В колонках играет - Richard Marx-Soul Motion

Поганое время весна. Весной я столь рассудителен, что сам себе противен. В цикличности смены сезонов есть что-то тошнотворное. Зимой слеп, весной глух, летом нем и безучастен, а осенью говорит во сне. Если весна это сезон гормонов, значит у меня на календаре лето. Потому что весной я чертовски мудр, прозорлив и спокоен. И никаких гормонов. Никаких спадов, подъемов, помрачений. Зимой – состояние пограничное, весной – апатичное, лето-осень – маниакально-депрессивный синдром. Летом – Снежная королева, весной – Железный дровосек, осенью – Стеклянный зверинец. А зимой просто – Почтовая бумага с конвертами, но без марок. Летом мы страдаем неумением себя выражать, зимой страдаем от излишней выразительности, весной выражать нечего, а осенью – не кому. Четыре крупных срыва на каждый сезон и несколько мелких на межсезонье Каждый пройденный в спешке накапливает энергию, чтобы подкараулить и ударить в спину. А каждый отложенный становится векселем, по которому всё равно рано или поздно придется платить. Я весеннее не понимает я зимнее, но завидует его безрассудству и страстности. Я летнее у я весеннего вызывает паническую брезгливость расчетливым интересом и дьявольской самоуверенностью. Я осеннее ничего кроме жалости вызывать не может и потому от него просто тошнит. Летнее считает осенне-зимних мрачными наивными и нудными, весеннее всех считает идиотами. Весной нет смысла, летом – цели, осенью – сил, зимой – желания. В неотвратимой необратимости цикличности есть что-то бесконечно скучное и потому вызывающее тошноту. Всё хорошо первые раз десять, по крайней мере не больше. Любовь возможна лишь на расстоянии, а страсть в предвкушении. Голод умирает насытившись, а мечты воплотившись. Непроизвольный выдох вывода – голод это и есть мечта. Или мечта – это и есть голод. Давай придумаем жизнь? – с тебя идеи, с меня – описания.
Мда. Придумаем, как же. Мы все такие выдумщики – прям массовики-затейники. И главное до этого получалось исключительно «удачно». Ага. Попытка сто пятьдесят шестая. Дубль семьдесят третий… Тут вот как то пыталась подбодрить чужую «девочку» - приступ сентиментальности с кретинизмом, и родилась идея о неприемлемости депрессии. Как диагноза. Конечно же не удачно объяснила. Не потому что вот, а лишь потому что годами в ней не живут. И совпадение симптомов – это всего лишь совпадение косвенных данных, но отнюдь не равный вывод. Так и с гипотетическими ситуациями – предположение не есть уверенность или вердикт. Вчера в очередном сезонном приступе бессонницы придумала ответ, жаль что не записала – можно было бы потом использовать. Запатентовать ответ как идеальное, в качестве обнаженной правды на все случаи жизни. Только ситуации вопроса нет и не будет, так что – хрен с ними, с ответами. Нет её, ситуации вопроса. Двусторонне причем. Это только там, в полусне казалось, что вот у меня вопроса нет, но там где-то мог бы быть. А его нигде нет. «Конечно – да, разумеется – именно так, только это ничего не меняет» (с) – формула не верная, в виду ложного допущения о существовании адресата. Все модели жизни строятся из песка, просто некоторые умеют во время скреплять водой. Идея естественно моя лишь в первой половине, но к второй присоединяюсь постфактум. И как не хотелось бы признавать, но видимо оно даже у меня так, но вместо воды использую огонь – вот и выходит что частью плавится до стекла, частью превращается в пыль. Что и требовалось доказать. И черт с ним – за то мне не о чем жалеть. Моя мания величия распространяется исключительно на материи возможностей и шансов – хоть в скудном количестве, но использованных полностью. Достижения – это не по нашей части.
И объяснять больше ничего не хочу. Весна, знаешь ли. Время рассудительности. Каждый из нас считает, что претендует на большее, а получает меньшее. Весной уверена – только то, что заслуживает.

Самая большая ошибка, которую можно допустить к другому человеку – это принимать его в серьез в начале. В любое другое время – ради бога, но никогда в начале. (Хотя конечно идеальным было бы вообще никогда – но кто в этом мире идеален?)
Наблюдение – в прошлом году я был болен больше чем обычно. Однозначно.
Пошлость – это пряности в больших количествах. Пряности ставшие основным вкусом. Пошлость – образ лишенный харизмы. Отсутствие стиля, попытка стиль сымитировать. Стиль – не доказуем, не подлежит рассудительности, это ощущение, но никогда определения.
Причина события – действие, или событие – причина действия? – Вечный вопрос патологоанатомов. Ответь на него и ты сможешь реконструировать сюжет.
Вообще то я довольно нормальный, только редко. А во всё остальное время страдаю от перемежающихся приступов идиотии и паранойи.
Но если перестать издеваться над собой то надо признать, что слова как и все прочие «энергии» следует накапливать до случая – стоит только потратить их на мелочи (читай хуйню), как на действительно тебя интересующее не останется. Именно поэтому я не люблю внешний мир. Он провоцирует тебя на общение и пока ты пытаешься пройти мимо не коснувшись делает тебе интеллектуальный миньет. Посредственно к слову говоря делает, без души, так, чисто технически. Оно конечно удовлетворяет, но не вдохновляет. А потенция, даже пусть и ментальная, с возрастом как известно падает. Титаническими усилиями подсчитала – сегодня я говорила в живую с десятью людьми. Явный перебор. Запомнить бы на будущее, быть столь общительным я могу только напившись, желательно если не в хлам, но рядом.
Устойчиво, ощущением – медитативность.
И напоминаю я себе обожравшуюся рептилию – сонная, ленивая и самодовольная. Помесь рептилии с кошкой. Кошачье – только горловая вибрация. Мур_чание. А так – варан вараном. Ммм, а вараны кажется умеют ворчать, или что-то такое. Ну не важно. В общем преисполнен теплоты и нежности, но как обычно строго узко направленно. Персонально. Вишну, ты хранишь меня от меня самого. Как пространство отделяющее огонь от воздуха, повод (или причина?) умиротворенности. Как нечто безусловное и чертовски приятное. Не в тему – во сне мне приснилась великолепнейшая коллекция ножей в декоративной коробке от шахмат. Там были все кого когда то знала и мне подумалось – «бред, не жизнь ли проносится перед глазами?». Не в тон – у меня серебряные ногти и этот цвет оказался равным черному. Теперь хочется совместить – через один – по два серебряных и три черных на каждую руку. В этом что-то есть. Не в такт – а дальше будет море и волны; лежишь на спине и растворяешься, а закрытые глаза видят земли за горизонтом; и ты сам словно птица или лодка.
Идиотизм дня, навязчивый. Тот кто предложит мне упорядоченное питание получит преимущественное право на узаконивание отношений.
Цитата. На все заданные и не заданные вопросы. В этом мире есть только две бесконечные вещи — сострадание мастера и глупость ученика… Итак, когда туфли не жмут, о ногах забывают; когда пояс не жмет, о животе забывают; когда сердце истинно, забывают о "за" и "против".
Ни усилий, ни принуждений, ни нужд, ни приманок нет: тогда ваши дела под контролем. Вы свободный человек.
Легкое — правильно. Начинайте с правильного —и вы в облегчении. Продолжайте легкое — и вы правы. Правильный путь — двигаться с легкостью, — значит забыть о правильном пути и о том, что двигаться легко.

В колонках играет - Exilia-Invincible

Садист – это мазохист с претензией.
Символ.
Что-то без костей, в духе языка, хотя тоньше и ровнее. Что-то такое бледно-темно красное, лентами и с проглядывающим током крови. И ножницами, портновскими, с длинными широкими лезвиями – чик-чик-чик. Больно пиздец. Но только когда отрезаешь. А они как лианы. А ты по кругу, на куски, и они падают с хлюпами на пол. Гулко так – хлюп. А ты обрезаешь, оно тебя опутывает, словно ты в это как в ленты завернут, а ты отрезаешь. И раз, и два, и три. Секунда когда щелкают ножницы – вспышка боли, так, не особенно, терпимо, и оно все в крови, а кровь липкая, густая, размазывается словно тебя в краске вымазали. Хрясть – хлюп. И так по кругу, до бесконечности, спиралью. А внутри очевидно холодает, температура основательно опускается. Ноль, за ноль, ниже уровня. Внутри все гладкое и ровное, как камень. Если скалу отшлифовать морем, а потом вырезать из нее вывернутый наизнанку шар. Как лента Мебиуса, только шар. Так чтобы со всех сторон, и внутри, и снаружи и без полостей. И ни одной черты, ни одной надписи, ни одной линии. Сплошная стена. Могильная плита если натянуть ее на бесконечность как презерватив на член – полная отрешенность. А снаружи – хрясть и за ним хлюп. И все липкое, с запахом, запах по ноздрям бьет пощечиной. И ты бесишься. И на дне глаз – бешенство. И в голове что-то такое про убийства. Смазанная галерея в рамках и с подстрочником. И ярость – за бесплотность, за невозможность воплотить, за бессилие....

Жизнь – дерьмо.
Мечты обращаются в прах –
Размазан лак на руках.

А совершенство так близко – всего лишь закрепить принципы, укрепится в позициях.

В колонках играет - Silentium - Lost Is My Name

Здесь был пост о том, что именно и почему, не стоит делать при определенных условиях, в которых включено мы, которое я. А еще тут было добавление о том, что «буду» и «не буду». Только писать подобную лабуду на хуй надо.
P.S. Завожусь. Вполне сознательно и методично. Что-то давно мы громов и молний не метали - а пора бы, реноме опять же поддержать, и для разрядки полезно.

В колонках играет - Muse-Falling Away with You
Настроение сейчас - лошадками с подковами

«Каждый человек принадлежит (а главное, сознает принадлежность) к целому ряду общностей - живых существ, разумных существ, людей, граждан, мужчин или женщин, представителей какой-то расы или народа и т. д. Но при этом существует некая иерархия принадлежностей, зачастую до некоторой степени управляющая действиями человека, - кем он себе считает в первую очередь, кем во вторую и т. д.» (с) (от автора - тьфууууу-)
А категорическое неприятие любых форм и видов общностей – это симптом чего?-) В первую очередь – я, во вторую – тоже я, и в третью, и в четвертую и так до бесконечности. А всё вокруг – всего лишь сон, галлюцинация и бред. И всякие разные «ты», «вы», «они», на самом деле тоже «я», но это я так ради смеха притворяюсь и к себе любимому издалека, как бы стесняясь, поклонником и последователем.

А вообще-то мне во сне приснился рассказ. И я его – проебала. Да, я самый величественный из всех проебщиков. Теперь, когда я его не помню он кажется шедевром или как минимумом событием. Вот как. Приходится довольствоваться словоблудием.
На самом деле мне надо очень мало. Периодически требуется проявление сильной приязни (в однозначной форме, не формальное, понятное и простое), изредка – потребности. Мне вполне хватает знания, что во мне нуждаются, меня хотят, меня ценят. Самого знания, которое периодически стоит поддерживать. Никаких подробностей и длительных разговоров. Мне мало нужно на самом деле. А лишнее раздражает. Вызывает неприязнь. И комфорт – родственные позиции в целях, приоритетах и желаниях. И никаких сопливых бредней и рассуждений. Подойти со спины, обнять, глубоко вдохнуть запах моей кожи и молча прижать к себе. Ничего больше. Ситуация в которое есть кто-то и есть я как пространство отдыха. Я – пространство, другой – время. Я – место, другой – личность в этом месте. По большому счету только это. Ну понятно, что при необходимости можно что-то там – но не суть важно. Главное это ощущение, что я место отдохновения. Безопасность, уют и комфорт. Почувствовать чужое отношение, вспышку эмоций направленных на меня. Узнавать другого интересно, но никогда обмениваться друг другом. Никогда не наступать – на себя, через себя, на другого. Всегда обособленно, независимо, отдельно. Если я хочу выговорится, то я не хочу говорить или обсуждать, мне просто нужен контакт, ощущение безопасности, чтобы просто выплеснуть эмоции. Не делить их пополам, но выплеснуть из себя и стереть другим, чужим, правильным отношением. Простота. Ты меня любишь? – да. Ну и заебись. А теперь давай просто помолчим и отдохнем. От всего. От разговоров, необходимостей, мыслей. От всего. Я буду твоим местом, ты – моим. Я забуду себя, буду растворятся как на пляже и забывать всё то что пишет жизнь на моей спине – вырезая новые буквы и оставляя уродливые царапины, слишком смешные для ран и слишком многочисленные, чтобы не обращать на них внимание. Ты забудешь себя – всё то, что уже на твоей коже отмечает жизнь. Следы. Жизнь оставляет на нас следы. Жадные детские пальцы вечно липкие и грязные. Оставляет следы. А что ты делаешь когда зеркало обезображено пятнами прикосновений? Правильно – смываешь. Стираешь. У каждого своя технология для этого в общем-то крайне простого события – стереть чужеродное с себя. Мне же просто нужно пять минут тишины. Тишины наполненной отношением. Я – нечто. Я – всего лишь место. Я – растворяюсь. Я – только место. Место в котором есть ощущение. Уюта. Можешь молчать, рисуя дымом смазанные линии, можешь что-то говорить, главное не форма. Главное – отношение. Ощущение покоя. Не хочу учить, не хочу учится, не хочу понимать. Я не хочу вслушиваться в твои слова. Я не хочу разбираться в их смысле. Только интонации. Символ – холодные пальцы накрывающие воспаленные глаза. Мое сознание постоянно воспалено, мне нужен покой. Это единственное, что я могу ценить как сокровище. «Расскажи мне что-нибудь». Эту фразу может сказать каждый из нас. Может быть мы даже говорим ее одновременно. Не рассказ. И не важно что. Просто покажи мне. Прояви отношение. Покажи мне, что тебе со мной хорошо. Покажи мне, что я, такой как есть, сейчас, здесь, не завтра, не вчера, ни когда-нибудь потом, только сейчас, как есть, не тем кем я могу быть или буду когда-нибудь, но как есть, здесь и сейчас, тебе нужен. Покажи мне что тебе уютно рядом со мной. Не мной. Рядом. Параллельно. Символ – две комнаты в доме. Они разные, они не едины, они не сходятся. Они лишь соединяются, чтобы случился аккорд. «Расскажи мне что-нибудь». Не спрашивай, не ищи ключей к тому что есть я, не выбирай. Просто прояви голосом отношение. Тебя ко мне, меня к тебе. Произнеси вслух свою направленность ко мне. В этом мире нет ничего важного, ни одной темы, ни одной мысли, ни одной идеи – всё лишь суета. Мишура. Ничего важного нет. Разноцветные блестки, которые притягивают взгляд, чтобы потом очнувшись ты долго смеялся над собой – «и что меня могло в этом заинтересовать?». Мишура. В этом мире нет ни одного разговора который стоило бы вести, ни одного слова которое стоило бы говорить, ни одного дела которое стоило бы делать. Здесь нет ничего важного, здесь вообще ничего нет, только игра света на осколках стекла. Есть пульсирующая вселенная которая есть «я», которая как любая вселенная – не постижима, не познаваема и не разделима. Есть точка ноль – никак, ничто, безразлично, без отношения. И есть два направления. Вдох – вселенная расширяется, выдох – вселенная сжимается.

нервное

В колонках играет - Ночные снайперы - Почему я не вижу здесь кораблей?

Я искал свое место по следам на снегу,
Но я понял, что больше так жить не могу.
И я видел полмира, мне две тысячи лет,
И на стыках путей не один километр.
Мне не хватает тебя чаще, чем я готова к тебе обращаться. В этом есть своеобразное удовольствие – отказывать себе «в»… Самоограничение ради усиления накала. Впрочем с другой стороны это обратная сторона гордости. А по диагонали сомнения в том, что я придумываю, а что хочу. Одновременность. Всего. Впрочем – ты понимаешь. У тебя они меняются чаще. (С) – ссылкой и сноской на флаги над башней и трубы герольдов. Проявленное, заявленное к существованию. У тебя оно, то которое делим на два, наделяя именами и жесткими рамками смыслов, в ритме на три четыре, а у меня на три четверти. Циклы внутри циклов. Внешние не совпадают. Контрастом. Внутренние – видимо как часы с отставанием в день. Или жизнь? Может быть год? Срок известен, срок намечен, срок точно установлен. Только девочки всегда чуть позже, а мальчики раньше. Я кстати тоже была раньше. Как тот, кого ждали и кому подарили имя заранее. Забавные рифмы значений ложатся на этот вечер.
Я не перевожу. Не адаптирую, не делаю доступней. Я собственно и не говорю. Напротив пытаюсь рассортировать отдельные части картинки. Абсурд абстрактного мышления в том, что прежде чем начинать понимать, что же думаешь на самом деле нужно разложить все части по раздельности. Как собирая пазл – сначала собираешь рамку, потом разбираешь отдельные кусочки горстками – по цвету, отдельным сомнительным критериям, отдельному и случайному совпадению, так чтобы просто разделить и не перебирать весь ряд. Просто чтобы были точки отсчета. С чего начинать и в какой последовательности продолжать. И потом идешь к центру. Витками спирали.
Коллекционирую. Отдельные взгляды, отдельные отражения. Скорее по прихоти. Настроением. Может быть по памяти. Может быть по узнаванию. «Потому что растворяюсь в…». Растворяет. «В». Один смысл, но три идеи. Растворяет. Мной? Во мне? Меня? Скромный улов, который сегодня видится связкой ключей – пять значений на четыре слова. Сегодня мне пригрезилось, что меня вывернуло тобой наизнанку второй раз. Вот интересно, когда дважды, то в итоге возвращаешься или наоборот уходишь еще дальше? Это регресс извращенности или напротив ее прогресс и дальнейшее развитие? При случае обязательно спроси меня о твоей нише в моем сознании. Нет. Не сейчас. Потом. Когда-нибудь. Когда будет тот самый случай. Тебе понравится эта сказка, она вполне могла бы стать основой для тысяча второй истории – и смешная и нелепая и конечно же с возможностью быть рассказанной в варианте для взрослых (P.S. по секрету – на третьей странице от середины там будет секс, на четвертой с конца – смерть, начало можно пролистать не в даваясь в детали). Хотя конечно можно и в коротком варианте – в двух словах, идеей.
Многофакторное открытие, открывается как головоломка – разными сторонами, на каждой из которых написано правило, которое суть непременное условие для гармонии. Треугольник. Треугольные плоскости с тремя основаниями для решения. За то теперь я точно знаю, чего боюсь. Постановка проблемы – уже половина решения. Или по крайней мере ключ от двери за которым решение прячется. С гордостью вхожу в мир обычных людей – у меня тоже есть проблема. Правда одна, за то трудно разрешимая. Всё-таки последовательное выведение общих составляющих в конечном счете всегда дает положительный результат. Положительный в смысле перспективный в противовес тупиковому.
Теперь я знаю ответ на моё личное «почему?». Это мало, что меняет в конечном итоге, но по крайней мере дает удовлетворение. С ним как-то спокойнее. Освобождает и снимает чувство вины. Разумеется, насмешливо и ехидно – переиначиваю и переворачиваю – еще бы я открывала все, как есть – это не так интересно. Нет. Ну уж нет. Главное, что это теперь знаю я. Практически во всех деталях и мелочах. Я вижу точное общее представление. Или направление? Тонкая грань между смехом и ощущением. Это должно быть на уровне инстинкта. Любой фальшивый тон убьет мелодию. Мне всё-таки открылся ответ. Поздновато, правда, но – что ж пенять на зеркало, если ты в нем не отражаешься? Теперь поздно что-то менять, можно лишь удовлетворяться знанием. Одному воплощать – другому придумывать. Пропущенные звенья в цепи найдены и логическая линия оказывается непрерывной. Знание условий и аксиом – вот всё что нужно для вывода. Не утешающее, но удовлетворительно. Первозданное сакральное растворяющее в себе в том числе себя самого – так смешно упорядочивать элементы в целое. Перевод всегда кажется смешным. Желание ныть и требовать продолжение банкета – «хочу всё знать». Даже пожалуй торговаться – «ты мне, я тебе». Но всё хорошо в меру.
На самом деле сейчас я испытываю Читать далее...

Настроение сейчас - В тени Некрополя расположились мы на пикник

Я себя – пугаю. Мои сценарии воплощаются столь абсолютно и столь совершенно, что я боюсь попасть в собственные ловушки – от себя не уйдешь. Мои книги не будут написаны, мои сонеты не будут изданы, но их персонажи вполне реальны и каждого еще можно встретить на улицах города. Однажды мне было скучно и я придумал мир. И себя в мире, и мир в себе. Мне было скучно и прозвучало приговором: «сначала было слово» и мир поделился на две половины обретя линии светотени. Если я кого-то и боюсь в этой шестой палате с криво, на одном гвозде, прибитой табличкой «жизнь», то только себя. Смутные, смазанные, сомнительные картинки, которые есть «я» сейчас. Разумеется глупости, но скорее абстрактно, идеей. Не подробностями или деталями, но концепцией. Думаю о совпадении тестовых данных. Я в сомнении, неуверенности и волнении. Я – в предвкушении. Меня вдруг, уже в междудверьи зрелости и тем что за ним, вдруг осенило открытием почему ни одна теория не смогла работать со мной. На моем примере. Меня вдруг осенило, что сломала (жизнь, удовольствие, радость моментов и может быть даже судьбу) изменив ориентацию с измененной на логически стройную. Где-то читала, что два в начале пространством и одно потом временем. Три составляющих для одной переменной, изменчивой, хрупкой и непременно главной чтобы быть и являться кем-то. Ты заменяешь «люблю» на «хочу» и так тебе проще говорить о вселенной на языке жестов и не говорить о том, что действительно нужно. Я заменяю доверие на «люблю» и так мне проще говорить о том на что я не претендую и молчать о том к чему стремлюсь в конечном итоге. В смятении. В смятении мыслей при полной прозрачности чувств. Меня снова тянет совать нос в то чего нет и по законам физического быть не может. Только оно есть и увидеть его не сложно, надо просто запутать себя и лишится точки отсчета. Разрозненный ряд картинок среди которых и то и другое. Ты говоришь на французском и твое гулкое «ррр» волнует сильнее объятий. Ты говоришь на другом языке, но как ни странно я тебя понимаю. Я вчера вдруг увидела однобокость позиции. Разумеется я заблуждаюсь, именно поэтому я и права. Это калейдоскоп – в каждой отдельной картинке ошибка, но вместе они рождают историю. Всегда и с каждым разом быстрее. Я уже научилась различать по глазам и читать по дыханию вернее чем по кофейной гуще. Вчера вдруг увидела – однобокость. Вопроса. Будто лишь я могу быть цензором по праву рождения или общему списку заслуг или количеству триумфов построенных арками с надписью: «славься Цезарь, твой город ждал тебя». Будто только я могу решать и судить, а всем другим остается лишь выбор себя проявить на вердикте. Вердикт же – за мной. В моих руках и моей власти. Не правда ли, страшное место, где только ты и решаешь? Какая та абсолютность ответственности. Абсолютная власть, знаешь ли – развращает. Сначала. Потом пугает. Жизнь создаваемая как текст – от того какую букву я выберу только и зависит какая страница откроется следующей. Вершитель не написанных строк. Может быть я ангел который писал книгу судеб отпущенный богом на отдых ценой в один срок одной человеческой жизни? Может ли быть, чтобы я был тот кто всё записал в самом начале, а теперь лишь повторяю, направляю, приправляю специями событий то что давно существует и было, будет, бытует и здравствует в иных измерениях? Стойкое – дежа вю. Всё остальное было лишь репетицией. Или сном? Имя тебе – предначертано.
Мысль дня – когда меня перестают одевать в женские тряпки из меня всё-таки иногда случается женщина. С ликом Лилит я похожа на трансвестита, который всё и каждое преувеличивает до абсурда. С лицом Евы я похожа на трансексуала, который постоянно мучается сомнением как же было бы правильно.
P.S.
Твою мать. Я делаю эпохальное открытие и мне не с кем разделить этот момент. Всё ты и твои теории. Ты между прочим виноват, если бы ты не подкинул мне свою теорию естественного отбора, я бы в жизни не попыталась выявить мою и тогда ничего бы не было. Как своевременно. Подобные вещи надо понимать именно так и тогда. Угу. Смешно.

В колонках играет - SIS - Место преступления

Практика показала, что натуральной блондинке легче всего расшатать психику. Не знаю почему, но эта масть настроена уничтожить все другие оттенки - от рыжих до кучерявых. По методу - нежно взять за ручку и проводить до могилы. Шизофрения - легкий насморк из букета блондинки. С одной блондинкой мы устроили соревнование - кто раньше окажется в психиатрической лечебнице. И развелись через два года с ничейным результатом: «шлюха» - «идиот». По мнению этой блондинки, я сделал все, чтобы создать ей образ стервы. Я очень хороший имиджмейкер. Уже через год ее буквально трясло от моего присутствия. И что остановило дрожащую руку (стервы) с цианистым калием - загадка природы. Словом, после этого случая я с блондинками не живу и не работаю. Профессиональный принцип.(с)
P.S. А стоило бы взять на заметку... особенно про цианид-))

В колонках играет - Ночные снайперы - Бумерангом

Преувеличиваю. Иногда я преувеличиваю. Собственную ответственность, чужие реакции. Вижу маловероятное. Сетка возможностей и каждый новый штрих вносит коррективы отсекая не существующие. Одни преувеличивают себя, другие свое влияние. Преувеличение же – черта всеобщая.
Картинка – я тащу за собой, сжимаю чужую руку (странно, но моя всегда оказывается сверху) и тащу. В гору. Туда. Я не вижу куда, но знаю каким должен быть ритм шагов. Я иду на слух. Этот лишний, не тот, не попадающий в пульс, этот – точный, возвращающий к линии. Это спорный, от него идут два – один верный, а с другого придется начать с начала. Шаги на слух. Я каждый раз пытаюсь дойти. Успеть. Туда. Скользишь, спотыкаешься и всё равно тянешься. Не шаги – протяженность, потребность. На самый верх. Впрочем всё относительно, это не высота, но вершина. Там узкая площадка, дикий ветер и низкое небо, которое можно коснуться рукой не поднимаясь на цыпочки. И крест, конечно же крест. Единственный символ который объяснить не получится. Сам по себе. Может быть дерево, высохшее, уродливое, изломами. Я тащу за собой. Сжимаю чужую руку и пытаюсь успеть. И всё это хорошо и замечательно, только вот стоит добраться до самого верха как открывшийся вид вызывает панику. Оборачиваешься, а в глазах – стыдливое отвращение, страх, смущение и чувство вины. И рука из ладоней выскальзывает, взгляд как стена и чувствуешь себя дурак дураком. Конечно я всё понимаю, каждый возможный иной вариант прозрачен и в общем то прост и светел, только почему то думаешь – лучше бы пристрелили. Конечно согласен. Конечно киваю. Конечно – я всё понимаю. Жалость, нежность и чувство обмана. Сострадание. К чужой слабости? Или своей? О, этот стыд за отвращение – убивает вернее предательства. Самый большой обман – забыть предупредить, что всё будет буквально. Так что не мне обвинять. И конечно вернемся. К началу, за двери и строчки. Только я всё равно останусь там, а вернется тень. И растаю однажды утром, забыв попрощаться. Я всегда ухожу под тихие всхлипы утра. И всегда с чувством, что ушли от меня, а я закрывая дверь лишь прощаюсь с тем кто давно забыл обо мне. Я редко вспоминаю. Все воспоминания слиплись в один сплошной комок так что не разберешь где год, а где десять и было ли это когда то и с кем то вообще. Ухожу, но помню что ушли от меня. Мастер уходов – это тот кто не помнит что сам хлопал дверью. Уходишь и оставляешь за спиной себя. Не обернуться. Иногда возвращаются, только тут никого нет. Я – там. С тобой, с собой и в других временах. Мне повезло – я никогда не жалею упущенных возможностей. Я никогда их не упускаю. Но и это не панацея от ностальгии. У меня не остается надежды, на то что могло бы быть по другому. Не остается шанса переиграть партию.
Вообще то вот, блядь, я собственно только об одном думаю – мне чертовски хочется первый раз в жизни не идти до конца. Остановится до. Вопрос почему? Три варианта ответа – меня катастрофически заебало терять себя, я наконец то устал окончательно, я хочу оставить себе крошки от пирога надежды, ну хоть какой-нибудь, уж как получится, пусть даже и в виде реанимированного мерзостного вида трупа. Если подумать и четвертый обнаруживается – меня торкнуло предчувствием, что вот самая большая шутка как раз будет если…. И не важно что там если. Страхи как тараканы или вирусы – мутируют и возрождаются в новых обличьях. Страх обретения – это что-то новое в нашей практике. Или это я себе теперь меньше (реже, скромнее и прочие «на пол тона тише») вру? То есть вот к примеру раньше я один хрен точно знала, что ни хуя ничего не выйдет, но из принципа (нахальства, наглости, чувства противоречия и прочих следствий гигантомании) пыталась проходить стены насквозь. То бишь знала, но от себя скрывала, чтобы шагать и в очередной раз сглатывая кровавые сопли уверенно – время за секунду до удара того стоило. А теперь вот притворится не получается и уже сомнение, такое махонькое, мерзостное, гадливое, как червячок в яблоке, подтачивает – а может ну его на хуй, оставить всё как есть, в неопределенности, так чтобы без фактов, чтобы закатывать глаза и иногда думать: «а ведь могло бы, наверное, ну если бы карта легла, ну пусть маловероятно, но всё-таки не невозможно…», иногда предаваться ностальгии – не обретенное, но не потерянное, это почти как обрести и отказаться самому, вроде бы как и даже и было оно у тебя. Такой пошленький, вшивый повод для самообмана. Хотя наверное всё проще – просто заебало. Заебало идти до конца. Сколько ж можно то? Сколько на одну жизнь может быть этих концов? Сколько можно всё узнавать исключительно на своей шкуре? Может просто подходит время когда уже стоит (на самом деле давно пора, и вчера было поздно, да мать его в сто тысяч вечностей назад было поздно) учится на примерах, по книжкам, а не соваться в каждую открывающуюся дверь, чтобы получить по ебалу Читать далее...

В колонках играет - Cold-Confession

Блядь. Как я зол. Я в полушаге от убийства из принципа. Блядь. Нет, я всё понимаю, но, блядь, есть люди которые способны одним своим видом обратить в дерьмо даже платину. Как же я зол. Это – пиздец просто. На хуй, сейчас пойду, возьму молоток и кое-кому проломлю голову. Чтобы, блядь, быть последовательным, сознательным и честным. А потом я оттащу тело в ванную, расчленю его там на биллион крошечных кусочков, замою следы хлоркой, не, ни хера, лучше в ванную позвать, а уже там проломить голову – микроскопические следы могут остаться на поверхностях даже после того как все вымоешь. Да, сразу на том месте, где расчленять. Первое правило для любого убийства – не пропустить пятен крови. Тщательность, аккуратность и внимательность. И, на хуй, залить всё кислотой, чтобы вообще ничего не осталось. Так-так-так. Для счастья не хватает бензопилы или нет, лучше электрический нож. Да. Я знаю, что я подарю себе на ближайший праздник.
Если звезды зажигают,значит – это кому-нибудь нужно? Нет – это значит, что кто то сраный бездельник и ему нечем заняться.

Марта четвертого на четырех листах. Квадрат в квадрате.
игра в анализ или обострение бреда

Как лицо среднего пола считаю оскорбительным когда меня поздравляют с праздником к которому я лично отношения не имею. Гы – пока вы со мной не спали, вы не можете считаться экспертами и выражать суждения, что среднего пола не бывает. Кстати женщин я не люблю чуть больше чем мужчин, может потому что последних меньше. Так что уверенно не хотелось бы быть случайно причисленной. И вообще это вечная шутка – одни ноют что они потратили все отложенные на пиво, водку, героин и презервативы деньги, другие ноют что им дарят хуйню и ту один раз в год. Не дарите мне линейку, потому что у меня есть одна идея что на самом деле стоит ей измерить. Подозреваю, что результаты меня не впечатлят – избавьте мою хрупкую психику от разочарований. Из трех самых пошлых, глупых и абсурдных в своей вульгарности официальных красных дней (и что это мне напоминает по ассоциации? – именно это оно и есть, если хорошо подумать) – этот в большей степени глуп. Один – фальшив, другой – комичен, а этот – глуп.
P.S. на заметку.

В колонках играет - Дорога на юг

Как обычно что-то нудно разбирал в голове, выстраивал, приводил в системы, возводил пирамиды, башни, палаццо, соборы, небоскребы, рисовал схемы, карты, таблицы, списки качеств и условий. В общем как обычно. Я думал о том, что снова увидел себя в истинном свете и снова не успел этим воспользоваться сославшись на усталость от обиды и полную потерю сил от разочарования. Потом сопряженные – символы, аллегории, идеи, вердикты. Потом связанные – ассоциации, картинки, значение. А потом опомнился и подумал – на хуй собственно нужно. Все эти длинные никуда не ведущие и через строчку – «а вот я», и следом – «а вот в принципе, можно даже сказать вы». И пунктиром – «а мне не понятно», по диагонали – «врете вы все, а на самом деле». Только это все лишнее, потому что на дне была Аппиева дорога. Я думал об отсутствии интересов и редких, хотя от этого не менее абсурдных, вспышках мотовства. И все дороги ведут в Рим. Это все знают, просто помнят не все. Аппиева дорога и церковь ступней. Символ или скорее ощущение. Дорога – пыльная, без бордюров, с поворотами за которыми не видишь что там дальше, машины, появляющиеся словно из воздуха вдруг и без предупреждений, проскальзывающие в сантиметре от тебя. Дорога, с глухими стенами, как положенный на бок колодец и ослепительное солнце, словно в пустыне – обжигает губы, выжигает воздух, оставляет пену ожогов на коже – солнце, словно в пустыне – злое, завистливое, агрессивное. Солнце словно охранник всё время пытается прогнать тебя, смутить, посеять сомнения, заставить повернуть, обернутся, вернутся обратно. Дорога и пыль. И вот идешь по ней, тащишься, натыкаешься на колонку с водой и принимаешь первый дар – глоток воды в пустыне, пронзительный, прозрачный, пронизывающий, а потом идешь дальше и уже не веришь, не помнишь, не знаешь – «где ты, куда шел, зачем», но все равно идешь, смутным ворчанием внутри – «какая же глупость, надо было машину, надо было карту внимательней, какая же глупость эта поход за призраком, то же мне рыцарь круглого стола в поисках Грааля», но все равно идешь, из упрямства, нахальства, того не объяснимого – «я могу и пусть всё провалится в ад, я – могу», и снова идешь и уже – «господи, остановки бы, любой, и черт с ним с пройденным, ну и пусть, и не важно, пусть за зря, пусть в пустую, только дай мне остановится, дай мне повод остановится и бросить все это к черту, а потом забуду и буду вспоминать как шутку, да и нет там ничего и не может быть, и даже если есть это всё то же – сто раз уже видели, или убожество или цирк, ну что там может быть такого чтобы истязать себя этой пыткой дороги? Да нет там ничего и никогда не было, то что есть это не то что я ищу, оно никогда не совпадет, не может совпасть, у меня в голове мечта, а там просто груда камней – это в лучшем случае, а скорее вообще ничего – рекламный щит с ящиком для пожертвований. Дай мне остановки, умоляю тебя ну дай мне просто остановится. Это же безумие». Но снова идешь и тут уже повороты манят и смущают, и солнце уже в спину копьем насмешливо, хохотом. Но идешь. Зачем, почему – сам не знаешь. Сам удивлен. Как то само собой выходит. И когда тебе кажется что вот сейчас ты просто упадешь и уже никогда больше не встанешь. Вот просто – замертво, грудой, оседая по камням на камни, в пыль, песок, бесконечность. И вот когда всё, все пределы пройдены и все запасы растрачены, ты видишь дверь. Закрытую. И никаких храмов, никаких сокровищ, никаких чудес. Просто дверь. Простая, повторяющая тысячу других, которые были рядом, не броская, отталкивающая этой несоразмерностью между затраченной жизнью, ведь это уже не усилия, это целая жизнь брошенная к ногам дороги и мечтой во плоти. А еще закрытая. И почти в ужасе, не понимая, содрогаясь от обиды, ты идешь читать листок с расписанием. И ты уже как бы даже и прочитал, ты уже уверен что написаны все дни кроме этого, и все времена кроме этого единственного которое у тебя еще есть, и ты готов спорить и делать ставки что там написано, что ты никогда не обретешь, не найдешь, не войдешь. Но вдруг, с удивлением, на грани шока, как если бы вдруг свежий ветер и вместо песка, ржавых дюн и бесконечной пустыни, запертой стенами словно перевернутый колодец, были деревья, зеленая трава и ручей с прозрачной водой, и вдруг с удивлением ты видишь что через пятнадцать минут или полчаса, или час. Что такое час по сравнению с пройденной жизнью? Мгновение, это даже не ожидание, это не ждать, в нетерпении и кусая от злости губы, это не ожидание, это просто шанс отряхнуться, опомнится, подготовится. Очистится? Быть готовым подняться по трем стертым ступеням и войти. Что такое час, когда не ждешь, но собираешь себя перед входом? Мгновение, дар для того чтобы не стыдится себя – грязного, усталого, полного злости от сомнений. Это второй дар – миг на то, чтобы успеть стать собой до того как войдешь. Чтобы оставить за порогом все лишнее кроме себя самого. И вот входишь, Читать далее...

В колонках играет - Cold-Cure My Tragedy

Вообще конечно если серьезно это пиздец. И совершенно не важно, что на момент всё именно так и есть – это сути дела не меняет. Что-то как то я в себе уже не уверен. Может того, к психиатру? Или там аналитику? И, хуй с ними, с деньгами, на здоровье грех экономить. Нет, меняться глобально я не хочу, но как то учится сдержанности, выдержанности. «Унимать себя в моменте» (с) – учится. Себя унимать. В себе в первую очередь. Как-то это всё… не очень. Как опьянение. Не – ради бога: повод, причина, симптомы, но скромнее, без проявлений. Как-то это всё невесомо и нереально. Не соответствует. Только если уж быть честным, то не оно, нечто, вроде бы как чужое и случайное, а ты сам. Вот. Посмотреть на себя в зеркало и честно сказать – «хватит». Пора бы уже. Как-то. Остепенится, опомнится, себя обозначить. Прекращать смущать умы, тревожить души и все прочие радости бесконтактного секса с сознанием. А то люди уже пугаются. Да и сам собственно в ужасе. Раньше вот как – обычно, ну ладно, почти обычно, с допущением к пониманию, а потом срыв и месяц разгульного «пьянства». А теперь что? Чем дальше тем развязнее. Как то это всё не по возрасту. Не серьезность какая то. Всё конечно понятно, киваю, да, есть момент – умная, интересная, необыкновенная и прочие «бла-бла-бла». Знаем, помним, ценим. Всё так, временами. Но может хватит? Может определеннее, доступнее, проще. Главное проще. Потому что разбросанность прогрессирует как деменция – старческое слабоумие и развращение воли. Как то вот всё это никуда не ведет. Для себя. Опять же устойчиво и всем как будто известно (ну пусть по среднему, статистикой относительной, но всё ж большинством) – «жизнь – это радость, счастье лежит в наслаждении, жизнь – удовольствие». Где всё это во мне? Жизнь любит жадных. Алчущих. Безобразно распущенных, но не в сознании, а в желаниях и никогда в обратном. И даже если вдруг она тебе потакает событиями – это вовсе не значит, что стоит ей уступать чтобы быть исключением из общего правила, что как известно лишь доказательство, а вовсе не опровержение. Может уже пора, задуматься, о простом, понятном, лишенном идеи? Ответа не слышу. В рядах паника и смущение, каждый отводит глаза. И вроде бы все согласны, что надо, но ни один не готов начинать. Спасибо большое. Это очень удобно иметь сознание разделенное, но при этом сходится в итоге в одном решении. В общем то – это конечно пиздец. Если серьезно. Надо бы как то уже. Определится. «Я должна сказать тебе, Алджернон, что, по-моему, мистеру Бенбери пора уже решить, жить ему или умирать. Колебаться в таком важном вопросе просто глупо. Я, по крайней мере, не увлекаюсь современной модой на инвалидов. Я считаю ее нездоровой. Поощрять болезни едва ли следует. Быть здоровым – это наш первейший долг.» (с) Вот и тут то же самое. Занимать сразу два стула и глупо и слишком вульгарно. Где моя тетя Августа, чтобы вынести вердикт и наконец то на что-то решится?
P.S. Кляксы в настроениях – это шедевр на самом деле. Только я тоже – клякса, надеюсь примешь как дань восхищения.
P.S.S Надо бы всё-таки взять себя в руки и признать очевидное. Уже вчера было поздно. Единственное точное определение найдено. Надо бы принять это как факт, а не подозрение. Я именно такой. В одно слово. Неприятно. А признавать то очень и очень неприятно. Но надо.

В колонках играет - Cold-Same Drug
Настроение сейчас - в-в

Так и тянет рассыпать перед твоими ногами эпитеты – удивительный, тонкий, чарующий и подобные глупости, исключительно преувеличенно чувственные. Почти страстные, но только изящнее, прозрачнее – акварелью и смазанным взмахом кисти. Уговаривать в голос, нашептывать с дьявольским блеском в глазах. Убеждать, приводить доказательства. Увещевать – в твоей исключительности, неповторимости. Совершенстве и прочих равных достоинствах. И может быть недостатках, которые лишь украшают, обрамляют, добавляют контраста, служат правильным фоном и декорацией для основного. Тянет на глупости. Знаешь, я не могу по заказу. Мне надо видеть, быть в этом, являться. На заказ – это сложно, тогда каждое слово режет пальцы искусственностью. Они всегда громоздки и грузны, но когда срисовываешь, переводишь в рисунок, тогда даже нетвердая рука и криво наложенный цвет, и линия размытым пятном, даже тогда – ощущение точности при сравнении с тем что перед глазами, не на глазах, но именно перед, как мираж или греза на грани яви. Я смеялась – сегодня совпало. С утра в пальцах дрожало желание рисовать, а в голове бродили знаки, символы и в каждом из них – картинка. Я лишь повторяю, продолжаю уже случившееся. Проявляю данность, которая где-то там параллельно возникла. Может быть всё и не так. Лишь самообман и иллюзия мысли. Может быть. Но я рисую реальность, возвожу её по частям, как башню или собор, архитектором. Из символов, знаков скрепляя раствором из ощущений. Не знаю. Правда – иногда я так сильно тебя… люблю ли, ощущаю ли, или просто слышу эхом за каждым словом, в которых ты из абстрактного рождаешь конкретное, вдыхаешь живое в пустое и полое без предназначения стать ответом и найти адресата. Не знаю. Иногда я так сильно с тобой, что верую в абсолютность событий, явлений и истин. До слез иногда, не тех которые плачешь или бросаешь небрежно как жест примирения с полом, но благоговеньем как храму, ненасытностью чувства словно на грани оргазма, так что не знаешь – то ли сдержаться, продлить ощущенье, довести себя до провалов в сознании, то ли пролиться, взорваться, освободится и расслабленно растянуться на простыни мысли. Иногда я так сильно с тобой, что боюсь. Что жизнь твоя вдруг оборвется, застынет дыхание, прерывистым станет вдруг пульс перед тем как померкнуть, сгореть, растворится в безбрежности холода вечности. Что твоя сила быть таким будет распята привычкой быть адекватным по правилам. Иногда я так сильно… тобой, что боюсь – и к тебе прикоснется тлен изменений разрушающих вечность момента. Иногда мне панически, ужасом, что ты можешь не знать, быть не уверенным, сомневаться, оглядываться, искать подтверждений, что хочется вырвать руку твою у реальности, которая так обманчива, жестка в своих сентенциях и хамоватом нахальстве банальности. Иногда хочется возвращать тебя тебе, возвращать, по куску отбирая у страхов. Придавать убежденности. Что-то такое. Символы. Все слова только символы мысли. Они отсылают, ссылаются, обозначают. Но, увы. Не являются. Картинка, набросок, убогое повторение формой. Я не могу передать, могу лишь надеяться, что буквы слепые способны стать картой к сокровищам ощущений.

хм

Я ебал такую жизнь, а мегафон я ебал особо тяжким и извращенным. Блядь (альтернатива рычания утраченного за годы эволюции). Ебал я такую жизнь. Вот. Краткое содержание по существу вопроса – к тебе они не уходят. Сегодня вообще. Смешно. Краткое содержание первой серии – ты мне напомнил какое сегодня число и я – охуел. Я забыл, представляешь? Я забыл, что сегодня четвертое, я помнил за неделю, а вчера забыл полностью. Это ужасно. Нет, конечно я бы вспомнил в итоге, но когда бы это было? Ужасно. Так быстро забываем. Даже то, что казалось бы и забыть не сможешь никогда. Пункт второй – если ты, в двух словах, но подробно, не скажешь мне откуда вчерашний вопрос возник, я сдохну просто от любопытства. Или забуду и он затеряется в глубинах сознания и навсегда останется страшной тайной, которая будет возвращаться в кошмарах. Вот-) Краткое изложение второй серии – «пиздец блядь!». Краткое содержание серии третьей и всех остальных – раз все такие суки (те таинственные и не известные, которые всегда всё портят) я сейчас пойду куплю себе дозу технического счастья и буду весь день в инете виснуть, с горя. И вот пусть. Ебал я такую жизнь. Блядь-))
Хм… а еще у меня точно присутствует фобия. Не знаю только как это называется – боязнь улиц, городов, природы и вообще любых открытых пространств, нееее, как последняя это я даже почти помню, а так чтобы еще и с улицами\домами\манекенами – вот это не знаю. Обостряется на ура. Кто там в жж о своей ненормальности пел? Мне завидуют, потому что я дескать нормальный. Ага. Так оно всё и есть когда я дома и мне никуда выходить не надо.

Смешно. Ночь ответов, которые никто не приглашал. А еще мне интересно, почему мои сообщения тебе не уходят. Если бы я был параноиком, я бы представил всё это заговором тех самых сил, на которые не будем показывать пальцем. Это происки завистников-богов. Хотя тире совершенно излишне, впрочем как и уточнение, масло масляное. Я ответов между прочим не просил. Спрашивается почему мне всегда дарят только то о чем не прошу и тогда когда не хочу принимать? О, великие, давайте будем любить меня на пол тона тише, а? Я вроде бы как жить собирался, года полтора, или чуть меньше, но всё таки. Давайте будем скромнее и справедливее. Что ж всё мне то и мне – нельзя так, я не один и не самый достойный. Давайте на пол тона тише. Ага? Я польщен, благодарен и готов обойтись без поддержки. Шли бы… по своим делам, а я со своими уж как-нибудь сам. Я и так уже нервный и взвинченный, может хватит уже? Quae sunt Caesaris Caesari. Оставьте человека человеку. То же мне, придумали ускоренные курсы переквалификации. Можно я в сторонке постою и ничего понимать не буду? А? Я ленив, нерадив и упрям, отстаньте от меня. Ничего мне не надо. Совсем. В конце концов это уже даже неприлично и не вежливо если уж на то пошло. Вот обижусь и вернусь в христианство – страшная угроза на самом деле. А на спор я и не такое могу.
Заметки на память. Или для памяти.
Формула проклятья: быть бездарным гением – достойное объективности наказание.
Стал пластичнее, но потерял идентичность с собой
Стал многословнее, но перестал говорить.
Две истории слишком близкие к правде, чтобы их записать.
Я всё знаю и поэтому никому ничего не скажу.
«Ты не забывай, что длинные слова меня только расстраивают…» (с) Только не слова, а символы, и даже не символы, а длинные ряды чисел, и даже не так, а совсем даже и отношение к чему-либо или кому-либо.
Черт. Черт. Черт. Я несчастный. Мне напомнили о тоске. Шизоидам (зря что ли я этот дурацкий тест) нельзя напоминать, нас это – расстраивает. Это обидно, печально и вообще. Я – несчастный. Напоминания вызывают цепную реакцию – модель, система и куча картинок с мрачным содержанием. Очень мрачным. Почти тоже самое как если вдруг вспоминаешь, что никаких окон нет и не было, а были лишь картинки в рамках. И дверей нет, они нарисованы. И камин фальшивый. И вообще всё. И так по цепочке. Я очень несчастный. И мне тебя не хватает. Когда тебя много я начинаю от тебя зависеть. Потому что в твоем присутствии меня в последнюю очередь волнуют вопросы окон, дверей и прочих спорных материй. Мне на это – насрать. Я даже забываю, что я совсем не я и вообще уже не знаю кто. Я же всегда говорю – уверенность это ключевая черта. Потому что тогда, хотя бы один уверен в том кто я есть. Ну, хнык. Черт. А лодку качает (и да, да, да, это символ баланса). Ты очень противный, потому что кажешься настолько определенным, что в это даже временами веришь. Курсивом – ты не накладываешь рамки, но твоя собственная жесткая структура создает возможность быть однозначным. Противный ты. Тебя ужасно не хватает, когда ты есть. Я так сильно тебя ненавижу сейчас, что отравить могла бы на раз, а на два я злорадно любовалась бы агонией. А на три я бы горько плакал и думал как лучше написать на памятнике из мрамора, самого дорого из доступных – «лучший из лучших». На четыре меня осенило бы фантазиями о некрофилии и я снова бы был счастлив. Ты такой понятный, при том что совершенно не познаваемый в принципе, что это катастрофически успокаивает, утешает и вообще вводит в состояние полного эмоционального комфорта. Незнание не освобождает от ответственности, но внушает ложное чувство безопасности. Если я не знаю, значит я могу притворится (и главное поверить), что не предполагаю. Обиделся на всех. Ну чего они? Скажи им грубо. Обиделся и буду капризным. Не хочу. Не сейчас. Сейчас – я против.
А боюсь на сегодня только двух вещей – первую не скажу, я ее уже говорила, а вторая – что ты нарисованный. Вот. И надулся весь, надулся, нахмурился и пр.пр.пр.