [500x164] Сходи, проверься?

Тест, правда, лажовый, имхо. Да и 8 вопросов всего.

Я сошла с ума и купила розовую кофточку. И дурацкую чёрную вельветовую шапку (прицеплю к ней значок с пинкфлойдовской призмой). И гриндерам своим носы Сашкиным лаком для волос с серебристыми блёстками покрыла.
Муж Сашин сказал, что я эмо. Гад. Я себе в таком виде напоминаю то ли Вилли Вонку, то ли стилизованного сказочного трубочиста.

Его зовут Александр, так к нему часто обращаются даже близкие знакомые: не идёт этому человеку ни скромное "Саша", ни панибратское "Шура". Только мама ласково называет его Саней, Саньком. 33 года. Он, конечно, высокий, за метр восемьдесят, и довольно худой. Немного сутулится. У него тёмные волосы и глаза, крупные кисти рук с длинными пальцами и негромкий мягкий голос. Улыбается редко, зато улыбка удивительно светлая и располагающая.
Александр довольно замкнут, у него мало друзей, но по рабочим вопросам он постоянно общается с огромным количеством людей. Личную жизнь от этой суеты старательно отграничивает, так что практически никто из коллег не знает о нём каких-то интересных подробностей. Увлечён профессией, но не трудоголик; очень грамотный специалист, очень интеллигентный, начитанный и эрудированный человек. Интересуется автогонками, слушает в своём синем форд-фокусе лаунж и ритм-энд-блюз. На выходные обычно уезжает за город. Время от времени на работу ему звонит мама, Марина Сергеевна. Всё.
А ведь три года человек проработал.

Я знаю о нём ещё меньше: только то, что могут сообщить о человеке его посты на узкоспециализированном форуме. И то, что Александр Г. - мой кумир. Настоящий. Он офигенный профессионал, хотя бы тенью такого профи мне стать бы. Это восхищает. Я люблю его самой чистой, самой преданной фанатской любовью. И я не хочу ничего больше о нём знать. В моём мире он - такой, и этого достаточно. Я не напоминаю о себе, не ищу общения, не прошу у судьбы ничего, с ним связанного, кроме одного: увидеть, нажав F5, его ответы в 3-4 темах. Если в идеале - чтобы ещё хотя бы в одном из них оказался смайлик. Ну кто бы, кто бы мог подумать, насколько такая малость может согреть.

Спа-си-бо.

Довольно глупая игра - придумывать истории настоящим людям и придумывать людей виртуалам. Но я это люблю.

За ужином играли с Розенталем в нами же придуманную игру "изобрази смайлик" и ржали. Хорошая, кстати, получилась игра, хоть мне с Дважды Актёрским Сыном Розенталем и не тягаться...
Оно бы ничего, но ужинали мы в кафе.

Меня всё не выводят и не выводят из приличных мест за неприличное поведение. Это немного беспокоит. Уж вывели бы разок, я бы и успокоилась, а то такое чувство, что однажды получу за всё разом и мало не покажется.

Я до сих пор вырезаю и храню фото девушек, похожих на С. Дура.

Всех колбасит, каждого на свой манер, и надо развлекать, утешать, отвлекать, объяснять, смешить любой ценой и улыбаться, улыбаться, улыбаться. А я как лимон. Тот самый лимон. Бедный я лимон.

Я маленький апельсин.

И пила только кофе. А то знаю я.

Ходили с К. в лес дурью маяться. Зажигали свечи. Красный воск (на самом деле парафин, только тссс...) капал на снег, мы спасали ладошками дрожащее испуганное пламя от ветра и ржали непонятно над чем. Ушли с некоторыми полезными идеями для следующего раза. Если получится, то, может, я и фото потом.



Абсолютизация — мыслительный прием, суть которого зак­лючается в том, что в качестве точного принимается такой пре­дел приближения к действительности, который обусловлен по­требностями практики. В процессе А. относительно точное в рамках решаемой задачи рассматривается как точное в некотором абсо­лютном смысле. Напр., требуется купить скатерть на стол. Для это­го следует измерить площадь стола. Однако ясно, что измерять пло­щадь стола с точностью до микрона не имеет смысла. Приближенные, огрубленные результаты измерения рассматриваются как истинные в некотором абсолютном смысле. (с)
Казалось бы, просто. Но невозможно объяснить. Этот приём не работает, если человек не чувствует это интуитивно, если на аппаратном уровне не заложено. И другие не работают тоже.
Достучаться невозможно. Никакие слова. Никакая телепатия. Невозможно достучаться. Ничего никому нельзя объяснить. Да не переубедить даже, просто _донести_. Никакие аргументы. Никакая логика. Никакие примеры. Ничего не дадут.
Как человек чувствует, так оно и будет. Всё решают эмоции. Разум - маленький скромный придаток, ничего не меняющий. Животные. Тёплые, мягкие, клёвые. С офигенно высоким мнением о разуме. Который ничего и никогда.
Грустно?
Пофиг, честно говоря.

Приду тихо, проползу тонкой змеёй между камушками, а то - сольюсь с каплями дождя, просочусь ручейком. Вот она я, стою внизу, смотрю на твои окна. Дворик маленький, огороженый, зелёный, отчего бы в таком не потусить.
Ты никогда не можешь быть уверен, что меня там нет. Вдруг именно сейчас скользит мой взгляд по твоему стеклу? Может, вижу и сквозь стены, всё вижу - не будет тебе покоя! Выглянешь - нет никого. Ночью растворюсь в темноте, днём скроюсь за деревьями; спустишься, выйдешь - ударюсь оземь (а, блядский асфальт! то ли было столетие назад...), мышкой шмыгну под скамейку. Нет никого. Только и померещится на миг пара искорок (смотрят, смотрят маленькие глазки). Вздрогнешь, приглядишься - нет, пусто...
Так и будешь всю жизнь вздрагивать-оглядываться.
Да не дёргайся, блин.
Я же тебя не трогаю. Просто смотрю.
Смотреть-то можно.

Это цитата сообщения Gelu Оригинальное сообщение

Одинокий гитарист

А у нас снова какой-то Человек играет на гитаре. Через несколько бетонных кубиков, в одном из них, в ячейке, забивая все попытки уравнять, заглушить и подмять под себя холодом стен и пылью оконных проёмов, он перебирает живые струны. Звук аккордов доносится издалека, настолько близкий и добрый, что перехватывает дыхание, и сердце заполняется чем-то необьятным, натянутым и вдохновенным. Я уже полтора года засыпаю под этот звук и до сих пор не знаю, кто же в нашей многоэтажке «играет и поёт, всё надеясь и надеясь, что когда-нибудь любовь победит в борьбе со злом». В родительском доме от соседей доносились только запах табака и глухое бормотание телевизора…

Коллега! Наконец-то я узнала вас! Да вы же — Молодой специалист.

Вы только что окончили институт и впервые уселись во врачебное кресло. Ваши глаза перелезли со лба на затылок и прочно там обосновались. До сих пор не прошел шок – как это так, будучи студентом, вы знали все, а получив в трудовую книжку пресловутую врачебную запись, обнаружили, что все знания вдруг куда-то делись. Вы впервые столкнулись с тем, что за вами никого нет и решения придется принимать самостоятельно.Минусы:Вы пока еще не набили руку в диагностике и оформлении документаций. «Накосячить» для вас – плевое дело, вы в основном тем и занимаетесь. Помимо всего прочего, вы в состоянии перманентного стресса и боязни что-либо упустить. Пациенты часто принимают вас за медсестру/медбрата и категорически отказываются доверять.Плюсы:Вы пока еще ОЧЕНЬ любите свою профессию и вам не осточертели больные. В голове свежи академические знания, которые зачастую с лихвой компенсируют недостаток знаний практических. Коллеги смотрят на вас снисходительно, но всегда прикроют вам спину и помогут в трудную минуту. Вашим пациентам очень повезло – ТАК внимательно их больше никто не осмотрит.Данность:Вам страшно. Вы еще не верите до конца, что закончилась интернатуры и вы теперь сами с усами. Вы помните алгоритмы лечения всего, что только можно, но впадаете в транс при необходимости выдать больничный. По ночам вы привычно читаете учебники и стараетесь успокоить себя тем, что «все приходит с опытом». А ведь оно действительно так!

Пройти тест

Иногда мне кажется, что этот дневник чего-то ждёт от меня. Всё же дом. Какой-никакой.
Ну что? Пришла и говорю.

Неожиданно для себя стала человеком жёстким и нетерпимым. Не то, чтоб воевать лезла с "врагами" - нет. Обычно. Но, как из ларца, повылазили ранее незнакомые причины не уважать разных других людей, и так этих причин много, что я порой ощущаю себя в почти абсолютном вакууме. Не хочу я многие вещи понимать и не буду пытаться захотеть.

Ярый антипрививочник, как и всякий прочий малообразованный всезнайка-ниспровергатель основ науки, моим другом или хотя бы равным мне в моих глазах не станет никогда, ибо есть воинствующий нерюх, одно из самых отвратительных в моих глазах существ. Не умеющий в разговоре об искусстве отграничить личное "нравится" от более-менее объективного "хорошо сработано" отправится к антипрививочникам под бок. Разглагольствующие о политике, войне, проблеме детского бродяжничества, необходимости/отсутствии оной помогать маленьким, слабым, брошенным и беззащитным и на прочие подобные темы - пойдут трахаться с двумя первыми категориями, потому что есть вещи, о которых нельзя говорить и продолжать считать себя при этом честным человеком, коли одними только разговорами и ограничиваешься. Закомплексованные недомизантропы, считающие, что могут решать за других, как этим другим жить и жить ли вообще, и не понимающие, что жизнь держится на любви в самом широком смысле этого слова - туда же. На хуй дружно. Ну и т.д.

Раньше я пыталась гнать такие мысли, убеждая себя в том, что у каждого собственный мир. Теперь и не подумаю. Не хочу я к чужому нежно хозяином взращиваемому моральному уродству, нежеланию учиться думать головой и патологической эгоистичной лени относиться терпимо. Не хочу, и всё. Никого не ем, имхо своё никому не навязываю - и ладно, и на том мне спасибо.
И. Я не знаю, нужно ли как-то ограничивать свободу некоторых очень умных людей иметь и выражать собственное мнение, это сложный вопрос. Но я точно знаю, что эти самые очень умные, свободные в мыслях и словах люди из вышеперечисленных станут делать, когда доиграются. Они протянут руки за помощью к кому-то из тех, на кого я пытаюсь равняться. К тому, кто опирается в своих рассуждениях на плоды кропотливой работы и объективного анализа, а не на голые эмоции. Кто умеет мыслить логически, но не пытается при этом подменять понятия. Кого трудно зомбировать, кто достаточно силён духом, чтобы не захотеть стрелять в своего брата. Кто, в конце концов, умеет любить. Просто умеет любить. Не заморачиваясь и не рассуждая.

Вот такой вот кусачей, бля, вернулась Ratty. Стою, мнусь на пороге, не решаясь войти, но смотрю злобно. Здрасте на фиг.