Это цитата сообщения Рысаков Оригинальное сообщение

О дневниках молчания

Хватит, впрочем, пока о высоком... Так начинается последний пост в ЖЖ писателя и блогера Дмитрия Горчева, о котором я доселе не знал. Он умер почти ровно год назад, в марте, от обширного внутреннего кровоизлияния. Кажется, он вёл дневник с 2001-го и был одним из первых, а может, и первым тысячником. Выпустил несколько книг. Жил в деревне в Псковской области. Нашли его у крыльца собственного дома - по-видимому, в день или на следующий после дискуссии в ЖЖ про химикаты для проявки-закрепления чёрно-белых плёнок. Хотя всё-таки самый последний пост написала за Дмитрия его жена, чтобы сообщить, когда похороны. Разные чувства возникают. Во-первых, я и сам ранее думал: какая строчка застынет среди моих бегущих последней? Кто напишет некролог? Не подготовить ли фотку? Поджелудочная или всё-таки лобовое столкновение? И не закрыть ли днев прижизненно? А во-вторых, законсервированных дневников будет всё больше и мы когда-нибудь привыкнем к ним. Они словно затопленные корабли - мачтами скрежещут по нашим днищам. Но уже существующие примеры поучительны. Вместе с дарованной нам возможностью так легко позиционироваться в сети, самовыражаться - мы получаем и вот такие психологические уроки. В-третьих, когда читаешь дневники молчания, понимаешь, что слова, в том числе мелко-суетные, пошлые и даже оскорбительные, могут быть прочитаны против нас. Мы не ангелы, и не рафинированный дух наш будет витать в эфире после нас, но наши слова скажут за нас. И не всегда оправдают. И отступление. Говоря не обо всех блогах подряд, а о персональных страницах писателей. Блоги - удобный тренажёр, чтобы совершенствовать слог. Чтобы иметь отпор механистичности мышления. Но где мы видим усовершенствованный слог? Где мы видим хотя бы ищущих его совершенствования? Где мы видим вопросы, задаваемые самому себе? Как правильно определяет живой Дмитрий Горчев жанр словотворчества какого-то автора (кажется, Славы Сэ): это всего лишь байки. И вот, освоившись в этом жанре, писатели довели дело литературы до того, что книжную продукцию с их текстами уместнее всего держать в туалетах. Потому что если бы они, писатели, показывали жизнь сквозь ежедневную призму смерти, это называлось бы литературой. Литература (как и юриспруденция, например) вышла из религии. Прошла этап верификации и вновь стала исповедальной: такая она начиналась с Аввакума, Петра Абеляра и Августина Блаженного - их, вместе взятых, можно назвать протоблогерами. Литература стала электронной. Написание и опубликование - синхронными. Смерть автора стала возможной онлайн, то есть - здесь и сейчас.

Оказывается, что перспектива визита к стоматологу -- она вроде как машина времени, способна вернуть меня в состояние 16-18 лет, причем в самое паскудное из настроений: когда хочется куда-нибудь сбежать, кого-нибудь обхамить, чего-нибудь разломать, напиться какой-нибудь дряни и пуститься в блуд -- натворить, словом, всяких глупостей, чтоб пошли клочки по закоулочкам. Еще очень хочется толкнуть какую-нибудь душераздирающую телегу о том, что меня никто не любит, но они, раз меня не любят, все равно козлы, так что мне никто не нужен и пошли все в жопу.
Катастрофа.
Надо было водку не выплевывать, а глотать -- может, не было б тогда таких взбрыков.

Кто бы мог подумать, что выпуск "Поэтического минимума" с голосом Воденникова вполне способен призвать к порядку разнывшийся было зуб. Целительная сила искусства, не хрен собачий, не пенталгин с водкой даже.
Авось, так и доживу до понедельника.

Часа в четыре утра прихватило зуб так, что я не орала и не лезла на стенку только потому что не было сил. Мучилась три часа подряд, экспериментируя со всеми средствами против зубной боли сразу. В итоге сочетание пенталгина с водкой меня проняло. Пенталгин -- внутрь, водкой -- просто полоскать, но не глотать: а то еще и тошнить стало бы, тогда бы вообще оставалось только тушить свет и убиваться об стену из чистого гуманизма и сострадания к себе самой. Спасибо еще на работу не надо, а то хороша бы я была с утра пораньше с проспиртованной челюстью.
К врачу в понедельник, до которого еще жить и жить. Сижу и с замиранием сердца прислушиваюсь к бессмысленной костяной гадине. И отчего я не упырь?.. У них ведь наверняка клыки не болят.

– Истина есть, дорогой мой! Но «учения», которого ты жаждешь, абсолютного, дарующего совершенную и единственную мудрость, – такого учения нет. Да и стремиться надо тебе, друг мой, вовсе не к какому-то совершенному учению, а к совершенствованию себя самого. Божество в тебе, а не в понятиях и книгах. Истиной живут, ее не преподают.
Читать далее...

Нормальные люди по весне о любви говорят, а мы говорили о похоти.
Пришли к выводу, что это плохо не потому что смертный грех, аморально, иногда влечет за собой нежелательные последствия, ранит чувства любящих людей и т.д., а потому что это верный симптом того, что человек собой не владеет в полной мере. А это всегда плохо. То есть, если человек неисправимый бабник/убежденная блядь, то говорить об осознанности уже не приходится. И на этом фоне условные представления о морали и конкретные знания о венерических заболеваниях меркнут: чушь все это, когда человек сам себе не принадлежит.

Интересно, а есть ли в Уголовном Кодексе какая-нибудь статья типа "убийство на почве мизантропии"?.. Мне это, похоже, может быть очень актуально.
Дело в том, что мои соседи очень любят выпить по праздникам и выходным. По будням тоже любят, но не так катастрофически. А в красные дни календаря они считают своим долгом забухать по-черному на пару суток. Но это бы ладно. Беда в том, что у них есть караоке. И они, суки, в него поют. А я, трепетная дура, это дело слушаю и борюсь с жаждой убийства.
Конечно, есть вариант залить в себя стакан коньяка: я пьяная обычно гораздо доброжелательней и снисходительней в хорошем смысле к людям. Но это годится только в качестве временной меры. Потому что если я буду пить каждый раз, как напиваются мои соседи, то через несколько лет мне придется лечиться от алкоголизма. На это, как вы понимаете, я пойти не могу.
Господи, что делать-то?!
Ну да, пить травяной чай, медитировать и спать.
Или все-таки коньяк, не знаю.

Вот так живешь себе, если и не припеваючи, то вполне терпимо, и не подозреваешь, что в один прекрасный день, на третьем, прости господи, десятке, ты проснешься и поймешь главное, но страшное. Поймешь, что ничерта не умеешь: ни жить, ни думать, ни всерьез концентрироваться на важном, ни проходить мимо мусора, ни спать, ни есть, ни сексом заниматься, даже дышать толком так и не научилась -- без всяких там преувеличений.
Придется учиться, ничего не попишешь. Иначе вообще непонятно, зачем это все.

Некоторые известные цитаты стали вызывать тихое бешенство. В частности невозможно раздражает бегбедеровский заголовок "Любовь живет три года".
То, что живет три года, любовью только притворяется. И хватит уже людям головы морочить.

По натуре своей я существо злое, но веселое. Поэтому мою голову часто посещают довольно странные фантазии.

Если бы каждому критику вместе с дипломом выдавали бы пистолет, наш мир превратился бы в совершенно дивное место. По крайней мере, желающих лепить из говна куличики и называть это дело актуальным искусством значительно поубавилось бы. Когда ты знаешь, что за неловкое движение в ремесле демиурга можно получить пулю в лоб, это очень бодрит. И тогда заниматься творческой деятельностью стали бы не все праздношатающиеся болваны, а только те, для которых отсутствие этой самой деятельности действительно хуже и страшнее смерти. Ну и потом, когда размазываешь человека по стенке подробными и убедительными объяснениями, что он хреново справляется с делом всей своей жизни, то пристрелить его -- это скорее акт милосердия, чем что-то еще.
Понятно, что при таком раскладе критиков надо будет воспитывать и образовывать совершенно особым образом, как некую привилегированную касту жрецов. Но это уж дело техники.

Эх, если бы, если бы, если бы... Утопист во мне умер, утоп с головой в реальном положении дел, вот что.

Все-таки что-то надо делать со словарем.
Потому что чем дальше, тем невозможней прямое высказывание (о том, что мне по-настоящему интересно).

Слово "любовь", к примеру, вообще употреблять страшно, потому что его употребляют, чтобы обозначить любую фигню - начиная с вожделения и заканчивая привязанностью к источнику комфорта, и поди объясни, что любовь - это просто правильное течение энергии, ставшее таковым вследствие правильного отношения к объекту внимания (любому).
Потому что, стоит произнести (написать) слово "энергия", и в миллионах разумных голов начинается ужос. Читать далее...

Обсуждали тут женскую внешность и параметры красоты. Что особенно интересно: обсуждали вместе с другой женщиной. Весь диалог озвучивать не решусь, ибо он годится только для очень приватных бесед. Однако я пришла к одному замечательному выводу -- у меня идеальная внешность. Нет, сравнивая себя с модельным евро-стандартом, у меня к себе теоретически должно быть полно претензий. Но у нас было иное понятие идеала.
Я идеальна в том плане, что я не настолько страшна, чтобы не вызывать симпатии у мужчин, и не настолько хороша собой, чтобы сильно раздражать женщин. Очень удобно, на мой взгляд, когда внешность не мешает жить.
Правда, людей любого пола я регулярно бешу иными своими качествами, которые внешности не касаются. Но даже это мне почему-то нравится.

Добрую половину ночи снилось, что я отчитываю свою домработницу. Что странно, домработницы у меня нет и, скорее всего, никогда не будет: домашние хлопоты меня умиротворяют, а вот идея, что какой-то чужой человек будет разрушать созданный мной и хорошо продуманный хаос, вызывает тревогу. Это было во-первых. А во-вторых, отчитывать кого бы то ни было из-за ерунды, да еще таким гнусным образом, как во сне, -- совершенно не мой стиль.
Короче, дорогое подсознание, тебе должно быть стыдно. Уж не знаю, что за прошедшие дни вызвало у тебя столь сильное раздражение, но быть мелочной истеричной теткой я категорически не желаю. Так что иди на фиг с такими фантазиями.

Стояла у дома, курила, никого не трогала. Здание при этом -- не детский сад, не школа и не больница. На стене мелко нацарапано мелом "Не курить" -- без восклицательного, замечу, знака. Привязалась какая-то тетка с фразой "Вы что, не видите, что здесь нельзя курить?!". "Вообще-то здесь рядом точно так же "хуй" написано. Это что, тоже воспринимать как руководство к действиям?" - обозлилась я.
Обозвали хамкой.
Как жить, как жить...

– Для воина борьба с чувством собственной важности – не
принцип, а чисто стратегический вопрос, – ответил дон Хуан. –
Твоя ошибка заключается вот в чем: то, что я говорю, ты
рассматриваешь с точки зрения нравственности.
– И я действительно считаю тебя человеком высоконравственным,
дон Хуан.
– Ты просто заметил мою безупречность. И это все, – произнес он.
– Безупречность, равно как избавление от чувства собственной
важности, – понятия слишком неопределенные, чтобы
представлять для меня какую-то практическую ценность, –
заметил я.
Дон Хуан чуть не задохнулся от смеха, и я в вызывающем тоне
потребовал от него объяснения того, что такое безупречность.
– Безупречность есть не более чем правильное использование
энергии, – сказал он. – И все, что я говорю, к вопросам морали и
нравственности не имеет ни малейшего отношения. Я обладаю
энергией, и это делает меня неуязвимым. Чтобы понять, тебе
необходимо самому накопить достаточное количество энергии.

(с) "Огонь изнутри", Карлос Кастанеда

Маменька уже полгода усердно изучает английский. И это замечательно, потому что энергии у нее много, и направлять ее нужно в какое-нибудь мирное русло, а не на воспитание меня, безнадежного для педагогических экзерсисов объекта.
Так вот, стукнулась она ко мне нынче вечером в аську с просьбой накидать идей для домашнего задания: им сказали написать 5-7 предложений на тему "Как экономить чистую воду".
Специфика моего образования такова, что я мыслю на заданную тему либо в формате реферата, либо в формате проблемной статьи. Поэтому минут на пять я зависла и тупо таращилась в экран компьютера, чувствуя, как закипает мой мозг. Потом потрясла своей многострадальной башкой, сказала себе: "Ша, хватит, представь, что собралась потупить на тему чистой воды в ЛиРушечке. И не тужься пошаговым проектом о спасении мира". Быстро набрала небольшой простой текст, отправила, осчастливила маменьку и в очередной раз подивилась, как смешно я устроена.
Когда я что-то делаю играючи и легко, то все у меня получается на порядок лучше, чем когда я делаю серьезное лицо и пытаюсь мыслить. Спиноза хренова.

Смешно бывает наблюдать, как меняется восприятие собственного ника.
От обожания актера Домогарова со всеми закономерными последствиями к Эрику Берну с его книжками "Люди, которые играют в игры" и "Игры, в которые играют люди". А от Берна -- к "Игре в бисер" Германа Гессе.
Вектор развития мне, что и говорить, нравится. Главное, чтобы все это не закольцевалось каким-нибудь гнусным образом, а то останется только убить себя об стену. Ну да ничего, не дадим.

Моя личная жизнь этой, уже теоретически наступившей весной, происходит в основном в эпистолярном жанре. И несмотря на жажду какой-нибудь активной деятельности, даже это кажется мне прекрасным. Конечно, да здравствует реал, но мне ведь еще поди докажи, что реальность текста менее жива, чем реальность вот этого стула, стола и постели. Если кому-то не везло с текстами, то это не моя беда.
Кроме того, когда письма отходят в сторону и случается встреча в здесь и сейчас, то радость от неё такова, что никаких членораздельных метафор подобрать не удается. Да и не надо.

— Уже нет городов. Судя по развалинам Баии Бланки, которые я из любопытства исследовал, потеряно немного. Поскольку нет собственности, нет и наследования. Когда человек — к ста годам — формируется, он готов вытерпеть и себя и свое одиночество, ибо тогда уже вырастит единственного сына.
— Единственного? — переспросил я.
— Да. Одного-единственного. Не следует множить род человеческий. Кое-кто думает, что человек есть божественное орудие познания вселенной, но никто с уверенностью не можете сказать, существует ли само божество. Я полагаю, что сейчас обсуждаются выгоды и потери, которые может принести частичное или общее и одновременное самоубийство людей всей земли. Однако вернемся к теме. Я кивнул.
— По достижении ста лет индивидуум может презреть и любовь и дружбу. Отныне ему не грозят болезни и страх перед смертью. Он занимается одним из искусств, философией, математикой или играет в шахматы сам с собою. Если захочет — убьет себя. Человек — хозяин собственной жизни и собственной смерти.
— Это — цитата? — спросил я его.
— Разумеется. Кроме цитат, нам уже ничего не осталось. Наш язык — система цитат.

(с) "Утопия усталого человека", Хорхе Луис Борхес

Пока я скачивала собрание сочинений Борхеса, макароны благополучно превратились из вареных в паленые.
Не, я понимаю, что не хлебом единым и уж тем паче не макаронами жив человек, но нельзя ли как-нибудь так совместить пищу духовную с пищей обычной, а?..
Спасибо за внимание, дорогое мироздание. Надеюсь, мы друг друга поняли.