Декларативная память, хотя и является порождением (и причиной) сознания человека, основана на том же бессознательном механизме памяти, который достался ему в наследство от бессознательных предков. Процесс припоминания в ней совершенно ненаблюдаем и плохо поддаётся сознательному управлению. Вспоминаемая "лошадиная фамилия" будто сама по себе вскакивает в наше сознание. Каждый человек опытным путём находит свой личный набор приёмов ("мнемонических правил"), облегчающих припоминание нужных данных. Неправы те нейрофизиологи, которые без каких-либо оснований полагают, что гиппокампальный комплекс по своим функциям подобен каталогу хорошо организованной библиотеки, который указывает, где хранится нужная книга. Исследования Лэшли убедительно показали, что в мозгу нет "места", где хранится нужное воспоминание.

Тульвинг (1970) подразделял декларативную память на два вида - на "эпизодическую" и на "семантическую". Эпизодическая память по Тульвингу - это автобиографическая форма запоминания в виде последовательности событий, характерная только для человека. К семантической памяти он отнёс любые знания чего-либо без конкретного вспоминания ситуации, в которой получены эти данные. Тем самым Тульвинг напрасно отнёс к одному и тому же виду памяти как хранящиеся в натуральной памяти человека данные об автоматическом жизненном опыте (динамический стереотип), так и хранящуюся в декларативной памяти информацию о теореме Пифагора, обстоятельства изучения которой человек не может вспомнить. Декларативная память отличается от натуральной не содержанием, а именно декларативностью, способностью к произвольному припоминанию

ПСИХОЛОГИЯ ПАМЯТИ СПЕЦИАЛИСТОВ

Специалисты по чтению топографических карт и дешифрованию аэрофотоснимков установили, что у опытного дешифровщика функционируют два различных вида представлений: 1) образы реальной местности; 2) условно схематизированные, уменьшенные образы местности. Они заметно отличаются одно от другого. Здесь косвенно проявляют себя оба вида памяти человека - натуральная образная и декларативная логическая, причём отличить их участие в формировании двух представлений дешифровщика невозможно. В ЭВМ тоже нетрудно заложить образную и дискретно-логическую памяти, но необходимой цельности обработки данных в вещественных устройствах реализовать не удастся. Один шахматист писал:"Я не могу сказать, были ли шахматные доски, употреблявшиеся на турнире в Дрездене, из дерева или картона, но я могу наизусть воспроизвести все партии, которые я там играл". Это типичный пример логической памяти, легко реализуемой на ЭВМ.

И.Хофман (1986) на основании экспериментов пришел к выводу, что наглядная информация хранится в декларативной памяти "в форме семантических репрезентаций, т.е. в форме дискретных признаков, которые отображают образные свойства через их топологические свойства". Причём, у специалистов "образные представления не хранятся в памяти в декларативной форме, а создаются на период решения текущей задачи".

А.Паивно в 1970-х гг. заново переоткрыл двухэтажную память человека, ранее описанную Л.С.Выготским. Вернее, двухэтажность памяти человека открыл ещё в 19-м веке С.С.Корсаков, изучая больных, потерявших декларативную память (синдром Корсакова). Эту память Паивно называл вербальной, а натуральную - образной. Предложенная им сравнительно простая модель двух видов памяти оказала большое влияние на развитие экспериментальных исследований памяти и вызвала бурную дискуссию (1973 - 1979). К сожалению, никто из дискуссантов не связал "образную" память Паивно с натуральной памятью Выготского, но зато было выявлено то, что было неизвестно в первой трети ХХ века. Была доказана автономность натуральной и декларативной памяти. В экспериментах вербальная стимуляция активировала декларативную память, а невербальная стимуляция - натуральную.

Организованы памяти человека по-разному.. В натуральной памяти у него, как и у всех животных, воспоминания "свалены в общую кучу", из которой необходимое в данной жизненной ситуации воспоминание неведомым нам образом извлекается по ассоциативному принципу узнавания. Автор гипотезы голографической памяти К.Прибрам называл этот вид ассоциации ассоциацией по содержанию. Незнание венгерским математиком Д. Пойа этой особенности натуральной памяти, основной памяти научного творчества человека, явилось причиной его рекомендаций основывать творческую деятельность на свойствах декларативной памяти:"...невозможно пункт за пунктом обозреть все имеющиеся у нас знания и воскресить в памяти весь наш прошлый опыт... Нам приходится себя ограничивать, выбирать такие пункты, которые имеют больше шансов оказаться полезными". В натуральной памяти данные не расчленены на отдельные воспоминания ("пункты" в терминологии Пойа), интуиция "видит" их сразу все и активирует для сознания наиболее нужное в решении данной проблемы.

В декларативной памяти воспоминания структурированы по времени, пространству, причинно-следственным связям и по другим кодовым признакам, позволяющим при необходимости их активировать и продекларировать (вслух или про себя). Человек при желании может вспомнить, что он ел вчера на ужин, либо как выглядит соседняя комната. В натуральной памяти такое управление воспоминаниями невозможно. Встретив человека, лицо которого вам знакомо, вы иногда не можете вспомнить, кто он такой. Узнаёт лицо натуральная память, опознаёт - декларативная.

Животное и человек в своих бессознательных автоматических поступках обычно не вспоминают образы и былые события, а вспоминают те действия, которые они совершали ранее в подобных ситуациях ("интерпретация действием"). Интересные данные о работе натуральной памяти дают исследования людей, ослепших во взрослом возрасте. Они в течение продолжительного времени сохраняют зрительную память о предметах, виденных в прошлом. Характерно, что если их слепые глаза направлены на интересующий предмет, то это способствует возникновению в сознании его яркого образа. Если ослепшего заставить на ходу закрыть глаза, то он теряет направление движения и сворачивает с правильной дороги. Это означает, что натуральная память содержит не только воспоминания, но и активирует движения в соответствии с этими воспоминаниями. Может быть поэтому её теперь стали называть процедурной памятью.

Д.Юм пытался применить к психологии памяти дискретные методы физики, в частности он искал аналогию между воспоминаниями и законом всемирного притяжения. Безуспешность его попытки объясняется неучётом целостности процессов, происходящих в натуральной памяти. Первые планомерные исследования этой памяти провёл в 1957 г. Р.Шепард ("Память на узнавание слов, предложений и фотографий"). В 1973 г. канадский психолог Л.Стэнлдинг, сумевший организовать чистые эксперименты по исследованию натуральной памяти человека, с удивлением обнаружил её практически неограниченную ёмкость. Он довёл число предъявляемых испытуемым слайдов до десяти тысяч, но через два дня они почти безошибочно узнавали их в значительно более широком массиве других слайдов. Его предшественникам не удавалось выявить этот феномен потому, что они заставляли испытуемых называть вспоминаемый объект и, тем самым, подменяли натуральную память на узнавание совсем другой по своей природе и по возможностям декларативной памятью на названия. Приходится сожалеть, что сейчас её стали называть процедурной памятью, которая является лишь частью открытой Л.С.Выготским врождённой целостной памяти человека.Ведь в натуральной памяти хранятся не только программы действий (процедур), но весь опыт наблюдений организма за окружающим миром, своеобразное целостное знание о

Известный исследователь памяти человека У.Джемс в 1905 г. писал:"Запоминание означает способность к припоминанию и больше ничего. Единственным указанием на существование в данном случае запоминания есть наличность припоминания. Тайна хорошей памяти есть искусство образовывать многочисленные и разнообразные ассоциации... Рациональный метод запоминания есть не что иное, как логический анализ воспринимаемых явлений". Размышления Джемса посвящены лишь одному из имеющихся у человека видов памяти - так называемой декларативной памяти. Ею обладает только человек, который и человеком-то стал после приобретения уникальной способности к произвольному припоминанию прошлого. Этот вид памяти получил своё название из-за способности её обладателя произвольно рассказать (продекларировать) вслух или про себя, что именно он вспомнил.

Как любой живой организм, человек обладает целым набором других видов памяти. Это, прежде всего, свойственная всей живой материи генетическая память, сохраняющая программу построения и функционирорвания зарождающегося нового организма. Накапливаемые жизненные знания и умения животные и человек запоминают в натуральной памяти - основной памяти приспособительной жизнедеятельности организма. В этой же памяти люди могут иногда запоминать и невербальные культурологические данные. В.А.Моцарт рассказывал:"Я могу увидеть всё произведение единым взором в уме, как будто это прекрасная картина... , таким образом я слышу его в своём воображении вовсе не как последовательность, но как бы всё сразу". Приобретённые за жизнь двигательные навыки организма запоминаются в его процедурной памяти. Практически все функциональные системы обладают своей специфической памятью.

Увлечение Джемса исключительно декларативным видом памяти объясняется тем, что в его время была мода на бихевиоризм, в соответствии с положениями которого учёные стремились исследовать лишь внешне наблюдаемое поведение человека. Этот подход не учитывал, что на осознаваемом уровне отражается небольшая часть работы нервной системы. Специалисты по "искусственному интеллекту" до сих пор ищут внешние проявления сознания, чтобы смоделировать его на ЭВМ. Недавно наибольшие надежды возлагались на нейродинамику Ф.Розенблатта, сейчас - на некий "коннекционизм". Однако сознание - чисто внутреннее явление, и исследовать его нужно с учётом внутренних процессов в психике человека. Последователи Розенблатта разрабатывают в основном "познающие системы", которые накапливают данные о предыдущем опыте вещественного автомата для оптимизации его реакций на ограниченный набор внешних воздействий. Такими свойствами обладают как технические устройства, так и живые организмы, находящиеся на довольно низком уровне развития. Но даже самые высокоорганизованные животные - шимпанзе - не обладают и не могут обладать сознанием. В 1890 г. У.Джемс одним из первых определил личность как взаимодействие психики с собственным прошлым.

Это становится возможным лишь тогда, когда воспитатели сформируют у ребёнка особый вид памяти - память декларативную, в которой он накапливает свой осознанный жизненный опыт. Что именно следует запоминать в декларативной памяти, решает сознание человека. Оно же решает, какое именно событие следует вспомнить в данный момент, вывести в сознание. Человек проанализирует ("обдумает") это воспоминание и возвратит в изменённом виде обратно в декларативную память. При этом, как правило, происходит так называемая интерференция воспоминаний: старое воспоминание блокируется и его место в памяти занимает новое "воспоминание". Фактически теперь в памяти находится не воспоминание о ранее произошедшем событии, а воспоминание о воспоминании, о последней его обработке в сознании. Внешне такая работа сознания никак себя не проявляет, поэтому она не замечалась бихевиористами.

[525x700]

(Человек в животном)

Мы не стали бы людьми, не заложи в нас природа инстинкта любознательности, извечную страсть выяснять, как устроен мир.

[700x437]

Природа была к нам благосклонна (не исключено, что она это сделала не случайно), сохранив любознательность во взрослом возрасте, у некоторых – до глубокой старости, чего нет у бессознательных животных. У них познавательная любознательность обычно с возрастом угасает и имеет совсем другой характер, чем у людей. Даже если бы шимпанзе обладали собственной речью, между любознательным шимпанзёнком и его папой не мог состояться диалог, вроде того, что мы с 3,5-летним сыном вели в 1968 году:

- Пап, а на Луне песок есть?

- Есть.

- А кто его туда привозит? Машинов там нету, а ракеты возят токо космовакстов.

Интерес к ненужным в личной и стайной жизни вещам присущ только человеку. Чаще всего, с возрастом он угасает, однако французский математик А.Пуанкаре (1905) не зря писал:”Но если иные боятся науки, то главным образом потому, что она не может дать нам счастья... Но можем ли мы жалеть о том земном рае, где звероподобный человек был поистине бессмертен, потому что он не знал, что должен умереть?”. Человек, чем больше будет становиться человеком, тем меньше согласится на что-либо иное, кроме неистребимого стремления к бескорыстному знанию.

[393x700]

Пуанкаре самой своей жизнью и научной работой опроверг учение своего американского современника Ч.Пирса, родоначальника прагматизма, который умудрился не заметить в человеке врождённого инстинкта любознательности и считал, что любой человек стремится избавиться от неприятного ощущения сомнения и достигнуть приятного и спокойного состояния веры (в английском языке слово belief не имеет религиозного оттенка, в русском языке этот смысл передаётся словами "полагать", "быть убеждённым"). По мнению Пирса и других прагматиков, единственная функция мысли состоит в том. чтобы достигнуть устойчивого верования, после чего деятельность мышления прекращается.

 

Природа человека формирует его судьбу, а судьба, в свою очередь, формирует его природу. Поэтому для того, чтобы каждый мог реализоваться как человек, т.е. как познающая личность, общество обязано обеспечить ему условия для раскрытия его интеллектуальных способностей. Большинство людей на Земле познавательной деятельностью не занимаются, хотя врождённый инстинкт любознательности им тоже присущ. Это видно из того, что практически всем людям знакома эмоция скуки,

[613x615]

являющаяся главным стимулом к познанию, но, чтобы не утруждать голову мышлением, многие заменяют интерес к природе интересом к личной жизни знаменитостей.

 

Западные “права человека”, декларирующие необходимость обеспечения людям прав на удовлетворение индивидуальных и стайных животных потребностей, могут и должны гарантироваться лишь в той мере, в какой они не затрудняют развития в человеке его истинно человеческого свойства – стремления к познанию природы. Ж.Ламетри (1745) подчёркивал, как важно воспитывать в человеке человека:"Очень немногие (признаюсь в этом не без боли) выходят за пределы чувственного мира, потому что в нём находят все блага, все телесные наслаждения". Стремление к телесным наслаждениям мало годится даже в качестве косвенного стимула к научной работе. Социологические исследования показывают, что научный поиск наиболее успешен, когда он стимулируется собственной любознательностью учёных, а не их стремлением к материальным благам, к наживе.

(Человек в животном)

Жизнеспособность коллективного сообщества – народа – обеспечивается врождённым инстинктом всех без исключения людей делить остальных на “своих” и “чужих”: своя семья, своё племя, свой народ, свои цсковцы, но “они” - Капулетти, американцы, спартаковцы. Бывшие советские выкресты, неофиты постмодернизма сейчас пытаются “отменить” национальности и даже успели исключить графу “национальность” из паспортов России. Так, некий А.Никонов (2005) выдвинул демократический лозунг:”Национальность – чума ХХ1 века”. В его представлении СВОЙ “ не имеет национальности. Он носит интернациональный пиджак, сидит в офисе с евроремонтом, передвигается на автомобиле производства международного концерна и ест интернациональные котлеты с гарниром из генетически модифицированной сои... , не ненавидит геев”.

 

Такая благостная картинка возникла в замусоренном мозгу Никонова не сама по себе, а навязана рефлексивным управлением западных идеологов-глобалистов. Поэтому немногочисленных педерастов он действительно терпит, зато лютой ненавистью ненавидит миллиарды, как он в своих книгах называет, “деревенских”, “провинциалов”, “затхлых носителей славянства”, “густопсовых патриотов”, “вечно упёртых стариков-сталинистов” и прочих “ходящих по улицам зомби с сумеречным сознанием”. Фактически он ненавидит всех людей, не желающих или не имеющих возможности жить по понравившемуся ему шаблону. Личное “сумеречное сознание” Никонова не позволило ему заметить, что один из забивших его голову “общечеловеческими” лозунгами гордится тем, что он француз и предпочитает сое улиток, а второй доволен своим итальянским происхождением и предпочитает макароны. Только жалкая кучка совершенно деклассированных "интеллектуалов" типа Никонова ненавидят породивший их народ.

Казус Никонова лишний раз доказывает, что стайный инстинкт “свой-чужой” не может быть выключен даже самым изощрённым воспитанием, а при попытках отменить его юридически неизбежно возникают опасные для судьбы человечества злокачественные формы человеконенавистничества.

 

Лучше замкнуть неустранимые стайные инстинкты в рамки неантагонистических народов, чем позволить им бесконтрольно воздействовать на другие социальные сферы. И.В.Сталин (1948) писал:”Советские люди считают, что каждая нация... имеет свои качественные особенности, свою специфику... Эти особенности являются тем вкладом, который вносит каждая нация в общую сокровищницу мировой культуры, и дополняет её, обогащает её”. Никоновский же мир “общечеловеков” основан на непримиримом антагонизме горожан и деревенских, столичных и провинциалов, офисных и рабочих, автомобилистов и пешеходов.

(Человек в животном)

Не только каждый психически здоровый человек обладает самосознанием, но и всё нынешнее зрелое человечество осознаёт себя особым явлением, отличным от остального материального мира. Точно так же, каждый народ только тогда становится народом, а не населением, когда у него появляется коллективное самосознание, когда он начинает считать себя отличным от других народов, когда он начинает любить себя. Если для возникновения индивидуального сознания человека требуется, чтобы у него появилась декларативная память, обеспечивающая у него ощущение непрерывности своего существования, то для возникновения народного самосознания требуется существование признаваемой всеми в народе истории народа, не обязательно записанной на бумаге. Наиболее полно определение народа сформулировал И.В.Сталин:"Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, истории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры".

В формировании представлений человека о своём народе решающее значение имеет его врождённый стайный инстинкт подразделять всех людей на "своих" и "чужих". Эти понятия у людей конкретизируются в ходе совместной жизни. Когда к Москве приближалось многочисленное войско Мамая, Дмитрий Донской обратился ко всем русским князьям, непрестанно воевавшим друг с другом, с предложением совместными усилиями свергнуть монголо-татарское иго. На Куликово поле пришли дружины московские, тверские, рязанские. Домой возвращались - русские. И наоборот: весной 1991 г. советский народ на всеобщем референдуме высказался за своё самосохранение, а в конце того же года безоговорочно распался на отдельные нации. Это было следствие поддатливости сознательного мышления человека внешнй манипуляции.

[293x169]

Бессознательные животные и дети руководствуются инстинктом "свой - чужой", основываясь на генетической памяти и на навыках, приобретённый в процессе созревания в среде "своих";

[700x432]

а взрослому человеку легко словесной пропагандой внушить любые представления о "своих" и "чужих".

Сопоставляя текущие свои мироощущения с перипетиями исторической жизни народа, с его упованиями и разочарованиями, достижениями и неудачами, человек приобретает ощущение своего существования как частицы народа и понимание непрерывности существования своего народа до себя и после себя. Вместе с осознанием своего "Я" у него обычно возникает ощущение нашего "Мы". В грамматике это местоимение считается множественным числом местоимения "Я". С психологической точки зрения множественного "Я" не бывает. "Я" всегда индивидуально, и социальный человек ощущает "Мы" как "Я" плюс множество родственных "Ты".

Формирование в нём образа "Мы-народ" - это весьма длительный и не всегда успешный процесс. Сначала мама поёт ребёнку народные колыбельные песни, учит народному языку, рассказывает народные сказки, прививает народные традиции и обычаи. Семья и "улица"воспитывают в нём представителя именно данного народа. Ж.Ламетри (1747) отмечал, что воспитание "одно лишь в состоянии доставить нам чувства и счастье, противоположные тем, которые мы имели бы без него". Затем ребёнок в школе усваивает фактологию и идеологический дух истории своего народа, приучается гордиться его историей. В течение взрослой жизни человек врастает в жизнь своего народа, в его историю. Публичная история любого народа - это его декларативная память (вместе с обычаями, языком и культурой), поэтому она так же субъективна, как и память каждого человека. Бывает, что внутренние и внешние манипуляторы навязывают людям стремление узнать свою

(Человек в животном)

Порождённые западным протестантизмом лозунги о “правах человека” и о приоритете индивидуального над общественным затормаживают развитие человечества. На самом деле человек (если он человек!) никогда не может быть полностью самостоятельным, независимым от общества людей. Он и человеком-то становится только потому, что другие люди не позволили ему остаться животным. Любой “маугли”, выросший вне общества людей, независимо от них, неизбежно обречён оставаться бессознательным существом, бегающим на четвереньках и нечленораздельно мычащим.

[700x525]

Сознание воспитывают в ребёнке мать, семья, племя. Подавляющая часть информации, получаемой им от окружающих долго остаётся неосмысленной. Ребёнок не может понять вред микробов, поэтому моет руки перед едой лишь для того чтобы не раздражать взрослых. Он приучается подчиняться многим неосмысленным нормам. Но эти нормы являются элементами коллективного сознания конкретного общества. Сознание семьи всегда содержит больше осмысленной информации, чем сознание любого члена семьи. Сознание народа всегда информированнее сознания семей. Индивидуальное сознание основывается на личной декларативной памяти человека. Коллективное сознание народа основывается на его идеологизированной истории, культуре, обычаях, передаваемым по разным каналам из поколения в поколение.

 

По мере развития человека его душа накапливает всё больше своей и личной, и коллективной информации. Подавляющая часть её получена от общества, является для человека индивидуально неосмысленной, воспринятой “на веру”. Профессионал в какой-то области знаний и умений накапливает самостоятельно добываемую информацию и передаёт её другим людям. Каждое общество, каждый народ непрерывно накапливают информацию и обычаи, которые впитываются и дополняются последующими поколениями. Так растёт коллективное сознание каждого народа и всего человечества.

(Человек в животном)

Чувство прекрасного, эстетические чувства зарождаются в ребёнке при посредстве очень важного врождённого механизма - импринтинга. Затем эстетические критерии воспитываются в ходе взросления. Природа довольно давно открыла, что многие программы восприятия и поведения животных не обязательно передавать потомству генетически. Более эффективным оказалось записать в генетическую память инстинкт привлекательности членов своей стаи, своей местности, своей пищи. Сами понятия, "своя стая", "своя нора" обычно тоже не передаются генетически, а возникают в родившемся детёныше на основе импринтинга - запоминания первичных данных.

Врождённой является приятная эмоция ощущения прекрасного, но способ её активизации - эстетический объект - воспитывается. Склонность птиц к ритуализации своего полового поведения порой приводит их "чувство прекрасного" к курьёзным формам. Австралийская птица шалашник учится у соплеменников украшать свои гнёзда синими цветами. Местным хозяйкам приходится прятать стиральную синьку от шалашников. Люди мало чем отличаются в этом смысле от птиц.

[700x700]

Ч.Дарвин писал:"... идею красоты нельзя считать прирождённой и неизменной. Доказательством этого служит тот факт, что люди различных рас восхищаются совершенно различными типами женской красоты".

[700x626]

Люди, в отличие от животных, породили новую отрасль прекрасного - искусство. Литература и драматургия, реалистическая живопись и классическая музыка каждая своими способами эксплуатирует чувство прекрасного, чтобы сделать человека ещё более человеком. Если литература и живопись основываются на суггестивном свойстве образов, то музыка пользуется привычкой человека воспринимать львиную долю речевой информации в виде интонационных компонент. Одни и те же зоны правого полушария (у правшей) ответственны за различение интонаций речи и за эстетическую чувствительность к музыке.

[595x481]

Только недоразумением можно объяснить, что слово искусство используется в так называемом "современном искусстве", которое не активизирует в человеке чувство прекрасного, а стремится разными способами удивить его, ошарашить. Наряду с порождённым сознанием искусством, у людей сохранился доставшийся им от бессознательных предков атавизм - так называемое "массовое искусство". Оно лишь внешне имитирует настоящее искусство, являясь на самом деле стайной манерой заражения друг друга общим настроением, вроде вечернего карканья стаи ворон В русском языке есть очень точное слово, характеризующее человека, подпавшего под воздействие "массового искусства", - человек забылся.

(Человек в животном)

Многие люди убеждены, что такие понятия, как “счастье”, по-своему трактуются каждым человеком. Ж.Ламетри (1748) писал:"В одном случае под счастьем понимается наслаждение ума , поглощённого исследованиями или восхищённого обладанием истины, в другом - удовлетворение ума, составляющее мотив и конечную цель наших поступков... Все мы знаем счастливых дураков, тогда как столько умных несчастны". В подобных рассуждениях речь идёт не о самом счастьи, а о способах его достижения. А.Н.Маслоу (1933) признавал, что "наши внутренние ощущения счастья очень похожи вне зависимости от того, что их вызывает".

Внутренние ощущения, называемые нами “счастье”, - это комплекс врождённых животных эмоций, генетически одинаково записанных в нашем теле, будь мы русскими, китайцами или шимпанзе.

[597x550]

Гераклит Эфесский (VI век до н.э.) был неправ, когда утверждал, что состояние счастья свойственно только человеку:"Если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, то мы должны были бы называть счастливыми быков, когда те находят горох для еды". Состояние счастья упомянутых быков ничем принципиальным не отличается от счастья человека, узнавшего, что ему присуждена Нобелевская премия.

 

Другое дело, что в зависимости от воспитания это состояние души активируется по-разному в различных обстоятельствах у тех или иных людей. Одни испытывают счастье от осознания своей собственной полезности другим людям, другие, напротив, счастливы от чувства успешности собственных действий по выуживанию денег у других людей. Тот же Ламетри (1745) обращал внимание:"Есть люди, которые вследствие счастливого устройства своих органов и умеренности своих желаний довольствуются немногим. Есть другие - и, к сожалению, они составляют большинство, - которые постоянно нуждаются в новых, всё более острых удовольствиях; они бывают счастливы только случайно." И нынешние люди, и современники Ламетри, и бессознательные предки людей, когда были счастливы, испытывали совершенно одинаковый комплекс эмоций. Только поводы для счастья у них были не похожими.

(Человек в животном)

Латинское слово информация означает разъяснение, осведомление. Информацию потребляет, использует и создаёт только сознание, а оно так организовано, что требует рационализации воспринимаемых и обрабатываемых данных, встраивания их в упрощенные причинно-следственные модели. Этот обеднённый набор данных после восприятия их сознанием становится информацией.

 

Информация запоминается в декларативной памяти человека и в совокупности образует его “Я”. Рост информации в памяти, рост мировоззрения в определённой степени напоминает рост кристалла, который из раствора выделяет лишь те атомы, которые соответствуют кристаллической решётке. Так же и человек неосознанно сепарирует поступающие данные, отбрасывает субъективно неприемлемое, но зато каждое пустяшное, подтверждающее предубеждения “лыко вставляет в строку”.

 

Те данные органов ощущений, которые не попали в сознательную обработку и в декларативную память, без всякой обработки поступают в натуральную память человека, доставшуюся ему в наследство от его бессознательных предков. Это значительно более ёмкая память и более объективная. В ней сохраняются все связи между ощущениями, а не только те, которые показались сознанию “существенными”. Столь важным преимуществом натуральной памяти эффективно пользуется интуиция талантливых людей. Но у этого вида памяти есть кардинальный недостаток – невозможность произвольного извлечения из неё необходимых воспоминаний, как это делается в декларативной памяти человека.

 

Натуральная память и у животных, и у человека является памятью на узнавание: воспоминания самостоятельно активируются в ней (“всплывают”) по ассоциации с текущими ощущениями. Причём, как правило, вспоминаются не образы былых ощущений, а программы тех действий, которые в прошлом приводили в подобной ситуации к приятным эмоциям. Некоторые особенности работы натуральной памяти, основанной на узнавании, иллюстрирует поведение больных афазией – утратой способности к устному речевому общению. Такие люди, читая искажённо написанное слово, произносят его только в том виде, в котором оно должно быть написано (слово “шорохо” они читают как “хорошо”). Чтение бессмысленных слогов представляет для афатика особую трудность. П.Дельма-Марселе просил больного афазией назвать изображённый на картинке предмет. Не добившись цели, он дал больному напечатанное буквами название предмета. Тот опять не понял значение слова. Тогда перед ним положили бумагу, где его же рукой два дня назад было написано это слово. Больной сразу же свободно произнёс его вслух.

(Человек в животном)

В психологии нет и не может быть ответов на вопросы типа “Почему?”. Л.Витгенштейн (1921) писал:”Мы вообще не можем отвечать на такого рода вопросы, мы можем только установить их бессмысленность”. Никто не сумеет обоснованно ответить даже сам себе на простой вопрос:”Почему я согнул мизинец левой руки?”. Сначала он, конечно, ответит:”Потому что я так захотел”. Но задумавшись серьёзнее, наблюдательный человек поймёт, что “захотел” он не в результате проявления мифической “свободы воли”, а из-за спора с собеседником о наличии этой “воли” либо в результате какого-то другого стечения обстоятельств, различных случайностей, собственных мыслей и высказываний. И.М.Сеченов (1863) подробно разобрал, почему в таких случаях человек чаще всего сгибает именно палец руки.

 

На каждый поступок человека влияет непрерывный поток бесконечного количества осознаваемых и неосознаваемых “причин”. Выделить из них главную, а тем более единственную совершенно невозможно. На вопрос “Почему?” точные ответы существуют лишь в предельно идеализированных механических моделях. Например, если во всём мире существуют лишь два вещественных шара, большой (Солнце) и малый (Земля), обладающие лишь массой и полностью лишённые зарядов, гиперзарядов, спинов, “цвета” и других негравитационных свойств, то имеются основания ответить, что они летают друг около друга под воздействием гравитационных сил, описываемых законом всемирного тяготения. Ньютон написал свой закон именно для такого абсолютно пустого мира, содержащего всего два идеализированных шарика. Но даже в ньютоновской модели нет ответа на вопросы, связанные с начальными условиями, т.е. с “причинами”, приведшими к наблюдаемым скоростям и траекториям движения шариков.

Что уж тут говорить о психике человека, каждое желание которого и каждое движение имеет континуум “причин”, “начальных условий” и различных внутренних побуждений. Не нужно спрашивать психологов “Почему?”, их нужно спрашивать “Как?”.

(Человек в животном)

В процессе внутренней речи человек общается с самим собой и со своей памятью. Слова являются теми знаками-ключами, при посредстве которых из декларативной памяти извлекаются необходимые воспоминания. Попав в сознание, они в свою очередь стимулируют появление в сознании других воспоминаний, в том числе из натуральной памяти и памяти эмоций. Так думающий человек общается с самим собой, пока не решит логическую дедуктивную задачу. Причём, у каждого есть своя внутренняя речь, свой язык мышления. Это язык речевых обрывков, образов, мозаики чувств и вспоминаемых ощущений.

А.С. Пушкин так писал об особенностях мышления импровизаторов:"Почему мысль из головы поэта выходит уже вооружённая четырьмя рифмами, размерами стройными, однообразными стопами? ...тщетно я сам захотел бы это изъяснить." По гладкости процесса мышления и по отсутствию в нём задержек и пропусков явно видно, что в то время, когда речевые нейроны и мышцы заняты идеомоторным произнесением "про себя" очередного мысленного предложения, следующее предложение ненаблюдаемо подготавливается к произнесению в какой-то неизвестной пока подготовительной структуре, которую О.Вейнингер (1905) называл "предмыслием". К.Прибрам (1975) утверждал, что "доказательством существования подобных заранее заготовленных представлений могут служить обмолвки при разговоре..., инверсии порядка слов в предложении или букв в слове".

Этот механизм нужен не только в речи. Он позволяет животному и человеку гладко осуществлять весьма сложные последовательности движений. В.Либет (1985) исследовал бессознательные основы произвольных движений. На ЭЭГ он определял "потенциал готовности", который, как выяснилось, опережал реальные движения пальцев на 550 мс, как бы предвосхищая их. К сожалению, работа подготовительной структуры совершенно ненаблюдаема сознанием. К.Лешли (1960) писал:"У нас нет никакого восприятия того, как структурируется мысль или фраза. Опыт не даёт нам никаких намёков на то, каким образом он организован". Судить о работе таинственной подготовительной структуре мы можем только по результатам её деятельности, как о "чёрном ящике". Н.Д.Гордеева (1995) ввела конструктивное понятие функционального органа. К таким органам психики человека может быть отнесена рассматриваемая структура.

 

Ненаблюдаемость механизмов работы подготовительной структуры порой побуждает исследователей придумывать гипотетические алгоритмы, якобы реализуемые в ней. Так, известные психолог Дж. Миллер и лингвист Н. Хомский (1963) описали предполагаемую схему, содержащую, как они называют, порождающую грамматику, трансформационные грамматики, конфигурационное дерево с различной степенью гнездующихся зависимостей и т.п. Основываясь на этой схеме, Миллер провёл серию экспериментов, в которых исследовал не реальную подготовительную структуру испытуемых, а заставлял их мысленно осуществлять придуманные им с Хомским трансформации речевых элементов. Работа подготовительной структуры, конечно, основывается не на дискретно-последовательных алгоритмах, а на неведомых целостных механизмах функционирования, позволяющих человеку совершенно свободно понимать и произносить бесконечное число предложений, которые он никогда ранее не произносил и не слышал.

Внимательное наблюдение за своим собственным мышлением позволяет заметить, что здесь подготовительная структура имеет лишь вспомогательное значение и сама по себе не мыслит. Если процесс мышления внезапно прерван каким-либо событием, то подготовленные "будущие мыслм" бесследно исчезают навсегда. В декларативной памяти человека остаются воспоминания лишь о произнесённых вслух или про себя мыслях. Впрочем, этот феномен может быть связан с особенностями функционирования декларативной памяти, не способной запомнить "предмыслие". Неизвестно, что из него запоминаентся в бессознательной натуральной памяти.

Н.А.Бернштейн (1961) называл работу подготовительной структуры "заглядыванием вперёд" или "экстраполяцией будущего", которую, по его мнению, организм осуществляет "по типу разложения в ряд Тейлора". Более реалистичным был П.К.Анохин (1955) в своей гипотезе"заготовленного возбуждения". Ю.Галантер и К.Прибрам

(Человек в животном)

Сомнения в справедливости гипотезы об участии речевой моторики в мышлении обычно основаны на упрощённом нейрофизиологическом представлении об этих процессах, как о чисто электрохимических явлениях в вещественном головном мозге без участия тахионной материи. В этом случае мышление вызывало бы у человека явные затруднения, т.к. сигнал о необходимом движении с задержкой поступает из коры по эфферентным нейронам в мышцу, микросокращения которой порождают ощущения мысли, возвращающиеся в кору по афферентной системе с такой же задержкой. Такое мышление приводило бы к рассогласованию на 300-500 мс между мозговой основой мыслительного процесса и его афферентным ощущением, что сделало бы последовательную внутреннюю речь невозможной. Гипотеза об участии тахионной компоненты в обеспечении мыслительного процесса снимает эти противоречия за счёт параллельного осуществления многих функций. В экспериментах было обнаружено, что в латентном периоде поведенческого акта, задолго до его реализации, перестраивается активность элементов, которые принято связывать исключительно с исполнительными механизмами. Инженерные психологи заметили, что в тех случаях, когда оператор может предвидеть появление сигнала, он его воспринимает быстрее, чем в том случае, когда сигнал появляется неожиданно. Такие согласованные перестройки не могут происходить без участия волновой материи типа тахионной.

 

Главный довод в пользу речедвигательной гипотезы мышления основан на принципиальной ненаблюдаемости мозговых процессов. Сознанием человек наблюдает только возбуждения рецепторов органов чувств и мышечные состояния собственного тела. Каждый любознательный человек может убедиться в наблюдаемости собственного мышления и в его вторичности по отношению к рецепторным ощущениям. Следовательно, единственный механизм, способный вызвать ощущение мысли – это речедвигательный механизм, что подтверждается и случаями мозговой патологии. Так, А.Р.Лурия отмечал, что больные динамической афазией, возникающей при поражении некоторых областей лобной доли левого полушария, жаловались на какую-то “пустоту в голове”, отмечали, что их мысль “стоит, не двигается”.

(Человек в животном)

Нервные импульсы, возникающие и перемещающиеся в головном и спинном мозгах, а также эфферентные импульсы, направляющиеся от них к мышцам, человеком ненаблюдаемы и поэтому не осознаются. Афферентные импульсы, поставляющие в головной мозг данные о состоянии мышц и суставов, создают у него необходимое для осуществления целенаправленных движений ощущение состояния своего тела. Ощущаются не только реальные движения тела, но и так называемые идеомоторные. М.Жуве исследовал от противного один из механизмов идеомоторных движений. Он разрушал в мозгу кошек синее пятно и наблюдал их в состоянии быстрого сна, Кошка вставала на лапы с закрытыми глазами, совершала внезапный прыжок за приснившейся ей мышью. Следовательно, синее пятно участвует в угнетении мышечного тонуса в тех случаях, когда реальное выполнение движений не требуется, например во сне.

Бывает, что человек в сновидениях испытывает физиологические затруднения с речевым аппаратом ("язык опух" и тому подобные ощущения), а посторонние наблюдатели отмечают невнятное мычание спящего. Но чаще всего спящий человек не испытывает затруднений с разговорами в ходе сновидений, а внешне эта речь никак не прояляется. Это может означать, что в человеческом организме имеется возможность осуществления полноценной внутренней речи без наблюдаемого участия речевой мускулатуры. Подтвердить или опровергнуть эту гипотезу могут специальные миографические исследования спящих людей в фазе быстрого сна. Важную информацию могут дать воспоминания больных после инсульта в левом полушарии головного мозга. После воостановления речи некоторые из них вспоминали своё мышление в период её утраты. Проводились и прямые эксперименты, когда добровольцам вводили большие дозы курареподобных препаратов, полностью блокировавших сокращения мышц. Обычно исследуемые при этом сохраняли способность мыслить.

Пока остаётся невыясненным, почему подавляющее число людей в процессе мышления неосознанно осуществляют микроколебания мышц речевого аппарата, а некоторые даже беззвучно шевелят при этом губами. Исследования пациентов с разобщёнными полушариями головного мозга показали, что нормальная работа речевых нейронов является необходимым условием сознательного речевого мышления. Мышление для Р.Декарта - это "всё то, что совершается в нас осознанно"; наше мышление "нам более ведомо, чем тело". "Немое" правое полушарие (у правшей) воспринимает зрительную и слуховую речь, но не способно её осознавать из-за невозможности внутренней вербализации поступающих данных. Исследования Р.Сперри убеждают, что для осознания внешнего явления решающим фактором является внутренняя речь. Правое полушарие реализует познавательную деятельность в основном на бессознательном уровне.

Во время разговора у человека функционирует сложная система различных мускулов, приводящих в движение полость рта, губы, язык, вызывающих вибрацию голосовых связок. Ощущение микроколебаний этих мышц порождает у человека ощущение внутренней речи, мышления и сознания. Мышление - это один из вариантов движений телом человека. В тех случаях, когда речевой аппарат человека функционирует нормально, практически всегда наблюдается хотя бы слабая его микромоторика. И.М.Сеченов (1863) отмечал наличие такой микромоторики при безмолвном мышлении и обращал внимание, что мысленное пение вообще невозможно без соответствующих колебаний голосовых связок. Именно эту систему микродвижений использовал человек, когда учился ощущать свои мысли. На заре возникновения у него сознания он опытным путём отрабатывал методику посылать ослабленные команды тем мышцам гортани и лица, которые уже научился использовать для произнесения вслух сообщений своим сородичам. Л.С.Выготский обратил внимание, что поначалу маленькие дети думают только вслух.

Используя электромиографию, А.Н.Соколов (1960) показал, что беззвучное чтение "про себя" всегда сопровождается скрытой артикуляцией, но интенсивность её может быть разной в зависимости от сложности текстов и навыков чтения. Все формы умственной деятельности, связанные с необходимостью более или менее развёрнутых рассуждений, в экспериментах Соколова всегда сопровождались речедвигательной импульсацией. Он выяснил также, что скрытая активность речевой мускулатуры в ходе мышления человека проявляется в двух формах: фазической (в виде высокоамплитудных вспышек речедвигательных потенциалов) и тонической (в виде постепенного градуального нарастания без видимых причин вспышек потенциалов). Фазическая форма связана со скрытым проговариванием слов, а тоническая - с общим повышением речевой активности. Хорошие чтецы в процессе

(Человек в животном)

Со времён З.Фрейда в среде психологов бытует миф о существовании в человеке неосознаваемых мотиваций. Причём, речь обычно идёт именно о принципиально неосознаваемых мотивациях, а не о тех довольно частых состояниях человека, когда его сознание занято каким-либо напряжённым мыслительным процессом, и он действует машинально, не задумываясь о своих действиях.

 

Сознание организовано таким образом, что здоровый человек при желании и умении способен сознательно наблюдать состояние всего своего тела – скелета, мышц, потребностей, мотиваций, эмоций. Механизмы управления своим телом человек принципиально наблюдать не может, зато в достаточной степени отчётливо чувствует, к чему привело управление. Существование фрейдовского мифа поддерживается стремлением людей укладывать всё наблюдаемое (в том числе и свои внутренние ощущения) в привычную модель причинно-следственных связей.

 

Причины любых мотиваций и поступков человека являются не ненаблюдаемыми (неосознаваемыми) явлениями, а они попросту не существуют в виде самостоятельной объективной реальности. В человеке и в воздействующем на него внешнем мире до такой степени всё взаимосвязано в единое целое, что не существует “причина” или конечное количество “причин”, почему сейчас ему хочется осетрины с хреном, а через полчаса вдруг захотелось конституцию. В медицине давно разрабатывается довольно трезвое направление – кондиционализм, апологеты которого отказываются от понятия “причина” и заменяют его значительно более ёмким понятием “условия”.

 

 Всё, что делает и о чём думает человек, порождается совокупностью внешних и внутренних условий, в которых он действует с учётом состояния своей психики и ненаблюдаемых внутренних адаптивных программ (условных рефлексов). Известный советский психофизиолог А.А.Ухтомский (1927) писал:”... физиологи правильно думают, что “бессознательно” и слепо идущих актов в нас несравненно больше, чем кажется на первый взгляд, да и те действия, которые признаются “сознательными”, предопределены, с одной стороны, воспитанными наклонностями, с другой – текущими влияниями среды. Действия наши теряются своими корнями в далеко пройденной истории рода, культуры и воспитания каждого из нас”.

(Человек в животном)

И.П.Павлов, введя в научный обиход понятия “сигналы сигналов” и “вторая сигнальная система”, неоправданно сместил акценты от информации к сигналам-командам. На словесные команды реагируют и собаки, и другие поддающиеся дрессировке животные. Для бессознательных животных любой словесный сигнал – это просто особый набор звуков (мелодия), включающий вполне определённый механизм условного рефлекса, либо который нужно немедленно проанализировать, если он незнаком.

 

Для человека же слово – это не сигнал и не команда, а элемент информации для сознания. Н.А.Бернштейн (1961) риторически вопрошал:"как и где поэлементная второсигнальная система-проекция размещает в своём составе такие сигнальные слова, как "ты мыслишь, он мыслил, мы помыслили, вы мыслили бы, они не будут мыслить" и т.д.?".Информация не требует от человека немедленной реакции действием или словом. Она запоминается и живёт в душе человека в определённом смысле самостоятельной “жизнью”. Лингвист В.В.Мартынов удачно назвал язык на современный манер “Действительностью 2” в отличие от “Действительности 1”, представляющей собой внешнюю реальность. “Действительностью 2” является, например, предполагаемый человеком будущий ход событий, но и наблюдаемые им текущие события он превращает в сознании в “Действительность 2”, т.к. осмысливает словесно. В этом терминологическом ряду цифровую “виртуальную действительность” на ЭВМ следует называть “Действительностью 3”.

 

ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ И ДОМАШНИЙ ЧЕЛОВЕК

Многие люди, держащие дома животных, замечают, что они хорошо “понимают” хозяина, чувствуют его настроение. Это нельзя считать доказательством высокого уровня развития животного, а наоборот, доказывает, что эмоциональная сфера человека до сих пор носит животный характер и поэтому она понятна высшим животным.

 

Существует гипотеза, что человек одомашнил не только полезных для себя собак, овец, коров, но в определённой степени одомашнил и самого себя. По Н.Я.Марру "человек и животные одомашнились вместе". Большинство современных людей, наподобие коров, привыкли, что кто-то должен их накормить, подоить (заставить работать), обогреть их хлев. Это естественный результат “одомашнивания” людей – цивилизирования.

 

В.П.Алексеев (1984) энергично отрицает справедливость этой гипотезы, т.к. “несомненно понижение уровня высшей нервной деятельности, сужение диапазона поведенческих реакций домашних животных, попросту некоторая их туповатость. А разве современный человек более туп в умственном отношении, чем его предки? Даже предположение об этом нелепо”. В этих рассуждениях Алексеев подменил доказываемый тезис. Как домашнее животное, так и цивилизированный человек, значительно менее ловко, чем их дикие собратья, умеют добывать себе пищу и выживать в сложных климатических условиях. То, что Алексеев научился писать учёные книжки, отнюдь не снимает с него клейма туповатого существа, плохо приспособленного к самостоятельной жизни.

(Человек в животном)

Кроме эмоции скуки человеку от бессознательных стайных предков достался целый комплекс врождённых инстинктов. Человек всегда чувствует себя представителем своей стаи. Этот врождённый инстинкт неискоренимо вписан в его нервно-эмоциональную систему. Его невозможно "выключить" либо бесследно подавить. Стайные инстинкты животных являются одними из самых сильных и часто побеждают даже инстинкт самосохранения. К сожалению, у всех стайных животных, в том числе и у человека, представление о "своей стае" сопряжено с враждебностью к "чужим". Человек отличается от всех остальных стайных животных тем, что ему не обязательно лично знакомиться со "своими", запоминать их вид, запах и т.п.

[680x553]

В процессе воспитания и идеологической обработки ему можно внушить словесные образы "своих". Правильно воспитанный человек чувствует себя представителем своей стаи-семьи, своей стаи-коллектива, своей стаи-народа, своей стаи-государства и своей стаи-человечества. Это позволяет ему относиться по-родственному дружелюбно к другим семьям, народам и государствам.

Стайными инстинктами являются и тщеславие человека - стремление занять более высокое положение в стайной иерархии, и ностальгия - болезненное страдание от разлуки со стаей, и даже инстинктивное доверие к вождю - вожаку стаи. Иногда антропологи и психологи неосознанно подчиняются магии квазирелигиозных представлений типа "человек создан по образу и подобию божьему" и вопреки очевидным фактам отрицают наличие в человеке животных проявлений. Некторые западные авторы настойчиво развивают идею так называемой ретарадации - врождённого недоразвития у человека системы наследственных инстинктов как его отличительную черту, объясняющую его отщеплённость от мира животных. По словам антрополога Э.Монтегю, "в процессе очеловечивания значение истинктивных импульсов постепенно отмирало и человек утратил почти все свои инстинкты".

Не столь очевидна некорректность следующих размышлений Э.Фромма:"Апологетам социального порядка, основанного на власти элиты, разумеется, очень удобно верить, будто социальная структура есть результат врождённой необходимости человека, а поэтому является естественной и неизбежной. Уравнительное общество примитивных групп показывает, что это не так". В этом рассуждении Фромм подменил рассмотрение неустранимого стремления каждого человека занимать возможно более высокое положение в иерархии "своей стаи" рассмотрением тех общественных отношений, которые в разные времена разные вожаки навязывали своим стаям. Животные инстинкты людей в этих обществах не "выключались", а воспитательными и административными мерами приспосабливались к принятым в обществе нормам. Фромм не догадывался, что сам он опубликовал процитированные слова исключительно под воздействием врождённого инстинкта добиваться более высокого положения в стае психологов.

Тщеславие, как проявление животного стайного инстинкта, появилось у учёных с самого зарождения науки. Когда Тиран пожелал наградить одного из первых философов Фалеса, тот ответил: "Для меня было бы достаточной наградой, если бы ты... сказал бы, что автором этого открытия являюсь скорее я, чем кто-нибудь другой."

ДЕТСКИЙ ЭГОЦЕНТРИЗМ

Анализируя детский эгоцентризм, нужно учитывать, что до возникновения у ребёнка самосознания (приблизительно между вторым и четвёртым годами его жизни) он является животным, не отличающим себя от внешнего мира и от других людей. Он воспринимает окружающее и себя в том числе как непрерывно меняющееся единое целое. Нелогично называть эгоизмом растворение себя в окружающей действительности. Другое дело, что наблюдая мир органами чувств, ребёнок переживает только свои личные эмоции и ощущает только свою боль. Хотя он неосознанно относит их ко “всему миру”, ведёт себя он так, чтобы лично ему было не больно, а его личные ощущения были бы приятными. Это и стимулирует в поведении ребёнка черты,

(Человек в животном)

Часто психологи в своих исследованиях не отличают команд от информации. Команды (в том числе словесные) предназначены для непосредственного управления действиями животного и машинальными действиями человека. Существует гипотеза, что кроме речевых центров, расположенных в коре головного мозга человека, в его подкорковой зоне имеется ещё и командно-вербальная структура, та же самая, которая помогает собаке воспринимать команды хозяина “Фас!”, “К ноге!” и т.п.

[525x700]

Некоторые собаки восприниают до двухсот таких команд. На наличие в мозгу человека аналогичного командного центра указывает тот факт, что аффективные восклицания типа “Ай!”, “Ой!”, “Ух, ты!” и матерные слова-паразиты типа “Блин!” сохраняются даже при массивных поражениях мозга с тяжёлой формой речевых расстройств (афазией), когда больные практически лишены возможности разговаривать и думать.

 

Речь здесь идёт о человеческих командах, которые используются в общении с другими людьми или с животными. Животные в общении тоже пользуются командами. Я. ван Хоофф насчитал у шимпанзе около 60 различных поз, телодвижений и звуков, используемых этими животными в качестве команд и других коммуникативных сигналов. Но, в отличие от символов человеческого языка и человеческих команд, всегда дискретных, отделённых друг от друга несомненными "разрывами", коммуникативные сигналы всех животных непрерывны, континуально связаны между собой, т.к. вся обработка данных в бессознательной сфере континуальна.

 

Информация предназначена исключительно для человека в сознательном состоянии. Собственно говоря, она возникает в процессе работы сознания человека. На него непрерывно воздействуют сигналы внешнего и внутреннего мира, а также переданные другими людьми информационные продукты. Из всего этого и из ассоциативно “всплывающих” воспоминаний поток сознания выбирает то, что почему-то представляется человеку “существенным” и “логичным”. Результат выбора (истолкование) и является той новой информацией, которую он запоминает в своей декларативной памяти. В дальнейшем информация участвует в формировании в душе человека стереотипов, понуждающих его автоматически считать одни вновь поступающие сведения существенными, а другие – несущественными.

 

НОСТАЛЬГИЯ

И человек, и пчела – существа социальные. Но люди в своём сообществе обмениваются информацией, а пчёлы – только командами. Легенды о существовании развитого языка у пчёл и муравьёв так и остались легендами. В муравейнике основное значение имеют химические команды и зрительное подражание одних особей другим. Муравей не способен прожить нескольких дней без команд соплеменников. Он не одиночество не в силах вынести, а без команд других муравьёв не знает как и зачем ему жить.

 

У человека и у других стайных животных с высокоразвитой лимбической системой головного мозга болезненные страдания от разлуки со своей стаей – ностальгия – являются врождённой эмоцией. Э.Фромм был неправ, когда утверждал, что человек страдает от одиночества только после приобретения сознания, “установив своё уникальное личностное тождество”. Напротив, сознание зачастую позволяет человеку отвлечься от животных ностальгических переживаний, приглушить их мечтами и фантазиями.

(Человек в животном)

"Свобода духа" и "свобода воли" - это западная тарабарщина для манипуляции сознанием людей так называемого "гражданского общества". Симонов П.В. (1993) обоснованно относил эти понятия к психическим иллюзиям. Нет никакой возможности определить, почему человек поступил так или иначе. На его поступки влияет бесчисленное количество различных факторов, большинство из которых самим человеком не осознаваемы.

[700x525]

Он может сознательно, но отнюдь не свободно, исключить из воздействия на свою судьбу те или иные факторы. Например, срубив окружающий лес, лишит себя солнца,

[626x568]

а перебравшись жить в глубокую пещеру, он полностью исключит влияние солнечного света, а оборудовав пещеру пермаллоевой экранировкой - исключит влияние земного магнетизма.Но от сонма других факторов ему никуда не деться. Свободы нет нигде.

Конечно, целеустремлённые люди, сознательно относящиеся к жизни и стремящиеся направить её в "нужном" направлении, участвуют в своей судьбе, очень в малой степени, но всё-таки участвуют. И это участие состоит не только в выборе той или иной манеры поведения в различных обстоятельствах, но и в том, что разумный человек постепенно научается избегать нежелательных обстоятельств.

[333x692]

И даже при полной неудаче жизненных планов целеустремлённый человек живёт активной интересной жизнью, жизнью Человека, а не скучным существованием щепки, пассивно болтающейся по воле волн. Мы все живём в определённой культуре, управляемой конкретными правилами и обычаями. Большинство из нас более или менее сознательно убеждены, что только такие чувства и поведение, которые доминируют в нашей культуре, являются "нормальными" и "допустимыми". Учёба, карьера, женитьба, воспитание детей считаются нормой жизни почти во всех культурах. Мы делаем то или иное не потому, что этого хотим, а потому, что нам вообще не приходит в голову поступать иначе. Собственно говоря, каждый из нас ежедневно делает много того, чего не любит делать. Мы это делаем только потому, что это делают вокруг нас такие, как мы. Советский психолог Л.С.Выготский (1930) обращал внимание:"Социальный и классовый тип человека формируется из тех систем, которые вносятся в человека извне, которые являются системами социальных отношений людей, перенесённых в личность".

Верующие люди, основываясь на своём личном опыте, не предполагают наличия истинной свободы воли даже у бога. Так, Лейбниц полагал, что в материи нет двух одинаковых частиц, т.к. " если бы все атомы материи были одинаковы, то нельзя было бы понять, почему бог предпочёл создать и поместить тот или иной атом в этом месте, а не в другом". А Выготский объяснял отсутствие свободы воли более разумно:"Ни один из актов нашей психики не представляет такого удобства для обнаружения истинной детерминированности и несвободы, как акт борьбы мотивов... Само появление того или иного хотения или желания в сознании всегда имеет своей причиной то или иное изменение в организме. То, что у нас принято называть беспричинными желаниями, являются таковыми постольку, поскольку их причина утаена или скрыта в бессознательной сфере". К этому остаётся лишь добавить: поскольку возможных "причин" бесконечно много и связь наших мотивов с ними стохастическая.

МОДЕЛЬ СОБСТВЕННОГО "Я"

Человек, несмотря на хорошее знание самого себя, никогда не имеет обективного мнения о себе. Рациональное мышление вообще мало приспособлено к этому. Каждый человек всю жизнь накапливает в декларативной памяти множество чужих высказываний о себе, особенно лестных. Л.С.Выготский отмечал:"Личность становится для себя тем, что она есть в себе, через то, что она представляет для других.