В тишине за оконными стёклами
Притаился обиженный сон.
И в одеждах, по-прежнему шёлковых,
Ночь-царица присядет на трон.
И опять в небе над небоскрёбами
Распростёрт мир несбывшихся мечт.
Оплетён проводами-невзгодами,
Ожидает свиданий и встреч.
Иногда всё не так, как нам хочется.
А на улицах дышит весна.
Мы с тобой выпьем за одиночество
По бокалу ночного вина.
Жизнь понедельников-вторников
Платит по чьим-то счетам.
Ты лишь считаешь любовников
И посылаешь к чертям.
Сизое утро скалится,
Будто голодный волк.
Ты не сумеешь состариться -
Ты куришь тонкий Vogue,
Спишь до полудня средами,
Любишь гулять по ночам.
Если смеёшься – поэмами,
Если грустишь – по плечам
Снова распустишь волосы -
Я, разумеется, твой.
Вовсе не нужно тут голоса -
Просто такси и домой.
Вот и моё одиночество
Стало дряхлее на ночь.
Нет, я не верю в пророчества,
И мне уже не помочь -
Просто все дни – сумасшедшие,
Дорог мне каждый миг.
Мы с книжных страниц сошедшие.
Жаль, что из разных книг.
От востока на запад бегом -
Мне бы только успеть до весны.
Дремлет, мирно свернувшись клубком,
Дряхлый мир, что устал от войны.
В потемневших безумных глазах,
Ослеплённых иллюзией дней,
Слабо тлеет магический страх -
Слишком много ненужных людей.
И опять ты с колодами карт,
Что обманут, но в жизнь не солгут.
Тот, кого называл вчера «брат»,
Маску снял – и теперь будет Брут.
И до северо-южных широт
Я стелю изумрудную сеть.
Тот, кто умер, уже не умрёт.
Всем женой будет старая Смерть.
Вот – до рассвета не спишь,
Мыслей плетёшь строчки-вязь.
И – как ты там говоришь?
Снова не в бровь, а в глаз.
Было бы двадцать лет -
Тридцать ещё не дашь.
Я подарю свой обет
Мыслям о смерти – фальшь.
Снова мне нечем дышать.
Прячусь за бок луны.
Дайте же мне помечтать,
Дайте же мне тишины.
Скоро и мы побредём
Мглой бесконечных полей,
Делая вид, что не пьём
Кровь свежеумерших дней.
Слушаешь ты иль молчишь?
Комната-жизнь не светла.
Просто я мёртв, если спишь.
Просто вокруг много зла.
На работе поздравили - приятно так. Даже подумала о том, что можно убедить себя в том, что чувствуется праздник (вот загнула). Подарили цветы. А наш начальник, черкесс (читайте - мусульманин), взял под ручку одного из наших коллег, Хасана (тоже мусульманин) - и поехали они вместе куда-то. Приехали, привезли всем женщинам по шоколадке - да ещё целый мешок арабских сладостей (как оказалось, ездили в арабскую деревню - и где они там нашли сладости посреди ночи?). В общем, очень приятно, что сказать. Сладости были успешно уничтожены за полтора часа.Поздравили и дома - отец подарил цветы и спросил, какой я хочу подарок (я думаю до сих пор), маме подарил духи.
Как я уже говорила, я не люблю восьмое марта. Хотя бы потому, что мне не нужно особых дней в году для того, чтобы чувствовать себя более любимой или более женственной. Меня любят каждый день, мне каждый день говорят красивые слова и восхищаются. Так что восьмое марта в этом плане для меня - просто-напросто очередная календарная дата. Не более того.
В этот день у меня есть абсолютно другая причина для праздника. Восьмое марта - день рождение моего любимого человека. Завтра ему исполняется двадцать пять. Вот уж кому надо сказать "спасибо" и "люблю" не двадцать раз, а сорок - за то, что он меня терпит уже почти пять лет! Пусть он растёт большой-большой, и пусть у него прибавится немного ума (и тогда он наконец-то со мной поделится!). А вообще, я люблю его очень-очень сильно. И, что бы там ни говорила про "в море много рыбы", очень боюсь потерять.
Настроение у меня весеннее! Сегодня на улице настоящая весна, а завтра обещают хамсин (или был сегодня - а я его проспала? И слава Богу!). Хочется одеть мини-юбку (такую, от которой по всей улице краснеют фонари), накраситься и отправиться на дискотеку (по поводу последнего я, конечно, пошутила). Что и сделаю в следующие выходные - мы планируем пойти в ресторан и отметить оба праздника. Втроём. А, может, и вчетрвером - Ирочка хочет пригласить подругу (пока не надо думать ничего плохого обо мне).
Ну, наверное, с наступающим нас, дамы.
Я давно не живу упрёком -
И устал от чужих желаний.
Кто-то мерит любовь пороком,
Нижет страхи на нити мечтаний.
Я не жду от слепого чуда -
Ну, хотя говорят, что бывает.
Как и все, я пришёл ни-откуда -
И других путей просто не знаю.
Начерта мне, дружок, твой wellcome?
Может быть, мы займёмся делом?
Смерть приходит к кому-то в чёрном,
А ко мне она явится в белом.
Это цитата сообщения Анастасия_Эльберг Оригинальное сообщение
Откровенность за откровенность
Я очень долго думала о том, стоит ли писать об этом. Свою жизнь я делю на две части. Одна - это чистое, в большинстве своём, хорошее. Вторая - это что-то совершенно гадкое или же такое, о чём я поведаю только в страшном бреду или же на исповеди в конце жизни. Эта раздвоенность порой делает из моих мыслей такой причудный салат, что даже я не могу себя понять. И поэтому решаю, что менять ничего не надо. И - прячу себя внутри себя, так как считаю это верным.
Говорить на эту тему мне не хотелось не потому, что я отношу её к тем страшным вещам - тема эта до сих пор не обрела покой и метается между белым и чёрным, между импровизированными Раем и Адом. Данте да и только. Просто редко бывает приятно ворошить прошлое и встряхивать душу в поисках затерявшихся кусочков чего-то, что на сегодняшний день не важно.
Больше года назад, когда я только начала писать роман, многие обратились ко мне с вопросами о главных героях. Сколько в них от меня, насколько их переживания связаны с жизнью и были прочувствованы. Но я, по-писательски суеверный человек, не обсуждала такое раньше времени. Теперь, как я думаю, можно слегка приоткрыть карты. Я хочу поговорить о женщине, которая больше всех интересовала моих читателей. О Лизе. И, разумеется, о той, благодаря кому она появилась на свет.
Когда я об этом вспоминаю, то мне до сих пор не по себе. Я никогда не была человеком поспешных выводов и принятых впопыхах решений - но в нашей жизни рано или поздно бывают моменты, когда приходится изменить себе и вылезти из надоевшей кожи, открывая для себя новое. Когда я думаю об этой женщине, но прежде всего вспоминаю её голос. Низкий, задумчивый и одновременно весёлый - таких голосов больше не бывает, такой есть только у неё. И - её глаза. Голубые и прозрачные, как хрусталь, с каким-то серо-стальным оттенком. В этих глазах смешивалось то, что никогда не может совместиться - грусть, радость, ненависть, боль. Вот такие чудесные глаза.
А ещё - запах. Я до сих пор инстинктивно ищу его повсюду, но знаю, что не найду - потому что так может пахнуть только кожа. Трудно описать этот запах - наверное, так пахло молоко, будь оно приторно сладким. Ни с чем не сравнимый запах. Когда-то я говорила: "Если бы ты выпускала такие духи, то уже назавтра проснулась бы знаменитой".
Нас с ней познакомил молодой человек, который некогда был моим лучшим другом. Я всегда немного боялась таких людей, как она. Высокая брюнетка, с ярким макияжем и вызывающе короткой мини-юбкой. Но вряд ли ей было, что скрывать. Совсем не было. И она это отлично знала.
Даже в страшном сне мне не могло присниться, что у меня будет роман с женщиной. Причём с женщиной, которая старше меня на целых семь лет. Но жизнь преподнесла мне сюрприз. Она редко преподносила мне сюрпризы. но зато все были просто обворожительными. Иногда - и в отрицательном смысле этого слова. Но об этом - в другой раз. Если зайдёт разговор.
Роман этот был чудным. Не таким в моём понятии он должен был быть. Днём мы начисто забывали друг о друге, не перезванивались и даже на улице не перекидывались парой слов. А ночью мы спохватывались, что время прошло. И - брали всё из каждой минуты.
А ещё мы говорили. Много. И читали. Читали вслух. Маяковского. Пастернака. Есенина. У неё была какая-то нездоровая страсть к стихам. А ещё она любила Цоя - и заразила меня этой болезнью. Пожалуй, это единственное, что я от неё взяла.
Расстались мы спустя три месяца. Расстались как враги, поссорившись из-за глупости и недопонимания. Расстались - и больше никогда друг друга не видели и друг о друге не слышали. Хотя, благодаря моим сплетникам-друзьям, я знаю, что у неё всё хорошо и она по-прежнему наслаждается своей свободой. Той, которая мне когда-то в ней мешала. Только сейчас я понимаю, что не умею любить женщину. Её нельзя любить по-женски, так, как я люблю, когда ты готов отдать человеку всё, умереть за него, когда ты восхищаешься каждым его поступком, словом и вздохом. Её надо любить холодно и немного отвлечённо, с напускным безразличием, которое становится сброшенной маской лишь только по ночам.
Вот такая вот она. Лиза.
Под шуршанье песочных часов
Задремал светлый город – устал.
В духоте часовых поясов
Смерть восходит на свой пьедестал.
Жизнь уже далеко – там, где снег,
Где поля и семь мёртвых морей.
Для меня слишком короток век.
Ты, наверное, не будешь моей.
Плачет город навзрыд, стонет ночь -
Может быть, это просто игра?
Возвращаюсь, хоть хочется прочь,
Из сегодня смотрю на вчера.
Я опять обману глупый Рок -
Он и страшен, и слаб, и смешон.
И я палец кладу на курок.
Где-то там есть последний патрон.
Мы поиграем в прятки.
Биться в закрытые двери
Можно не только украдкой -
Время не ценит потери.
И я смеюсь – мне жалко
Тех, кто себя не понял.
Тех, кто считает загадкой
Тонкое пламя в ладонях.
Та, что измерит любовью
Ночи – короткие встречи,
Ждёт меня у изголовья,
Чтобы шептать о беспечном.
Водку разбавлю шуткой -
И притворюсь, что не понял
Голос, живущий в трубке:
«Неправильно набран номер».
Я поднимаю голову -
Снова в упор расстрелянный
Мир мы разделим поровну
Фразами псевдо-весенними.
Ты говоришь – по правилам.
Но доиграй свой реквием.
Может, и станешь правильной.
Миром, войной, благолепием
Дышат и пахнут улицы.
Я же дышу загадками.
Тянут ко мне пальцы-устрицы
Мысли цветные украдкою.
И под чернильным пологом,
Бисером звёздным шитому,
Не откупиться мне золотом.
Я заплачу лишь убитому.
Как можно в нескольких словах охарактеризовать сущность и поведение среднестатистического израильтянина во время хамсина? Правильно! Трахнутый по голове. Нет более страшной пытки, чем хамсин. Если вы не верите - приезжайте в гости. Желательно, весной или осенью. Накормим хумусом и фалафелем, свозим вас в Иерусалим. Стопроцентно вы попадёте на хамсинные дни. Хамсин давит на мозги и выдавливает всё, что только можно. Я целый час сидела над задачами по комбинаторике, но сосредоточиться так и не смогла. Нечем дышать и жарко. Ужасно, ужасно. Какой совет можно услышать от израильтянина в такие дни? «Пейте много воды!». Истинно израильский совет, который дают всегда – к месту и не очень. Он такой же популярный, как фраза «всё будет хорошо», которая, как известно, является нашим девизом.
В сей хамсинный день я всё же сделала общественно-полезное дело – приготовила пирог. Вкусняцкий бисквит, да-да. Вообще, если у меня плохое настроение – я принимаюсь готовить. Всё проходит сразу же, а еда почему-то получается суперская. Вот и бисквит вышел очень-очень вкусный. Хотя пора бы мне на пару неделечек завязать с бисквитиками-шоколадочками, так как не только хамсины давят мне на мозги, но и пять лишних килограммов (они давят больше на сердце, конечно, и немного мешают двигаться). Спорт спортом, а со сладким надо поосторожнее.
Что ещё сказать? Сегодня я решилась и сделала очень важное дело. Не могу распространиться, увы. Вам могу сказать только одно – если вы верите в удачу, то подержите за меня пальчики. Мне предстоит долгое ожидание – то, чего я не люблю больше всего, но всё, конечно, будет хорошо – как и было сказано выше.
Ещё я поняла, что, я не такой уверенный в себе человек, как я думала, ибо неуместные придирки некоторых лиц чрезвычайно меня нервируют. Надо бы взять себя в руки и наплевать на всё это. Даже если после этого меня назовут снобом. Снобизм, впрочем, всегда был частью моей сущности. Куда же без него. Это у нас семейное в полном смысле этого слова.
Последнее время мне снятся сны. Много, много снов. Уж не знаю, почему. И причём все те сны, которые я вижу, можно объединить в группу под названием «сценарии будущего». Наверное, днём я настолько сильно заморачиваюсь по поводу того, что же будет дальше, что это не оставляет меня и ночью. Я стала ужасно впечатлительной. Не к добру. Пару дней назад мне приснилось, что мы купили дом. Американский, как говорят у нас – небольшой двухэтажный домик в кибуце, где мы жили до этого. Очень уютный. Как бывшим членам кибуца, нам почему-то продали его со скидкой чуть ли не 70 процентов. И вот мы стоим и смотрим на него, и мама болтает про садик, а папа болтает про то, что мы ещё больше будем зависеть от машины, чем раньше, а брат бегает вокруг, как гиперактивный ребёнок. И все такие счастливые-счастливые. А сегодня мне приснилось, что я была на интервью в университете. Причём запомнилось всё до мельчайших подробностей – как я волновалась, как я поднималась по лестницам. Даже, наверное, смогу вспомнить некоторые детали офиса. И мне сказали, что у меня отличный аттестат и что я молодец, что его так хорошо улучшила. И принимают меня – ура, ура – на факультет востоковедения. Проснулась чуть ли не в слезах – это был один из тех до сумасшествия реальных снов, когда ты даже не осознаёшь, что это сон, настолько всё хорошо.
И ещё я заметила, что мой русский ухудшился. Немудрено – с любимым мужчиной я очень часто говорю на иврите, в колледже говорю на иврите тем более, даже с русскими ребятами, ибо очень-очень неприятно израильтянам, когда кто-то рядом с ними говорит на непонятном им языке. Говорю по-русски только дома, да и вряд ли это можно назвать разговором – перебрасываюсь парочкой слов. Настоящие разговоры случаются редко. Если бы я не писала и не читала – забыла бы нафиг русский язык. Страшно очень. Нельзя забывать родной язык. Ни под каким предлогом.
А на улице пахнет цветами. Теми самыми цветами, запах которых я почувствовала, когда давным-давно прилетела в Израиль. Так пахнет Ближний Восток. Цветами цитрусовых. Очень приятно пахнет.
Эхххх. Жарко!
Одной из самых чудесных, на мой взгляд, особенностей нас, израильтян, является любопытство. Здоровое такое любопытство. Нам интересно всё-превсё. А особенно нас интересует непохожее. Мы очень открыты таким вещам, так как живём в стране, которая меняется каждую секунду. К примеру, у нас очень популярен вопрос:
- Откуда ты приехал?
И, даже если мы уже встречали сотню русских, тысячу американцев и миллион, предположим, англичан, то всё равно будем их расспрашивать о том, как было ТАМ, хорошо ли ТУТ, и какие трудности люди преодолели в связи с репатриацией.
И при всей этой открытости новому израильское общество страдает от стереотипов. Да, в полном смысле этого слова страдает. В стране у нас нет воды и полезных ископаемых, но во стереотипами мы можем даже торговать. Стереотипов у нас хоть отбавляй. К примеру, вот такой - все русские девушки - проститутки. Ещё один - все марокканцы поголовно дебилы, необразованные и плохо воспитанные. Американцы едят исключительно в "Макдональдсе". И тому подобное. И ещё вот такой стереотип - все арабы ненавидят евреев и поголовно террористы.
Конечно, трудно это оспаривать. Тем более при разговоре с жителями севера, которые меньше года назад пережили вторую ливанскую войну. Безусловно, террористическая группировка "Хизбалла" состоит из арабов. Из самых настоящих, что называется, без подмесу. Но давайте-ка вспомним, откуда же она взялась. Когда-то, в славном месяце сентябре 1970 года (больше известном как "Чёрный сентябрь") король Иордании Хусейн безжалостно перерезал кучу террористов, которые обосновались на территории Иордана. А недорезанных передали в руки Израиля. Вот так вот разобрались арабы со своими же братьями-арабами. Король Хусейн, очень мудрый человек, вовремя понял, какой угрозой являются террористы.
Немногим позже "АШАФ" (или, говоря проще, "Организация освобождения Палестины") нашла уютное местечко на юге Ливана(местечко позже было названо "Фатахлэнд", если я не ошибаюсь в произношении). И тут-то пришла пора "Хизбалле" пустить там корни. Как известно, Ливан являет собой не только странную мозаику из народов и религий, но и страну с чрезвычайно слабым политическим управлением. Так что нечему тут удивляться, что "Хизбалла" была в полном смысле этого слова взращена на этих землях.
Следует упомянуть и о том, что те арабы, которые являются террористами - обыкновенно радикальные исламисты, проще говоря - мусульмане-шииты. И это только часть мусульман, а не все, как почему-то принято считать.
Ну, а если мы уже нырнём к самым корням, то поговорка "Хороший араб - мёртвый араб" уже точно потеряет свой смысл. Как известно, "Хизбалла" была организована и вооружена на деньги... Ирана. Да-да, Ирана, вот эта самая точка начала отсчёта на оси зла. В Иране, как известно, живут вовсе не арабы, а персы, и говорят они на чудесном языке фарси, который некоторые по незнанию называют персидским. Так что, друзья мои - хороший перс - мёртвый перс. Нет? Араб звучит привычнее? Ну, как хотите. Просто надо уметь иногда смотреть на вещи с разных сторон.
А вообще, конечно, не всякий араб - мусульманин и не всякий мусульманин - араб. А также не только арабы говорят на арабском. Как такое может быть, спросите вы? Да очень, очень просто. Давайте-ка поговорим о тех народах, что проживают в Израиле (и опять же, почему-то не все израильтяне этим интересуются).
1. Бедуины. В Израиле их около 150 тысяч. Проживают в пустыне Негев и немного на Голанских высотах. Бедуины в большинстве своём - мусульмане и говорят на арабском. Раньше они вели образ жизни кочевников, но теперь некоторые стремятся устроиться по-человечески. Бедуины - прямо-таки олицетворение ближневосточного гостеприимства. Человека, совершенно случайно забредшего в их шатёр, они кормят и поят трое суток, дают ему ванну и ночлег, и только потом спрашивают, кто он и откуда. Но бедуины не такие милые, как кажется на первый взгляд. Вообще-то, они производят впечатление очень милых людей (правда, ни бельмеса не понимают на иврите и объясняются исключительно по-арабски даже с теми, кто не знает языка), но всё же иногда делают проблемы поселениям, которые находятся рядом с их территориями. Крадут машины, грабят всех и вся. Балаганисты бедуины. Некоторые служат в силах безопасности.
2. Черкесы. Крошечная группа – четыре тысячи человек. Когда-то они бежали с Кавказа, и обосновались в большинстве своём в Турции и частично в других странах Ближнего Востока. И в Израиле тоже. Они проживают в двух деревнях на севере – в деревне Кама и в деревне Рахания. Говорят на черкесском языке (язык очень красивый и точно такой же сложный, письменность кириллическая), и их религия – ислам (сунниты). Иногда служат в армии.
3. Друзы. 100 тысяч человек. Проживают в Сирии, Ливане и, разумеется, в Израиле – на горе Кармель, в Галилее и на Голанских высотах.
Приснилось мне, что я пью какие-то таблетки, а мужик, который сидит со мной рядом и мне эти таблетки дал, утверждает, что это ЛСД. Всё, надо заканчивать баловаться снотворным и антидепрессантами. Теперь или я умру от мигрени, или от недосыпания. Травка, только травка. Валерьянка, в смысле.
На улице наконец-то наступило обещанное потепление, только толку от потепления никакого - сегодня опять проведу за книгами весь день. Поддостали меня уже все эти мысли про экзамены. То есть, я всегда была человеком, который умрёт - но сдаст на "отлично", а теперь и того хуже - я осознаю, что, если не сдам ЭТИ экзамены, то поступить не смогу. То есть, конечно, смогу сделать экзамены ещё раз. Но это время. Это означает потерять целый год. А время - это самая дорогая штука, которая только существует в мире. У меня опять начась дурацкая бессонница "не могу заснуть, но встаю, как огурчик". Только у меня такое может быть, ей-Богу. Правда, есть и отрицательное в этой бессоннице - во второй половине дня у меня полностью заканчиваются все силы, и я становлюсь похожа на выжатый лимон. Непонятно, откуда я беру силы на спорт - но факт: вчера после девяти часов учёбы всё-таки пошла ходить. Пришла убитая, как чёрт, но довольная собой. В этой жизни есть такие моменты, когда нам нужно себя заставлять. Вот и всё, никаких тут секретов нет. Надо просто поставить перед собой цель. А остальное - это пустяк. На самом деле, мы можем гораздо больше, чем мы думаем. Мы всё можем. Просто не пытаемся.
А вот сны про то, как я делаю экзамен по математике на 30 (непроходной балл) уже начали меня преследовать. Это просто чудесно. Чем раньше, тем лучше. Это говорит о том, что мои шансы на успех высоки и Творец действительно будет со мной. Так что вот так. Через два месяца - последний бой. И я не имею права проиграть. Уж слишком многое я поставила на карту.
А вообще, конечно, позорище. Прошло уже довольно долгое время, но я до сих пор помню тот разговор с тётенькой из Иерусалимского еврейского университета.
- Английский - пять единиц, русский - пять единиц, молодец! Только вот математику тебе надо будет подправить с трёх единиц на четыре.
Пять, четыре и три единицы - это уровень, это не оценка, если кто-то не понял.
Наверное, кто-то на моём месте спросил бы, зачем же востоковеду математика, да ещё и на четыре единицы, ну а мне просто-напросто стало стыдно. За то, что в школе я была совершенно бесхребетным существом (я и сейчас такая, хотя и очень сильно изменилась) и не хотела сделать над собой определённое усилие. Что же, мы платим за свои ошибки. Вот и сейчас я за свою плачу. А потом мне предстоит ещё одно испытание. Точнее, даже два. Первое испытание - это психометрический экзамен, мысли о котором пугают меня больше всего. Я уже однажды брала курс по подготовке к нему, и курс этот стоит очень дорого. Теперь у меня прямо-таки дилеммммммма... Брать его ещё раз или нет. С одной стороны, к зиме у меня уже будут деньги. С другой - весь материал у меня есть, и кто знает, получу ли я что-то новое... в общем, об этом лучше пока не думать. Эти мысли меня нервируют, причём очень нервируют. А второе - это летние курсы по изучению арабского. Сами курсы меня, конечно, не пугают - я стопроцентно уверена, что сделаю всё, что требуется. Пугает меня перемена места. Вероятно, переезд в Иерусалим.
Вот такая вот куча неопределённостей. Даже не знаю, что со всем этим делать. Дёргаться уже немодно, да и сколько можно дёргаться? И кому это, самое главное, поможет? Никому. Так что я готовлюсь к математике, а так же к географии и - позор мне, позор! - к английскому, и параллельно думаю о том, что же будет дальше. Мне придётся принять несколько очень важных решений. Очень взрослых решений. И я приму их обязательно.
У любимого мужчины всё понемногу устраивается с работой. Теперь он работает на пока что строящемся заводе высоких технологий в Кирьят Гате. Пахает по 12 часов. Приходит домой убитый. Я говорю ему о том, что нездоровая усталость объясняется резким изменением режима дня - до этого он довольно долгое время не работал. И ещё придёт то время, когда он будет приходить домой с осознанием того, что не зря прожил день. И мы когда-то работали по 12 часов. Знаем. Особенно приятно потом смотреть на банковские распечатки. Почти шесть тысяч шекелей в месяц - это деньги, как бы их ни зарабатывали. Кроме того, он планирует снова вернуться в армию - в качестве контрактника или же в качестве гражданского лица, работающего на армию (и такое у нас есть). Очень надеюсь, что это получится, ибо у нас армейская карьера - это отличная штука. Это деньги и обеспеченная старость, и не только.
Устала я от этих волнений. Устала очень. Но именно сейчас мне нужно сделать над собой такое нечеловеческое усилие, какого я не делала ещё никогда. От моего успеха зависит не только моё будущее, учёба и, с Божьей помощью, карьера. На меня надеятся многие. И любимый, и, конечно же, отец. И, кроме того, я должна
Весна. Весна. Наверное, это специально так сделано, что экзамены именно весной и чуть-чуть летом. Чтобы мы, прилежные студенты, начали больше ценить солнышко и весенний воздух – ведь это не шутки – просидеть целый день за книгами. Конспекты по географии. Математика. Английский. Снова конспекты по географии, снова математика и снова английский. Поднимаю голову – и вот уже практически стемнело. Вот такой вот плодотворно проведённый день.
Хотела рассказать про очень неприятный инцидент, произошедший в воскресенье на уроке математики, но вчера не добралась до компьютера, и поэтому пишу только сегодня. Как ни странно, эмоции до сих пор остались таким же. Наш Йоська, чрезвычайно обрадованный полученным списком тех тем, которых не будет в экзамене (на иврите список называется «микуд», ударение на второй слог), сказал:
- Если я сейчас возьму несколько серьёзных студентов, то за два месяца смогу дать им всё, что мы проходили за год. Мало того – они обязательно сделают экзамен на оценку выше 90.
И тут раздалось следующее (я до сих пор пытаюсь вспомнить, кто же это сказал, но не могу):
- А что, в этом классе кто-то планирует получить оценку выше 90?
Вряд ли я смогу описать, как изменилось после этих слов лицо Йоси. Но одно я могу сказать точно – мне захотелось подойти к нему, обнять и сказать тихо-тихо:
- Не обращай на них внимания, пожалуйста. Ты ведь знаешь, что по-настоящему из всей этой кучи, из 20 студентов, учатся, хотят учиться и научиться, только пять или семь. А остальные тут лентяи, которые даже не знают, к чему стремятся и просто так пришли на эти курсы потому, что им больше нечего в жизни делать.
Но этого я, конечно, не сказала – а просто встала и вышла из класса. Молча, даже не посмотрев в сторону студентов. И почему-то пару минут после этого ожидала, что Йоси тоже выйдет следом. Но он не вышел, и меня это не удивило. И всё же учителями действительно рождаются. Когда-то я сказала ему, что он – самый лучший математик, который у меня когда-либо был. Разумеется, сказала я правду, ибо льстить не умею.
Когда я думаю об этом, то мне неприятно до сих пор. Я не могу понять, как можно говорить такие вещи учителю. Как можно говорить такие вещи человеку, который пришёл в этот класс именно затем, чтобы ты, идиот и придурок, сделал-таки математику четыре единицы на оценку выше 90! Но тебе этого не понять. Ты думаешь, что ты тут для другого. Но, правда, непонятно, для чего. Наверное, показать свой острый язык – «Все, кроме Насти, Диклы и Омера, будут делать повторный экзамен». Я не знаю, почему же, почему эти люди не понимают, что смеяться надо не над умом, а над тупостью. Как можно это объяснить? Этого объяснить нельзя. Это должны были объяснить родители. А если родители не объяснили – то исправит только могила. Ибо таких простых истин в сознательном возрасте уже никто не объяснит. Просто не снизойдут. Таким воспитанием занимаются именно в детстве.
Очень печально. На перемене я подошла-таки к Йоси и спросила:
- Как дела? Всё хорошо?
- Будет, - поправил меня Йоси и ушел пить колу. Он ужасно любит колу. Просто не может без неё. Когда в машине заканчивается обычная, он покупает диетическую – там тоже есть кофеин. Он, наверное, стал кока-кольным наркоманом – ещё не до такого доведёт его такая группа, как у нас.
Между тем, эта самая крошечная группка из семи человек, куда, как ни странно, вхожу и я, уже положила большой и толстый на все эти дурацкие выпады и смешки и конкретно впряглась в работу. А когда же, если не теперь? Скоро экзамен, а мы до сих пор учим новые темы. Не только я перебралась с трёх единиц на четыре, и не только я уже давно почувствовала, что взяла на себя слишком много, но нужно идти до конца. Иногда очень помогает в борьбе то, что ты не одинок. То, что у тебя есть единомышленники, ваши цели схожи, и они при необходимости помогут, если что-то случится. В общем, наша группа разделилась на два лагеря. И причём одной группе до другой параллельно. Угадайте с трёх раз, кому и на какую? Думаю, угадаете даже с двух.
Вчера у меня был очень неприятный разговор с ответственной за учебный процесс курсов. Разговор был по поводу повторного экзамена по английскому.
- У нас тут что, скачки? – сказала мне ответственная. – Или ты думаешь, что мы тут будем делать ставки на то, пройдёшь ты ещё раз экзамен или нет?
Конечно, я считаю позором то, что я провалила этот экзамен, так как все свои экзамены в жизни я проходила с первого раза и довольно-таки хорошо. Поэтому я не ожидала, что меня погладят по головке. Но то, что она подняла на меня голос, было довольно-таки неожиданно.
- Но ведь я сама плачу за этот экзамен, и, кроме того, это моё право – сделать его ещё раз, - ответила ей я.
- Я советую сделать тебе этот экзамен не на пять, а на четыре единицы, и получить более высокую
Всё же это проблематично – выбрать из кучи всего шмотья, которое находится на полках в магазинах одежды, что-то действительно оригинальное и стоящее. Это становится ещё более проблематичным у таких людей, как у меня. У таких людей, которые вечно откладывают покупки на завтрашний день. Нет, не подумайте – я привыкла делать всё в своё время. Но вот когда дело доходит до шмоток – меня словно кто-то кусает. Для того, чтобы пойти по магазинам выбирать одежду, нужен определённый настрой. А настраивать себя у меня почему-то не получается. Вот так я настраивала себя в прошлом году весь август и начало сентября. Но – война, поступление, все дела... И оказалась я без одежды на лето. Нет, я давно уже себя не виню – меня просто-напросто не вылечат.
Именно для того, чтобы купить одежду, мы с родителями отправились сегодня в магазин одежды в друзской деревне, которая находится в 40 минутах езды от нас. Называется деревня Ярка. Магазин примечателен тем, что одежда там не только фирменная (для тех, кто любит фирменную) и, как следствие из этого, качественная – но и недорогая. Попадает одежда в магазин следующим образом. К примеру, работаете вы в магазине с небезызвестным названием «Ренуар». Вам привезли весеннюю коллекцию, а зимнюю вы ещё не распродали. Что делать? Правильно! Отдать эту одежду милым дяденьками и тётенькам в магазине «Каньон Кнаан» (это тот самый магазин в Ярке). Вот так и появляется там хорошая и, что самое интересное, очень разная одежда. Даже я со своим дурацким вкусом, который никто никак не может охарактеризовать, признаю, что в этом магазине определённо есть хорошая одежда.
Мы с маман обходили весь магазин за сорок минут (магазин просто огромный), но, увы, практически ничего хорошего не нашли. На второй раз ходить сил просто не было, и мы уже возвращались к кассе... и тут я заметила стенд с магическим для израильтянина словом – «скидка». Скидка предлагалась на джинсы. Если покупать одни, то вторые идут за шекель.
Что вам сказать про джинсы? Если бы в моей жизни не было моментов, когда надо одевать платья для коктейлей или же деловые костюмы, то я приобрела бы себе пар семь совершенно разных джинсов – и щеголяла бы только в них. В гардеробе у каждой женщины должны быть джинсы (если бы мадемуазель Шанель была жива, то она бы, разумеется, это подтвердила).
Я, выбирающая себе одежду – это зрелище душераздирающее. Во-первых, я убеждена в том, что вся одежда в гардеробе женщины должна быть более-менее подходящей. Эти брюки должны подходить к той рубашке, эта рубашка, в свою очередь, должна подходить к тем брюкам – и так далее. К этому, собственно, я в большинстве случаев и стремлюсь, если это только не вышеупомянутое платье для вечера. После того, как я наберу тысячу вещей, я меряю каждую раза по два и пристально оглядываю себя в зеркало и проверяю, нет ли на одежде морщинок или каких-то других дефектов, хорошо ли она на мне сидит, не полнит ли, не слишком ли низкая талия, удобно ли в ней ходить, удобно ли садиться... и тому подобное. После такой тщательной проверки (и после того, как мои спутники начинают скрежетать зубами от злости и нетерпения) я выбрасываю больше половины из выбранной одежды и, в конце концов, беру только одни брючки.
Так получилось и в этот раз. Одни джинсы мне подошли сразу. Потом – ни один израильтянин, повторюсь, не останется равнодушным к слову «скидка», как в Израиле, так и за границей – я перемеряла все висевшие джинсы, пытаясь найти что-то более-менее подходящее. Пока я это делала, мамочка, наверное, успела перемерять весь магазин.
Я положила глаз на вечернее платье – длинное и с открытой спиной.
- Когда ты уже купишь мини? – упрекнул меня по телефону любимый мужчина.
- Когда найду подходящее, - ответила я.
- Ясно. Я приготовлюсь к долгому ожиданию.
Вообще, я не прыгаю от восторга при мысли о мини-юбках. Уж очень эта одежда непрактична. Но я искренне верю в то, что можно найти и мини-платье, которое мне понравится.
Трудно быть женщиной.
По дороге домой мы остановились в месте с кучей магазинчиков (мамочке почему-то приспичило посмотреть подушки и постельное бельё, а мне приспичило поесть). Всё закончилось тем, что мы купили мне духи. Сладкие духи – почему-то очень захотелось пойти наперекор всем моим принципам о свежих запахах и решиться именно на сладкий.
Про фастфуд я промолчу – иначе мне, борцу за правильное питание, рот заткнуть будет невозможно. Скажу только одно – дрянь все эти забегаловки, начиная с Макдональдса и заканчивая Бургер Кингом.
Вчера я, выбирая между тремя одинаково притягательными вещами – застрелиться, вырвать себе левый глаз или же снова достать волшебные антидепрессанты, из трёх зол выбрала последнее. Наверное, меньшее. К ним я не прикасалась уже довольно долгое время – больше года. Так они и лежат, милые, в моей тумбочке среди всех остальных лекарств и ждут своей очереди. Лежат ещё с армии. Если вы никогда не принимали антидепрессантов – то вам никогда не понять, что это такое. Это страшная вещь. Гораздо страшнее, чем стимуляторы – кофеин, бензедрин и тому подобное. Вот и мне совсем позабылось это ощущение. Ни с чем не сравнимое ощущение. Когда ты физически ощущаешь, что тебе чего-то хочется, но сделать этого ты не можешь. Опять же, физически. Спать, например. Есть люди, у которых во время приём антидепрессантов не бывает бессонницы. Я, как всегда, отличилась. К утру я поняла, что голова у меня не болит – но зато за всю ночь я проспала чуть больше часа. И уже совсем мне позабылось это ощущение апатии ко всему происходящему и отсутствие возможности концентрировать внимание на каком-то определённом предмете дольше пяти минут. Снова почувствовала себя трудным ребёнком. Надо высыпаться. Слава вам, прекрасные таблетки.