Иногда кажется, что все кончилось. Была гонка, задыханье, любовь, чужая рука, какое-то лето в тыща девятьсот каком-то затертом году, целая жизнь. А потом – всё, исчезло, истаяло, изошло.
Ну и славно. Так и надо.
Случилось не так, как хотел.
А ничего не кончилось.
И всё получилось.
Всё – здесь и сейчас. Теперь.
И ребенок в тебе течет постоянно. И цветок – это глагол, а не существительное. И любовь – она, как выясняется, никогда не кончается.
Только не надо совать под руку части тела.
Они никогда особенно не были значимы. (Очень хорошо, что есть, что были, но не так уж и важно.) Потому что было значимо – другое.
Наверное, я уже всем надоела со своими восторгами, но ничего не поделаешь.
Быть нелюбимым
Стихотворение недели.
Фаину Гримберг комментирует Дмитрий Воденников.
По-настоящему мужчиной нельзя быть ни в 17, ни в 30. По-настоящему мужчиной чувствуешь себя около сорока: когда впервые понимаешь, что хочешь кого-нибудь сломать. Выпить чужой юный аромат. Подавить. (При этом кого подавить и чей аромат выпить – не так уж важно.)
В 17 или 30, каким бы брутальным ты ни был, в твоей сексуальности есть сострадание. А сострадать – это значит поставить себя на чужое место. И так как ты еще сам вполне можешь себе быть объектом чужого желания, то желание мужчины в этот период – оно человечно. Имеет обратную связь. В тебе живет внутренний мальчик (или даже девочка, вечно гибкая и живая).
Случайно наткнулась на еще одну книжку, которую можно будет прочитать этой осенью.
"Когда началась моя психиатрическая практика, в один из моих первых дней в больнице я заметил женщину, которая ползала на четвереньках по полу палаты. Из истории болезни я знал ее имя, подошел к ней и спросил:
– Мэри, что вы делаете?
Она взглянула на меня и ответила совершенно искренне и честно:
– Все, что только в моих силах.
Мне было нечего на это сказать".
(с) Томас Троуб. Лицом к лицу со страхом. Путеводитель на пути к близости
Почти до рассвета трепалась в аське, аж в трех окнах одновременно. Пламенно и вдохновенно бредила, брызгала слюной в монитор, засыпала всю клавиатуру пеплом и спасибо еще, что кофе её не залила. Никому от моих речей легче не стало, тяжелей, впрочем, тоже -- поэтому в конце ночи я оставила-таки многострадальный компьютер в покое и забылась тревожным сном.
Проснулась, восстановила в воспаленном мозгу нити всех ночных бесед, тихонечко взвыла и схватилась за голову. Подостыла под душем и отправилась на работу.
С утра пораньше битый час беседовала с шефом о метатексте и метапрозе, объясняла разницу. У обоих закипел мозг, но разошлись мы вполне удовлетворенные друг другом, хоть так и не поняв, зачем нам вся эта метахрень понадобилась в девять утра.
В обед вышла из офиса за зеленым чаем и плюшками, а вернулась с новыми духами, чулками и бутылкой Бейлиса.
Я сошла с ума, тащите носилки.
Потому что всё вышеперечисленное еще куда ни шло, но на кой мне понадобилась бутылка сладкой тянучки -- этого я совсем не понимаю.
…мне всегда казалось (точнее я всегда знал), что любовь и свобода - две вещи несовместимые.
Дело здесь не во всех этих словесных формулах, которые обрушиваются на тебя в огромном количестве на всем протяжении любви (2 года, пять лет, 10) и которые самой своей формой свидетельствуют, если не о насильственной присвоении тебя и твоей жизни, то по крайней мере - о явной неизбежности твоей любовной судьбы и о полном отсутствии у тебя всякого выбора: "ты - мой", "я тебя никому не отдам" и т.д. ...
(Я, кстати, последнее никому никогда не говорил, от какого-то непонятного внутреннего стыда, или точнее сказать - неловкости, потому что это - неправда)
И даже не в ревности и физиологическом отвращении к чужой (читай: твоей) измене
(что бы ни говорили поборники свободной любви,
ибо за одно только подозрение, что измена имела место быть, мою жизнь превращали в заунывный кошмар (а ревность всегда заунывна),
а я, если это подозрение было моим и повторным (потому что все-таки первая измена, как ни странно, сближает) сразу утрачивал всякий интерес к продолжению отношений, потому что у каждого, как известно, своя степень эгострастья, и здесь уже ничего не попишешь: лично у меня при любом подобном рецидиве - окончательно перегорают любовные пробки.)
…так вот я не знаю, в чем дело.
Но я знаю, что меня раздражает, когда говорят, что любовь - это свобода.
Потому что единственное, что их сближает - это необходимость на них каждый день работать.
А всё остальное - сплошная противоположность:
абстрактность - конкретность.
прозрачность - душевная муть.
самодостаточность - и ... невозмозможность самодовоплотиться.
...Возможно всё дело в том, что я никогда не знал какой-то высшей, прозрачной любви, а только земную, но даже если я только приближался к подобному бескорыстью, это означало сразу только одно: что я стою на пороге другой, новой любви, а здесь (или точнее - уже там) осталась только нежность и благодарность.
ПЦ: Как вы считаете, человек с возрастом становится лучше или хуже? И вы сами?
ДВ: Проблема в том, что они не становятся ни лучше, ни хуже. Это самая большая проблема, которая есть. Если бы они становились хотя бы хуже, это был бы хоть какой-то прогресс или регресс, они остаются такими же непрожеванными детьми, которыми они были. Даже не детьми, а подростками. Я вчера был в гостях и там разговаривал с совершенно замечательной женщиной, которая продолжала в свои пятьдесят лет говорить о том, что женщина живет эмоциями, а мужчина живет ratio. Слушать это в пятьдесят лет мне было уже невыносимо. Женщина и мужчина действительно живут немного разным, но говорить об этом в пятьдесят лет? Они не меняются, не становятся лучше или хуже, просто у них начинаются какие-то процессы, связанные со старением, и это больше обнажается, но они такие же — и это самое ужасное. Лучше бы они стали злодеями. Это было бы хоть что-то. Вот неожиданно у него что-то сдвинулось и он стал обуянный бесом. Хотя если это те же самые бесы, что были ранее, но они были скрыты, согласитесь, это тоже малоинтересно.
Это я говорю про общий вариант и как я могу наблюдать и это то, в чем была опасность для меня, я тоже ведь обыкновенный человек в каких-то вещах. Мы все обыкновенные люди, пока мы не поймем, что мы должны открыть какую-то дверь. Я думаю, что я становлюсь лучше и лучше.
Увидел по ссылке работы Shen Wai.
Там - фотографии голых и полуодетых людей (изредка просто предметы, почему-то).
Люди - старые, молодые, некрасивые, ничего себе, так себе, не ахти, дряхлые, толстые, худые, со складками на животе, с веснушками, с сеткой вен под кожей, неровные, лежащие, сидящие.
Кто-то смотрит внимательно в камеру, кто-то в окно, кто-то в потолок.
И все - прекрасны.
Я ничего в этом не понимаю, но, на мой взгляд, фотографии потрясающие.
Наступает время, когда устаешь носиться со своей тупой любовью. К кому бы то ни было.
Когда больше не сводишь разговоры и смыслы к, когда не бредишь во сне о, когда наяву не проваливаешься в собственные фантазии, как Алиса в нору.
Это время наступает.
Оно уже наступило. Наступило, но вместо того, чтобы раздавить, разбудило.
Это по первости страшно, зато дарит простоту, ярость и свободу.
Интересно, а сейчас продаются обычные граненые стаканы?..
Мне третий день не дает покоя навязчивая фантазия о граненом стакане, дешевой водке, соленом хрустящем огурце и хлебе с грудинкой.
Что ж я за человек-то такой. У нормальных людей фантазии эротические, а у меня...
Ходят аж по сорок человек в день. Ходят и молчат. Чего, спрашивается, ходят?..
Видно, чего-то им интересно. И ладно.
Пусть и в самом деле молчат. А то вечно придет кто-нибудь, ляпнет абы что, а я потом впадаю в некрасивую ярость и плююсь в экран.
Поднимается к небу московский двор.
Что ты видишь во тьме за моей спиною?
Я обязана плакать и всякий вздор
Бормотать, покуда еще со мною
Ты стоишь, обходя меня, как волною,
Обнося меня крепостной стеною.
Ни при чем здесь ни стыд, ни позор.
И когда отзвучит городской романс
В исполнении тенора испитого,
Кто укроет, согреет, полюбит нас,
Для которых нет ничего святого,
Кроме первого встречного и пустого
Существа, безответственного насквозь?
Какой бы исчерпывающей и неопровержимой ни была очевидность вашего проигрыша, отрицайте его, покуда ваш рассудок при вас, покуда ваши губы могут произносить "нет". Вообще, старайтесь уважать жизнь не только за ее прелести, но и за ее трудности. Они составляют часть игры, и хорошо в них то, что они не являются обманом. Всякий раз, когда вы в отчаянии или на грани отчаяния, когда у вас неприятности или затруднения, помните: это жизнь говорит с вами на единственно хорошо ей известном языке. Иными словами, старайтесь быть немного мазохистами: без привкуса мазохизма вкус жизни неполон. Если это вам как-то поможет, старайтесь помнить, что человеческое достоинство - понятие абсолютное, а не разменное; что оно несовместимо с особыми просьбами, что оно держится на отрицании очевидного. Если вы найдете этот довод несколько опрометчивым, подумайте, по крайней мере, что, считая себя жертвой, вы лишь увеличивайте вакуум безответственности, который так любят заполнять демоны и демагоги, ибо парализованная воля - не радость для ангелов.
Плутон, психологическое могущество, воскресение из мертвых. Осознание бессмертия. Открытость божеству. Психологическое перерождение и свободное выражение воли. В вас есть силы выпутаться из сложных ситуаций или отказаться от чего-либо сейчас, чтобы в будущем пожать богатый урожай. Избавление от того, что гнетет вас. Совесть вас ведет, и это очень хорошо.
Посмотрела первую серию седьмого сезона. Теперь меня раздирает на части. С одной стороны, мне бы хотелось, чтобы хоть у этой придуманной истории было счастливое продолжение и счастливый конец, хоть и считаю, что счастливых концов не бывает. Со стороны другой, мне бы хотелось, чтобы авторы сериала были достаточно злы, ироничны и свободны, чтобы не идти за желанием многочисленных фанатов, жаждущих сказки, а смогли бы закончить эту историю правдиво, не превратив финал в пошлейший лозунг "любовь спасет мир".
Мир ничто не спасет. И никто никого спасти не может. Ну, в самом конце концов и финале финалов.
Почему-то вспомнилось фраевское про совершенный сюжет, специально в книжку слазила, сохраню здесь, пожалуй:
"Хотите знать, что такое совершенный сюжет? Что ж, могу рассказать. Наделите своего героя теми качествами, которые вы считаете высшим оправданием человеческой породы; пошлите ему удачу, сделайте его почти всемогущим, пусть его желания исполняются прежде, чем он их осознает; окружите его изумительными существами: девушками, похожими на солнечных зайчиков, и мудрыми взрослыми мужчинами, бескорыстно предлагающими ему дружбу, помощь и добрый совет… А потом отнимите у него все и посмотрите, как он будет выкарабкиваться. Если выкарабкается — а он выкарабкается, поскольку вы сами наделили его недюжинной силой! — убейте его: он слишком хорош, чтобы оставаться в живых. Пусть сгорит быстро, как сухой хворост. Это жестоко и бессмысленно, зато достоверно".
Все ерунда. Единственное, что по-настоящему завораживает, это ощущение собственной силы. Все остальное – неспособность идти собственным путем. Кто-то на это вообще не способен. Потому что привык жить в общей помойке. Кому-то кажется, что кто-то должен ему помочь. (А, собственно говоря, с какой стати). Почему люди вообще так боятся боли.
В этом смысле всегда вызывает смешливое неприятие фразы типа: А ПОЧЕМУ НЕТ. Да потому что – именно НЕТ, и без всяких почему. А как же иначе?
На любую просьбу, предложение или надежду (с последним сложнее, ибо она собственная), но всегда только НЕТ.
Потому что все, что стоит того, чтобы на это обратить внимание, приходит через силу (через душевную рвоту, через все не могу и не хочу, а еще лучше: НЕ БУДУ).
Сила отказа.
Сила приятия личной судьбы.
Сила презрения к розовым пузырям.
(Чё ты там возишься со своей детской лопаткой. Кого, интересно, ты собираешься закопать?)
Уже несколько недель все бумажные книжки позаброшены -- читаю чужие блоги, проникаюсь чужими (иногда явно придуманными, иногда страшно настоящими) жизнями.
Иной раз натыкаешься на какую-то фразу, и она тебе и нравится невозможно, и ты этому своему "нравится-нравится" радуешься, но в то же время и завидно ужасно, что это было сказано до тебя. Ты можешь повторить это, конечно. И никто, скорее всего, не опознает автора. Но это не то, все равно не то.
Вот сегодня наткнулась на дивное обращение к кому-то и в никуда: "Это я -- ваша бывшая певчая морская свинка".
Любуюсь и завидую.
Подруга попросила позаниматься русским с сыном её приятельницы. Не за спасибо, разумеется. Ну а я что, я ж не только на все руки мастер, но и на язык в особенности. Да и денег лишних не бывает, при моих-то легкомысленных тратах тем более.
Поняла, что слегка переборщила с образом благовоспитанной и одновременно томной учительницы, когда услышала в свой адрес: "Похоже, что вы в Питере учились". Надо как-то поаккуратней, а то я скоро сама себе поверю.
Уронила лицо в руки и плакала от смеха.21-09-2010 22:15
К вечеру мое настроение улучшилось. Причиной послужило вполне невинное обстоятельство.
Весь день (но дурное настроение у меня было не из-за этого) у меня была чудовищная связь. Так как я не люблю неповиновения, то выходил из себя и бурлил, как вода в унитазе. Я уж и плевал в монитор и бил свой модем (так что он теперь даже не жужжит, а только слабо похрюкивает), но апофеозом моего исступления был один роковой час - когда связь рвалась принципиально и через каждые 10 секунд.
В этот час ("неистовство и простота - всего в основе", как говорила елена шварц) я кричал с особым воодушевлением и, обращаясь к модему, требовал от него: НУ СДЕЛАЙ ЭТО! СДЕЛАЙ! НУ УБЕЙ МЕНЯ, УБЕЙ! ФАШИСТ! СВОЛОЧЬ! Ну - НА, НА!
НУ ЧТО ЖЕ ТЫ - НУ ДАВАЙ, ЧЕ ТЫ МЕДЛИШЬ?!
(…..)
Вечером я пошел выносить мусор, а около мусоропровода копошилась моя соседка - старушка Анна Васильевна. На мое приветливое: "здравствуйте, анна васильевна" , - она вдруг, покраснев, сказала: "Дима, я ничего не знаю о вашей интимной жизни ( и вдруг поспешно добавила) И ЗНАТЬ НЕ ХОЧУ. Но я очень уважала вашу покойную бабушку и поэтому: когда к вам приходят…ваши… гости - я бы попросила вас кричать чуть-чуть потише. ЗДЕСЬ ЖЕ ДЕТИ".
Хочется мандаринок, абсента, джина с тоником, крепких сигарет, немножко рехнуться, как следует расслабиться, говорить и делать только то, что хочется, пошуршать осенними листьями без жалости к новым туфлям, кого-нибудь укусить и поцарапать, упиваться голосами любимых, хочется много хороших текстов и прекрасных незнакомцев, хочется мудрых и лукавых попутчиков, а еще хочется, чтобы мне можно было всё и везде.
Эх.