Курение, говорите, убивает?.. Хрен там было.
С гораздо большей эффективностью убивает наша система здравоохранения.
Навещала родственницу в онкологической больнице, наелась негатива даже с учетом того, что среди персонала достаточно знакомых. Складывается впечатление, что если ты бедный, то в этой стране ты можешь быть либо здоровым, либо мертвым. Нет, болеть ты теоретически можешь, но на практике -- легче умереть. Каждый отдельный врач старается работать, но очевидно, что не благодаря системе, а вопреки ей и при активной помощи родственников пациентов. Не было бы денег -- я не знаю, что бы можно было сделать, кроме как сидеть и со скотской покорностью ждать смерти. А так-то, слава Богу, можно заплатить, чтобы сделали не как всем, а по-человечески. Хотя такая формулировка меня и добивает сильнее всего прочего.

В какой-то момент становится очень трудно не понимать, что бОльшая часть сигналов, подаваемых людьми в ходе повседневных (даже повседневных, но не только) коммуникаций - это так или иначе завуалированная просьба о помощи, сигналы SOS, зашифрованные порой столь причудливо, что поди догадайся. В этом смысле апокалипсис уже идет полным ходом. Может быть, очень давно, не знаю. Может, человечество само по себе и есть апокалипсис, точнее, необходимое и достаточное условие его.
Причем все так смешно обычно устроено - участники коммуникации, как правило, прилагают большие усилия, чтобы игнорировать чужие сигналы, которые, в общем, мешают, поскольку взывают если не к действию, то к состраданию. Ну и стараются усилить собственный сигнал. Все это, понятно, неосознанно. И не со зла, а от отчаяния и бессилия.
И, кстати, вот почему все так любят "сильных" людей. Рядом с которыми ничего игнорировать не надо, потому что сигналов SOS действительно нет. Просто рядом с таким постоять - счастье и отдохновение.
Читать далее...

Я любил смотреть драки. Что-то в них напоминало мне писательство. И тут, и там необходимы все те же три вещи — талант, кураж и форма. Только в одном случае форма физическая, а в другом — интеллектуальная, духовная. Нельзя быть писателем каждую минуту жизни. Ты становишься им, садясь за машинку. Когда ты за ней сидишь, остальное уже не так трудно. Самое трудное — заставить себя сесть на этот стул. И это удается не всегда. Ведь у тебя все как у людей — мелкие заботы, большие беды, хвори и невзгоды. И чтобы одолеть всех этих бесов, которые стараются загнать тебя в угол, нужно быть в отличной форме. Вот урок, который я вынес для себя, наблюдая борьбу, скачки, видя, как жокеи преодолевают невезуху, подвохи и ужас перед барьером. Я пишу о жизни — ха-ха! На самом деле я не перестаю восхищаться незаметным мужеством людей, которые вот так живут день за днем. И это придает мне силы.

(с) "Голливуд", Чарльз Буковски

Все же я в некоторых моментах несказанно тупая. Это не дает мне покоя.
Женщины, скажите, это что, это нормально не умываться перед сном, то бишь не смывать макияж, когда у вас остается ночевать мужчина?
Мужчины, вы правда предпочтете увидеть с собой утром существо с размазанной по лицу косметикой, чем просто женщину без макияжа?
Люди, вы серьезно считаете, что нарисованная красота стоит следов от туши, теней, румян и прочего на наволочках?
Ну не верю я, так не бывает.

Добросовестно ответить на этот вопрос не получится, пока мы не попробуем договориться, что такое "красота".

Единственное, что приходит в голову. Красота - это обещание. Иногда - в лоб, иногда - завуалированное, иногда вообще обращенное напрямую к подсознанию, но всегда именно обещание.

Тут еще надо оговорить один очевидный, а все-таки важный момент. Человек (любой) - существо корыстное (в определенном смысле). Все тянет к себе, все примеряет на себя, приспосабливает к своим нуждам. Воспитание и нравственные законы тут не при чем, речь о способе восприятия действительности, при котором "тут - я, там - все остальное", и любой контакт с миром эгоцентричен: "я ощущаю", "я вижу", "я осознаю", "я думаю", а перспективы описываются одной из двух формул: "я буду", или "меня не будет", - и только после определения по этой шкале начинается (или не начинается) полет фантазии. Собственно, тот же Будда, которого сложно упрекнуть в бытовом эгоизме, усадил под дерево Боддхи именно себя, и в этом смысле был предельно эгоцентричен (и предельно мудр).

Поэтому красота - это не обещание "вообще", а обещание некоторых желательных перспектив (достижимых, или недостижимых, это другой вопрос) непосредственно созерцателю (воспринимающему).

Несколько самых простых примеров.
Читать далее...

Есть один верный способ вызывать к себе любовь и обожание других людей. Нужно появляться, принося с собой праздник, а потом внезапно исчезать на неопределенный срок. А потом вновь появляться с праздником, который всегда с тобой. И снова исчезать, щелкнув пальцами так, что последнее, что запомнится -- улыбка чеширского кота.
До меня не так давно это дошло, хотя наука не самая хитрая. Да и затрат не требует практически: появляться-исчезать внезапно -- дело техники, а праздник в себе можно отращивать -- он даже легче волос растет, если правильно и с куражом отнестись к делу.
С другой стороны, в определенный момент необходимо не столько понять, сколько почувствовать, что любовь и обожание мне ни к чему. То есть, штуки-то это приятные, но перед лицом самого главного бесполезные. Но это уже не часть рецепта, а так, лирическое отступление, мечта о совершенстве.

О том, что апОстроф на самом деле апострОф, я узнала только в начале учебы в университете. Была, помнится, совершенно изумлена, потому что все школьные годы ни разу не сомневалась, что ударение в этом слове ставится на втором слоге, а никого, кто бы меня переубедил, рядом не было. Однако знание было усвоено и аккуратно положено на полочку.
Сегодня утром это знание принесло неожиданные и вредные плоды. Я секунд десять на полном серьезе размышляла, как правильно -- апОкриф или апокрИф. Приплыли, что называется.
Печально все же, что не только человеческие мозги вообще, но и мои мозги тоже так любят аналогии и однообразие. Надо с этим бороться.

Один смешной человек, с которым дружили давным-давно, был великий мастер вопить по любому поводу и вовсе без повода: "Вы что, совсем охуели?!" Иногда предложишь ему воды попить, а он - орет. При этом у него действительно феноменально получалось: из-под толстого скандального слоя просвечивала ироническая улыбка, а в глазах светились попеременно то лукавство, то сочувствие. Его бы в кино-не-для-всех снимать, или даже для всех, почему нет.
Мы над ним, помню, очень смеялись и всяко передразнивали, а теперь понятно - это тот самый вопрос к уважаемому человечеству, который умирает последним. Читать далее...

Авитаминоз -- страшный зверь.
То я усмиряла свой мятущийся дух молочными коктейлями и селедкой с укропчиком, то вот теперь на овощи пробило. Второй день грызу морковку и редиску. Кстати, вы знали, что обычная сырая капуста без ничего -- это очень вкусно?.. Я вот не знала, однако ж сижу и с наслаждением хрущу.
Не, ну понятно, что год кролика. Но не до такой же степени, чтоб в него мутировать.

Когда я стала относиться к детям любых возрастов, как к дрессированным зверькам, то есть с доброжелательным умилением, то они совершенно перестали меня раздражать. Жизнь моя стала проще и приятней.
Думаю вот, что надо так и к большинству взрослых относиться. Потому что требовать-то от людей многого можно, но совершенно бесполезно. А так, если тебя хомо сапиенс за лодыжку не кусает, подол твоей юбки не слюнявит, себя прилюдно не вылизывает, да еще и разговаривает по-человечьи -- то и молодец, умница, ангел во плоти, скушай котлетку.
Ну а для нормального, в моем представлении нормального людского общения, мне остаются несколько человек. Тем и жива.

Весь нынешний кайф от человеческого общения настолько личен и, не побоюсь этого слова, интимен, что все записи о нем обречены обитать в черновиках. Самый смех в том, что проблема не в стыдливости, хотя порнография и эротика в буковках -- тоже абсолютно не мой жанр. Это история не об отношениях Эм и Жо. Речь вообще не только и не столько о сексе, сколько, примерно в половине ситуаций, о непроговариваемом в принципе.
Да, я знаю, что никому ничего непонятно. Ну и ладно.
Главное, мне в кои-то веки хорошо так, что уже и умирать не страшно, и жить интересно.

Трагедия не в том, когда человек не отличает Маркеса от Борхеса, а в том, когда он считает всех тех, кто отличает, высокомерными козлами и уродами.

Там, за горами, Снусмумрик, — сказал самому себе Муми-тролль. — Где-то на юге он ест апельсины. Если бы я был уверен, что он знает, как я ради него собираюсь перевалить через горы, я бы решился на такой шаг. А иначе ничего у меня не выйдет.

(с) "Волшебная зима", Туве Янссон

PS Снусмумрик, жующий апельсины, -- вот что вообще может быть прекрасней?!..

Существа его звали - Мастер Смерти
Он был близко знаком с Той, за левым плечом.
С той, что просто молчит и никем не вертит,
Но близка нам больше, чем кто-то ещё.

С той серьёзной и не понимающей шуток,
С той бессонной самой, но сулящей сон,
С той, чей лик каждый миг то красив, то жуток,
Говорящей любому, что он есть он.

Был знаком он, но не был запанибрата,
Он умел уважать и знал цену вещам.
Изменяет свой вес и объём многократно
Всё в присутствии той, что сама нища.

Слишком мало богатств сохраняет цену,
Отразившись в её прямых зеркалах,
Но зато в песок превращаются цепи
И иллюзии стен рассыпаются в прах.

Он учил тому, что любой есть воин,
Его главный враг и противник - он сам,
Кто себя победит - тот станет собою,
А кто Сам - тому ни к чему чудеса.
Читать далее...

С моими взглядами на жизнь первое дело — избегать общения с людьми. Чем меньше их мне попадается, тем лучше я себя чувствую. Я повстречался однажды с типом, который разделял мою философию. Звали его Сэм Бордельщик. Он жил в соседнем со мной дворе в Восточном Голливуде. Он был псих.

— Хэнк, — рассказывал он мне, — когда меня держали в психушке, я всегда чего-нибудь нарушал, и меня сажали в карцер. Но мне там нравилось. Сижу я в этом подвале, утром приходит охранник, поднимает крышку и кричит: «Ну что, насиделся? Выходить будешь?» А я беру кусок говна и швыряю ему в морду. Он закрывает крышку, и меня оставляют в яме. Я сижу и сижу. В другой раз охранник уж крышку не подымает, а так орет: «Ну что, может, хватит?» «Не-а», — кричу я в ответ. И в конце концов меня оттуда выволакивают. «Ему и тут кайф, — орет охранник, — пошел вон!»

(с) "Голливуд", Чарльз Буковски

Ездила по долгу службы на вокзал. Пробыла там в общей сложности минут двадцать, и большую часть времени на меня усердно таращился дяденька милиционер. Пять минут смотрит, десять -- ну, я не выдержала, ответила ему пристальным взглядом. Смутился, отвернулся и вообще ушел.
Надо сказать, что я больше похожа на учительницу младших классов, чем на проститутку, бомжа, торговца наркотиками или террориста, так что чего хотел во мне высмотреть представитель закона -- неведомо. Теряюсь в догадках.

Навожу порядок в собственном ежедневнике. Уже нашла стикер с чудесной записочкой:

"Тибетские ламы называют ученых Запада "специалисты по утонченным заблуждениям"".

По-моему, это замечательно.

Любой разговор об образовании у меня сводится к простой формуле "если я хочу в чем-то разбираться, то я разберусь, если не хочу -- это мое священное право и не надо ко мне привязываться". Вернее, привязываться-то можно, только все равно выйдет "даром преподаватели время со мною тратили, даром со мною мучился самый искусный маг". То есть, степень искусности педагога практически не повлияет на конечный результат: если против моей воли пытаться засунуть в меня знание об интегралах -- это будет воспринято, как попытка изнасилования, и здоровая реакция отвращения последует незамедлительно.
Допускаю, впрочем, что мой случай очень частный -- таких упрямых, как я, фиг еще найдешь. Возможно, что для условной гармонии в социуме оно и лучше.

Очевидно же, что так называемая "мораль" - порождение страха получить от жизни меньше удовольствия, чем другие. Или опасения, что другие получают от жизни больше удовольствия - как ни поверни, один черт. Ах, эти ужасные другие! Которым доступно такое, что нам и не снилось. Во гады.
Вот тут-то и появляется общественная мораль - как попытка насильственно установить всеобщее равенство где-нибудь в районе нижней границы удовольствия. Ну или хотя бы уравновесить избыточное удовольствие избыточными геморроями.
Делофф-то.

Кстати, я ошибаюсь, или массовое осуждение толстых примерно совпадает с началом т.н. "сексуальной революции"? Было бы смешно, если да: если уж напрягов у тех, кто наслаждается еблей, поубавилось, можно прибавить напрягов тем, кто наслаждается едой. Ну хоть как-то, хоть что-то! Чтобы по-честному!

(с) chingizid

Судя по последним записям, я у нас получаюсь восторженная идиотка, блядь и пьяница.
Самая прелесть в том, что меня это не смущает. Уж очень я органично себя ощущаю хоть внутри этого представления обо мне, хоть внутри какого угодно представления обо мне. Мне настолько комфортно, фиолетово, по барабану и не смущает, что просветление где-то рядом.
А аргументов, почему не смущает, я найти не могу. Хоть убейся.