след скоморошества
13-12-2004 11:53
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
след дочери в 2005 году
13-12-2004 11:50
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
след повышенной
05-09-2004 12:22
комментарии: 1
понравилось!
вверх^
к полной версии
след зеленого
05-09-2004 12:19
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
след аромата
05-09-2004 12:17
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
след Саньясина
11-07-2004 09:54
комментарии: 4
понравилось!
вверх^
к полной версии
следы творчества...
11-07-2004 09:52
Анализ.
Палец проколот.
Прозрачность стекла
Вдруг засветилась рубином витражным,
Струйкой янтарной моча потекла
В баночку пенистой шапкою бражной.
Шприц добывает венозный нектар,
Взгляд уцепился за попку в халате,
Тупо хлорирует пол санитар…-
Летнее утро в больничной палате.
Аритмия (история суицида).
Каталка Харона. Четвертый этаж.
Бледным упреком свисает нога…
В жизни случился последний вираж:
Выхода нет, но был шаг в облака…
Откровение.
Древняя старушка, как поверженный Лаокоон
Опутанная шлангами капельниц, в беспамятстве
Постанывает, призывая Ангела-Хранителя, дабы
Забрал ее душу в лоно вечности…
Бедная, она так и не поняла, что за плечами ее
Осталась прожитая Смерть.
Диагноз.
Что, поработаем Санек? –
Сосед-инфарктник предлагает
И как младенец засыпает,
и тлеет жизни уголек…
Что, поработаем, Санек? –
Когда средь ночи пробуждаюсь
И в удивленьи содрогаюсь,
Как жрет сосед, хрустит пирог!
Что, поработаем Санек? –
Соседу-тезке вслух читаю:
Не доверяй дарам Даная…
Но вижу свет в глазах поблек
Прости, дружок, твой путь «трудяги»
Не зарубцуют сердца шрам,
Не успокоит сей ашрам
Души поэта и бродяги!
Записки фэншуиста.
Зарешеченное окно.
Это так понятно в тюрьме, психушке… и так человечно на пятом этаже 503-й палаты кардиодиспансера, где в тесную комнатку на двух человек втиснута третья кровать, панцирная сетка которой провисает до пола и, залечивая инфаркт, успешно приобретаешь искривление позвоночника; а утром, потянувшись спросони, без труда открываешь ногой дверь. «Твое место у параши»,-вспомнилась незабвенная фраза Вани Питерского. Но соседи объяснили, что и с «парашей» проблемы… хотя, в сущности, проблем нет – пнул дверь ногой, перешагнул два метра коридора и вот она, родная, напротив! Но на двери шрифтом «академия», опять же очень человечно каллиграфированно: «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ». И зашуршали тапчонки по периметру квадратуры этого удивительного терапевтического отделения № 1. Конечно, нашел. И, конечно, - занято, ибо один «М» и один «Ж» человек на двадцать.
После первой городской, где жизнь и смерть дышат друг другу в затылок, где кардиология – это МЧС, где все пульсирует, хрипит, стонет…, здесь – номенклатурная отрыжка совка, этакий «дом колхозника». Спросил утром у санитарки (прикинувшись наивным), заправлявшей кровать вылеченного соседа: «Тетенька, а вот за стеночкой палата № 504 не меньше нашей, с одной кроваткой, мебелью и шторками поприличней, с отдельным санузлом и ванной, телевизором… Это для кого? Вроде голубенький медполис и паспорт Российской Федерации нас всех уравнял? Почему мои ноги упираются в дверь, а пузо дяденьки из 504-й в телевизор?!»
«Это ты, милок, у заведующей спрашивай, мое дело – застелить, подтереть…».
Эх, фэн-шуй, да и только.
Хотя местная реанимация мне понравилась. Не собирался я туда, но судьба-злодейка… Утром сдавал анализы: кровь из пальца, вены, моча… - есть нельзя, а потом пешочком вниз с пятого этажа (лифтерша в это время столы накрывает), короткой перебежкой через двор в другое здание поликлиники (ремонт у них в переходе) и с одышкой на третий этаж до кабинета ЭКГ. Народа тьма, духота, нервозность, как во всех очередях. В глазах потемнело, крыша поехала, сердце защемило… но закваска бывшего десантника не подвела – дождался своей очереди и упал на кушетку. Приоткрыл глаза: чернявая девчушка, хорошенькая такая, привычно-механично опутывает меня проводками с присосками, а я ей шепчу доверительно: «Худо мне, милая, боюсь, что уже не встану…» Сунули нашатырь под нос, растерли виски. Примчалась бойкая сестренка из реанимации, ширнула литический раствор в вену, пришел Большой Усатый Доктор Александр Борисович, мягким, гипнотизирующим голосом факира помог телу «дохлой кобры» принять вертикальное положение, подхватил под локоток и , как добрый мент Анискин, повел трясущегося бомжика в свое отделение.
А там опять жизнь!
Упругая кровать-каталка, капельница, шустрые сестренки, конструктивно-задушевные опросы Доктора и четкие назначения, охающая от удушья на протяжении суток тетя за тряпичной ширмой, пилюли горстями и снотворное на ночь.
Утром новое испытание – в сопровождении медсестры поход в кабинет с загадочным названием – ФГС. Смутные предчувствия не обманули: встретила поставленным командным голосом тощая женщина в халате, который сидел на ней как армейская униформа, усадила на высокую кушетку, приказала открыть рот и впрыснула туда едкую жидкость… и вновь команды: «Глотай. Ложись на левый бок. Зубами зажимай капу с отверстием». И вставили мне, добрые люди, такой гастроэндоскопический минет, аж до самого желудка! Ой, девки, лучше не пробовать… Я даже усомнился, за что мужики получают срок «естественным способом» насилуя женщин? И почему до сих пор нет статьи за насилие гастроэндоскопией?! Долго еще спазмы душили, но в палате очухался. Голод – не тетка – пообедал. Напоследок капельницу поставили и отправили в родные пенаты – первое терапевтическое. Эх, прощай и спасибо, реанимация, вЧитать далее...
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Анализ.
Палец проколот.
Прозрачность стекла
Вдруг засветилась рубином витражным,
Струйкой янтарной моча потекла
В баночку пенистой шапкою бражной.
Шприц добывает венозный нектар,
Взгляд уцепился за попку в халате,
Тупо хлорирует пол санитар…-
Летнее утро в больничной палате.
Аритмия (история суицида).
Каталка Харона. Четвертый этаж.
Бледным упреком свисает нога…
В жизни случился последний вираж:
Выхода нет, но был шаг в облака…
Откровение.
Древняя старушка, как поверженный Лаокоон
Опутанная шлангами капельниц, в беспамятстве
Постанывает, призывая Ангела-Хранителя, дабы
Забрал ее душу в лоно вечности…
Бедная, она так и не поняла, что за плечами ее
Осталась прожитая Смерть.
Диагноз.
Что, поработаем Санек? –
Сосед-инфарктник предлагает
И как младенец засыпает,
и тлеет жизни уголек…
Что, поработаем, Санек? –
Когда средь ночи пробуждаюсь
И в удивленьи содрогаюсь,
Как жрет сосед, хрустит пирог!
Что, поработаем Санек? –
Соседу-тезке вслух читаю:
Не доверяй дарам Даная…
Но вижу свет в глазах поблек
Прости, дружок, твой путь «трудяги»
Не зарубцуют сердца шрам,
Не успокоит сей ашрам
Души поэта и бродяги!
Записки фэншуиста.
Зарешеченное окно.
Это так понятно в тюрьме, психушке… и так человечно на пятом этаже 503-й палаты кардиодиспансера, где в тесную комнатку на двух человек втиснута третья кровать, панцирная сетка которой провисает до пола и, залечивая инфаркт, успешно приобретаешь искривление позвоночника; а утром, потянувшись спросони, без труда открываешь ногой дверь. «Твое место у параши»,-вспомнилась незабвенная фраза Вани Питерского. Но соседи объяснили, что и с «парашей» проблемы… хотя, в сущности, проблем нет – пнул дверь ногой, перешагнул два метра коридора и вот она, родная, напротив! Но на двери шрифтом «академия», опять же очень человечно каллиграфированно: «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ». И зашуршали тапчонки по периметру квадратуры этого удивительного терапевтического отделения № 1. Конечно, нашел. И, конечно, - занято, ибо один «М» и один «Ж» человек на двадцать.
После первой городской, где жизнь и смерть дышат друг другу в затылок, где кардиология – это МЧС, где все пульсирует, хрипит, стонет…, здесь – номенклатурная отрыжка совка, этакий «дом колхозника». Спросил утром у санитарки (прикинувшись наивным), заправлявшей кровать вылеченного соседа: «Тетенька, а вот за стеночкой палата № 504 не меньше нашей, с одной кроваткой, мебелью и шторками поприличней, с отдельным санузлом и ванной, телевизором… Это для кого? Вроде голубенький медполис и паспорт Российской Федерации нас всех уравнял? Почему мои ноги упираются в дверь, а пузо дяденьки из 504-й в телевизор?!»
«Это ты, милок, у заведующей спрашивай, мое дело – застелить, подтереть…».
Эх, фэн-шуй, да и только.
Хотя местная реанимация мне понравилась. Не собирался я туда, но судьба-злодейка… Утром сдавал анализы: кровь из пальца, вены, моча… - есть нельзя, а потом пешочком вниз с пятого этажа (лифтерша в это время столы накрывает), короткой перебежкой через двор в другое здание поликлиники (ремонт у них в переходе) и с одышкой на третий этаж до кабинета ЭКГ. Народа тьма, духота, нервозность, как во всех очередях. В глазах потемнело, крыша поехала, сердце защемило… но закваска бывшего десантника не подвела – дождался своей очереди и упал на кушетку. Приоткрыл глаза: чернявая девчушка, хорошенькая такая, привычно-механично опутывает меня проводками с присосками, а я ей шепчу доверительно: «Худо мне, милая, боюсь, что уже не встану…» Сунули нашатырь под нос, растерли виски. Примчалась бойкая сестренка из реанимации, ширнула литический раствор в вену, пришел Большой Усатый Доктор Александр Борисович, мягким, гипнотизирующим голосом факира помог телу «дохлой кобры» принять вертикальное положение, подхватил под локоток и , как добрый мент Анискин, повел трясущегося бомжика в свое отделение.
А там опять жизнь!
Упругая кровать-каталка, капельница, шустрые сестренки, конструктивно-задушевные опросы Доктора и четкие назначения, охающая от удушья на протяжении суток тетя за тряпичной ширмой, пилюли горстями и снотворное на ночь.
Утром новое испытание – в сопровождении медсестры поход в кабинет с загадочным названием – ФГС. Смутные предчувствия не обманули: встретила поставленным командным голосом тощая женщина в халате, который сидел на ней как армейская униформа, усадила на высокую кушетку, приказала открыть рот и впрыснула туда едкую жидкость… и вновь команды: «Глотай. Ложись на левый бок. Зубами зажимай капу с отверстием». И вставили мне, добрые люди, такой гастроэндоскопический минет, аж до самого желудка! Ой, девки, лучше не пробовать… Я даже усомнился, за что мужики получают срок «естественным способом» насилуя женщин? И почему до сих пор нет статьи за насилие гастроэндоскопией?! Долго еще спазмы душили, но в палате очухался. Голод – не тетка – пообедал. Напоследок капельницу поставили и отправили в родные пенаты – первое терапевтическое. Эх, прощай и спасибо, реанимация, в
след реанимации..
11-07-2004 09:43
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
02-06-2004 07:58
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии