Музыка Адамо - Nicole Marie Играет
ансамбль Оскара Сенталя.
Мари Лафоре "Розелина" Roseline
Жорж Мустаки "Ностальгия" Nostalgie
Сальваторе Адамо "Со временем" Trop tard
Начать, конечно, следует с греков, а точнее - с двух братьев акробатов, известных, как Платон и Сократ.
Сократ: Платон все врет.
Платон: Сократ говорит правду.
едиснтвенное известное мне моральное чувство - это брезгливость. А всякое моральное суждение сводится к междометиям, вроде: Фиии! Фуууу! Какая мерзость / гадость! И еще: бееее! Но не просто "бе", а морально-категорическое "беее"
Кафка однажды оговорил причину, по которой он ведет дневник приблизительно (очень приблизительно) так: "я веду дневник, чтобы, заглянув в него через пару лет, увидеть, что все, что происходит со мной, волнует меня и заботит - уже было". Мнению Кафки можно доверять, как ничьему другому: пресловутое затворничество, мизантропия, попытка удержаться в анонимности, - все эти качества делают его безусловно современным. "Непроницаем был мир, волнующих его вещей". Причем, "непроницаемость" была обоюдной. Его опыт затворничества и письма, словно бы готовит "наше" появление. Это опыт добровольного отречения от мира без всякой высшей цели, без всякого "ради". (Уильям Гибсон, между прочим, говорил, что придумал cyberpunk только потому, что не смог придумать причину, по которой герой его рассказа должен выйти из комнаты на улицу).
Можно перефразировать Кафку и сказать, что "вести интернет дневник стоит хотя бы для того, чтобы понять, что все, что нас волнует, в первую очередь, наши проблемы - существует и без нас".
[показать]
[показать]Хотите проверить, как вы знаете историю Древнего Рима? По результатам теста вам будет присвоено звание от варвара до императора.
[показать]Вы верно ответили на все вопросы. Вам присваивается титул ИМПЕРАТОР!
Любовь к катастрофе (т.н., катастрофилия), которую тайно или открыто исповедуют многие мои современники (забавно, что люди, панически боящиеся того, что не выключили чайник, ночью, перед сном, предаются упоительным мечтам о тотальном мировом пожаре, беспощадной и вездесущем) зиждется на метафизической вере в катастрофу как в последнее воплощение смысла. Здесь нет ничего сложного: если жизнь каждого (в отдельности и в совокупности) человека состоит из бесконечного множества противоречий, которые невозможно самостоятельно / коллективно разрешить или снять, то катастрофа оказывается последней возможностью вырваться из их цепких пальцев, разорвать их порочную сеть (подобно тому, как смерть человека кладет естественный конец его частным прижизненным проблемам). Катастрофа - это еще одно имя бога, чистого разума, абсолютного духа и бытия. Она, возможно, последняя надежда, на которую еще есть смысл уповать. Но уповать или надеяться на катасрофу глупо, поскольку ее никогда не будет.
[384x512]