[показать]
Неприятности никуда никогда не деваются — они просто меняют обличье". - Из пластинки блюзов и рок-н-роллов, записанной Брюсом Уиллисом (5 недель в хит-параде) Брюс Уиллис хватает того типа за шею, валит на спину.
— Ты тупая задница! — орет Уиллис.
— Я снова все испортил! Я недостоин жить,— лепечет тип.
— Разве можно быть таким идиотом? — ревет Уиллис.
— Разве можно быть таким идиотом? — тупо повторяет бедняга.
— Это я у тебя спрашиваю! Тут Уиллис останавливается, ухмыляется и возвращается к столу.
Ну прямо сцена из голливудской классики: Большая Звезда и маленький человек. Но, видите ли, тупица — это всего лишь игрушка, пластиковый подхалим со встроенным магнитофончиком. Просто одно из приспособлений для вымещения агрессии: заорите на него, и он захныкает в ответ. Эпизод вполне в характере Уиллиса: он жесткий, странно забавный и перегруженный тестостероном до такой степени, что обычный мужчина чувствует себя рядом с ним полевой ромашкой. И потому правила разговора устанавливаются сразу же: по большей части говорить будет Уиллис. а вы — кивать в знак согласия. Он будет вещать, а вы слушать.
Уиллис во всей красе может быть груб, как полицейская дубинка, и скор, как бандитский нож. Потому что слишком долго "тупицей" — по голливудским стандартам — считался Уиллис. Теперь наша очередь...
— Вам,— говорит он.— и людям, которые делают то же, что и вы, приходится каждый день рассказывать новые байки, писать новые истории. И вам приходится врать— противоречия делают вам рекламу.
Уиллис в джинсах и тяжелых армейских ботинках, голова и лицо — в щетине, а шея и плечи — в поддельных татуировках: в футуристическом триллере Терри Гильома "Двенадцать обезьян" он сыграет психа. "У него одна из лучших лысин в мире,— заявил Гильом.— Просто монумент черепного искусства". Уиллис потягивает прямо из бутылки... лимонад, закуривает дешевую сигарету:
— Долгое время бросать в меня камни и грязь было куда интереснее, чем говорить что-то хорошее. Ругать всегда сподручнее, и с тех пор, как обо мне начали писать, это стало нормой. Теперь норма другая: "Он в конце концов не такой уж плохой парень, и он может играть! " Только восемнадцать дней Уиллис работал в "Криминальном чтиве" и всего лишь двадцать два в "Стреляном воробье", но его блестящая и бескорыстная (он даже попросил снять свое имя из титров "Стреляного воробья" — "В этом фильме звезда — Ньюмен") работа в этих картинах сделала больше для возвращения к нему уважения, чем все ленты типа "Цвет ночи".
"Он чрезвычайно одаренный актер, которому случилось добиться огромного успеха, снимаясь в приключенческих фильмах",— говорит Роберт Бентон, работавший с Уиллисом в "Билли Батгейте" и "Стреляном воробье". Ему вторит Гильом: "Брюс очень силен своим спокойствием — все понимают, что это затишье перед тем, как он перевернет вселенную". Уиллис успешно расправился и с бульварной прессой: он и Мур все еще женаты! Целых восемь лет!
У них трое дочерей, они владеют апартаментами в Малибу и на Манхаттане, но растят детей на ранчо: "Там у нас есть лошади. Это убежище, место, где не надо думать о Голливуде". Когда-то он был широко известен дебошами, но вот уже восемь лет и капли в рот не берет: "Мои вечеринки просто приобрели иной привкус. Я по-прежнему получаю от них удовольствие, но мне не надо больше выпивать по полторы бутылки водки". Скоро ему стукнет сорок, и, если все пойдет по плану, чтобы посмотреть "Крепкий орешек-3", толпа будет выстраиваться в очередь. Это ли не месть?
— У меня прекрасные друзья, замечательные дети и действительно любящая жена.— Уиллис решительно заключает:— Мне не о чем жалеть, не с кем сводить счеты... Прекрасно. Но почему тогда Брюс Уиллис так зол?
Нет, в общении он великодушен и в высшей степени любезен, часто привстает, чтобы подлить мне воды. Но одно из его любимых словечек — "продажный". "Голливуд очень продажное место, парень,— говорит он.— Там трудно найти честных людей. В Голливуде все либо черное, либо белое, ты либо честен, либо нет".
Во время съемок "Крепкого орешка-3" Уиллис выступил по телевидению с призывом поддерживать полицию: "Убеждение, что полицейские плохие парни,— это ложное убеждение. Нет ничего более далекого от истины. Полицейские — последний бастион между нами и анархией. А об анархии предпочитают не говорить даже на ток-шоу". Ток-шоу, "вся эта безответственная болтовня" — также из того, что Уиллис ненавидит. Он до сих пор не может прийти в себя после того, как посмотрел по TV разговор с детьми, у которых отец застрелил мать, а потом застрелился сам — на глазах у детей: "Я бы этого ведущего сам пристрелил! Такие шоу — конец цивилизации! "
Как и его герои, Уиллис видит себя одиноким человеком чести в мире, катящемся к краху. "У меня есть моральный кодекс,— объясняет он,— и я знаю, где и когда пересекаю линию между хорошим и плохим". Политическая корректность — модный нынче термин — его бесит: "К морали она отношения не имеет. Политически корректные —
Читать далее...