Посвящается Марку Алаймо, без которого эта история никогда бы не появилась на свет, и моей дорогой подруге Полярной Сове.
Военному психологу Марии Зайцевой приходится подменить заболевшего посла на первой в истории человечества встрече с инопланетянами. Теперь о рабочих буднях ей предстоит забыть надолго: впереди неизвестная планета и жестокая, кровопролитная война, в которой даже любовь и привязанность – оружие для поражения цели...
Огни чужих кораблей
Глава 1. Подмена
- …Так вот, инструктором по политическому воспитанию у нас была лейтенант Маккензи. Здоровенная, как лошадь, и лицо такое белое-белое, в веснушках. Я раз видел, как она отжимается на матах – у неё фигура плоская, всё равно что доска. Знаете, мисс Зайцева, - мичман сглотнул, отводя глаза, - у меня с девушками никогда проблем не было, честное слово. Но почему-то, когда я сам с собой, ну вы понимаете… я думаю именно о ней. А иначе просто ничего не получается. Как вы думаете, это нормально?
Я думаю, дружок, что тебе надо дождаться отпуска и сходить к психоаналитику вместо того, чтобы мне голову морочить. У меня в компьютере ещё два отчёта недоделанных, а капитан ждать не будет.
- Границы нормы вообще довольно расплывчаты, Ивен. Но беспокоиться тебе не о чем, - я привычно улыбнулась, - твоему психическому здоровью это не угрожает.
Худые плечи под форменной рубашкой приподнялись с облегчением.
Рассвет густоросый дремал на крылечке,
Моя саламандра свернулась колечком.
Моя саламандра шептала лукаво:
"Ты хочешь весны - да без слякоти ржавой?
Ты жаждешь полёта, не зная паденья?
Ребёнка - не ведая муки рожденья?"
Моя саламандра - проворная тать.
"Ты хочешь меня - да навеки поймать?"
Костёр отогреет озябшие руки,
Я больше не стану бояться разлуки:
Моя саламандра сгорает в огне,
Чтоб снова вернуться ко мне.
Быть может, ты напишешь мне сегодня:
Как новый шарф, ходила ли к врачу?
И вдруг поверишь сам себе невольно,
Что я письмо взаправду получу.
Забудутся и время, и пространство,
Где спутаны безумные пути.
Где, даже если очень постараться,
Друг друга не узнать и не найти.
...И я пишу у жёлтого огня,
И верю в упоении полёта,
Что весточку получит от меня
Мой милый враг из дальнего далёка.
В порядке предисловия: это одна из историй про семью Дуката, Напрем и Зиял, дополняющих повесть "Неосторожность" (https://ficbook.net/readfic/2597696) События продолжают сюжет рассказа "Амнистия" (https://ficbook.net/readfic/2827924).
Лишь немногие способны стоически переносить укусы ревности... и гал Дукат не их из числа.
Письмо лежало на столе – крохотный желтоватый квадратик, исписанный летящим косым почерком. Дукат сперва даже не обратил на него внимания: войдя в кабинет и не увидев на месте хозяйку, он беззаботно опустился на табурет, закинул ногу на ногу и стал ждать. Переговоры с ромуланскими послами отняли меньше времени, чем ожидалось, и он успел просмотреть каталоги электроники. Напрем упомянула пару дней назад, что от старого казённого падда у неё ломят глаза – пусть выберет современный, можно будет прямо сегодня заказать. А ещё Зиял пора получить собственный коммуникатор.
Представляя, как порадует Напрем его предложение, Дукат болтал ногой, смотрел на звёзды, мерцающие за стеклом иллюминатора, и взгляд его рассеянно скользил вниз, к стене, к столу, опутанному проводами, заваленному стопкой бумаг. Едва ли он вообще обратил бы внимание на эту писульку, если бы не бросилась в глаза верхняя строчка, явно написанная знакомой рукой: «Дорогой Акорем!»
Дукат нахмурился, припоминая. Вправду ли имя того прохвоста, в которого Напрем давным-давно была влюблена – Акорем?
Если в чём и можно было быть уверенным, то только в своей тренированной памяти. Но зачем же Напрем пишет ему? Она же говорила, что у них всё закончилось давным-давно…
Не раздумывая, Дукат пододвинул к себе бумагу.
«Дорогой Акорем! Прости, что долго не писала тебе: сам знаешь, в лазарете у меня мало возможностей для связи. Да ещё кардассианцы всё время крутятся под ногами. Но я была ужасно рада узнать, что тебя отпустили из лагеря и тебе даже удалось найти работу.
Не грусти! Сколько бы времени нам ни пришлось провести в разлуке, всё равно мы будем вместе. Я люблю тебя. Я ужасно хочу обнять тебя, расцеловать обе твои загорелые щеки – особенно левую, со шрамом.
Ты для меня красивее всех на свете, и, знаешь, я была ужасно удивлена, прочтя, что ты ревнуешь меня к этому кардассианцу. Никто и никогда не заменит…»
Дукат поднялся. Строчки прыгали у него перед глазами.
Быть не может. Не может этого быть. Чтобы Напрем предпочла ему этого задохлика из лагеря? Зачем его только оставили в списке амнистированных, надо было вычеркнуть, сейчас волочил бы камни в овраге!
«Я люблю тебя…» Позвольте, а он, Дукат? А маленькая Зиял? Это что – баловство, несерьёзный флирт? Так теперь это называется?
«Я люблю…» Улыбается ему в лицо, а тайком пишет другому, нежничает с ним?
«Люблю…»
Дукат жадно хватанул воздуха ртом. Пусть только придёт – он из неё всё вытрясет. Отмалчиваться, играть с ним в прятки она не сможет. Пусть только появится.
Словно в ответ на его мысли двери неспешно разошлись, пропуская Напрем. Её рыжевато-русые волосы были, как всегда, забраны тяжёлым узлом на затылке, но вниз, к ямочке у ключицы, спускался выбившийся из-под резинки озорной завиток. Аккуратный воротничок медицинской накидки почти не прикрывал гладкую белую шею. Плетёный браслет на узком запястье… его браслет… а тот дарил ей что-нибудь? Касался губами тонких пальцев, голубоватой прожилки под подбородком, мягких розовых губ?
Дукат едва не взвыл, когда следом за ней в дверь протиснулась низенькая баджорка в ситцевом халате, державшая на перевязи забинтованную руку.
- Добрый день, гал, - с лёгкой улыбкой обронила Напрем. – Одну минуту: Рун только заберёт…
- Позже, - сухо произнёс Дукат, прожигая Рун взглядом, от которого она попятилась к порогу. – Выйдите.
Рун метнулась за дверь, а Дукат, поднявшись, в пару шагов пересёк разделявшее их с Напрем пространство.
- Что у тебя с Акоремом?
Карие глаза изумлённо распахнулись.
- Ты о чём?
- Мне нужна правда, - выдохнул Дукат, чувствуя, как в глотке закипает и пузырится бешенство. – Правда
Когда стемнеет, сяду у окна
Глядеть на двор, окованный морозом,
Где всё покорно ласковой угрозе,
Блаженству очарованного сна.
Его не обойти, не превозмочь -
Слияние полёта и паденья.
...А волосы твои черны, как ночь,
В которой не дождаться пробужденья.
Опять ты ищешь её в ночи,
Простерта твоя рука.
Она тебе нужнее свечи,
Желаннее маяка.
Опять ты пьёшь за глотком глоток
Дурманяще-пьяный свет.
И, верно, не скажет тебе никто:
Давно её уже нет.
Лучи пронзают туман и дым,
Безжалостные, как сталь.
А там, на месте твоей звезды -
Холодная темнота.
Ну что же ты, повернись ко мне,
Затеплим в печи огонь.
Всю жизнь я грезил об этом дне,
Не думая о другой.
К чему нам память о звёздном храме,
Сгоревшем века назад?
Давным-давно в далеком-далеком королевстве правил могучий король Танай. Был он мудр и справедлив, и все путешественники, проезжавшие через его владения, восхищались их богатством и красотой. Много было у Таная мраморных дворцов, много златогривых лошадей на конюшне, много драгоценных камней в сокровищнице. А всего прекраснее была его дочь – юная Ана.
Её золотистые косы спускались до самых пят, на щеках играло рассветное солнце, глаза были чище ясного неба. Много славных воинов сваталось к королевне, но никто не приходился ей по нраву.
«Кого ты ищешь? – спрашивал её отец. – Отчего не люб тебе никто?» Ана лишь звонко смеялась и отвечала: «Я выйду замуж за того, кто принесёт мне небесный огонь».
Десять мудрецов собрал король в высокой башне, десять лет они сидели над старинными книгами – но так и не узнали, что же такое небесный огонь и где его отыскать.
И вот однажды на взмыленном коне под окна дворца прискакал принц Хан из северных земель. «О великий король, о прекрасная королевна, - воскликнул он, - я видел небесный огонь и готов преподнести его вам в дар».
Читать далее
В порядке предисловия: это одна из историй про семью Дуката, Напрем и Зиял, дополняющих повесть "Неосторожность" (https://ficbook.net/readfic/2597696)
Любопытной Зиял хочется знать всё-всё... и порой её вопросы бросают гала Дуката то в жар, то в холод.
- Кто хочет пирожное? – торжественно спросила Напрем, протискиваясь в столовую с подносом. – В репликаторах только-только обновили настройки.
Дукат пробурчал что-то неразборчиво, не отрываясь от падда, а глазёнки Зиял блеснули предвкушением.
- Давай, давай сюда!
- Дукат, - Напрем со вздохом присела за стол и придвинула к нему чашку, - что манера у тебя – читать за столом. Ты и Зиял приучишь. Глянь, опять за свои сказки взялась.
- Ну и что тут плохого? – обронил он, вчитываясь в очередное сообщение о трудностях с поставками дилития. – Масет не так давно жаловался мне, что его Ланару за книжки не засадишь: часами в голокомнате прыгает. А Зиял умница – вся в меня.
Хмыкнув, Напрем подлила себе горячего чая, сделала глоток.
- Мам, пап, - Зиял потянулась за пирожным, - я давно хотела спросить: а как вы познакомились?
Е2-Е3. По тонкому льду прогулка.
В последний раз оглядываюсь на свет.
Колени стынут, пульс барабанит гулко.
На этом поле торной дороги нет.
Игра в войну проела нас всех до корня,
Мы ждем чего-то в тусклом тумане дней...
Где белые, где чёрные - я не помню.
Я просто обнимаю тебя сильней.
февраль 2015 г.
Бирюза гола,
Бирюза смела,
В дымный сон меня
За собой звала,
Где не помнишь лет,
Где не виден след,
И откуда вовсе дороги нет:
Обовьёт змея,
Оплетёт лоза...
Бирюзой искрятся твои глаза.
17 января 2016 г.
От автора: посвящается Алине, вдохновившей меня на альтернативную историю о Дукате, Напрем и Зиял.
- Корректируйте прицел. Направление двенадцать, отметка пять. Огонь!
Дукат даже привстал в командирском кресле, напряжённо вглядываясь в экран. Чёрные пряди прилипли ко взмокшему лбу, шейные гребни потемнели от прилива крови.
Корабельные щиты ели держались. Ещё одно, максимум два попадания – и они окажутся беззащитными перед клингонским огнём, как младенец, кожа которого ещё не ороговела и её может оцарапать даже слабое прикосновение.
- Мы задели их систему энергоснабжения, - хрипло выдохнул Дамар. – Силовое поле нестабильно.
Дукат отстегнул ремень, поднялся на ноги.
- Максимум энергии на дисрапторы. Приготовсь… Огонь!
На экране полыхнула ядовито-оранжевая вспышка. От клингонского крейсера отлетали металлические обломки, в носовом отсеке, похоже, началась разгерметизация.
- Включают маневровые двигатели, - Дамар склонился над сканерами. – Пытаются удрать.
Повернув голову, он выжидательно взглянул на командира, не сомневаясь, каким будет приказ. Дукат не удивил его:
- Залп из всех орудий.
Рука Дамара потянулась к кнопке, и за его спиной молодой гил Катарн неуверенно кашлянул:
- Гал Дукат, сенсоры фиксируют присутствие на борту крейсера не только клингонских организмов. Там кто-то ещё.
- Обожди с залпом, Дамар, - в светлых глазах мелькнула тень интереса. – С каких это пор клингоны стали брать пленных?
Замок старый, замок хмурый,
Стрелы арок небо точат.
Кто хозяйке белокурой
Улыбнуться не захочет?
Гость незваный, чужестранный,
Речью кружево плети.
Уведи в овраг туманный,
Где теряются пути.
Свечи, головы склоните,
Догорая и дрожа.
Вьются огненные нити
По карнизу витража.
Эта ночь - мечта о лете -
Не возьмёт и малой платы.
Мы сочтёмся на рассвете -
До последнего дуката.
декабрь 2015 г.
У Хозяина Медной горы
Не сочтёшь камней самоцветных.
Он приносит мне их под утро.
В изголовье кровати кладёт.
Я смотрю, как горят в полумраке
Травяные, кровавые, лунные
Огоньки. А мне бы лишь лучик,
Лучик солнышка.
У Хозяина Медной горы
Не обнимешь взглядом палаты.
День и ночь иди - не коснёшься
И десятой доли чудес.
Я брожу по ним, как хозяйка,
Как безмолвная полонянка.
Мне вернуться бы в дом родной,
В дом у реченьки.
У Хозяина Медной горы
На дверях не ладят запоры.
Поднимись наверх, перейди порог -
Шутки-чешуйки, шуршащая шалость...
Шёлковым шарфом заря украшалась.
Капал росой с истомлённых ветвей
Шёпот - неслышный, как шелест в траве.
Ящерка - в ящик, и в яблочко - стрелы.
Синь растворили старинные трели.
Греюсь и грежу. У грани - игра.
Предпробужденья пора.