Миф 1. Интроверты не любят разговаривать
Это не так. Интроверты просто не любят разговаривать, когда им нечего сказать. Они ненавидят болтовню. Но если интроверт говорит о чем-то интересном для себя, он может не затыкаться целыми днями. Поэтому
Миф 2. Интроверты застенчивы
Застенчивость не имеет ничего общего с интроверсией. Интроверты вовсе не обязательно боятся других людей. Что им действительно нужно, так это причина взаимодействовать. Они не общаются просто от жажды общения. Если вы хотите поговорить с интровертом, просто начните говорить. Не беспокойтесь о том, чтобы быть вежливым. Кстати,
Миф 3. Интроверты - грубые
Интроверты часто не видят смысла в плясках с бубном вокруг социальных поглаживаний. Они хотят, чтобы каждый был настоящим и честным. К несчастью, в большинстве ситуаций это неприемлемо, и интроверты часто ощущают на себе давление социальных норм, что очень их угнетает. Отсюда вытекает
- Вы, молодежь, об этом не думаете, - говорит мне ночной таксист, мой, скорее всего ровесник, - а жизнь после сорока разворачивается к концу, и надо очень стараться, чтобы не развернуться вместе с ней, каждый день, с утра, как проснулся, сразу начинать стараться не умирать. Я много думал и понял, что нас убивает рутина; женщины умирают гораздо раньше, хотя физически, по статистике, дольше живут, но это уже не жизнь, а доживание, каждый день по кругу, нет смысла, все трудно, все неинтересно, все болит.
- Я вас напугал? - не без потаенного удовольствия спрашивает таксист, и я мычу что-то невнятное, типа, есть манёхо, буду думать теперь, как дальше жить. Потому что сказать в такой ситуации: "нет, насмешил", - жестоко по отношению к умному ночному таксисту, который говорит правильные, в общем, вещи, даже удивительно слышать их от такого зеленого пацана, практически моего ровесника, ай молодец.
***
И совершенно напрасно я ёрничаю, правда же, умный таксист, все правильно говорит про рутину.
Мне в детстве родители подсунули в воспитательных целях чью-то народную сказку про лентяя, который так всех достал своим бездельем, что жители деревни решили от него избавиться и повезли вешать. А навстречу добрая барыня. Спросила, в чем дело, пожалела лентяя, сказала: "не губите живую душу, у меня полный амбар старых сухарей, везите его туда, пусть лежит там, размачивает сухари в воде и ест". "Это что же получается, - сказал лентяй, - каждый божий день сухари в воде размачивать? Нет уж, везите вешать."
Родители почему-то думали, что эта история пробудит во мне совесть, а вместе с нею желание повседневно ишачить по дому и делать другие неинтересные вещи; они, конечно же, ошибались. Вместо этого сказка помогла мне понять природу явления, которое называют ленью. Лентяи - это люди, словно бы специально созданные, чтобы противостоять рутине, просто они не знают, как. Поэтому просто ничего не делают, или хотя бы стараются делать поменьше. Или же выучиваются применять силу-воли и превращают свою жизнь в бесконечное, зато социально одобряемое страдание.
Фокус же в том, что если разжечь в себе внутренний огонь страшной силы, рутина (вернее, представление о рутине) исчезает практически сразу, и потом уже можно делать все что угодно, по мере необходимости, без всякой силы-воли. А можно продолжать не делать ничего, и тогда из леса притопает енот и начнет свежевать себя, чтобы возложиться на священный этот костер ради нашего пропитания, в точности как в истории про Хогбенов.
И я понимаю этого енота.
Обаяние внутреннего огня совершенно неотразимо.
Действительно.
Как хорошо проснуться одному. В своем веселом холостяцком флэте.06-11-2011 11:49
Нет, правда, я ведь раньше этого не ценила. А теперь, как бы я не провела пятницу или субботу, все равно просыпаюсь в блаженном одиночестве и могу заниматься своими собственными делами, а не кофе варить и бутерброды творить из подручных материалов.
Чудо, не иначе.
А чем я, собственно, занимаюсь?..
Ну, во-первых, работаю. Хотя называть то, чем я изо дня в день занимаюсь, серьезной работой -- это перебор. Но пока мне за это платят, пока красивая физиономия шефа не стала раздражать, пока не обрыдли собственные замашки канцелярской крысы и в заднице не завелся геморрой -- пусть будет так.
Во-вторых, пытаюсь учиться действительно полезным вещам, а не философии Гегеля и дискурсу в искусстве. Надо было бы лет семь назад спохватиться, но я ж пока все сопли о поисках смысла не пережую, не успокоюсь. Хлебом меня не корми -- соплей только дай. Ладно, в конце концов, с природой вообще спорить бесполезно, а со своей собственной еще и опасно.
В-третьих, по вечерам я жгу свечи, таращусь в монитор и напоминаю себе весь список базовых идей и убеждений, которые не только должны помочь выжить и сохранить трезвый рассудок, но и придти к чему-то толковому, а не к очередным соплям.
Не очень-то много занятий, согласна.
И справляюсь я с ними на троечку.
Но все альтернативы в данных условиях еще хуже, честное пионерское.
"Того, что надо мне -- того на свете нет", -- когда-то я написал эту строчку. И теперь считаю, что более нечестной строчки в этой жизни нет. Да, она очень красивая. Да, она неплохо звучит. Но она подлая. Потому что ты зачеркиваешь этой строчкой всех, кто любил тебя, кого любил ты, кого, возможно, ты полюбишь сейчас или кого ты разлюбишь скоро. Поэтому теперь, когда я, не дай бог, где-нибудь вижу, что кто-то цитирует эту строчку, то мне становится неприятно, ибо здесь, что называется, есть и моя вина.
Формально о стихах, но на самом деле не только.28-10-2011 21:16
Человечество сейчас подошло к такой стадии своего развития, что у него есть два пути: либо продолжить идти путем боли, либо идти путем развития в себе новых психических возможностей (условно говоря, становиться “осознанным”).
И первый и второй путь имеют свое воплощение. В том числе и в стихах (стихи — это метки, они свидетельствуют только о том, на каком уровне развития находится человек).
Первый путь — это путь накаливания собственного эгоизма. Стихи о встречах, разлуках, одиночестве, обидах в любви, разочаровании (высшая точка в гениальных Маяковском и Цветаевой). Таких стихов (без этой гениальности, но часто даже с сиянием таланта) много в блогах. Как правило, в комментариях к ним пишут: “как это вы точно про меня сказали”.
И в этом нет ничего плохого. Это человеческое искусство. Искусство для людей (как муравей мог бы писать стихи для муравейника).
А я ведь и не знала, что уже есть шесть новых серий "Теории большого взрыва"!
Так что осталось купить пакет семечек и тогда я знаю, что буду делать этим вечером.
Заплюю всю квартиру, а никто мне слова не скажет. Ну, потому что тупо некому. Кто бы мог подумать, что даже в моем положении есть свои плюсы.
Если раньше, чтобы справиться с мировой скорбью и черной тоской, мне приходилось заливать в себя разную пакость и спать со всякими идиотами, то теперь мне хватает тренажерного зала и йоги. Офигительный прогресс. Раньше вечерний негатив перебивался утром чувством стыда, неловкости и похмельем, теперь же дело обходится легкой болью в мышцах.
Еще немного -- и я смогу писать брошюрки для центров реабилитации алкашей и нимфоманок.
Звучит очень смешно, но это большое достижение.
Наверняка каждый, кто закончил хотя бы первый курс любого факультета какого угодно университета, знаком с теорией объективного идеализма Платона. Суть там в том, что идея глубоко сопричастна вещам. Если говорить совсем просто и приземленно, то существует некое информационное пространство, в котором заложены идеальные вещи (точнее, идеи идеальных вещей): идеальный стул, идеальный стол, идеальная женщина, идеальный мужчина.
Когда я об этом обо всем думаю, то невольно представляю себя на месте творца, демиурга, Бога (если хотите). И в этой ситуации меня оскорбляет до глубины души и приводит в ярость несоответствие задумки и её воплощения. Будто бы ты гениальный архитектор, а всю прелесть твоего замысла испохабила кучка похмельно-пьяных, но при этом всемогущих прорабов. Обидно. И за архитектора, и за конечный продукт.
Я жива, но с некоторыми оговорками.
Не пишется. Уже не первую неделю. Не пишется ничего, кроме документов по работе и лекций-докладов- рефератов по учебе. ЛиРушечка не вызывает желания не только писать, но и читать.
Общаться могу тоже только по делу, только с некоторыми, не очень долго и не слишком часто.
Октябрит, вероятно. Ехидный внутренний голос нашептывает, что и это, разумеется, пройдет: октябрит закончится, наступит ноябрит, а после начнется предновогодний синдром.
Открыла новое сообщение в Контакте в надежде на то, что кому-нибудь небезразлично, что тут вообще со мной творится. Ага, конечно. Вот там чего:
Самое смешное, что там ведь есть моя фотография. И на ней я похожа скорее на сердитую учительницу младших классов, чем на "развратную сучку".
Вот и возлюби поди после этого человечество.
Я, как и всякий искренне и наивно любящий придурок, склонна идеализировать объект воздыхания до ангелоподобия. И приписываю при этом прижизненно канонизированным бедолагам те черты, которыми сама бы хотела обладать. Ладно бы просто приписывала -- я ведь еще и ожидать проявления этих самых черт начинаю. И вот тут совсем задница. Потом что желаемого мне, ясен пень, не дают, не дадут -- да и, собственно, не должны, с какого бы хрена. А я огорчаюсь, предъявляю претензии потолку и небесам, ответа на запрос не дожидаюсь и вновь впадаю в уныние.
Когда мне лечебный кирпич от этого скинут, а?
Ну да, конечно, понятно, опять придется самой.
Выбрасывать на помойку больных и умирающих — это вообще очень по-человечески. Точнее, это очень важно для общественных млекопитающих вроде человека. Сама внешность хворого и слабого нам отвратительна, потому что есть инстинкт: отстранить от размножения тех неудачников, кто проиграл борьбу за существование, чтобы они перестали передавать свои гены потомкам; исключить их из популяции, чтобы не заразили остальных.
Мейнстрим, мода — всегда биологическая вещь; глянцевый журнал дает нам реестр женихов, золотой стандарт для популяции: как должны выглядеть и как вести себя потенциальные производители. Поэтому болезнь и смерть — два главных табу гламура.
Вот так и живут:
болтаясь на общем тросе,
но избегая взглядов, кивков, касаний.
Один никогда не расскажет, если не спросят.
Другой никогда не спросит.
Ждёт, чтобы сами.
До Нового года надо успеть хотя бы раз съездить в Питер.
Во-первых, у меня закончилось мыло под названием "Карма", а мне без него очень грустно.
Во-вторых, у меня закончился гель для душа с запахом свежескошенной травы, а мне без него тоже грустно. Не так грустно, как без мыла и веревки, но все равно.
В-третьих, Питер у нас город волшебный: я оттуда приезжаю то в глубочайшем шоке от самой себя, то, надышавшись тамошним воздухом, ловлю прекраснейшие глюки и моменты озарений последующие несколько недель. Пренебрегать возможностью хоть первого опыта, хоть второго -- непростительная расточительность.
Как бы только так деликатно задвинуть и работу, и учебу, и личные обязательства -- и вероломно смыться.
Всемирная организация здравоохранения признала любовь психическим отклонением. Отныне международный шифр этой болезни F 63.9. Любовь отнесли к психическим отклонениям, к пункту «Расстройство привычек и влечений».
(c) here
Я всегда подозревал, что пиздец человечеству наступит не от вторжения инопланетян, не от мировой войны и не от природных катаклизмов, а от похабных психо-шаманов, именующих себя "врачами" и "фармацевтами". Скоро любое отклонение от румяной идиотской жизнерадостности будет считаться диагнозом и лечиться таблетками -- а хули, фармацевтическим корпорациям ведь нужно впаривать свою химическую дрянь. Ведь все в курсе, что за последние лет двадцать рост психических заболеваний составил несколько сот процентов? Это не оттого, что все стали дружно сходить с ума -- а оттого, что любая хандра теперь рассматривается как повод для психотропного химического вмешательства -- а на долгосрочные последствия насрать; подумаешь, что в инструкции три страницы "побочных эффектов" мелким шрифтом, кто их станет читать-то? Всё хотят счастья сразу, много, задёшево, и с гарантией.
Хули, чего ещё ждать от инфантильного общества, адски убеждённого в своём святом праве исключительно на удовольствия. Ты, сука, обязан быть счастлив, а если не хочешь, заставим. Сому ам, и нету драм. Ничего не напоминает?
Любовь, это единственное что отличает нас от животных. Поздравляю, теперь человечность, это болезнь.
* * *
Ещё любопытная деталь: заметьте, "расстройство привычек" тоже упоминается. То есть, они хотят, чтобы человек был предсказуемым. Есть привычка -- будь добр, соблюдай. Конечно, предсказуемым и просчитанным стадом куда как легче управлять: не дай бог, отдельные коровы вздумают отклониться от привычной жвачки, это что же будет? Все будут жить сегодня так, а завтра по-другому? А вдруг ещё и от привычных торговых марок станут отказываться, это же пиздец транснациональной индустрии и рекламе! А если ещё и от привычных политических убеждений станут отказываться? Не дай бог, станут задумываться над привычкой жевать Орбит без сахара и голосовать за Единую Россию?
Совсем как у Стругацких -- там, в одним из миров, "хотеть необычного" было достаточным поводом для ссылки на каторгу. У нас же "хотеть необычного" теперь приравнивается к психическому расстройству.
Когда только начинала заниматься йогой, то много ходила по разным сайтам, собирала хоть какую-то теоретическую базу для последующей практики. Среди множества бесполезных советов, нашла один очень полезный: