В твиттерах девочка из Снежного (беженка, разумеется, я её иногда цитирую, бо хорошая девочка) запилила вечер воспоминаний "как я стал русофобом". Очень вышло познавательное чтиво. Прям про то, как "они украинцев двадцать лет учили ненавидеть русских". Тема "кто такие, эти злокозненные "они"" раскрыта более чем.
Ну и, наверное, внесу тут свою лепту в Клуб анонимных русофобов.
Значит, уроки истории, вот этот вот Иван Багряный (люди "Тигроловов" упоминают в своих рассказах. Слабаки! Я "Сад Гефсиманский" за одну ночь перед экзаменом, раньше не получилось бо студенческая очередь, прочла, потом неделю ходила с трясущимися руками), даже рассказы бабуси про Голодомор, в моём случае про жесточайшее раскулачивание, це все було до біса. Потому что я была молоденькая, злокачественно-толерантная фиалочка, и в моём мире розовых пони это всё относилось к ужасам совка, от которых и русские тоже страдали. Так что из моего мира розовых поней виделось, что все нормальные люди должны радоваться тому, что совок гавкнулся, а чешущееся имперство среди тех поней было не разглядеть.
Так что нет, ни истории вообще, ни истории семьи, ни садов гефсиманских с жёлтыми князьями было недостаточно для русофобии. Для бесповоротной антикоммунистической позиции более чем, але ж русофобия это не про то. Она не про социальный строй. Она даже не про кровь, гены и чебурашки. Она вообще про ментальность. Вот, как будет видно из рассказов, в столкновениях с русской ментальностью и рождалась русофобия.
Дык вот, про мои точки невозврата. Появлятся они начали, когда я двигалась из приятного состояния детской невинности в жизнь сложную и взрослую.
Это были "лихие девяностые". Мне было лет пятнадцать, наверное. И поехали мы к нашей родне на мокшанские болота, пардон, тогда для меня это была просто Москва. Кого-то политика в пятнацать интересует? Отож. И меня тогда в мире розовых пони интересовали исключительно фэнтези-романы. И тут реальность российско-имерской ментальности начала врываться через надёжную баррикаду эскаписта. Для начала любимые родственники встретили нас приблизительно так, как они нас встретили после Чернобыльской катастрофы. Тогда мы просто на свои похороны явились. Значит, московская часть клана сидела перед телевизором и рыдала. Потому что телевизор врёт про незначительное происшествие, а связи с Припятью нет, значит, нас тоже нет. Тут же разница была в том, что нас пока ещё решили не хоронить, мы какие-то живучие, да и связь есть. Но вопросами забросали. Я фигела без баяна от того допроса. Не голод ли у нас, есть ли продукты в магазинах, вот хлеб-то есть со злосчастной колбасой. Родители тогда допрос остановили вопросом "что вообще за нафиг происходит?". Родичи грустно кивнули в сторону телевизора. Так я узнала об антиукраинской пропаганде. Но то было злое государство, а не "простые, хорошие люди" (с). Но через пару дней до меня стало доходить, что простые хорошие люди - это наши родственники, а со всей остальной Россией что-то глобально не так, причём не на государственном уровне. Я всего лишь вертела в руках газету, найденую у тёти. Всего лишь на странице объявлений. Про сдачу квартир. И тут глаз цепляется за одно объявление, второе, третье... "Исключительно русскому", "Только славянам", "Сдам русскким", "русским", "русским"... И вот что вот это сейчас было? Интернационализм? Дружба народов? Моя злокачественная толерантность бушевала и кричала, что так же вот нельзя, это ведь и есть нацизм, бытовой, мерзенький, гаденький нацизм, на уровне обляблений о сдаче квартир "Только для русских". Вот тогда впервые от слова "русский" и повеяло коричневой субстанцией (ага, во всех смыслах, кроме шоколада).
Вторая точка бифуркации. Я уже взрослая и даже самостоятельная. У меня уже с месяц бурный роман с будущим мужем. И тут звонок из Москвы от троюродного систера, что, де, Ленка, бросай всё, звиздуй к нам, я взамуж выхожу. Троюродный систер у меня очень специальный и относится к близким родственникам опять же не по крови, генам и чебурашкам, а так вышло. Поэтому бросаю всё, звиздую. На тот момент как-то ни мы в Россию, ни от нас из России никто особо не приезжал, так что появление человека с той стороны границы, что у нас, что у них - это повод для шухера и для общеклановых сборов. А тут ещё дальняя родня, ветвь клана мне если как-то и знакомая, то только по разговорам, кроме систера. Ну вот, собссно, и пошла я там по рукам, потому что, чтоб узнать "чо там у хохлов" меня же надо со всех этих праздников, подготовок, вечеринок умыкнуть к себе в норку на ночь. Где-то на третьем разе я уже запуталась, где я, у кого я (это при том, что выделенная мне кровать у систера сиротливо скучала). Какой-то степени юродная папина племянница это была. И вот сидим мы с ней, чинно чаи распиваем, меня допрашивают обо всех в Украине живущих. Открывается дверь. Входит её сын. Може, на пару лет меня постарше, то есть салабон полный. С работы пришёл, значит. И вот его матушка расцветает с улыбкой "ты посмотри, кто у нас в гостях!" с перечислением той
Читать далее...