когда число бьющихся партия на партию порой превышает сотню человек, - до сих пор еще сохранились в Сибири. Но кулачные "бойцы-одиночки", - так сказать, прежние чемпионы, - повывелись, и очень мало кто помнит об их былых подвигах и об их стальных кулаках, от которых пластом лежали противники.
А между тем в 50-60 годах прошлого столетия появление новаго кулачного бойца делало почти эпоху в жизни и волжских городов, и белокаменной Москвы. Один из последних могиканов - знаменитейший когда-то по Москве кулачный боец Иван Федорович Киреев, ныне антрепренер различных дачных театров. Теперь это убеленный сединой старик, но еще страшно крепкий, живой, энергичный, с характерными твердыми чертами лица, широкими плечами и массивной грудью, вынесшей в свое время немало страшных ударов лучших бойцов Москвы и других городов.
Иван Федорович помнит отчаянные кулачные бои на Москве-реке и Яузе, когда он ходил "стенка на стенку". По словам И. Ф. Киреева, никакия распоряжения администрации и вмешательство полиции не помогали, и кровавыя побоища, когда нередко люди оставались на месте, представляли собой самое незаурядное явление... Киреев - тогда еще молодой юноша, стоявший за прилавком в магазине своего отца, - сразу выдвинулся своей необычайной силой.
Кулачные единоборства происходили в то время в Москве преимущественно на окраинах, в особых просторных помещениях. Купечество являлось главным закоперком и поощрителем. Пари на любимцев ставились неслыханные даже по тому времени.
Интересны приготовления к бою. По рассказу И. Ф. Киреева, бойца начинали готовить к бою дня за два. Его водили в баню и там "разминали силу". После бани - обильное угощение с водкой, причем "накачивали" до тех пор, пока боец не сваливался "с катушек". С похмелья, на другой день, бойца нарочно морили до самого боя голодом, чтобы "остервенел". Часа за два до боя вливали в его пасть добрую чарку и давали немного закусить.
Бойцы дрались с таким ожесточением, а страсти зрителей до того разгорались, что вся картина начинала принимать фантастический, так сказать, оргийный характер.
В случае, если за бойцов ставили высокия марки, то бой принимал прямо' беспощадный, почти зверский характер. Та и другая сторона, подбодряемая одобрительными возгласами публики, обливаясь потом и кровью, ни за что не хотела уступить пальму первенства.
Дрались обыкновенно до тех пор, пока один из бойцов, вконец изнуренный, избитый чуть ли не до потери сознания, не сваливался на землю.
Избитаго до полусмерти бойца избегали отвозить в городские больницы, а тщательно прятали в частную квартиру, где за ним устанавливался самый добросовестный уход.
Кулачные бои того времени собирали "всю Москву", как теперь собирают скачки или бега. Достаточно было появиться новому светиле, как уж об нем говорят во всех углах и перекрестках, как простой народ, так и именитое купечество. Одно время в Москве много говорили о легендарном богатыре с
Волги, жившем тогда в Нижнем Новгороде, крючнике Фоме Бирюкове, прозванном за свою походку "недотепой". И. Ф. Киреев много слышал о нем, и ему страшно захотелось помериться силой со сказочным богатырем. Случай представился: д нижегородские купцы вздумали показать свою знаменитость Москве.
Итак, когда в 1863 году купечество привезло для кулачного боя с И. Ф. Киреевым нижегородца Бирюкова, вся тогдашняя Москва взволновалась донельзя. Бирюков был рабочий на одном из заводов в Нижнем, и слава его, как непобедимого бойца, давно уже долетела в Белокаменную от волжских берегов. Роста он был громаднаго, - без 2 вершков сажень. Три раза бились они с Киреевым, и, по московскому обычаю, все по воскресеньям.
Два первых боя кончились вничью, третий же бой оказался роковым для нижегородскаго великана: от страшного удара в грудь он опрокинулся и уже не мог подняться. После этой победы И. Ф. Киреев стал считаться первым бойцом в Москве, пока не пришлось ему встретиться в бою с братьями Мясниковыми. Были эти братья мясными торговцами с Пятницкой улицы. Оба широкоплечие, среднего роста, братья Мясниковы шли в бой с особенной лихостью, точно вне себя. И били не только кулаками, но и головой.
Бой, происходивший в феврале 1865 года на Яузе реке между Овчинниковским переулком и Чугунным мостом, долго оставался в памяти у старинных московских спортсменов, потому что он был последним большим кулачным
Читать далее...