I was cold - and he clothed me
I starved - and he fed me
I was mournful - yet he loved me
I shed bloody tears - and he made them disappear
He kissed away my fears...

[показать]
Я смотрю на эти каменные стены, заросшие бархатом мха. Капли воды стекают по ним, разбиваясь о холодный пол прозрачными каплями, стекают к моим босым ногам, образовывая под ними стеклянную лужу. Вокруг темнота…
Открываю глаза - сквозь маленькое, зарешеченное оконце под потолком слабо просачивается лунный свет. Тяжелые оковы до крови натирают запястья, каждое движение причиняет боль.
Ты знаешь, а раньше все было по-другому…
На каменных стенах росли цветы, капли росы переливались, дрожа на их нежных лепестках. Кругом было светло и тепло, и оковы были вовсе не оковами, а серебрянными кольцами, надетыми на безымянные пальцы рук.
Что-то изменилось. Что-то исчезло. Что-то растоптали и забыли.
Её забыли в темном углу ожидания, потому что не смогли, не захотели вместе преодолеть трудности.
Старашно стало, что же будет дальше?
А быть может, просто она мешала?
А она ждала, ждала и верила, заглядывая в мутные озера нашей души своими чистыми голубыми глазами. И что-то молящее было в них, просящее вспомнить, что она еще есть…
Но мы не вспомнили. А может быть и вспоминали, да подавляли воспоминания, чтоб не возвращаться назад, чтоб не видеть ее - девочку с голубыми глазами, чтоб не бояться…
Ведь страх жил в наших сгнивших сердцах - а что, если она умерла?
Забудь, забудь… не вспоминай.
А она каждый день умирала там. Каждую секунду, загибаясь в своем углу.
А мы просто ушли. Просто оставили ее. Просто забыли.
Она не просила нас взять ее с собой, потому что занала - ответом будет отказ.
Шли годы, она умирала… а в голубых глазах гасли огоньки надежды. Она больше никому не верила, никому! Потому что такие, как мы, предали ее. Предали!
Ты слышишь!? Это мы убили ее! Убили, даже не прикасаясь к ней!
И сейчас, прийдя к ней, прося прощения, я увидела пустые глазницы безжизненной души, которую мы растоптали.

- Я не виню вас, - сказала она, - просто надо было выбирать. И вы сделали выбор… не в мою пользу.

До сих пор я слышу этот голос в своей голове. Тихий, детский голос. Она не простила. И теперь уже никогда не простит. Потому что она умерла…
Но воспоминания живы, и они всегда будут со мной. Они всегда будут тянуть меня вниз, снова и снова возвращаясь ко мне. Снова и снова принося новую боль. Может быть совсем скоро она станет настолько сильной, что я не выдержу…
Но боль - моя жизнь. Пока я ее чувствую - я живу. А когда я настолько привыкну к ней, что перестану замечать…
Может быть тогда все кончится, и оборвется в голове шепот: "Я не виню вас…"

- Знаешь, никогда не любила розы. Еще с тех времен, когда они росли на балконе в многочисленных керамических горшочках…
- Я тоже их не люблю. С виду красивые, а дотронешься - и по пальцам струится кровь.
- Мне кажется, что они такие красные от того, что питаются нашей кровью.
- …болью и слезами…
- Болью? Да, болью… А слезы предназначены для другого.
- Для чего же? Или, может, для кого?
- А ты попробуй растопить слезами ледяное сердце Кая, и тогда поймешь, как это сложно.
- Я обязательно попробую, Герда, обязательно…

Звездный колпак неба, подоткнутый мачтами старых кораблей, венчает брошка - луна. Ветер гудит в разбитых иллюминаторах, треплет останки парусов.
На пирсе, свесив ноги к воде, сидит одинокая черная фигура. Ее взгляд прикован к горизонту, где еще видна тонкая полоска красного заката. Она смотрит, как таят лучи солнца, унося с собой последнюю надежду на жизнь, унося мечты и желания, унося чью-то безответную любовь, унося веру в тепло родных рук и сияние глаз…
Унося с собой негромкий всплеск воды и последний крик, заглушаемый шумом разбивающихся о прибрежные скалы волн. Они принимают ее в свои холодные владения, даря соленый вкус поцелуев. Только жемчужины путаются в волосах…
Только на поверхности воды играют желтые блики одинокого стражника - маяка, грустно отдающего морю тепло своих надежд. И тонкие, прозрачные пальцы-водоросли тянутся к бликам - звездочкам, пытаясь дотянуться до них, пытаясь вырваться на свободу из царства вечного сна, из царства мертвых, но только мягкий песок обещаний не пускает, обволакивает мягкой простыней ожидания, убаюкивает,
заставляя остаться.
Спи, спи…
Шепот волн или их громкие крики, разрывающие кровоточащие глотки.
Отпустить?
Нет, ты сама пришла сюда, назад дороги нет. Теперь ты в моих владениях, владениях бесконечной ночи и тяжелых стальных волн.
Не пытайся достать с потолка моря блики - звездочки, они просочатся сквозь пальцы, рассеивая по водной глади серебряную пыль. Не пытайся кричать. Звуки глухие сорвутся с синих губ стеклянными пузырьками и поднимутся к поверхности, где разобьются на молекулы чужих снов.
Ты спишь… спишь…
А на руке твоей номер, пробитый сталью чьей-то боли…

[показать]

[показать]
Всё... до завтра я умерла...

"Приветствую тебя, моя юная подруга.
Что ты чувствуешь? Тебе чудится, что внутри тебя что-то исчезло и вокруг лишь пустота? Я понимаю тебя. Ты к этому привыкнешь, к этому привыкли мы все... Лежи и набирай сил, дай процессу завершиться. Какому процессу? Не подымайся, я расскажу тебе...
Прислушайся к звуку своего сердца. Оно не бьется. Ты умерла. Не волнуйся, все в порядке, и ты теперь одна из нас. Мы - дети Каина, вампиры. Ты не веришь в вампиров? Придется поверить, ведь ты одна из них. Мы так же реальны, как и люди. Мы сосуществуем тысячи лет. О нас не знают, потому что мы этого не хотим. Мы создали Маскарад, занавес, разделяющий наш мир и мир простых смертных.
Прости, я забыл представиться. Меня зовут \...пропускаю имя...\, я член клана Тореодор вот уже более тысячи лет. Тореодоры - твоя новая семья…"

"...многие из них вошли в нашу семью. Ты тоже стала одной из нас потому, что твой божественный голос не оставил меня равнодушным…"

"…а все-таки рассвет - это красиво…" - шептал серый пепел, уносимый ветром.
Шептал звездам, тающим в солнечных лучах. Шептал синему небу, провожающему облака. Шептал снегу, раскинувшемуся по земле холодной белой пустыней…
Всем шептал… только слышал ли его хоть кто-нибудь? Хоть кто-нибудь, кроме него самого.
Слышите вы меня? Долечу до вас пыльным серым облаком, чтобы прикоснуться к вашим сердцам и вновь родиться…
И вновь написать эти строки…
И вновь стать той, кем я была до пепла…

Зимний лес в предрассветных синих сумерках…

Иду по едва заметной тропинке, протоптанной зверями. С неба сыпятся бело-розовые кристалики снега, сверкая, отражаются от звезд. Ложатся вокруг ровным тонким слоем, складываясь в волны сугробов.

Едва заметная тонкая тропа, протоптанная лесными обитателями, петляет в ногах, тихо поскрипывая хрусталиками снега, уводит за собой в синюю даль…

Еще пара поворотов и я буду на месте. А может и не буду. Тропа может в очередной раз сыграть шутку с уходящей спутницей-ночью. Только какой окажется эта шутка - добрая? Злая?

Корявые ветви черных деревьев легко покачиваются в такт ветру, приветствуют меня, а вязкий, молочный туман укутывает их своим невесомым телом.

Поляна. Наконец-то. Выхожу на середину, очищенную ветром от снега. Поднимаю с мерзлой земли веточку и корябаю на снегу: "TU ES!"

Я верю, я правда верю в это…

И, пряча глаза в длинном черном шарфу, быстрей бегу обратно. Теперь только подождать… совсем немного подождать… и все будет. И ты будешь. Ведь...ты есть...

Серый пепел ложится на спины гранитных зверей

Я умею пить кровь и смеяться в слепые глаза фонарей...

[показать]

В желтом отблеске пламени свечей на каменный сводах замка и тяжелых, бархатных портьерах, прыгают тени. Много-много сине-черных клякс на шероховатых стенах и бугристой материи, драпирующей эти самые стены.
Пойти к ним? Банально…
Так давно это было - плясание под потолком…
Только они исчезнут с последней погасшей свечой, с первыми ударами церковного колокола в предрассветных сумерках… Они исчезнут… а я останусь.
Ну и пусть! Пусть потом кровоточит на стене высеченная ножом надпись: "All that she wants is hell on earth!"
Пусть корчатся и кричат от боли на солнечном свету не успевшие вовремя растаять тени. Пусть перешептываются и тихо шелестят те, кто успел спрятаться в мягких складках портьеры. Они дождутся ночи и, укрывшись одеялом звезд, все равно уйдут… рассеивая за собой прозрачный лунный свет.
А я останусь... Как и когда-то.
Останусь, чтобы познать новое, чтобы открыть неоткрытое, чтобы впитать в себя весь, до последней капли, лунный свет, чтобы украсть с неба последние звезды…
…чтобы смотреть на стену, где кровоточит высеченная ножом надпись: "All that she wants is hell on earth..."
[показать]

[показать]
Как жить, замерзая от холода?
Жить, не любя и не веря?
В пасти огромного города,
В пасти голодного зверя...

Греть руки над одиноко зажженой свечой…
Глупо… она лишь опалит крылья мотыльков своим пламенем, но так и не согреет меня…
Среди ночи оказалась я во владениях инородного, со спутницей-свечой, и сейчас тысячью глаз из мрака тысячи окон взирают они на меня. Скоро вырвутся наружу толпой обезличенных зомби, чтобы разорвать меня, растоптать, уничтожить…
Гулкие шаги эхом разлетаются по пустынной улице, освещенной лишь бледным светом фонаря-луны…..
Горячие слезы свечи обжигают руки, оставляя на земле фосфорефицирующие капельки света. Они укажут дорогу тем, кто так жаждет найти меня в этой тьме.
Шпили массивных небоскребов подпирают купол беззвездного неба, а гранитные звери, сидящие на карнизах зданий, сверлят меня внимательными застывшими взглядами, ловя каждое мое движение.
Как жить, замерзая от холода, в этом городе проклятых?..
В городе, где все время дуют снежные ветра, уносящие остатки тепла…
А тени, обитающие здесь, по очереди стерегут маленькие огоньки, когда-то упавшие с неба. Ведь именно эти голубые льдинки дают им жизнь, позволяя черной кляксой отражаться на стенах небоскребов...

Знаешь, летом я приезжала в твой город… ты не знал…
Я гуляла по его улицам с мыслью, что может быть ты совсем недавно прошел здесь…
А можеть быть ты сейчас идешь совсем рядом, но я этого не знаю…
Знаешь, черные дыры окон неприветливо смотрели мне вслед, а туманное утро шептало: "…уезжай…ты все равно никогда не найдешь здесь его…" и я уехала… потому что твой город не принял меня…
Пока я стояла на мосту через реку, на которую, может быть, выходили окна твоего дома, твой город рассказывал мне о тебе и о твоей жизни… он говорил долго, пытаясь убедить меня в моей неправоте…
…а потом он показал мне дорогу к твоему дому… и я пошла…
…я стояла у твоей двери и прислушивалась к звукам за ней, пытаясь услышать там твой голос… но там никого небыло… лишь тишина и ветер, ворвавшийся в распахнутую форточку…
Он сказал, чтоб я уходила, потому что теперь я и так много знаю о тебе…я ушла…
Не потому, что так говорили город и ветер, а потому, что поняла, что ты никогда не простишь мне этого…
Никогда не простишь, что я без спросу ворвалась в твою жизнь...

[показать]

[показать]
Кто я в этом хрупком мире мечтаний? Кто я?
Кто придумал меня? Кто поселил в этот стеклянный шар?
Кто переворачивает его вверх томашками, заставляя часто-часто биться мое сердце?
Кто переворачивает его, чтобы увидеть, как падают синтепоновые снежинки?
Однажды он упадет, этот шар…
Однажды он разобьется на тысячи мелких осколков…
Однажды кто-то втопчет грязным ботинком твою мечту в грязь, разбив твой хрупкий внутренний мир.
Однажды…
А пока ты каждое утро снимаешь с полки слегка запыленный прозрачный шар, чтобы перевернуть его и смотреть на падающий снег, укрывающий стены старого мрачного замка.
Чтобы перевернуть и увидеть, как на черных ресницах принцессы блестят прозрачные льдинки...

Снова с неба сыпется разбитое стекло облаков. Иду по снегу, оставляя за собой кровоточащие следы. Ветер треплет волосы и рвет полы разлетающейся рубашки. Иду к свету…. Чтобы сгореть от первых лучей солнца.
Все когда-то уходят, я хочу знать - куда. Надоело падать во тьму, надоело швырять в адский огонь страдания, обретающие вечность. Все надоело.
- Куда вы уходите?! Почему?!
Крик в пустоту…. Ответом - молчание.
Почему, зачем уходят те, кого я так люблю?! Оставляя этот мир, забывая меня одну здесь.
- Ненавижу! Ненавижу!!!
Упав на колени кричу, швыряя в призраки воспоминаний горсти снега.
Сколько еще я буду ходить босиком по битому стеклу страданий? Сколько еще ножей я вытащу из сердца? Никто не может найти слова успокоения, когда они так нужны, а дрожащие руки шарят в поисках таблеток.
- Пожалуйста, не надо…
Шепот уносит ветер, небо плачет падающими звездами - это обрываются чьи-то жизни. Какая из этих звезд твоя? Может, я успею поймать ее и приклеить обратно, замазывая дыру в небе своей кровью. Ты только живи, пожалуйста, ведь без тебя мое существование теряет смысл. Я не хочу, чтоб ты ушел вместе с ними…
Не слушай многоголосый шепот в голове, зовущий за собой. Не слушай их, они многих обманули и увели за собой.
Я уже наловила полные ладони звезд, они обжигают пальцы, какая из них твоя?! Эта?! Нет?! Их свет ослепляет меня, заставляя отпустить души на волю. И я всю ночь клею их, размазывая кровь по черной пластмассе неба, пытаясь сохранить тебе жизнь.
- Ты только живи…
Кричу, слова сыпятся из груди песком, уносимым ветром….. Долетят они до тебя?
……...ты только живи……...

[показать]
Мне приснилась я в "той жизни". В детстве. Я сидела на диване и болтала ногами в воздухе. Солнце вливалось в комнату и освещало все вокруг ярким, желтым светом. Где-то рядом тихо тикали часы. Я повернулась и увидела их. Улыбаясь, взяла часы в руки и повертела.
- Твое время вышло, - сказал голос.
И я видела, как секундная стрелка часов замедляет свой ход, тиканье раздавалось в тишине громкими ударами. Я поняла, что когда она остановится - я умру.
- Пять… четыре... три... - говорил голос.
Стрелка двигалась все медленнее и медленнее, и наконец остановилась…
***
Ярко-синее небо безоблачно. Теплое солнце ослепительно.
Я - в лодке посреди маленького озера. Вода голубая кристально чиста и пронизана солнечными лучами. Восхищено, я смотрю на воду.
Смотрю в ее прозрачную глубину и вижу то тут то там человеческие трупы, медленно дрейфующие в разных направлениях на глубине около метра. На их бледных лицах отражение волн - играет солнечный свет, преломленный на поверхности.
Но это - озеро, оно неподвижно, никаких течений в нем нет. Почему трупы движутся под водой? И тут краем взгляда замечаю, что некоторые слегка подгребают руками...

- Все звезды утонули в черной воде. Как думаешь, если закинуть в озеро удочку, мы поймаем хоть одну?
- Я думаю, что утром их мёртвые тела взорвутся от от прикосновений первых лучей солнца…
- Нет… первые лучи солнца нежные, как твои руки и тонкие, как твои пальцы…
Вода будут преломлять их свет, и отражаясь в телах звезд, они будут возвращаться обратно к небу.
- Зачем небу солнечные лучи? Раз оно посылает их на землю, то они ему не нужны.
- Нет. Солнечные лучи - дар небес. Солнце - жизнь, и небо отдает его нам.
- Для меня жизнь - призрачный свет луны из зеленого сыра. Шарф млечного пути, перекинутый через черный живот неба, расшитый жемчугом звезд…
Для меня жизнь - эхо, отражающееся от глухих стен замка. А еще внимательный взгляд старых портретов, следящих за каждым моим движением…
- А ты помнишь золотую пыль солнца, путающегося в зеленой листве?
- Нет.
- Сейчас зима. Все звезды утонули в черной воде… А луна разбилась на тысячи огней, потерявшихся в голубых льдинах.
- А если отколоть кусок льдины и унести часть луны домой?
- Он растает и получится лунная вода, сладкая на вкус, с прянно-терпким запахом…
- А если в нее добавить несколько красных лепестков роз, то она станет розовой.
- А если в нее добавить твой взгляд, то у меня будет часть тебя…


[показать]

В темном переулке сознания ты что-то ищешь. Постоянно натыкаясь на осколки некогда разбившихся мечтаний, заходя в тупики ненависти и страха. То там то здесь мелькают желто-красные огни надежды, загораются и гаснут, а вокруг мягким розовым облаком вьются фантазии.
Кто ты в этом мире разума? Одна из частей его мозаики или Хозяин?
Под ногами скрипят мечты, ты иногда склоняешься над ними и, вглядываясь в переплетенные сеточкой трещин и одельные кусочки зеркал, пытаешься вспомнить о чем она была, эта очередная мечта. А не вспомнив, сильнее втаптываешь ее в грязи повседневности, топчешь огни надежд, высушаешь моря любви, развееваешь по ветру соль слез, стираешь силуэты воспоминаний…
…но черными тенями они возвращаются к тебе во сне...