Олеся Бортняк
Київ – Український короткометражний фільм став лауреатом конкурсу Life in a day, який проводився відеосервісом Youtube. Короткометражний фільм «Іванки. Один день у Карпатах» про життя пастухів, що живуть у горах, презентував киянин Борис Гришкевич.
За правилами конкурсу Life in a day, кожен охочий міг зняти власний короткометражний фільм про один день зі свого життя. Усі надіслані відео були переглянуті журі. З роликів, що потрапили до фіналу, буде знято повнометражний фільм.
Лауреат конкурсу, режисер фільму «Іванки» Борис Гришкевич розповідає Радіо Свобода, що сюжет виник раптово при перегляді фільму «Тіні забутих предків» разом зі співавторами Денисом Мельником і Дмитром Міняйлом у сільському Будинку культури на Закарпатті. Героями фільму стали пастухи.
«Ми зрозуміли: це знак, що ми маємо знімати саме їх. Взяли намет, приїхали туди, поставили його, побули з ними день, щоб вони звикли до нас і не звертали увагу на камеру. Звичайно, у нас було у планах режисерувати. Почали мислити навіть штампами. Але природно, що життя розпорядилось інакше. І довелося зняти абсолютно документальне кіно», – говорить Гришкевич.
Ностальгія за втраченим зіграла на руку українцю
На думку драматурга, викладача Київського національного університету театру, кіно і телебачення імені Карпенка-Карого Станіслава Чернілевського, фільм Бориса Гришкевича «Іванки. Один день в Карпатах» є, безперечно, перемогою, адже власне кіновиробництво в Україні майже відсутнє.
«Я думаю, що тут спрацювала ностальгія за якоюсь вписаністю людини у живу природну стихію, яку втратили ми давно. Це так чи інакше те, що трапляється у культурі постійно», – зазначає Радіо Свобода драматург Станіслав Чернілевський.
Стрічку буде презентовано у рамках кінофестивалю Sundance у США 27 січня 2011 року, куди будуть запрошені усі фіналісти. Продюсером проекту виступив відомий голлівудський режисер Рідлі Скотт, а монтувати фільм буде оскароносний режисер Кевін Макдональд.
Свою перемогу за стрічку «Іванки. Один день у Карпатах» український режисер-лауреат конкурсу Life in a day Борис Гришкевич адресує мешканцям Закарпаття.
«Хотілось би посвятити мою роботу мешканцям Закарпаття і Карпатам у цілому. Щоб все у них було добре», – каже Борис Гришкевич.
Ivanki ( 1 day in Carpathians ) part 1
Первая часть вот тут: http://www.liveinternet.ru/users/vebrian/post106138891/page1.html#BlCom573884221
После проваленной секс-акцыи «Ебля школьницы», муж от меня ушол навсигда. Ибо умный мужыг он, муж мой был. Но ушол не сразу, патамушта умным он стал не так давно.
Он мне шанс давал веть, это я только щас понимать стала. А я, дура, не воспользовалась нихуя. За что и поплатилась впоследствии.
- Скушно мне… - Пожаловался муж, и достал из пупка войлочную каку. – Может, поиграем?
Ночь. Полвторого. Дежа вю. Самое время для игрушек.
- Поиграй со своим хуем, Вова. – Сурово направила я ненужный Вовин энтузиазм в нужное русло, и повыше натянула трусы. – Мы с тобой ещё и трёх лет вместе не прожыли. Не наглей.
- Дрочить нибуду. – Муж понюхал пупочную каку, сморщился, и засунул её обратно в пупок. - Я женатый мущщина. Дрочить бездуховно.
- Могу похряпать, если пообещаешь уложицца в три минуты. – Я подсластила Вове горькую пилюлю, и зевнула: - Ебала я твои игры. Моя мама до сих пор всем подрушкам своим рассказывает, как ты ей хуем по лбу дал.
- Мамы севодня дома нет. Завтра суббота. На школьниц, благодаря тебе, я уже смотреть нимагу. И вообще мимо школ теперь не хожу. Меня слёзы душат, и спазмы рвотные. Сука. – Муж давил на меня железными аргументами. Стало немношко стыдно.
Ездил я короче на выходных в деревню, бапку с дедкой попроведать. Все у них вроде ништяк – бапка, скока себя помню, про болезни свои задвигает, помру типа скоро – а сама, пока жалуеца, кадки с огурцами из погреба в погреб и обратно бегом таскает, куй вчетвером угонишься (Мне иногда кажеца, што если бы в какой нибудь джып вместо тыщи лошадиных хоть одну старушычью силу зафуярить – на нем вапще потом куй где застрянешь). А дед куле – пока бапка под муравья на амфетаминах косит, свое двигает, про Сталина, про «нонешних педоразов», и так, по мелочи. Причом грамотно так задвигает, обосновано – пока бапка в хате, на тросточку обопреца, доводы приводит, бапка из хаты – фигак, и в чулане уже чем-то звенит, кряхтит и булькает. Бапка тока в сенях дверью хлопнет – дед уже опять за столом трындит, как будто и не дергался никуда. У меня цикле на пятом аж шея заболела, головой за ним дергать. И ведь хоть бы чем спалился – бапка на каждом заходе ево из-под бровей чуть ли не рентгеном просвечивает – фиг там, старого партизана фошыстским взглядом не проймёшь. Пока под стол мимо тросточки не шмякнулся, так явку и не провалил.
Посидели вопщем, деду с улицы снега принесли – шышку от ухвата похолодить, потрещали о том – о сем, пора и домой стартовать. Выезжаю из деревни, уже трассу видно, и тут фигак – на брюхо сел. А куле, мне дед ещо маленькому говорил, што нефиг после кировца в колею соваца, так мы ж умные , куда там старикам до нас. Достал короче лопату, только на руки плюнул – слышу – звиздеж знакомый над ухом зажужжал, модели «Ээх, итить иво мать, разве ж щас машины? Вот раньше, помница, машины так машины были…» Оглядываюсь – точняк, Кукурец с Пузырем стоят, усами шевелят и жужжат. Я, если честно, подофигел малость – думал померли уже давным давно, я ж их такими вот старыми еще с тех пор, как на горшок первый раз сам попросился, помню. Нифига, бодренькие стоят, как всегда бухие в говно, советами заваливают и не остают нихрена.
Их за эту дотошность кстати в деревне строго Мозолями зовут, и вот сколько я деревень видел – обязательно в каждой хоть пара таких Мозолей, но есть. Я даже иногда подумываю, што при закладке новой деревни туда сначала этих Мозолей завозят, а уж потом коров, людей и говно на улицы. И, стопудово, если стырить где нибудь машину времени и сгонять в какой нибудь стопиццотый век до нашей эры, адин хрен увидишь этих же пассажиров, стоящих на пригорке и кричащих «ыык, уук, кто ж так мамонта загоняет, ироды, ты ево подножкой, подножкой роняй! Иээх, вот помню в наше время и мамонты крупнее были, и охотнеги не такие долбанутые..» И так, пока кто-нибудь их каменной дубиной по волосатой жопе не успокоит.
Откопал я короче под их руковоцтвом свой пепелац, на ровную дорогу выехал, достал заныканный на всякий случай пузырь дедовой портяновки – и к ним. Фигли, старость уважить нужно, тем более прикольные они, ностальгия опять же. Выжрали они, покрякали, и тут у Пузыря из жужжания мысль выделяеца – типа голова чота последнее время кружица, помирать штоле скоро… Я аж помидором подавился, наскока афигел. Голова у него кружица начала, в стописят лет-то. И вспомнилась мне про них тема одна…
Короче, лет дваццать назад, стырил один из них у бапки своей целую четверть косорыловки, и на пару со вторым в поля рванул, партизанить. В стог зарылись, стаканами звенят, про погоду хреновую и траву незеленую жужжат. И все бы зашибись, но из закуски – тока махорка из карманов, а у них от неё изжога почему-то началась, хрен ево разберешь. Мучались-мучались, и решили молодость мохнатую вспомнить – дождались вечера и звезданули к одной зловредной бапке в сад, за яблоками. Доску в заборе кое-как отогнули, до яблонь дохромали, полные полфункебели яблок набили – и назад, в ставку. Тока от яблони отошли – хренак, бабка эта с оглоблей из крыжовника выскакивает, раз, два – у Мозолей кепки послетали, три,четыре – погоня началась. Впереди Мозоли хромают, сзади бабка с оглоблей,скорость полтора километра в час. А ветер в ушах адин хрен свистит, патамушто ва первых, подача в голову нефиговая перед этим прилетела, а во вторых - бабка сзади дрыном во все стороны как вертолет машет. Кукурец немного спортивней оказался, и до забора первым добежал, а Пузырь в это время с тропы сбился и слегонца в яме с компостом притонул, тока кепка чистой осталась. И то, патамушта под яблоней лежит. Кукурец до забора добежал, доску отогнул, оборачиваеца – а там из темноты хренпаймичо на него чапает, чорное, вонючее, одни глаза в темноте светяца. Он от испуга доску и отпустил, а Пузырь от такого фофана аж из сапогов выскочил и навстречу бабке полетел, соколом говняным.
А бабка фигле – хоть про какой-то там бейсбол окаянный и не
Слушай, у меня есть беспесды ахуенная идея! - муж пнул меня куда-то под жопу коленкой, и похотливо добавил: - Тебе понравицца, детка.
Детка.
Блять, тому, кто сказал, что бабам нравицца эта пиндосская привычка называть нас детками - надо гвоздь в голову вбить. Вы где этому научились, Антониобандеросы сраные?
Лично я за детку могу и ёбнуть. В гычу. За попытку сунуть язык в моё ухо, и сделать им 'бе-бе-бе, я так тибя хачю' - тоже. И, сколько не говори, что это отвратительно и нихуя ни разу не иратично - реакции никакой.
Спёр у Экслера: http://exler.ru/blog/item/9109/
Баян, я знаю, но на этот раз попробуйте отнестись к написанному совершенно без юмора. Будет еще смешнее! :):
* * *
1. Если ты думаешь, что растолстела, то это скорее всего правда. Не спрашивай нас, мы отказываемся отвечать.
2. Дни рождения, Святого Валентина и юбилеи - это не крестовые походы в поисках очередного безупречного подарка!
3. Если ты задаешь вопрос, на который тебе не нужен ответ, будь готова услышать ответ, который тебе не хотелось бы слышать.
4. Иногда мы думаем не о тебе. Смирись с этим.
5. Никогда не спрашивай нас, о чем мы думаем, если ты не готова обсудить такие проблемы, как стрельбу из дробовика и автогонки.
6. Воскресенье = спорт. Это как полнолуние или прилив. Да будет так!
7. Покупки - это не спорт, и мы НИКОГДА не будем думать иначе.
[320x480]
Настроение сейчас - Думаю
Для Heldin_auf_dem_Heroin... У неё есть интересный пост о людях. В 2005 году у меня была интересная привычка - что замечу о людях для себя, то запишу. Это не открытия, а своеобразный подитог. Имею честь представить вам, друзья, моё творчество под графой "из раннего".
Занавес поднимается. Смотрим спектакль.
Февраль 2005.
ПРО НАС (Противоречивость людей).
Блуждая по планете, находим мы Друзей, не забываем наживать Врагов, терять и вновь отыскивать Врата на Небо и Гроб Господень, тысячу раз продавать душу и отрабатывать её обратно через много поколений. Мы поджигаем моря, осушаем болота, засаживаем бамбуком пустыни, выводим новые сорта цветов и один за другим сокращаем виды уникальных животных. Вырубаем тропики, поворачиваем вспять реки, пытаемся высадить кукурузу на Северном Полюсе, пьянеем от кленовой смолы и в одиночестве провожаем закаты с зелёных холмов.
Мы пишем стихи и прозу, играем блюз и рок-н-ролл, приходим домой затемно и не устаём проклинать рутину, в которой живём, не переставая ежедневно методично и скрупулёзно выполнять на благо Родины свою работу, на которую имели несчастье в далёкой юности беспечно выучиться.
Мы верим, что будущее будет светлым, постель - мягкой, жена - ласковой, обед - обильным и на столе, дети - смышлёными и послушными, водка - не палёной и не разбавленной, огурцы - зелёными, небо - синим, солнце - жёлтым, жизнь - прекрасной.
Мы раз за разом ошибаемся и накалываемся, вкладывая деньги не туда, оказываясь не в том месте не в то время, путая людей и улицы, проигрывая деньги в уличных автоматах и покупая китайский или корейский (но в основном конечно Мэйд ин Чайна) ширпотреб.
Мы рисуем пейзажи, нервно теребя бычок сигареты "Парламент" в пальцах - он остался с когда-то хороших времён как напоминание о былом великолепии, благополучии, достатке... - и за контурами этих пейзажей угадываем знакомые очертания глаз, губ, лбов, рук, лиц наших матерей.
Мы проводим митинги за защиту окружающей среды, бастуем на железных дорогах, голосуем за господина Президента и качественный импорт - и тут же идём мыть наши машины, стоящие на газонах, миримся с очередной задержкой зарплаты ("... ну не смог он пока поднять, не смог...")и покупаем по дешёвке итальянские туфли из Мексики с рекомендацией на египетском или пингвинском.
Мы сжигаем старые песни и убиваем Богов, воздвигаем памятники смертным и ищем смысл в чёрных, белых и красных квадратах. Строим дома, сажаем деревья, но до сих пор так и не знаем точно, как же нам воспитывать наших сыновей - как на Западе или как на Востоке?
Мы задаём много вопросов, но получаем ответы только на материальные, а те, что касаются духовного плана, просто повисают бесполезно в воздухе.
Мы точно и всегда уверены, против кого и чего дружить, но когда распадается противостояние, в говне оказываются всё равно все.
Мы пытаемся искать любовь разными путями и средствами - через телефоны, Интернет, клубы, театры, кино, рестораны, улицы и подворотни, но ничего не получается. Мы живём очень быстро и не замечаем, что эта скорость сокращает срок нашей жизни на целую вечность.
Мы делаем всё искусственное - искусственный снег, искусственные волосы, искусственная еда, искусственные предметы и звуки, искусственные люди, любовь, отношения, слова, мимика... - и забываем о матери-природе.
Мы придумываем множество новых правил, по которым надо бы, да неохота играть - мы ведь ко всему прочему ещё и ленимся жить на всю катушку! Мы завидуем тем, у кого что-то есть, даже если у нас есть больше и лучше, мы пренебрегаем нашими детьми и родителями, вспоминая о них только в трудные минуты жизни. Мы строим новые дороги и убиваем, выкорчёвываем, занрязняем новые земли.
Чей это мир и кто мы?
Когда погаснет Солнце?
Когда умрёт Земля?
И почему голубых так назвали?
Где умирают птицы?
Кто плачет за порогом?
Я жить хочу...
Занавес.
Так много вопросов... Так много можно сказать... В столь многом можно обвинить... А зачем? И так много грязи во всём... Не лучше ли простить и улыбаться хотя бы иногда, когда это не требует титанических усилий и перешагиваний через себя? Люди вообще такие странные и противоречивые.
С одной стороны - чёрный Ангел, с другой - белый Ангел...