На золото листвы тихо, мягко, осторожно ложится снег, он не уверен в своевременности своего появления в период очей очарованья, и с прорвавшимися сквозь грозные тучи солнечными лучами тут же исчезает, как будто его и не было, но листва от соприкосновения с ним съёживается, темнеет, и даже тепло солнечных лучей уже не может вернуть ей и прежнюю полётность, и золотистые оттенки, листва теряет своё живописное многоцветье, сжавшись, спешит, гонимая ветром, в укромные уголки, переживая ежегодные неизбежные перемены.
Маргарита ПРОШИНА
Желтизна стен особенно становится ярче вечером в свете фонарей, подчёркивающих сдержанность фасадов зданий, некогда построенных Старого и Нового гостиных дворов, по проекту Кваренги, в настоящее время являющихся официальными учреждениями. На меня Рыбный переулок производит впечатление парадной пешеходной улицы между Ильинкой и Варваркой. А уж дворы там, в которых я чуть не заблудилась, бесконечны, загадочны и безлюдны.
Маргарита ПРОШИНА
Трёхсвятительских переулков - два, есть Большой и Малый, но каждый раз я в этих переулках повторяю: «Не три свечи горели, а три встречи…». Места эти столь напитаны литературными, музыкальными и художественными встречами и событиями, что я обычно, попадая сюда, слышу музыку Чайковского, произведения которого были напечатаны здесь в типографии Московского музыкального общества. А в частном училище, расположенном в усадебном доме с садом, известным москвичам, как Морозовский, нередко прогуливались Тургенев, Одоевский, Аксаков, Достоевский, Островский, Лев Толстой. С другой стороны от сада по Большому Трехсвятительскому переулку располагалась редакция журнала «Русский вестник». В Большом Трёхсвятительском переулке работал в своей уютной мастерской Левитан. Тени Чехова, Серова, Коровина и многих любителей прогуляться по Морозовскому парку встречаю я в переулках намоленных этих.
Маргарита ПРОШИНА
С Воронцова поля под аркой новейшего в стиле хайтек дома выхожу в Дурасовский переулок. Да, дом этот впечатляет своими масштабами, ведь он занимает всю правую сторону переулка, единственное утешение в том, что архитектура его, на мой взгляд тщательно продумана, несмотря на размеры в длину, он не подавляет строения напротив и со стороны Покровского бульвара, дом облицован современными материалами благородных и светлых серо-бежевых тонов. Москва меняется, это очень печально, но, увы, меня утешает то, что это делается бережно. Левая сторона переулка сохранила свой старомосковский облик, больше всего меня порадовал дорогой сердцу типичный московский дворик.
Маргарита ПРОШИНА
Старинные белоколонные казармы, с видом на Покровский бульвар, контрастируют с новейшим зданием в переулке. Но мне особенно мил доходный дом в стиле модерн. Останавливаюсь перед ним и с грустью отмечаю, что с фасада исчезла лепнина в виде узловатых стеблей и пышных цветов неведомых трав, которая была его отличительной чертой, а вместо неё появились плоские невыразительные контуры. Ох, граждане, когда же вы научитесь беречь красоту! Если сами ничего создать не умеете, то научиться сохранять то, что создали творческие люди! Этот переулок, по-моему, являет собой пример типично московской хаотичной застройки.
Маргарита ПРОШИНА
От Воронцова поля до Покровки иду Подсосенским переулком и буквально перед каждым фасадом останавливаюсь, чтобы вновь рассмотреть каждую деталь на стоящих в ряд домах, многие из которых построены в стиле модерн. Здесь каждой стене исполнилось более ста лет. Сохранились дома меценатов и коллекционеров из купеческого сословия, благодаря которым мы сегодня гордимся великолепными особняками и коллекциями картин. Они остались в истории делами своими на благо просвещения и культуры Отечества, строили больницы и школы. Удивительный переулок этот напоминает мне об их добрых делах, а я с улыбкой вспоминаю, как много лет назад, при слове «подсосенский» непременно представляла три огромных сосны.
Маргарита ПРОШИНА
Вниз к Солянке иду не спеша. Глаза мои разбегаются от совершенно невероятных сочетаний архитектурных видов, а в переулке открывается чудесная картина на купола кремлёвских соборов, над которыми парит Иван Великий на фоне переливающихся в лучах солнца небоскрёбов Делового Центра на Пресне. Оказаться сразу в нескольких столетиях, и даже в двух тысячелетиях, почувствовать себя в некоем вневременном пространстве можно именно в этом удивительном Подколокольном переулке.
Маргарита ПРОШИНА
Стрелою вниз летит к Хитровке от Яузского бульвара между желтобокими, плотно прилегающими друг к другу старомосковскими зданиями этот короткий прекрасный переулок, что назван в честь Петра и Павла, которые объединились во имя любви к Спасителю и, следуя за ним для блага веры и жертвы его, они нашли общий язык друг с другом, показывая нам пример того, как, придерживаясь своих убеждений, можно слушать и скреплять мудрыми решениями путь к высокой единой цели.
Маргарита ПРОШИНА
В дебри старой Москвы погружаюсь по извилистому Хохловскому переулку. Иду в горку, останавливаюсь у особняков, милых моему сердцу домиков, ведь они для меня стали родными. Здесь в бывшей городской усадьбе Четверикова, почти сорок лет назад я работала в редакции журнала «Народы Азии и Африки». Сколько радостных мгновений, интересных рассказов, смешных историй пережила я в стенах этого старого дома! Я иногда приезжаю сюда на встречу с юностью своей, захожу в парк, выходящий на Покровский бульвар, и вновь переживаю яркие впечатления минувших дней, одно из самых ярких – встреча со Львом Николаевичем Гумилёвым, статьи которого печатались в нашем журнале в 1972 году и вызвали много суждений и споров. Поэтому поводу он неоднократно бывал в редакции, чтобы вместе с сотрудниками отстаивать свои статьи и критику.
Маргарита ПРОШИНА
И всё мне, северной, на свете кажется серебряным, в короне льдинистой, и в снежной шубке мартовской, и в парашютах одуванчиков, парящих в вихре ветра северного, ветра холодного в летние дни, но я избегаю людей, от слов которых льдом покрываются губы, и замерзает душа.
Маргарита ПРОШИНА
Именно так создаёт себя художник, выдумывая себя, перелагая свое физиологическое тело в художественный образ, а без выдумки обойтись невозможно, и мне очень нравится вышедшее из обихода слово «сочинитель», родственное «выдумщику» и «изобретателю». Изобретать совершенно невероятные сочетания человеческих характеров, благодаря которым появляются произведения, вроде «Чевенгура» Андрея Платонова, абсолютно нереальные для восприятия современников, но именно они становятся реальнее текущей жизни, понятной для живущих в одно время с писателем, но если разобраться, то жизнь современников есть несуществующее мгновение, о котором Мандельштам воскликнул: «Нет, никогда, ничей я не был
Маргарита ПРОШИНА
На воображаемых весах взвешиваем все «за» и «против» своего поведения в жизни, а других стараемся не взвешивать. С собой бы разобраться! Вес нестабильный, колеблется вместе с моим настроением, да и погода, признаюсь, вносит коррективы. Трудно сохранять стабильно приподнятое настроение, но надеюсь научиться не реагировать на бытовые мелочи, которым иногда удаётся до такой степени привлечь моё внимание к себе, что забываешь о главном. Весы успехов и неудач, всё же чаще склоняются в сторону «за», а то, что «против», буду стараться исправлять.
Маргарита ПРОШИНА
Даже по одной грани таланта писателя видна его многогранность, как, скажем, в случае с Владимиром Набоковым, который весь светится изящной филигранностью во всех своих произведениях от «Лолиты» до «Приглашения на казнь». Когда у читателя нет слов, чтобы выразить свои впечатления и чувства, писатель найдёт их и передаст словами не только чувства, он напишет картины и музыку созвучную им, но чтобы так владеть словом нужен не только вкус и интеллект, но и слух, восприимчивость того, что было создано мастерами, открытость и полная отстранённость от суждений и мнений современников. Многогранность и философское отношение к сущему и тайному отличают писателя от прочих. Читатель же, упиваясь этой восхитительной многогранностью лишь воскликнет: «Так он же писатель!»
Маргарита ПРОШИНА
С наступлением весны заалеет рассвет, в окружении снов я пойду средь цветов после зимней тоски в светло-синий апрель в алом платье костра воспылавшей души в предвкушении услышать в цветущих садах соловьиные песни любви. Сколько новых надежд мне приносит весна! Слышу музыку ветра я вновь и пою, наблюдая рождение алых надежд.
Маргарита ПРОШИНА
Заключаю себя в одиночество, для этого мне нужно отключить телефоны, чтоб нащупать ключ к очередному рассказу, включаю воображение, и тут как в калейдоскопе начинается паника среди расплывчатых образов моих предполагаемых героинь, но я уже знаю , что стоит мне переключить их внимание на размышления на то, что они хотят рассказать, как остаётся только один образ героини, которая уже устала ждать моего внимания, но стоит мне предпринять попытки писать по-своему, как она, покивав головой, исподволь добивается того, чтобы рассказ получился о другом совершенно неожиданно для меня, потому что моя героиня в какой-то момент не только подменила ключ, но и замок сменила.
Маргарита ПРОШИНА
Такой бывает светлый день, что дух захватывает! Свет этот проходит сквозь сомкнутые веки, и улыбка возникает вне зависимости от меня, я встаю, и, напевая, подхожу к окну, чтобы поприветствовать светлый день. Всё задуманное в такой день получается с невероятной лёгкостью, ничто не препятствует осуществлению задуманного, более того, непременно происходят неожиданные исключительно приятные события, благодаря которым решаются, казалось бы, неразрешимые вопросы. Такие совпадения настроения и света бывают не так часто, как хотелось бы!
Маргарита ПРОШИНА
Еду в вагоне под перестук колёс, мелькают виды за окном, то ли наяву, то ли во сне, и отдаляются, а перед глазами возникают картины минувшего знакомого до щемящего чувства счастья, которые плавно сменяют сюжеты расплывчатые, но волнующие меня невероятно, и я пытаюсь вглядеться в них, но они сменяют друг друга так быстро, представляя мне совершенно не знакомые события с моим участием! Как это возможно? Видения эти вне всякой связи со временем показывают меня в спорах с моими многочисленными я, которые то стихают, то разгораются вновь. Перестук колёс не стихает…
Маргарита ПРОШИНА
Неважно даже что в голове моей вертится, но подобно навязчивой идее что-то там постоянно происходит, одна картина сменяет другую, превращаясь в слова, несущиеся потоком, из которого какие-то из них проявляются с особенной настойчивостью и наводят на определённые мысли, которые уже не дают покоя мне, но лишь стоит мне их записать, как тут вдруг проявляется из тумана едва уловимый контур незнакомой героини, которая незаметно превращает меня в себя.
Маргарита ПРОШИНА
Лечу на санках жизнь назад, дух захватывает, восторг вперемежку со страхом зашкаливает! Ох! Где ты беззаботность и абсолютное счастье каждого мгновения бесконечного дня?! А куда исчезли мои санки? Даже вспомнить не могу! Каждый раз зимним утром, выглядывая в окно при виде ослепительного искрящегося снега, я лечу на санках в детство, но буквально на его пороге меня всегда что-то останавливает, незначительное совсем, но требующее моего участия, и я возвращаюсь в очередной день, но теперь-то я знаю, как находиться во всех временах одновременно, сажусь и пишу. Вот и санки нашлись!
Маргарита ПРОШИНА
Что за прелестное занятие просматривать в библиотеке каталог, по количеству названий книг в котором диву даёшься, перед глазами проскакивают их тысячи и тысячи. Можно испугаться собственной малости, и лишиться даже попытки самой писать книги, а уж количество однофамильцев в алфавитном порядке может просто стать поводом для отчаяния, но так происходит с теми, которые вместо того чтобы следовать намеченному пути, постоянно думают о том, что о них скажут или подумают окружающие. Писатель же не пугается литературного многолюдья, поскольку оно ему не конкурент, и он лишь следует указаниям собственной души по созданию своего мира на книжной полке всемирной библиотеки.
Маргарита ПРОШИНА