Как засмотрится мне нынче, как задышится?!

Воздух крут перед грозой, крут да вязок.

Что споётся мне сегодня, что услышится?

Птицы вещие поют — да все из сказок.

Птица Сирин мне радостно скалится,

Веселит, зазывает из гнёзд,

А напротив тоскует-печалится,

Травит душу чудной Алконост.

Словно семь заветных струн

Зазвенели в свой черёд —

То мне птица Гамаюн

Надежду подаёт!

В синем небе, колокольнями проколотом,

Медный колокол, медный колокол

То ль возрадовался, то ли осерчал...

Купола в России кроют чистым золотом —

Чтобы чаще Господь замечал.

Я стою, как перед вечною загадкою,

Пред великою да сказочной страною —

Перед солоно- да горько-кисло-сладкою,

Голубою, родниковою, ржаною.

Грязью чавкая жирной да ржавою,

Вязнут лошади по стремена,

Но влекут меня сонной державою,

Что раскисла, опухла от сна.

Словно семь заветных лун

На пути

То ли мы сердцами остываем,

То ль забита прозой голова,

Только мы все реже вспоминаем

Светлые и нежные слова.

Словно в эру плазмы и нейтронов,

В гордый век космических высот

Нежные слова, как граммофоны,

Отжили и списаны в расход.

Только мы здесь, видимо, слукавили

Или что-то около того:

Вот слова же бранные оставили,

Сберегли ведь все до одного!

Впрочем, сколько человек ни бегает

Средь житейских бурь и суеты,

Только сердце всё равно потребует

Рано или поздно красоты.

Не зазря ж оно ему даётся!

Как ты ни толкай его во мглу,

А оно возьмёт и повернётся

Вновь, как компас, к ласке и теплу.

Говорят, любовь немногословна:

Пострадай, подумай, раскуси...

Это всё, по-моему, условно,

Мы же люди, мы не караси!

И не очень это справедливо –

Верить в молчаливую любовь.

Разве молчуны всегда правдивы?

Твою игру прервала

Я летнею порой

И крылышки сломала

Небрежною рукой.

Похожа ль я на мошку,

Такую же, как ты?

И может быть, найдёшь ты

Во мне свои черты?

Беспечно я танцую,

Пою я как во сне,

Пока судьба вслепую

Сломает крылья мне...

В мышленьи – жизнь и сила,

Сияние и свет!

Без мысли – мрак могилы,

И жизни – вовсе нет...

Счастливой мошкою летаю,

Живу ли я, иль умираю...

Уильям Блейк

Перевод Е. Градиной

Скучны цветов названья по латыни,

Но сколько в них любви вдохнул народ!

Вот это имя мне сродни святыне,

Как сказ звучит и песнею поёт.

Его услышав, возвращаюсь в старь я,

Как будто в сказочные времена.

Два имени в одном: Иван-да-Марья –

Он верен ей, она ему верна.

Сияет Марья в жёлтом сарафане,

Она – невеста, а Иван – жених,

Он в сине-фиолетовом кафтане,

И дан им стебель общий на двоих.

Всегда вдвоём в союзе неразлучном

Среди лугов встречаются они –

Иван-да-Марья – в том названье звучном

Знак верной неизмеренной любви!

Александр Соловьёв

Что для нас лимон без аромата?

Витамин, не более того.

Что такое небо без заката?

Что без песен птица? Ничего!

Пусть слова сверкают золотинками,

И не год, не два, а целый век!

Человек не может жить инстинктами,

Человек – на то и человек!

Эдуард Асадов

Нашим телом по очереди управляют Разум, Эмоции и Инстинкты...

Зачем человеку инстинкты? Чтобы выживать в нашем непростом мире.

На планете имеются страны с мощной пенсионной системой, потерявшие работу люди там получают достойное пособие, полиция и суды честно выполняют свои обязанности, медицина доступна и заботится о здоровье людей. Так действительно бывает. Поэтому живущим там людям нет оснований тревожиться о своем будущем, в итоге инстинкты у них угасают за ненадобностью и практически не оказывают влияние на их поведение. Они принимают решения не инстинктивно, а Разумно. Поскольку Разум действует значительно медленнее инстинктов, то у инстинктивных людей возникает желание посмеяться над «горячими финскими парнями». А смеяться там не над чем – эти парни сначала думают и только потом действуют.

И есть в мире множество других стран, где плохая медицина, нет никаких пособий по безработице или нормальных пенсий, действует только одно право – право силы. Чтобы выживать в такой тяжелой среде, одного тугодума – Разума недостаточно. На помощь приходят инстинкты

Дождь выстроил стены воды.

Он запер двери в домах, он прятал чьи-то следы.

А мне хотелось дышать, дышать во всю грудь,

Но я боялся забыть, боялся уснуть.

Там, где вода, и в небе вспышки ломаных стрел,

Я руки протягивал вверх, я брал молнии в горсть.

Там, где вода рисует на земле круги

Ты слышишь, слышишь шаги, идёт дождь.

Будто впервые хохотал гром,

Он захлебнулся в словах, он рвал ставни с окон.

А я всё видел, я небу смотрел в глаза.

Всё очень просто – просто гроза.

Там, где вода, и в небе вспышки ломаных стрел,

Я руки протягивал вверх, я брал молнии в горсть.

Там, где вода рисует на земле круги

Ты слышишь, слышишь шаги, идёт дождь.

Слова и музыка: Константин Кинчев

Исполняет автор:

Её на свете нет. Она сегодня там,

Куда не заглянуть созданию земному.

Я ревновал её к деревьям и цветам,

И к шелесту волны, и к воздуху ночному.

Как следовало жить и какова цена

Того, что говорим любимым поневоле,

Не ведая того, что скоро тишина

Заставит ревновать ко времени и боли?

Валентин Нервин

В начале лета 1978 года вся съёмочная группа фильма «Мой ласковый и нежный зверь» собралась в подмосковной усадьбе Валуево. Туда же был вызван оркестр и соответственно композитор, чью музыку коллектив должен был исполнять и записывать. Первый вопрос, который режиссёр задал Доге, когда к нему зашёл в гостиничный номер, был вопрос о вальсе и, поняв, что музыки танца нет, он не на шутку разозлился. В ответ Евгений стал наигрывать один мотив за другим с эскизных нотных листков и музицировал до тех пор, пока Лотяну не сказал: «Это то, что надо». Затем импровизационно развив облюбованную тему, композитор окончательно успокоил режиссёра. Наконец около полуночи оставшись один, Дога засел за работу над произведением.

К утру вальс был готов и уже вечером исполнен оркестром, музыканты которого после первого проигрывания стали выражать свой восторг, стуча смычками по пультам. Впоследствии участники съёмочной группы как заворожённые раз за разом прослушивали произведение, восхищаясь тем, что такая очаровательная музыка могла быть придумана и написана за одну ночь.

Прошло время, и фильм «Мой ласковый и нежный зверь» был выпущен на экраны, сразу став лидером проката, а вальс, не успев отзвучать в кинотеатрах тут же «пошёл в народ».

Автор – Евгений Дога

Исполняет – Анатолий Ядрышников:

В далёком сиреневом небе

Мерцала шальная звезда...

Под этой звездой из большого похода

Казацкие плыли суда.

Заморские ткани и жемчуг

Несли боевые челны,

Печальных рабов и девчонку-Царевну

С глазами лазурной волны.

Эх, ты, горько-горька, чудо-Полоняночка

С непутёвой такою судьбой.

Была ты невестою Крымского хана,

А стала казачьей рабой.

Свой жемчуг и пышные ткани

За девку хорунжий отдал...

И лютых донских лошадей в поезжанье

На Троицу сам наряжал.

Весенние ночи вплетали

В судьбу полонянки мечты,

И: «Горько!», – на свадьбе казаки кричали

Чтоб дети росли как цветы.

Эх, ты, горько-горька, чудо-Полоняночка

С непутёвой такою судьбой.

Была ты невестою Крымского хана,

А стала казачкой донской.

РОМАШКА

Ромашка, ромашка цветок полевой,

Рядом с той ромашкой колокольчик голубой.

Обещал ромашке век её любить,

Обещал ромашке росу ей подарить.

Эх, любит – не любит – к сердцу прижмёт,

Плюнет, поцелует – к чёрту пошлёт.

Всё равно ромашке с кем рядом стоять,

Всё равно ромашке чьи ласки принимать.

Сорвали колокольчик, а он ей росу

Бросил на прощанье, как прощальную слезу.

Обещал ромашке век её любить,

Обещал ромашке росу ей подарить.

Эх, любит – не любит – к сердцу прижмёт,

Плюнет, поцелует – к чёрту пошлёт.

Всё равно ромашке с кем рядом стоять,

Всё равно ромашке чьи ласки принимать.

Плакала ромашка, слёз не тая,

Плакала ромашка, словно любя.

От слезы ромашки горькой такой

Вырос на пригорке колокольчик другой.

Эх, любит – не любит – к сердцу прижмёт,

Плюнет, поцелует – к чёрту пошлёт.

Всё равно ромашке с кем рядом стоять,

КУКЛА

Дмитрий Кедрин

Как темно в этом доме!

Тут царствует грузчик багровый,

Под нетрезвую руку

Тебя колотивший не раз...

На окне моём – кукла.

От этой красотки безбровой

Как тебе оторвать

Васильки загоревшихся глаз?

Что ж! Прильни к моим стёклам

И красные пальчики высунь...

Пёс мой куклу изгрыз,

На подстилке её теребя.

Кукле – много недель!

Кукла стала курносой и лысой.

Но не всё ли равно?

Как она взволновала тебя!

Лишь однажды я видел:

Блистали в такой же заботе

Эти синие очи,

Когда у соседских ворот

Говорил с тобой мальчик,

Что в каменном доме напротив

Красный галстучек носит,

Задорные песни поёт.

Гитара была привезена в Новый Свет испанцами и португальцами. Со временем здесь появились разные новые стили, такие как румба, танго, босса нова... Как испанские, так и латиноамериканские ритмы пользуются большой популярностью во всём мире.

Композиторы-классики тоже нередко в своих сочинениях обращаются к данной теме.

Играть ритмы Латины – наслаждение!

Эта очаровательная и грустная пьеса позволяет гитаристу выразить свои романтические чувства...

Автор – Родриго Риера (Венесуэла)

Исполняет Гоар Варданян:

Моцарт на старенькой скрипке играет,

Моцарт играет, а скрипка поёт.

Моцарт отечества не выбирает –

Просто играет всю жизнь напролёт.

Ах, ничего, что всегда, как известно,

Наша судьба – то гульба, то пальба...

Не оставляйте стараний, маэстро,

Не убирайте ладони со лба.

Где-нибудь на остановке конечной

Скажем спасибо и этой судьбе,

Но из грехов нашей родины вечной

Не сотворить бы кумира себе.

Ах, ничего, что всегда, как известно,

Наша судьба – то гульба, то пальба...

Не расставайтесь с надеждой, маэстро,

Не убирайте ладони со лба.

Коротки наши лета молодые:

Миг – и развеются, как на кострах,

Красный камзол, башмаки золотые,

Белый парик, рукава в кружевах.

Ах, ничего, что всегда, как известно,

Наша судьба – то гульба, то пальба...

Не обращайте вниманья, маэстро,

Не убирайте ладони со лба.

1969г.

Учебно-егерский пункт в Мытищах,

В еловой роще, не виден глазу.

И всё же долго его не ищут.

Едва лишь спросишь – покажут сразу.

Еще бы! Ведь там не тихие пташки,

Тут место весёлое, даже слишком.

Здесь травят собак на косматого мишку

И на лису – глазастого Яшку.

Их кормят и держат отнюдь не зря,

На них тренируют охотничьих псов,

Они, как здесь острят егеря,

«Учебные шкуры» для их зубов!

Ночь для Яшки всего дороже:

В сарае тихо, покой и жизнь…

Он может вздремнуть, подкрепиться может,

Он знает, что ночью не потревожат,

А солнце встанет – тогда держись!

Егерь лапищей Яшку сгребёт

И вынесет на заре из сарая,

Туда, где толпа возбуждённо ждёт

И рвутся собаки, визжа и лая.

Брошенный в нору, Яшка сжимается.

Слыша, как рядом, у двух ракит,

Лайки, рыча, на медведя кидаются,

Вспоминаю я детские годы.

В коридоре стоял телефон.

С круглым диском, заложником моды,

С проводами. Тяжёлый, как слон.

Я из школы домой возвращаясь,

Всем друзьям своим юным звонил,

С ними по телефону общаясь,

Не обедав, гулять уходил.

Ни родители точно не знали,

Ни учитель, ни добрый сосед,

Где и сколько, и с кем мы гуляли,

Да и съел ли ребёнок обед.

А потом диск на кнопки сменили,

Номер стало легко набирать,

Но когда по квартире носили,

Провода приходилось держать.

Но уже стало ясно, что скоро,

Кардинально изменится он:

Чем он хуже машин и линкоров

Или радио – наш телефон.

Люди чудо создали такое –

Телефоны в кармане носить.

И с него сразу в место любое,

Стало очень легко позвонить.

И ему оказалось несложно

Быть часами и календарём.

Запихнули в него всё, что можно,

их светлой памяти...

Я не знаю, зачем и кому это нужно,

Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,

Только так беспощадно, так зло и ненужно

Опустили их в Вечный Покой!

Осторожные зрители молча кутались в шубы,

И какая-то женщина с искажённым лицом

Целовала покойника в посиневшие губы

И швырнула в священника обручальным кольцом.

Закидали их ёлками, замесили их грязью

И пошли по домам – под шумок толковать,

Что пора положить бы уж конец безобразью,

Что и так уже скоро, мол, мы начнём голодать.

И никто не додумался просто стать на колени

И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране

Даже светлые подвиги – это только ступени

В бесконечные пропасти – к недоступной Весне!

Я не знаю, зачем и кому это нужно,

Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,

Только так беспощадно, так зло и ненужно

Опустили их в Вечный Покой!

Москва

1917 г.

Человек – это тело, дух и душа. А каждый поэт с большим масштабом личности – всегда пророк. Он опережает своё время. Песня «ОЧИ ЧЁРНЫЕ», является ярким тому примером. Она была актуальна как при жизни Владимира Высоцкого, так и в наши дни.

Состоит она из двух частей. Первая называется «Погоня», вторая – «Чужой дом». Это две отдельные песни, но с одинаковой мелодией и связанные друг с другом определённым смыслом. Написанные в стиле символизма, они эмоционально и красочно передают как состояние человека, так и общества, где он живёт.

Вот же пьяный дурак, вот же налил глаза!

Ведь погибель пришла, а бежать – не суметь, –

Из колоды моей утащили туза,

Да такого туза, без которого – смерть!..

Забыв о душе и поклоняясь телесным радостям («Золотому тельцу»), человек попадает во власть           инстинктов, которые ведут в погибель, и от зависимости которых приходится спасаться...       Для Западного мышления главными являются потребности тела, часто переходящие в страсти. Западный менталитет по-другому называется – «индивидуальное эго».

Двери настежь у вас, а душа взаперти.

Кто хозяином здесь? Напоил бы вином.

А в ответ мне: Видать, был ты долго в пути

И людей позабыл — мы всегда так живём...

«Коллективное эго» символизирует – дух человека. Это Восточное мышление, которое мы видим во второй части песни. Оно было характерно для СССР, где на фоне коллективизма процветали принудительный труд, воинская повинность, репрессии и т. п. Современная Россия во многом несёт черты восточной деспотии, пытаясь противостоять Западу, вплоть до военных конфликтов.

Я коней заморил, от волков ускакал.

Укажите мне край, где светло от лампад.

Укажите мне место, какое искал, –

Где поют, а не плачут, где пол не покат...

На уровне души у нас нет паспортов и национальностей...

Там мы все едины.

Самое время приводить её в порядок.

Будет здорова душа, всё остальное – наладится.

Предлагаю вниманию философское сочинение

известного поэта...

Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем.

Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы в спину ножом:

Убиенных щадят, отпевают и балуют раем...

Не скажу про живых, а покойников мы бережём...

Слова и музыка: Владимир Высоцкий

Исполняет автор:

Когда был Ленин маленький, с кудрявой головой,

Носил зимой он валенки, такой всегда живой.

Затем, как стал он лысеньким, с прищуром озорным,

Наставил массы быстренько идти путём иным.

Когда был Сталин маленький, он Джугашвили был,

И по Тифлису в валенках он круглый год ходил.

Над этою причудою народ смеялся зря –

Позднее много люда он отправил в лагеря.

Когда Хрущёв был маленький, боялся Кузьки мать,

Любил стучать он валенком, и в оттепель гулять.

Бывало, кукурузным он початком похрустит,

И в космос будку с Тузиком мечтает запустить.

Когда был Брежнев маленький, не будучи в Кремле,

Он топал в тех же валенках по маленькой земле,

Учился целоваться он, бровями шевелил,

Предпочитал стагнацию и дорог был вельми.

Когда Черненко маленьким, понятно дело, был,

Одни и те же валенки с Андроповым делил.

И как ни странно, маленьким был Миша Горбачёв,

Он резво бегал в валенках, мечтая стать врачом,

И всех от пьянства вылечить, углубить и начать,

Как видно, от бутылочки имел на лбу печать.

Быть может, вам случалось когда-нибудь слышать Фортепианную балладу Грига. Начинается она с мелодии суровой и скорбной... А потом эта мелодия появляется ещё много раз, но каждый раз – в новом обличье: то как взволнованный монолог, то как эпическое сказание, то в виде причудливого скерцо, то в характере траурного шествия.

Форма, в которой сочинил Григ свою балладу, называется вариации или, точнее тема с вариациями.

Латинское слово variatio означает изменение. В музыке вариациями называется такое произведение, в котором основная мелодия повторяется много раз, но в ином характере. Иногда меняется только её сопровождение, но чаще – и она сама, её ритм, темп, отдельные обороты.

Форма вариаций родилась в 16-м веке. Тогда возникли две разновидности полифонических вариаций – пассакалья и чакона.

В пассакалье – произведении величественного характера, тема не меняется. Она всё время мерно и величаво звучит в самом нижнем, басовом голосе, в то время как в верхних голосах появляются и развиваются новые самостоятельные мелодии. Пассакальи писали многие композиторы 16 – 17-го веков.

Чакона похожа на пассакалью. Это тоже полифонические вариации. Но в чаконе тема, оставаясь неизменной, звучит не только в басу: она «путешествует» по разным голосам, появляясь то в верхних, то в средних, то в нижних...

В эпоху Барокко чакона была популярной инструментальной пьесой, являясь средневековым танцем карнавального характера...

G. F. Handel

Suite in Dm HWV 448, Chaconne

Исполняет Надя Косинская:

Молодой рекой без устали плыви

И не бойся, простудившись, заболеть.

Возраст — это понимание любви

Как единственного чуда на земле.

Я живу, судьбу свою кляня,

Не желая для себя судьбы иной.

Возраст — это размышления о днях,

Проведённых за родительской спиной.

На столе моём разнузданный портвейн

Превратился в респектабельный кагор.

Возраст — это радость за друзей,

Не сумевших превратиться во врагов.

Верно ли сумели мы прочесть

Десять фраз, оставленных Христом?

Возраст — это стоимость свечей,

Превышающая стоимость тортов.

Кто ты есть? Чего в себе достиг?

Чей ты друг и кто твои друзья?

Возраст — это приближение мечты

В окончании земного бытия.

Смерть, конечно, человечество страшит,

Но какие там у нас с тобой года!

Возраст — это состояние души,

Конфликтующее с телом… иногда.