[показать]
Читая эти строки начинаешь чувствовать то, что чувствуют герои этого восхитительного романа Фрэнсиса Фицджеральда: «Прекрасные и проклятые».
1. Несколько минут он не в состоянии был оторвать от неё взгляда. В нём что-то всколыхнулось, и здесь были ни при чём ни мягкий аромат предвечерья, ни торжествующая броскость красного цвета. Он неотступно чувствовал, что девушка была прекрасна, потом вдруг понял: всё дело было в её удалённости. Не в той редкостной и драгоценной недоступности её души, а просто в нескольких ярдах земного пространства. Просто между ними был осенний воздух, крыши и скомканные голоса детей. И всё же в какое-то неизречённое мгновенье, скользнувшее против хода времени, он был ближе к чувству обожания, чем во время самого страстного поцелуя.
2. Комната сомкнулась вокруг Энтони, обволокла его теплом. А могучее сияние всепобеждающего ума, темперамент, почти восточный в своей бесстрастности, согрели мятущуюся душу, доставили Энтони блаженство, сравнимое лишь с тем, что может дать глупая женщина.
3. - У неё есть два коронных номера, - рассказывал он Мори. - Во-первых, любит завешивать глаза волосами, а потом отдувает их; во-вторых, когда кто-нибудь высказывает нечто такое, что "не по зубам" её уму, она изрекает: "Да ты бальноой!"
4. По воскресным вечерам в таких местах собираются доверчиво-сентиментальные, много работающие за небольшую плату представители профессий, названия которых состоят, как правило из двух слов: младшие бухгалтеры, билетные агенты, конторские служащие, мелкие торговцы; но больше всего тут служилой мелкоты - курьеров, почтальонов, разносчиков, посыльных, банковских клерков. А для компании - не в меру смешливые, излишне оживлённо жестикулирующие, трогательно претенциозные подружки, обречённые вместе с ними толстеть, приносить им целые кучи детей, безропотно и беспомощно барахтаться в угрюмом океане повседневности и разбитых надежд.
5. Близкая свежесть её щёк была единственной явью этой страны неуловимых, лишённых всякого подобия теней; её рука, матово светящаяся на довольно испятнанной скатерти, отливала потаённым перламутром несбыточных и девственных морей...
6. Она была солнцем, лучистым, растущим, собирающим и запасающим свет, чтоб затем, после целой вечности, излить его во взгляде, в обрывке фразы на ту часть его существа, которая могла сохранить и взлелеять всю красоту и очарование иллюзии.
7. Её излишне длинные сверхизысканной формы ногти были отполированы до ненатурально-розового жара. Платье у неё было слишком тесное, чересчур модное и излишне яркое, глаза - больше чем нужно проказливы, а улыбка не в меру скромна. Вся она с головы до ног была болезненно подчёркнута.
8. Она так мало требовала, что даже нравилась ему, да и после прискорбного случая прошедшим летом с одной из дебютанток, когда он после полудюжины поцелуев вдруг обнаружил, что от него ждут предложения, Энтони очень настороженно относился к девушкам своего круга.
9. Приближалось одно из его одиночеств, один из тех периодов, когда он либо убегал бродить по улицам, либо сидел бесцельно и обречённо за столом, покусывая карандаш. Период самокопания, не приносившего облегчения, неутолённой жажды самовыражения, ощущения времени, неостановимо и бессмысленно несущегося мимо - и всё это едва смягчённое лишь убеждённостью, что терять было, в сущности, нечего, потому что все усилия и приобретения одинаково бесполезны.
10. Здесь не было и не могло быть никакой любви. Её красота была холодна, как этот сырой ветер, как чуть влажная мягкость её губ.
11. Властительное и нежданное чудо прошедшей ночи таяло вместе с томительной смертью последних звёзд и
Читать далее...
