цельностянуто с
www.bigler.ru
Владимир Ракитин сидел за компьютером и с отвращением разглядывал пустую страницу на экране под названием Документ1. Страницу предстояло заполнить буквами, а потом приступить к заполнению следующих, но вот уже пятнадцать минут дело не двигалось. Аванс за книгу был получен и уже частично проеден, а написать пока не удалось ни слова. В очередной раз Ракитин попытался себя обмануть и в очередной раз признал свое поражение. Нужна была первая фраза. Причем это должна быть хорошая, крепкая фраза, которая потянет за собой вторую и третью. И потом дело пойдет. Некоторые авторы могли писать свои книги в любой последовательности глав, хоть вразбивку, хоть задом наперед. Ракитин так не мог и поэтому сидел перед компьютером, разглядывая мигающий текстовый курсор. «Эх, - подумал он, - бездарь я тупая. А ведь бывает же у людей вдохновение? Как там у Пушкина?
«Мне кажется, однако, что предмет немного затруднителен... не выберете ли вы другого?..- сказал Чарский.
Но уже импровизатор чувствовал приближение бога... Он дал знак музыкантам играть... Лицо его страшно побледнело, он затрепетал как в лихорадке; глаза его засверкали чудным огнем; он приподнял рукою черные свои волосы, отер платком высокое чело, покрытое каплями пота... и вдруг шагнул вперед, сложил крестом руки на грудь... музыка умолкла... Импровизация началась».
Или вот:
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Ничтожный меж ничтожных Ракитин в порыве самоуничижения посмотрел на фигурку Аполлона Бельведерского, которую ему привезла из Греции очередная подружка. Поскольку Аполлона Музагета принято изображать, как известно, даже без фигового листка, сувенир имел не столько творческий, сколько эротический подтекст, но Ракитин тогда сделал вид, что намека не понял. Подружка обиделась и вскоре куда-то пропала, а Аполлон остался. «Какую бы ему жертву принести на будущую книгу?» - подумал Ракитин. - «Водки что ли ему налить, и я уж с ним заодно, для вдохновения? Нет, богу водку предлагать, пожалуй, неприлично, надо чего-нибудь греческого». Из греческого в баре оказались только оливки и запыленная бутылка невесть когда и невесть зачем купленной «Метаксы». «За такое, пожалуй, и проклятие огрести можно», - подумал Ракитин, нюхая откупоренную бутылку. Пахло странно. «Стоп-стоп-стоп! Принося жертву, надо же что-то попросить. А что? Может, музу? Чтобы явилась и осенила! Муза... Какие сейчас к черту у писателей могут быть музы?» - горько подумал он, - «один атеизм сплошной и литхалтура... Ну, будь что будет! За тебя, Аполлон!» - поднял Ракитин рюмку и немедленно выпил.
- Ну? Чего тебе надобно, старче? - капризно спросили откуда-то сзади.
Холодея, «старче» крутнул кресло. На диване сидела усатая увесистая тетка лет 50, туго обмотанная чем-то вроде белого сари. Черные с проседью волосы были зачесаны назад и собраны в тугой пучок. Рядом с теткой лежало что-то вроде лиры.
- Вы кто? - тихо спросил Ракитин, перебирая в голове варианты ответов, один неприятнее другого.
- Муза! - гордо ответила тетка, сверкнув золотым зубом.
- Настоящая, греческая, античная муза?! - ахнул Ракитин.
- Или нет?! - с подозрительно знакомым акцентом ответила тетка. - Не знаю за античность, но что настоящая - это точно. И потом, зачем тебе греческая муза, как ты с ней объясняться-то собрался? По-английски со словарем? То-то. Я из представительства Parnassus Ltd по России и СНГ в Одессе.
- Подождите-подождите, - не унимался Ракитин, - так вы, значит, моя муза?
- Ну, положим, не твоя, тебе пока персональная муза не полагается, не классик чай, я - муза по вызову.
Ракитин хихикнул.
- Похихикай мне! Щас вот как осеню кифарой по башке, будешь знать, как такое думать! - окрысилась муза. - Короче, чего пишем?
- Роман, фантастический, фэнтези то есть. Аванс вот получил, а не пишется... Вдохновения нет.
- Вдохновения ему... - хмыкнула тетка, - труд сделал из обезьяны современного писателя, минуя стадию человека! План есть?
- Вот... - Ракитин протянул музе две странички.
- Так, что у нас? Фэнтези, ага. Это значит, гномы всякие, эльфы и прочие порождения сна кельтского разума.
- Только надо, чтобы не получилось как у Толкиена...
- Не волнуйся, мальчик, - проявила знание советской классики тетка, - как у Толкиена все равно не получится. И как у Сапковского - тоже. Ладно. Будем делать из тебя популярного автора хитов продаж.
- А получится? - пискнул Ракитин.
- Или я не муза?! - задрала бровь тетка. - Хотя по контенту я еще у себя посоветуюсь. Жанр для меня новый, но нет таких крепостей, которые не могли бы взять... кто?
- Большевики... - неуверенно подсказал Ракитин.
- Нет! - грохнула муза, - дочери Зевса Вседержателя!
За окном полыхнуло синим.
- Это что, молния Зевса? - севшим голосом спросил Ракитин.
- Нет, это троллейбус номер 95 потерял провод! - ехидно ответила
Читать далее...