Мать требует, чтобы я шёл на ВТЭК и оформлял инвалидность.
На мой отказ, грозит заявлением в ПНД (чревато психушкой).
Оснований для этого нет, но если заявление есть, они исполнят.

На мой резонный вопрос, "какая нахуй инвалидность, если жить осталось полгода?",
тупо отвечает, "нет никаких полгода, всё будет нормально, всё похуй,
а инвалидность это бабло, которого ты меня лишаешь".

Мои замечания, что реальных оснований нет, просто игнорируются.

Ну, я решил бить врага его же оружием. Присягнул на Евангелии, что никакая инвалидность мне нахуй не нужна и не полагается, и призвал Гнев Божий и все муки ада на того, кто будет обманывать государство и заводить об этом речь.

Вроде подействовало. Блядь, ну почему я не додумался до этого раньше.

* * *

Отдельно умиляет точность выбора времени для нанесения удара. Она всегда выбирает утро (или когда я тока проснулся), когда все мои стандартные защиты ещё до конца не загрузились. Суть удара неважна, список стандартный, "давай деньги", "в тебе сатана", и прочее, и прочее. Примечательно, что в основном, деньги, но по остальному тоже хватает. Хуже то, что по её ударам, можно составлять список моих уязвимых мест, и он будет даже точнее того списка, который я составил бы сам.

Чем-то напоминает тыканье копьём в зверя в клетке, в самые мягкие места. А когда зверь огрызается и копьё ломает, начинается детский визг на лужайке на тему "ах, какой плохой зверь, надо звать милицию". Даже раковый диагноз не изменил этого отношения.

* * *

Для чего я это пишу — для того, чтобы те, кто в подобной ситуации, знали, что они не исключение. Ненависть родителей к своим детям, это совсем не выдумка и не миф. И загородиться от неё чертовски трудно.

Странным образом, эта ненависть и война в мой адрес не только убивает меня, но и укрепляет. Чем больше меня утюжат, тем твёрже я стою, хоть и не проходит это бесследно, конечно. Не зря я в детстве любил истории о панфиловцах и пионерах-героях. Советское воспитание, блядь. Зоя Космодемьянская, Валя Котик и Володя Дубинин, ага. Были такие квадратные книжки-брошюрки, валялись в классных шкафах. Никто их не читал, а я перечитал их все. Так-то.