Сегодня замечательное воскресенье. И надо же! В такой морозный и солнечный день с одинокой сорокой на ветке; день, заполненный визгом ребятни катающейся с горки на санках и фанерках - мне грустно. Накатило.
Решил взять себя в руки. Схожу на работу. Как раз, уже целую неделю там валяется один тяжелый случай в форме издохшей рабочей станции. Выкурю сигару. Шахну кофейку. Покопаюсь в железках. Шахнул. Покопался. Выкурил. Не отпускает.
Вкус сигары портили телефонные звонки. Весь день звонила женщина и домогалась. Ах, у меня компьютер повис. Ах, хакеры взломали мой аккаунт на www.znakomstva-s-inostrannymi-zasranzami.ru. Ах, я испекла пирожок. Ах, вы, наверное, устали на работе… Как-то познакомились, по случаю. Старше меня. Подумалось, ну уж к тебе-то, подруга, ни за что не поеду. Везет мне на внимание женщин, внешность которых мне не нравится. А те, что нравятся – живут за тридевять земель. Например, в Санкт-Петербурге. Чи там в Таллинне.
Вечер. Телек. Глупые чрезвычайные происшествия за неделю. Взрослые мужчины убивают детей. А мы все спорим об инопланетянах, о чужаках. Опомнитесь! Они давно среди нас. Пора браться за ружье. А то развели терминологию – вменяемость, невменяемость. Плевать хотел я на свои интеллигентские замашки. Я разделал бы этого инопланетянина голыми руками, как селедку. И следующего. И еще одного. Пока они все там не закончились бы. И еще ту тетку-соседку, что сказала – люди они положительные, слова о них плохого не скажу. Ау, Нижний Тагил! Вы там нормальные или где? А может это круто.
Умерла Анна-Николь Смит. Сожалею о ней. Женщины с такой потрясающей грудью не должны умирать. Если это подстроил мужик, то он для меня также инопланетянин, собака и гад.
Сегодня обостренно чувствуешь, что мир сошел с ума. Все. Хватит с меня телевизора. Хватит с меня компа. Осталась лишь дружная семейка ONKYO. Их голубоватые индикаторы дрожат от страха. Неужели выключат и их? Восхитительные рифы Evanescence только усиливают грусть. Хандрю. Выключаю.
Совсем уже вечер. Пойду до продажной любви, алкоголю и никотину. Лучше даже поеду. Собрался, такси вызвал. Бабка какая-то левая приехала на крайслере м300! Самой лет сто. Офигеть можно. Я, - говорит, - милок, сдала на мастера спорта по автогонкам еще при Екатерине. Двадцать лет занималась. Папашка покойный заставил и в секцию привел. А был он у меня самый настоящий полковник, служил в Казахстане, на Байконуре. Нормально меня везла. Не лихачила.
Лучше бы я туда не ходил. Ни одной знакомой морды. Все чужое. Бармен, сволочь, улыбается и приветствует какого-то хмыря. Тоже мне приличное заведение. Даже проститутки не пришли.
Поперся на мост. Холодина. Грязища на этом мосту. Не хрен тут делать. Стою плюю. Ни девок. Ни уток. Да у меня и хлеба-то с собой нет.
Домой вернулся злой. Даже есть не стал. Эх, суки, мать вашу. Бормочу сам себе и залазю под одеяло. Теплое у меня одеяло. Засыпая, подумалось - хорошо, что у меня денег нет. Ну, почти нет. Если бы были, то наверняка открыл бы последнюю дверь. Ту самую, из-за которой возврата нет. Как в сказке про синюю бороду.
В колонках играет: Evanescence - Imaginary
Настроение: его нет
Снег засыпал весь город по самое некуда. Разжиревшие, обленившиеся за теплую зиму, дорожники жалко копошились, напоминая диковинных оранжевых снегирей. Машины кое-как продавили проезжую часть, а пешеходы протоптали узкие тропы на тротуарах. Абсолютно все двигалось гуськом и дышало друг другу в затылок. Огромные крепостные валы отделили проезжую часть и свели на нет главное чаяние пешеходов - внезапно броситься под машину.
На проезжей части остановился зеленый чешский трамвай. Машины послушно умерили свой бег, замерли у желтой зубастой линии. Сама линия была не видна, просто машины знали, что она там, знали и боялись. Трамвай зашипел дверьми. Алкаши с бутылками и пенсионеры радостно высыпали на проезжую часть. Посмотрев, для надежности, на застывшие авто, пенсионеры первыми ломанулись к тротуару. Вернее будет сказать, что они направились не столько к тротуару, сколько к узкой бреши в снежном валу, отделяющей их от спасения. Тропа Хошимина была достаточно широкой – два человека могли разойтись спокойно.
И вот, вся эта дорога жизни, шириной в два человека, была занята четырьмя цыганками. Они спокойно стояли, вели неспешную беседу, слегка жестикулируя и наглухо перекрывая спасительный проход. Они не обращали внимания на приближающихся пенсионеров с алкоголиками настолько, насколько вообще можно не обращать на что-нибудь внимания.
Пенсионеры нерешительно затопали. Алкаши деликатно звякнули бутылками в сумках. Цыгане ни-ни, ноль реакции. Машины повысили на полтона пение своих движков. Пенсионеры вспомнили Сталинград и прошли. Разыгралась безобразная сцена. Пенсионеры больше ругались. Цыгане – проклинали и сулили несчастья. Алкаши смылись при первых же звуках канонады. Состоялся пятнадцатиминутный качественный скотный двор.
Подумалось, что за народ такой цыгане? Почему красивая цыганская девушка предпочитает к тридцати годам стать толстым, скандальным ворохом разноцветного тряпья с золотыми зубами, терпеть унижения и работать стельной коровой вместо того, чтобы удрать с приличным перцем за границу? Почему не сказать цыганскому мужчине - ты темный, необразованный, маленький ростом, и я не хочу окончить свою жизнь на рынке? Где же воспетая поэтами любовь к свободе, что дороже, чем жизнь? У нас я вижу только немыслимые тряпки, золотые зубы, грязь под ногтями, приставания и воровство. Порой кажется, восточное понятие «неверный» отдыхает по сравнению с этим упорным цыганским незамечанием остального мира.
Люблю проехаться в городском транспорте. Особенно, ежели удастся с красивой девушкой познакомиться. Ну, типа у нее слишком навороченный телефон (естественно подарок папы, а не какого-то там перца), и она не может в нем разобраться, а ей срочно надо отправить MMSку бабушке. Ну, я такой, сразу тут, как тут. На мне пальто кашемировое, черное. Пжалста, мадам, тисните пальчиком вот тут и вот тут, и вот на ету пимпочку, и вот сюдема. Как зовут, говорите? Наташа?
Короче забрался я на вокзале в маршрутку. Выбрал место поудобнее. Расплатился. Вроде и Наташа нарисовалась. В пузе появилось знакомое чувство, как перед прыжком с вышки.
Я люблю пьяных женщин (они веселые) и не люблю пьяных мужчин (думаешь, неужели и я выгляжу так же). Вваливается в маршрутку чувак, мерзкий как алкоголик, лет 20-ти, падает рядом со мной и начинает злобно сопеть. Бедра раскинул широко, ну точь-в-точь самец шимпанзы. Самец шимпанзы садится в такую позу для того, чтобы у него все видать было, и самки (а также и другие самцы) знали, кто в доме хозяин. Вот он сидит таким образом, сопит, окидывает всех победоносно-тяжелым взглядом и замечает мою будущую Наташу, сука. Говорит, такой: - Э, девушка! Но продолжить я ему не дал. Приподнялся чуток, поправил пальто кашемировое, и плюхнулся обратно, максимально занимая пространство. Он потерял равновесие, и был вынужден схватиться за соседнее кресло. Медленно, так, поворачивается: - Эй, мужик, ты не ох-л? А я на него не смотрю. Я на Наташу поглядываю. Как там она в ожидании нашего потрясающего знакомства? Он перехватывает мой взгляд, даром что пьяный, и заявляет: - Ох-х-тельная девчонка! Мне тоже оч-ч-чн понравилась!
Наташа посмотрела на нас, как на полных придурков. Мне хотелось заорать. Ну, причем здесь я!!! Спасти положение уже было нельзя. Наташа определенно раздумала писать MMSку бабушке. Я пересел на другое место. Он пересел за мной. Я пересел на одиночное кресло по правому борту маршрутки. Он развернулся ко мне коленями в проход, хлопнул меня по кашемировому пальто и предложил: - Чувак, давай попиз-м! Ну, этих баб!
Вот же сука! Был такой божественный зимний вечер, согретый светом реклам и легким снежком. А может, она была студенткой мединститута? (Это моя тайная мечта) А может просто высококультурной девушкой? Все коту под хвост. Сукин сын, одно слово. Опять вечером жрать пельмени.
В колонках играет: Evanescence - Call Me When You Sober
Прихожу домой. В ящике письмо. Газеты я покупаю. Писем в реале мне никто не пишет. Стало быть, опять я понадобился государевым людям. Так и есть. Предписание. До 29 января согласовать, в установленном горисполкомом порядке, незаконно присобаченную мной спутниковую антенну. Прикрутил я ее в 1997 году. Золотые были времена! Я тогда успешно спекулировал французской сантехникой Jacob Delafon. Вышла удачная сделка, вот я себе премию-то и выписал. Вместе с тюнером, в косарик с небольшим встала тарелочка-красавица. Председатель горисполкома, в ту пору, еще коровам хвосты крутил в своем отстающем колхозе. А вот, поди ж ты. Переехал к нам. Паркинг сыну построил. Друзьям дал кормление. Ни один колхозник из родного села не был забыт. Кто - в милиционеры, кто – в литературные критики. Живи - не хочу. Нет, понадобилась им моя тарелка. Окна мои, видите ли, выходят на центральную улицу города.
Десять лет она была абсолютно законной.
Не люблю государевых людей. Особенно тех, у кого ко мне есть какие-то дела. Гниды они. Одно радует – не всухую они меня переигрывают. К примеру, пожарник ходил ко мне, ходил… Друг, говорю, возьми пару долларов, купи девчонке своей цветы. Она подобреет. И ты не будешь все время с эрекцией ходить. А он мне все талдычит, что у меня в офисе должно три ступеньки быть, а не две*. Наверное, подружки у него не было. А вот у его начальника была! …не приходит больше ко мне пожарник. Бывает на лестнице встречу, так он морду в сторону воротит. Сто пудов, начальник бисексуалом оказался. Или вот из энергонадзора приходил человек. Обмануть меня пытался. Мы повздорили. Так он, уходя злобно прокаркал, мол, скоро день энергетика, готовься сволочь предпринимательская. К счастью, его начальник вообще оказался другом одного хорошего человека. Выговор и неполное служебное. Тоже теперь не приходит. Наверное, где-то они с пожарником на пару тусуются.
Чего же я хочу? Спрашиваю себя. Скорее всего, я хочу ужасных и несправедливых вещей. Но я сдержусь, и писать о них не буду.
Просто позвоню кому надо. Посмотрим мы за этот исполком.
В колонках играет: Evanescence - Tourniquet
* я, ведь, не хам, не утверждаю, что у меня в офисе не должно быть, к примеру, пожарной сигнализации. Но ступеньки, уж увольте! У меня ремонт сделан, итальянский gres porcellanato levigato положен. И по дизайн-проекту должно быть две ступеньки, а не три.
Ну и намучилась с нами дама-психотерапевт! Шесть подозрительных женщин с восьмимесячной беременностью и столько же мрачных оттого, что они прогуливают работу, недоверчивых мужчин. Психотерапевт применила нехитрую тактику: отвлекая наше внимание затертыми фокусами типа хождения по веревке, или хаотичного рисования фигур на бумаге с последующей расшифровкой, она постаралась максимально прорекламировать себя. Нам было предложено водить детей к ней на прием уже с пяти месяцев. И вообще, по ее словам, самое главное – это вовремя проконсультироваться у психотерапевта. Захотел поковырять в носу. Ага! Надо проконсультироваться! Возможно, твой прадедушка был скрытым гомиком, и его индивидуальность глубоко подавлялась царским режимом, что и передалось тебе по наследству. Естественно, о том, что консультации платные, за два часа не прозвучало ни словечка. Какие мелочи! Оказлось, что все известные педиатры-педагоги (несчастный Бенджамин Спок в первую очередь) – полный отстой! Все известные психоаналитики (Фрейд, Фром, Юнг) – полуотстой. Мы разинули рты и возопили: - Доктор! А хто жа тады??? Сообщенные фамилии уважаемых ею специалистов сразу напомнили мне детский анекдот: - А хули ты меня своей шоблой пугаешь? Сдается мне, что все эти граждане – явные индусы. Фамилии ихние я воспроизвести не решусь, так как не запомнил. Но трех индусов я все-таки знаю, это Джавахарлал Неру, Индира Ганди и Вишванатан Ананд. Можете считать, что это они. Один хрен, похоже.
Она шаманила, танцевала, била в бубен и нажимала нам на различные точки. В конце занятия мы снова прошли по веревке, и нам было объявлено, что теперь нам ходить по веревке значительно легче, чем два часа назад. Еще мы лепили человека и активировали место сочленения головы и шеи.
Жуть какая-то и средневековое мракобесие. Говорит мне: - Ведь, правда, вам легче было идти по веревке после занятия? - Доктор, отвечаю, я об этом не думал. – А о чем же вы думали? – Вы сказали нам, что если тяжело идти с закрытыми глазами по веревке, можно развести руки в стороны. Так вот. Я мгновенно захотел решить задачу: как идти по веревке, с закрытыми глазами, не разводя рук. И я решил ее! Достаточно изменить угол постановки стопы (типа, как чуваки в цирке ходят по канату) и можно смело топать. Психотерапевт побледнела и завопила: - Ну, зачем же все так рационализировать!!! – Вы, - говорит, - кем работаете? Вы математик? – Нет, отвечаю, я по компьютерам. - Понятно, запишитесь ко мне на консультацию!
Типичная балда! А еще психолог. Было абсолютно ясно, что она не понравилась присутствующим мужчинам, как женщина. Все пришедшие мужики были бизнесменами. Их на мякине не проведешь. И привлечь их внимание можно было только дивным станом, бедрами в индийском стиле, маленькими босыми ступнями, голыми руками и грудью третьего размера. А она была похожа на Юрия Стоянова из передачи «Городок». Беременные женщины, посмотрев на реакцию своих мужчин, не почувствовали в ней соперницу и так же утратили к ней всякий интерес.
В колонках играет: Evanescence – The Only One
Он проснулся рано утром. Глядя, как ветер гоняет невидимого кота в занавеске, он твердо осознал, что: асфальт всех улиц неведомым образом выровнялся и приобрел качество трассы F1 и прочность инопланетного корабля. Все трубы и канализационные стоки стали столь же прочными, чистыми и покрылись изнутри не удаляемым слоем серебра. Сотни бригад ремонтников теплотрасс и укладчиков асфальта жутко набухались, а некоторые даже покончили с собой еще до восхода солнца. Похитители цветных металлов бились в слюнявой истерике. Ибо никакие силы во вселенной не могли разрушить этих дорог, заменить эти трубы или стырить это серебро. Женщины, спускаясь или же поднимаясь по эскалаторам метро, не могли более ходить сонными, полумертвыми шеренгами. Только бодрыми, стройными колоннами. Сколько дивных и важных новостей осталось не перетертыми перед началом рабочего дня! Сколько соседок нахальнейшим образом улизнуло от детального и всепоглощающего обсуждения! Все водители в городе стали ездить, как следует. Быстро и динамично. Сообразуясь со скоростью движения потока. Экономные, уже больше не могли экономить лампочки поворотников и были вынуждены включать их конкретно заблаговременно. Крутые так и не смогли доказать, что они купили себе водительское удостоверение, их всех заставили убрать ягодицы с рулевого колеса и плотно охватить его руками. Девушки перестали бояться своих ласточек, и никто уже не мог определить пол водителя по стилю вождения. Дебильные дядьки из городских предместий подожгли свои пердюче-ядовитые ГАЗоны, ЗИЛы, КАМАЗы и не вышли на работу. Служащие пожарного надзора, энергонадзора, налоговой инспекции, комитета финансовых расследований, комитета госконтроля, фонда социальной защиты населения - побрились. Наголо. Подали прошение в монастырь. Их не приняли сразу. Только после сдачи отчетности и декларации о доходах. И вообще, в городе все девушки стали хорошенькими и улыбчивыми.
А на самом деле, сегодня было последнее занятие по акушерству. Мадам акушер достала из шкафа гипсовый таз женщины и приложила его к своему животу демонстрируя, куда и как проходит ребенок. То ли моделью скульптору послужило совсем юное создание, то ли мадам-акушер неплохо питалась в детстве…
В колонках играет: Evanescence - Call Me When You Sober
Люблю женщин с рыжими волосами. Особенно с темно-рыжими. Только не с тонкими. Эти дамочки нахальнейшим образом пользуются этим моим пагубным пристрастием. Могут денег выпросить. Могут и со двора меня свести.
Вот и вчера пришла одна рыженькая. Хорошая моя подружка. Гляжу. Мать честная! Беременная по самое-некуда! - Восьмой месяц! - заявляет с гордостью и хлопает лапкой себя по животу. Как настоящий мужчина, я немедленно засопел, завозился и неимоверно мучительно напряг лоб. - Не считай, - мурлычет, - не твой, мужнина это работа.
Легкий укол ревности. Ладно, думаю, хрен с тобой. Изображаю лбом вежливое «чего приперлась». Эффектным жестом она поправляет свои рыжие патлы. И заявляет, что мы едем в школу партнерских родов. – Рад за вас, искренне рад. Смотри-ка, муж у тебя оказался вполне приличный человек, а ты говорила, будто он сволочь… - Ты не понял. Муж, он кем был, тем и оказался. А в школу мы с тобой едем. И никаких разговоров! Не могу я туда одна заявиться, как мать-одиночка конченая, чтобы все сучки на меня таращились (дорогие женщины, это ее выражения). – Позвольте полюбопытствовать, - говорю, - а рожать мы тоже вместе поедем? Цветы к роддому? Всякая хрень с ползунками? – Не о чем тут разговаривать! Едем и точка! И волосы эти свои прямо мне в рожу сует. Глазищи хлоп-хлоп. Все. Жопа. Сейчас зарыдаем…
Сидим на занятиях. Действительно, все остальные «сучки» пришли с мужьями. Мужики мнут пальцы, краснеют, забавляются с цепочками. На мордах – жуткая тоска. Желание покурить, выпить пивка и вообще слинять отсюда, столь остро, что режет воздух наподобие меча самурая. Толстенная тетка в джинсах в обтяжку. (Думаю не меньше, чем 150-110-180. Где, интересно производят джинсы такого размера? А лифчики?) Рассказывает нам про матку и другие девчонские прибамбасы. Внимательно слушаю, прикидывая смогу ли я после этих занятий вообще спать с женщинами? Тетка показывает нам жуткие плакаты (видимо зарисовки к фильму «Молчание ягнят») и сыплет всякими levator ani и другими гипоталамусами. – Мужчины! – вопит она самозабвенно. - Слушаем внимательнЕе. Через слово мадам акушер вставляет «красиво» и «физиологично» нимало не заботясь логикой и связностью речи. Типа …это так красиво, так физиологично, что вы пришли сюда…
Отвез будущую роженицу домой. Оказался на городской окраине, где нет гипермаркетов. Там вообще ничего нет, алкаши и фонарные столбы горят через один. Зашел в местный магазин. Стою в очереди за колбасой. Бред какой-то. Почему не вынести сыровяленую колбасу в торговый зал? Кто хочет, тот и берет. По виду сестра женщины-акушера стоит в очереди передо мной. 500 грамм «Докторской», 200 грамм «Кавалачка», кило сосисок, еще грудинки «по-крестьянски» грамм тыщу… Пять минут, десять. Твою мать! Гемоглобин начинает потихоньку закипать. Говорю себе, что такого? Человек покупает продукты. Всем нужно покупать продукты. Ничего не помогает. Меня колбасит и черная пелена начинает подниматься откуда-то снизу. Вышел. Упал в ласточку. Курю.
В колонках играет: Evanescence - Lithium
Настроение сейчас - хор
Женщина все время искушает мужчину, заставляя давать все более и более изощренные словесные заверения в его любви к ней. В конце концов, когда всевозможные нежности исчерпаны, несчастный договорится до того, что ляпнет нечто и вовсе несуразное, вроде - Любимая, ты мне как воздух, я дышать без тебя не могу…
Как только это произнесено, на небесах, от немыслимого возмущения словесными упражнениями парочки, включается краник закона подлости. И вот, она уже ловит его с какой-то, по ее мнению, крашеной кикиморой. Бьет по голове и другим, легко уязвимым местам тела. Бьет и приговаривает: - Воздух, говоришь, я твой! Дышать без меня не можешь? Зато трахаться без меня у тебя очень замечательно получается!
Посему, женщина, получив свою толику счастья - молчи. Скрести пальцы, затаи дыхание и лепи пельмени. Может тебе и повезет. А коли не свезло, скажи просто – так мол и так, гад вы Иван Спиридонович распоследний, негодяй и сволочь бесстыжая. Скромно отойди в сторонку, потупив очи долу. Сложи руки свои на белом передничке и ожидай, пока совесть несчастного обладателя непоседливого члена не догрызет его до конца.
Кое-что изменилось, кое-что - нет. Трудно сказать, к лучшему ли эти перемены? Но стало полегче. Во-первых, из моей жизни исчезла Лилька. Не вынесла душа поэтессы. Уволилась по собственному. Пойдет теперь, должно быть, наниматься в гувернантки. Уходя, сказала, - не могу смотреть на то, как ты живешь, ты не хочешь будущего. Пожалуй, она права - будущего я действительно не хочу. Мне и в прошлом очень даже неплохо. Вот скоро душа отмякнет. Устрою новый кастинг. Дам объяву в приличной газете. Выберу секретаршу глупую, молодую и длинноногую, с бархатным грудным контральто, не ниже третьего размера.
Мир крутится вокруг денег. К сожалению. С удовольствием отправил бы в задницу и первое и второе. Но так не получится. Во-первых, жалко задницу, в которую будут запихивать целый мир. Она будет так одиноко кричать. Во-вторых, жалко денег – их катастрофически не хватает долгими зимними вечерами.
Так к чему это я, ах да – привез я одному дядьке жуткий домашний кинотеатр под заказ из самой Германии. Неимоверное количество тысяч долларов! В нашей некультурной стране такой купить, в принципе, невозможно. А театр возьми да и сломайся! Дядька ко мне - тук-тук, так мол и так, ваше дрысло сломалось, пожалте назад мои нефтедоллары. Я ему говорю, - спокойно мужчина, приемные часы для благотворительных организаций у меня по средам! На свой страх и риск я привез два таких комплекта. Во-первых, скидку дали хорошую, а во-вторых, денег хотелось срубить перед Новым годом, по-легкому. Короче, копперфильдиком привожу ему второй театр. Через день сломался и этот. Звонить он больше не стал, а прислал ко мне своего шофера. У этих нефтяников всегда так принято. Если что - отправляют шофера. А сам, наверное, в своей нефтяной тусовке, там, в России - полный говнюк.
Так вот, этот шофер - типичный хам! Начал с того, что стал вести себя ни х. некультурно. Я, - говорит, - своим рабочим местом у Зайнутдина Зинэтулловича очень дорожу, а потому загрызть могу любого, на кого Зайнутдин Зинэтуллович укажет. И кости свои синюшные на руках так и мослает. Я ему ответил в том духе, что напрасно вы, уважаемый, не носите фуражку. От этого много опасных заболеваний с головой приключается. А что до денех, то их у меня нет. Иди-ка ты, братец, нах. Он и ушел. Тогда этот Билялетдинов, мать его, с...а, п...с неровный позвонил таким местным начальникам, что меня немедленно сыскали, а сыскав, поставили на место. Один из этих начальников даже вежливо осведомился не ох...л ли я, случайно? Пришлось звонить своему Борману в Германию и просить перевести этому мерзавцу бабки на заграничный счет. Ох, и ответит же мне немчура проклятая за это театральное дрысло! Целый день хотелось, кого-нибудь пребольнейшим образом укусить. А потом плюнул на все и поехал в баню с нормальным массажем и без этого. Все и прошло.
Вчера у меня был секс с одной девушкой. В самый ответственный момент судорога схватила ногу, где-то под коленом. Больно - ужасно! Обломалось, конечно, все. Такой неудобняк, такая неловкость случилась, что мы не знали, что и делать, как распрощаться. А девица молодая была, не очень опытная, говорит мне, - ты не волнуйся так сильно, все у тебя еще получится... Утешила, короче. Я гоготал как диплодок! И мы быстренько, удачненько расстались.
Лежа в траве и глядя в голубое небо, он пукнул не от невоспитанности, а от накопившегося в душе его конфликта с действительностью. И где-то там, внизу, где в его задницу жестко впивались стебли свежескошенной травы, в адском газовом огне погибла целая вселенная...
Настроение сейчас: ср.
В колонках звучит: Iron Maiden - The Mercenary
Моя гнида инспекторша оштрафовала меня. Я, видите ли, не вовремя сдал ей отчеты. Опоздал на один день. Решил, не буду больше страдать в дневнике на тему взаимоотношений с государством. Просто есть люди и козлы. Мы и они. И это навсегда.
Смотрю в окно. На тротуаре, в луже лежит человек. Прилично одетый. Зеваки стояли минут пятнадцать. Менты приехали, еще минут пятнадцать постояли. Курили. Наконец скорая. Врач послушал и давай откачивать. Завели, запихали в машину и понеслись с мигалками. Может чувака это и спасло, что он полчаса пролежал в луже.
Одна знакомая бизнес-вумен установила в своем офисе камеры скрытого наблюдения за персоналом. Сделала это так тупо и нетактично, что в один миг разрушила свой отлаженный бизнес. Люди, составляющие пестик этой конторы, обиделись и подали заявы «по собственному». Остались одни тычинки.
Встретились за обедом в кафешке. Сидит, складывает сопли в платочек. Говорю ей, - жмыдла ты старая, ты что, не могла заказать эти работы у меня? Как всегда, искала подешевле? Нашла. Какие-то придурки наставили ей колхозных камер, эпохи раннего неолита, в вентиляционные решетки батарей, аккуратно выломав в каждой решетке по пластиночке. Народ приперся на работу. Камеры блестят из-за решеток огромными, в три копейки, объективами. Коллектив спросил любимого директора, что сие есть? Она им ответила в том духе, что, мол, не знаю и вообще это не ваше дело – сидите и работайте. Тогда мужчины сняли штаны и показали каждой камере голую задницу.
Приехали к ней, смотрим запись. Как увидит очередную жопу, так в три раза громче рыдать начинает. А чего тут рыдать? Жопа она и есть жопа. С мерзкими волосками. И то, что это тыл старшего менеджера симпатичности ей не прибавляет. Почудилось хозяйке, что бабки тырят зайки. Так ее любимый (мужчина - калдырности необычайной, но видный из себя) посоветовал камеры поставить. В батареи.
Мамочки мои, как все грустно. Те, кому еще весело, шарахаются от меня, едва увидят мою рожу. И детали не имеют значения. И говорить об этом не хочется. И никогда не признаю, что у меня хандра. Потому, что это не хандра. Закопаюсь в книжки и вынырну, когда девчонки начнут купальники к новому сезону примерять. Помогу им.
На днях добил «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Фридриха Энгельса. Смеяться будете, но книга очень занимательная. Очень приличная книжка. Автор позволил себе всего парочку маразматических сентенций. В 1884 году позволил, но кое-что икается нам до сих пор. Энгельс был перетц.
В колонках играет:
Evanescence – Forgive Me
В пятницу, я накропал чудеснейшую сказку из области финансовой отчетности. Почти былину. Слегка подправил на выходных. В понедельник поволок на суд истории.
Топая в налоговую, я мысленно вел теледебаты со своим налоговым инспектором. - Да, да Ольга Юрьевна! Конечно, Ольга Юрьевна! И не говорите, матушка, современные бизнесмены, особенно мелкие – сплошь хамы! Так и норовят откосить от обязанностей каждого честного гражданина. Несомненно, Ольга Юрьевна. Президент бьется, как рыбка об лед...
Короче, заваливаю в это капище. На первом этаже установлена перегородка. В ней три окна. В каждом - по старой налоговице предпенсионного возраста. Перепуганный врываюсь в кабинет, воплю. – Ольга Юрьевна, да что же это!!!! – А это, любезный Алексей Владимирович, - отвечает она, - принцип одного окна. И больше вам не удастся вести свои грязные антисоветские беседы. Валите со своими отчетами туда.
Морально раздавленный, возвращаюсь к этим трем мойрам. - Где тут у вас отчеты сувать? – Прежде, чем сувать свои дурацкие бумажки, треба написать фамилию инспектора и код деятельности. - Хрен с вами, давайте напишу. – Писать положено только карандашом. – Ок, давайте карандаш. – А карандаша у меня нет, молодой человек…
Отчего-то я плюнул и свалил оттудова нафиг, вообще. Вот она, участь художника в современном обществе.
Иногда так сильно задумываешься, что окружающие начинают беспокоиться. Наблюдая за работой моей мысли, они предпочитают вмешиваться, обзываться, а также рекомендуют заняться тяжелым физическим трудом. Мол, физический труд – основа основ, помогает от гангрены и вообще - главный фактор в селекции обезьян.
А мне, может, интересно: отчего мне так часто грустно и так редко весело? Вся мосчь доставшегося мне от природы мыслительного аппарата не позволяет решить эту простенькую задачу.
Думаю, всему виной различия между подсознательно желаемым и имеющимся в наличии. Некая разность потенциалов, которая заставляет жить и двигаться. А когда все подсознание, в полном составе, попадает на тарелку с голубым орнаментом – начинается самоуничтожение. Правда, по-моему, оно начинается и если ни хрена на эту тарелку не попадает.
Вот решил я на днях, что у меня калечная обувь. Мерещилось, что все вокруг только и делают, что ходят в приличных шузах. И оттого жизнь их радостна и наполнена. Купил парадно-итальянские педали. Теперь хожу, как придурок, блестю черной кожей, стучу подошвами и скриплю. А все люди, как люди, ходят в том, что удобно. Отсюда вывод – попытка переместить на тарелку очередную порцию подсознательного может закончиться трагически.
А тут еще осень. И музыка грустная. И знакомый продюсер собирается выпустить диск местечковых хэви-металл команд, а команды эти даже не вторичны, а просто порнография. Ни синкопированных ритмов, ни чеса приличного, ни запилов. Называется – мы с детства смотрим 1-ый музыкальный и клубимся (вот уж где мерзкий термин).
Вот и у Фаулза. Девчонка говорит – ты должен на мне жениться потому, что я тебя люблю. А у чувака полно левых мыслей и проектов. Он думал, думал, взял и наврал ей дерьма какого-то. А она прочухала все и отравилась. Разругались вдрызг. Ну и нафига это надо? Теперь вся восторженная левизна, в жертву которой он принес отношения с этой девчонкой, ему не в кайф. И туфли жмут, суки.
Вчера откопал в дневниках некую гипертрофированную дамочку. Матерь Божья! Куча народу на обоих ЖЖ сходят с ума, теряясь в догадках – то ли она дура, то ли проститутка. В деталях обсуждают ее ноги, лифчики, родителей, мировоззрения и сиськи. Ее рисуют, лепят, угадывают с какого порносайта она скопировала, типа свои, фотки. А потом месяцами обсуждают нарисованное и вылепленное. И непременно приходят к выводу, что она дура и сволочь. Читал, читал – плюнул. Девка, как девка. Чего ее лепить? С ней спать надо и почаще. Положим, ежели я опубликую свое фото без порток, так что? Все будут меня лепить?
Настроение сейчас - жп-зад
Настроение сейчас - умир.
А что?
Осень настала, холодно стало – очень даже правильный стишок. Забавно, что с возрастом он перестает восприниматься как пошлый. И куры там к месту, и коровы ведут себя именно таким образом.
Офис сегодня непривычно пуст. Все где-то трудятся во имя моего благосостояния. Лиля тоже куда-то свалила. Хорошо иметь небольшую контору. Хорошо быть неправильным начальником.
Кофе мне привезли из Финляндии. Аромат его божественен. Ажурным мостиком он соединяет почти забытое, неосязаемое прошлое с громыхающим настоящим, и настоящему приходится умерять свою канонаду, чтобы не выглядеть самовлюбленной хренью. Дым сигареты пытается соперничать с кофейным ароматом и важничает неимоверно. Зависает таинственными кольцами в неподвижном воздухе: здравствуйте, я дым от сигарет «Крутавелофф», я наполнен глубоким мистическим смыслом. Люблю.
Вчера прочел крохотный Светкин опус. Сейчас перечитываю и наркоманю. Когда впервые сталкиваешься с проявлением некоей идентичности собственной натуре – расстраиваешься. Как же так! Твои благородные сопли и стенания, оказывается, не уникальны во вселенной. А потом, вдруг понимаешь как хорошо, что где-то есть человек, которого ты никогда не увидишь и не узнаешь, но пара-тройка винтиков у вас одного завода и года выпуска.
Сейчас засяду за Джона Фаулза, который пишет точь-в-точь про меня, и картина будет полной.
– Хочешь, скажу, чем Пит сейчас занимается? Он мне все‑все пишет. «В прошлую среду я взял отгул, и мы весь день фершпилились».
– Что‑что?
– Это значит: «Ты тоже спи с кем хочешь».
Боже мой, как я устал от себя!
Я не умею общаться со знакомыми, родственниками, незнакомыми родственниками, бывшими тещами, бывшими женами, девушками, кошками, собаками и собственными секретаршами. Дорогие вы мои, как же вы все меня достали! Я закомплексованный, стеснительный тип, что-то среднее между математиком Перельманом и скромным скульптором современности Церетели. И поэтому, когда я что-то задумываю, я долго вынашиваю это в себе. В особенности, если моя задумка имеет легкий, назидательный характер и ставит своей целью призвать вас к порядку, т.е. вернуть в лоно церкви ваш заблудший нюх. Так вот, я так долго вынашиваю это в себе для того, чтобы произвести на вас наибольшее впечатление. Выбить, так сказать, десять из десяти возможных. Но почему-то, каждый раз я неизменно оказываюсь в положении человека, неудачно рассказавшего бородатый, неприличный анекдот в обществе свидетелей Иеговы. Во всяком случае, именно так я трактую выражение ваших рож.
Многие люди с трудом общаются с ближними. Но только считанные единицы превращают это в подлинное искусство. Если вас послушать, так вы пришли ко мне вечером, чтобы почитать библию на ночь глядя, а я повалил вас на пол и стал бить ногами. Какое счастье, что у меня есть этот дневник! Только тут я могу позволить себе не готовиться и сразу выдать на-гора точнейший экспромтик: ПОШЛИ ВЫ ВСЕ В ЗАДНИЦУ!!! ЛИЛЯ – ДУРА!
Кратко, лаконично, образно. Какой я все-таки талантливый!
В колонках играет - Evanescence - Bring Me To Life
Настроение сейчас - gov
Я заболел. Всю ночь меня колбасило жесточайшим образом. Строгим голосом я сказал себе – все мужики, стоит им слегка приболеть, становятся противными нытиками. Вооруженный этой передовой мыслью, я решительно распахнул холодильник и строго по алфавиту стал пожирать таблетки в разноцветных упаковках, уговаривая себя, что до цианистого калия не так уж и далеко. Таски прекратились на букве «К». Чемпионом оказался «Кетанов». Свет стробоскопов погас в моей замученной башке и я задрых.
Проснувшись утром, с удивлением отметил, что мужчина я еще ничего - и пожрать даже хочется и вообще всякого такого. Во-первых, хочется сказать мяу! Во-вторых, положить голову на теплое женское бедро и чтобы сверху ее (в см. голову) прикрыли теплой же грудью огромного размера. Не меньше, чем у Нади Грановской из ВИА-Гры. Даже секса хочется, несмотря на нитевидный пульс и сорванную крышу.
Так как я заболел, абсолютно понятно, что все меня бросили, и никто меня не любит, причем уже давно. Какое уж тут бедро и секс. Я и так прикидывал и этак, по всему выходило, что проституция – лучший друг человечества. Правда, ведь обманут суки - вместо покладистой длинноногой блондинки с голубыми глазами и высшим образованием пришлют возрастную сучку с порванными нервами. Закурит мне всю квартиру и будет без конца поглядывать на часы. Нет, это не годится.
Стал прикидывать варианты. Поразительно! Надо заболеть, чтобы понять истинную степень своего одиночества. Нет, конечно, один вариант всегда есть – позвонить преданной секретарше. Она примчится как Сивка-Бурка, можно не сомневаться. Вот только выйти отсюда она согласится не меньше, чем через ЗАГС. А это полная жопа.
Еще час бесплодных размышлений и тупого смотрения в записную книжку мобильника. Образы супчика, курочки, котлеток становятся нестерпимыми. Начинаю читать мантры – я не примитивная субстанция, мне тепло и хорошо, никакие девки не купят меня на жратву и влажную уборку помещения… Все. Достало. Набираю номер. Говорю одно слово – приходи. Вешаю трубку. Отключаю телефон. Засекаю время.
Это как перейти не тот Рубикон. Облажался и сидишь себе спокойно, сложив ласты. Думать больше ни о чем не надо. Струсил. Сдался. Эх ты, сволочь!
Ничего, - думаю, - мы еще поборемся! Приходит, делает суп и может валить на все четыре стороны. Никто здесь с ней сюсюкаться не собирается. В понедельник увольнение. Немного соплей и баста. Самое главное сейчас - сделать морду построже и никаких нежностей.
* * *
Минут через 20 является. Какая хитрая оказалась женщина. Когда она пришла, ее морда была еще строже моей. Холодно бросила:
– Посмотри, на кого ты похож?
Подала куртку и повалила шуршать кастрюлями да пылесосом. На кого ты похож, да на кого ты похож! Ой-ей-ей! Подумаешь, трусы семейные на босу ногу, волосы всклокоченные. Что я уже и поболеть не могу? От чего-то я разнервничался. Мне представилась лань, которая еще не увидела охотника, но ее дрожащее сердце уже предсказывало ей беду...
Сел в кресло. Включил ВВС. Постарался сконцентрироваться на котировках плывущих строкой внизу экрана, одновременно переводя новости. Вроде отпустило. Дрожь унялась. Ненадолго.
Следующий ход с ее стороны был еще более выверенным. Эта колбаса напялила мамин халат. Вошла в комнату и маминым тоном строго спросила:
– Ты чего уставился в этот телевизор? Хочешь осложнения на глаза?
Под предлогом защиты национальных производителей дерьмовых сигарет, из продажи со всей беспощадной строгостью изъяли только бело-синенькие пачки «Парламента». Все остальное осталось. Вот же ублюдки! Стою на свету. Душусь «Кентом».
Да еще дурак один, треща как сорока, энергично пытается свести меня с ума. Взахлеб рассказывает, как ему классно работается на заводе программером за 180 долларов в месяц. Даже обидно стало за родную IT сферу.
– Ты пойми, - верещит он в крайнем возбуждении, - это же стабильно! Президент пообещал! Наш завод поднимется с колен! Пенсия идет! Не-е, я в частную лавочку ни за что! Вчера в новостях на первом национальном президент…
Мысленно я представил, как он поет гимн после того, как заканчиваются телепередачи. Рассказываю дурачку: – Фирма, которую организовали детишки боссов твоего завода, имеет нехилых заказчиков в Москве. Именно на эту контору ты и херачишь за три копейки, вместе со своими болванами-коллегами… Вон он офис сверкает! Целый заводской корпус забрали под это дело. Даже слушать не стал. Еще немного и нас станут вешать на волне беззаветной любви к президенту.
Тот, у кого не было проблем со зрением в 80-е, 90-е, несомненно, обладает иммунитетом против политического идиотизма. Не думал, что увижу собственными глазами, как зарождается новое поколение таких идиотов.
Вдруг, вполне определенно становится ясно – я заболеваю. Горло, где-то глубоко, где нос впадает… н-да-а, куда он там впадает? Короче, там глубоко-глубоко кто-то плеснул кислотой, и сразу стало хреново дышать, невозможно курить, молчу уже про пожрать. Из ниоткуда выплыл категорический императив «пошли все в задницу» и, расплывшись липким туманом, занял всю мою, враз ослабевшую, башку.
Настроение сейчас - гов
Какая причудливая цепь. Мальчик так никогда и не узнает, кто виноват в том, что ему набили морду. Хорошо, что не узнает. Может он секретный боксер. Теперь всю жизнь будет думать, что во всем виновата любовь. Мы докурили и поплелись прожевывать утро понедельника. Почему-то мне представилось, как по тихой лесной речке, теряющейся где-то в чаще осин, плывет одинокая утопшая кошка.
Настроение сейчас - т.с.
Что ты ноешь, что ты плачешь, безумное сердце? Что побираешься, на ночь глядя, в нереальной реальности? Уюта тебе захотелось, тепла домашнего? Сказок на ночь, поцелуев в лоб и колбасы? Вранье все это. Ты же знаешь, что вранье. На следующий день, ровненько после обеда, сбежишь ты в сигаретный дым, визг, ко всякому непотребству и вящему удовольствию почтенной публики. Наврешь при этом с три короба. Других виноватыми сделаешь, чтоб не так гадко было. Ну и в конце, что-нибудь классически утонченное скажешь, вот это, например: - Ах, птицу не привяжешь! Какую птицу? Вымершую птицу Додо? Она так давно вымерла, что, наверное, никогда и не рождалась. Не надо тебе никакой следующий день и обеда никакого не надо. Начинай сразу с конца. А сейчас делать нечего. Книжки грустные перечитаны, фильмы грустные пересмотрены, мысли грустные передуманы, порнушка покрылась пылью, а еще мысли… Они всегда возвращаются в одно и то же единство места, времени и действия. Помнишь, где мы сыграли с любовью в снежки…
Солнца не было. Просто, что-то большое и белое погнало измученную, дрожащую ночь куда-то в тартарары. Осветило остатки чьей-то недопитой любви, обрывки газет, бутылки, другую разбросанную и неимоверную дрянь, которой наша жизнь наполнена безо всякого остатка.
В доме сильно хлорировали воду, уменьшив привлекательность жизни на целую кучу пунктов. Ни чай, ни кофе стали не возможными. Быстренько почудилось, как человек-паук убивает кровожадного главного санитарного врача города и его первого прихлебателя – мерзкого начальника водоочистной станции.
Поперся в кафе. Молодой сонный турок неодобрительно посмотрел на меня, но кофе мастырить взялся. Может он и не турок вовсе, но уж моджахед - в точности! Наверняка у него под прилавком припасены и коврик для намаза, и автомат Калашникова. По улице поплыл божественный аромат. Плюхаюсь в красное пластмассовое кресло «Кока-Кола». Жду.
Широченная дорога разлеглась от горизонта и до горизонта. Одинокие утренние ласточки норовили проскочить ее молнией. Серый асфальт обиженно шипел. Но он совсем не был похож на молодого ловеласа-бандераса, и долго шуршать-разговаривать с ним, у ласточек резона не было. Скорее он напоминал пожилого извращенца-патриота. Хватал ласточек своими потными ямками-проплешинами за коленки в дорогих резиновых чулках, да хрипел – куда с-с-суки, куда-а-а… Будто они и не ласточки вовсе, а проститутки советского автопрома.
Пьяная девка с задорной розовой мордой, разметав руки-крылья, дрыхнет прямо на газоне. Штанины в грязи. Сумка валяется. Смотрит в небо. Что она там видит своими закрытыми глазами? Грудь ровно вздымается. Вот уж где дура! Небось, вчера только из предместья. Всей родней клунки собирали. Учили прятать керенки в сиськах. А вот, поди ж ты, уже нажралась. Быстреньким хорьком прошмыгнул сюжетик, будто она спящая принцесса, а ты принц в пальто. Будишь ее, и вы уезжаете далеко-далеко. Пришлось даже слегка постучать по башке, чтобы стряхнуть мозаику. Приехал хмурый мент-демон, лаконичный и точный как хирург. Надавал принцессе по розовым щекам, а когда она поднялась, добавил еще несколько пинков-пенальти. Розовые глупости посыпались дохлыми лепестками к свиням собачьим.
Мусульманин надавил на пимпочку, и неожиданно запел Хулио Иглесиас. Хорошо так запел. Про красивых женщин, про то где нас нет, про брилики, про мужиков, которые поливаются водой aqua de gio и танцуют этих самых красивых женщин. Плотину в моей башке мгновенно прорвало и хлопчiк уiхав. Это не кофе. Это кокаин какой-то.
Громкая музыка на мгновение может дать ощущение полного счастья. Ветер подхватывает мусор, несет его вдаль, и тебе кажется, что ты приподнялся над ситуацией...
ФИГНЯ! В воздухе явно запахло предстоящей вечерней вакханалией.
В колонках играет - Metallica - The Call Of Ktulu
Настроение сейчас - оч.загадоч.
Когда что-нибудь особенно мерзко не получается, частенько хочется поговорить с собой наедине. И тут смотри в оба! Окружающие так и норовят это уединение нарушить. Могут просто сделать ехидно-понимающую морду или смеяться станут. А могут и сообщить куда следует.
Взял я не так давно на работу девочку одним подотделом заведовать. Некрасивая - просто жуть берет, но хозяйственная и домовитая. Смотрю, с недавних пор чувиха стала зависать за компом на пол своей зарплаты. Уставится в некую точку вселенной на экране и чуть губами пошевеливает, как латимерия ластами. Сидит не шевелится. Я же не могу просто так взять и уволить или, там, наехать на бедную девочку. Решил проявить чудеса дедуктивного метода внедренного мною в прогрессивную систему Макаренко. УзнаЮ. Девчонка влюбилась в ультра-гипер-мега звезду российской эстрады некоего г-на Лазарева. Сидит и шлепает губами, - ты мой любимый, да ты мой ненаглядный. Башня взяла путевку и свалила. На бескрайнее безбашенное пространство яростно обрушились волны российской попсы и снесли жалкие остатки строений к едрене фене. Будто ее и не было вовсе, башни этой.
А мне как раз один хлопчик питерский коммент-рекламку бросил. Мол, приходи в мой дневник у меня там Дом-2 и остальные известные московские вокалисты. И точно, полно у него там фоток. Лазарев есть, ну и другие мега Фабрики-9½ тоже не скучают. Я сотруднице своей говорю, - так мол и так, знаю место, где есть нехилая фотка твоего милого. Такой в твоей коллекции еще нет. Если будешь паинькой и сделаешь всю работу, как положено двадцатилетней девице примерного поведения, я тебе скажу где. И сразу после работы ты сможешь отдаться. Я даже подглядывать не буду.
Человек изменился прямо на глазах. У нее появилась цель. Весь день цвела и старалась. За зарплату такого бы не случилось. Определенно, не случилось бы. Вот и пусть говорят после этого, что я ничего не понимаю в женщинах. Классная штука - эта эксплуатация человека человеком! Карл Маркс с Каутским – просто отдыхают.
В колонках играет - Rammstein - Nebel
Настроение сейчас - мяу