[400x]1. Хороший психолог любит повторять: «Я вас понимаю!». Плохой психолог часто говорит: «Я вас не понимаю…»

2. Хороший психолог смотрит на клиента с сочувствием. Плохой психолог рассматривает его с любопытством, граничащим с издёвкой.

3. Хороший психолог всегда аккуратно подбирает слова, понимая, что человек пришёл к нему со своей болезнью. Плохой психолог общается с клиентами так, будто они здоровые вменяемые люди.

4. Хороший психолог никогда не цепляется к чужим словам. Плохой психолог может сбить человека с толку каким-нибудь неожиданным уточняющим вопросом.

Хороший семейный психолог

5. Хороший психолог всегда отвечает уклончиво и никогда не даёт оценок. Плохой психолог может высказывать своё личное мнение и даже употреблять запрещённые в психотерапии слова вроде «надо» или «должен».

6. Хороший психолог использует в своей речи специальные термины, подчёркивающие научную фундированность его знаний. Плохой психолог разговаривает с клиентами на бытовом языке, недостойном профессионала.

7. Хороший психолог стремится предложить клиенту как можно больше разнообразных приёмов и техник. Плохой психолог на его вопрос: «Какой подход Вы используете?» недоуменно жмёт плечами и переспрашивает: «А Вам это зачем?»

8. Хороший психолог всегда спокоен и невозмутим. Когда плохой психолог начинает нервничать или раздражаться, он вспоминает анекдоты из серии: «Никто не хочет со мной общаться… Может ты поможешь мне, жирный

Светлане чуть за тридцать, хотя по ее внешнему виду трудно понять, двадцать ей или все сорок пять. Утомленная женщина с явными следами хронического недосыпа, полноватая, замученная. Впрочем, оно и понятно – у нее трое детей с небольшой разницей в возрасте, младший только пошел в детский сад. Она пришла на терапию с классической формулировкой «Запуталась» - отношения с мужем напряженные, на работу выходить страшно, сама себе не нравится и… хочет четвертого ребенка.

 

Одна из характерных особенностей терапевтов – сходу выдавать странные вопросы о том, что кажется очевидным. Иногда эти вопросы кажутся прямо-таки невежливыми. Но мне и правда хочется кое-что прояснить. И я спрашиваю, недолго думая: «Света, зачем?! Зачем ты сейчас хочешь ребенка?». Девушка (а приглядевшись, я уже вижу в ней молодую девушку, а не «тетку» - за всей усталостью и «мамашковой» одеждой, за всем этим бытовым и взрослым – почти детский взгляд и совершенно юная улыбка) воспринимает мой вопрос «в штыки». Словно я уже начала ее отговаривать или пропагандировать философию «чайлдфри». Приходится прояснять, мол, я к самому желанию отношусь нейтрально и уважительно, я просто уточняю для себя – ЗАЧЕМ.

 

Ну чтоб понимать мотивацию. Нет, ответы типа «потому что я люблю детей» или «четыре ребенка это нормально» меня не устраивают, я ж не спрашивала «почему» и уж тем более  - не уточняла, что есть норма. И вот тут  Света задумывается. Она не знает. Она не высыпается, ничего не успевает, уже несколько лет не имеет никакой своей жизни, отношения в семье, я уже упоминала, напряженные. Муж жалуется на отсутствие внимания, на беспорядок в доме и даже иногда намекает на то, что жена «подурнела» и пора бы ей заняться собой. Ужасно обидно, на самом деле, и явно не признак здоровых отношений в паре, что уж там. Но с этим надо разбираться отдельно. Пока я пытаюсь просто узнать, какая потребность стоит за желанием родить еще одного ребенка.

 

Отличным желанием, надо сказать. Не вижу в нем ничего плохого, на самом деле, просто хочу, чтобы человек отдавал себе отчет в том, чего и зачем он на самом деле хочет.

Небольшой разговор, немного ассоциаций и «тупых» вопросов с моей стороны, и Светлана дает-таки честный ответ, который удивляет ее саму. Ей кажется, что рождение ребенка решит все ее проблемы или, точнее, отодвинет их решение на неопределенный срок. Ей не надо будет ничего решать и, в принципе, ничего менять. Во время беременности и младенчества нового малыша, по крайней мере. Ей не надо будет выходить на работу, точнее – искать эту самую работу. Не надо будет заново адаптироваться к социальной жизни, из которой она заметно так выпала за годы бесконечных декретов. Не надо будет худеть, как того хочет ее муж. И вообще делать что-то для своего внешнего вида. Не надо будет вообще прояснять отношения с мужем и что-то менять в семейном укладе: кто упрекнет мать четырех детей, один из которых еще грудной, в том, что дома бардак, а времени ни на что не хватает. На самом деле, ей вообще не надо будет ничего решать. Ее жизнь снова обретет смысл, привносимый материнством, причем это будет привычная «работа тела» и выполнение рутинных, хоть и утомительных,