"..Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,

И охота завыть, вскинув морду к луне."

Тьма.

Мрак.

Западня…

Жутким холодом тянет в спину из мрачного склепа души, чужой, неподвластной души, пронимая до дрожи. Словно по чьей-то прихоти, оживают вдруг давно пожелтевшие, выцветшие страницы времени, вздымая в потемках собственных мыслей вихрь неясных ощущений, смутных предчувствий… чего? Будто бы есть еще кто-то там, за невидимой гранью. Протяни, казалось, замерзшую ладонь и ухватишься за сияющий , горящий жарким огнем подол Солнца. Но видение, дрогнув, тотчас рассеется, словно зыбкий туман на ветру.

Холодные губы едва слышно выговаривают смутно знакомое имя, словно древнюю священную формулу, призванную спасти, оградить… от кого? От зверя ли или человека? Знает ли в сам говорящий, против кого суждено обернуться заклятию?

Черная бездна мыслей тугим клубком свилась в уставшем мозгу, словно кошка, устроившись отдохнуть, да только просыпаться не собираясь. Чего ради пробуждаться, когда вокруг царит непроглядная тьма и холод, а в груди поселилась сосущая пустота, какая бывает, когда долгое время не утихает боль, причиняемая незалеченной раной, оставляя кровавым рубцом гулкое равнодушие ко всему.

Ощущение невосполнимой утраты щемит сердце. Словно потерял что-то важное, что-то близкое, жизненно необходимое. Знать бы, что.

Кто-то был здесь... Так давно. Какая нелегкая направила стопы твои сей тропой? Куда подевался дух твой во тьме ночной, где заплутал? Тебя, верно, и в живых уже нет. А был ли и вовсе когда-то?.. Словно призрак, фантом угнетенного сознания, кружится в мыслях образ твой. Словно во сне… 

Как отыскать тропу в траве густой? Давно примяты были травы, давно касалась их стопа, чей след давно исчез. Где мне искать, скажи? Исхожены все тропы, нет пути назад.

Далек надсадный, дикий зов, и душу рвет, как тонкую струну. Иди на звук его молитв. Иди…

Иди, и ты придешь...

Время не властно здесь. Как не властно оно ни над чем, что утратило способность к жизни. Ни над чем, что давно уже ушло в небытие, по доброй воле или против всякого желания кануло в вечность, погрузившись глубоко на дно бестелесного, мыслимого созерцания, да оставило за собой лишь зыбкое воспоминание тепла. Тепло... Летом, весной, бывало, пригреет солнце, и становилось  вдруг неясно радостно, да  так, что, казалось, горы свернуть готов, лишь бы чувствовать, как кровь отчаянно бежит по жилам, полной грудью вдыхать запах полей да трав, купаясь в солнечных лучах. Отчего же? Было, значит, отчего... А теперь нет этого. И не будет уже. 

"Новый порядок родится, как феникс, из пепла старого."
 

Значит ли это, что древние идеи неизменно должны быть принесены в жертву новой эпохи? Неизменно отвергнуты, отброшены, забыты. Из их пепла родится новый путь, причудливым узором играя в паутине новых дней. Смерть во имя жизни... Неужели без этого никуда?..

Что оставит после себя вода, мутным, непокорным потоком стекающая с холмов, смывая грязь с вершин лишь затем, чтобы напитать ею плодородные почвы долин? Они с радостью впитают в себя все до последней капли, не проронив и слова. О чем поведает ветер, проносясь над бесплодными равнинами, отзываясь эхом в пустоте? В чем суть его поступков? В чем отрада? Не в немом ли лицезрении? Не в нем ли вершится истина, не в бесплодном ли блуждании коридорами вечности найти ее суть?

Однажды в небе взойдет новая звезда, но ты так и не узнаешь ее имени. Слишком поздно заметишь подвох в гладко сплетенной паутине лжи. Что было до? Что будет после? Ветром ввысь унесет звук твоего крика, но кто о том узнает? Ловкие руки подхватят, смыкая длинные холодные пальцы на шее, губы горячим дыханием зашепчут в ухо смертоносную правду, что сможешь ты изменить? Звезда взойдет, лишь отняв твою жизнь, впитав свет твоего разума в себя, стерев отовсюду память о тебе. Никто и не узнает об этом, никто не вспомнит твоего имени, никто не услышит твой голос... Солнце. 

Настроение сейчас - мокро

Смывает грим дождем таинственный шаман,

Извечных перемен немая череда....

Мягкй пух снежных хлопьев неохотно уступает место резким и непривычно шумно бьющим по оконному стеклу каплям дождя. Каждый удар болезненно отзывается в сердце горечью утраты. Грязные потоки мутной воды стремительно стекают вниз, безжалостно сдирая с земли великоленые кружева снежного одеяния, смешивая жалкие лохмотья его с черной землей. Покорно склонив ветви, в угрюмом молчании наблюдают голые, продрогшие стволы деревьев, сыновья земли, за грубым надругательсвом над матерью. Неприкрытое, истерзанное тело ее сочится последней влагой талых снегов.

 

Вот одного никак не пойму, это такая своеобразная намешка высших сил - завершать одно время года, сменяя его другим именно в тот самый момент, когда весь твой дух уже окончтельно смирился с происходящим вокруг безобразием, сердце привыкло к новому ритму жизни, а разум даже едва было начал получать удольствие?

Не тут-то было, не тут-то было...

Метущий вновь более суток снег постепенно становится привычным делом. В общем, не замело на этот раз разве что ветви деревьев и кустарников: погода морозная, снег сухой, рассыпчатый, вот и осыпалось все сверкающее великолепие наземь. 

Март - снежная пора. Причем великоснежная. Вышел человек из дома, и нет человека, пропал, как в воду канул. Ищи его потом в снегу, откапывай.

Особенно диковинной красоты картину представляет зрелище утонувших в снежной пучине автомобилей. Эдакая вздувшаяся холмами снежная гладь земли, тут и там прорезаемая изгибами трещин узких тропок, по которым изредка снуют в рассеянности люди, то и дело натыкаясь друг на друга, норовя оступиться, да и провалиться в сыпучую массу кристаллов льда. 

В белом плену снегов, окутанный безмолвием, замер задумчиво лес. На каждом углу здесь подстерегает коварство: и солнце, всюду отражающееся от светлой поверхности снега, нестерпимо слепящее глаза, и кажущаяся с виду ровной тропа, внезапно обрывающаяся и скатывающаяся в овраг, где для случайного путника уже заботливо приготовлено сугробное ложе, в которое он по нелепой случайности провалится, утонув с головой, словно в пуховой пенине.

У природы, по старинной традиции, особое чувство юмора. Как бы то ни было, эта зима запомнится мне именно мартовскими сугробами...

Во мне эхом кричит голос моего прошлого, с трудом уживаясь с настоящим. Бескрайний непознанный мир таится глубоко внутри, извечно бросая тень на мир видимый, искривляя очертания всего сущего. Внешнее зрится через призму внутреннего. Оно же мнится настоящим, хотя является не более чем искусными декорациями к тому, что заложено внутри; тому, что способно обратить обыденное в таинство неизведанного. Преломленные картины мнимой жизни обретают множество невиданных прежде граней, каждая из которых хранит свой отпечаток пережитого.

~

И сто тысяч огненных драконов разом рвутся наружу, раздирая на части тончайшую материю сна, любовно сотканную из бесчисленных прядей давно увядших колосьев, хранящих воспоминания, словно живительную влагу утренней росы. Но иллюзорным духам нет пути вовне, внешний мир враждебен им, как и они ему. И чем настойчивее их противостояние слепым силам мироздания, тем сильнее занимается сердце безумствующим пламенем.

Единственным выходом мнится... убить их. Причем со всей присущей человеческому существу жестокостью. Задушить отравляющей скукой реальности, стянув тугим кольцом вокруг шеи петлю унылой повседневности. Посадить на цепь, заставив навеки гнить в темнице своих желаний и страхов. Подмешать лживого яду в обманчиво-сладкий напиток иллюзий. Убить жизнь в себе и умереть, таким образом, самому.

Но можно избрать и иной путь; рискнуть и... выпустить их. Отворить глухие засовы, распахнуться навстречу яркому солнцу, последовать дикому зову. На мгновение ослепнув, отдаться в руки всепоглощающего и всеопаляющего огня безрассудных существ, тобою же созданных. Но что дальше?

...Внезапная вспышка света. Тяжелый гул тишины в ушах. Рвущий глотку стон, тонущий в реве огня. Бесноватые всполохи багровго пламени, то взмывающие вверх, то в тот же миг вновь оседающие  в лоно, их породившее, безжалостно пожирают все на своем пути.

 

Не всякое внутреннее так хорошо сочетается с внешним, как это может показаться. Безумствующий хаос смешения миров, мучительная агония насильственного союза двух противоположных воплощений. 

Этого ты хочешь добиться?

Глухая темная ночь утопает в молчаливом густом мраке. Словно черный туман, он окутал собой все помещение, добравшись даже в самые отдаленные и недоступные места. Ни единого звука, сама тишина, казалось погрузилась в сонное забытье. Вдруг... Внезапная вспышка холодного света, озарив комнату, на мгновение разодрала завесу тьмы надвое, выхватив из ее объятий маленький мирок и придав ему смутные очертания. Это она... Она вернулась...

15.02

Бледное февральское солнце, все сильнее пробивающееся сквозь тусклую завесу облаков, мягкими теплыми лучами скользит по лицу, нежно согревая кожу. Легкий ветер едва слышно блуждает в ветвях деревьев, донося до слуха их приглушенный шепот. Сладкозвучная мелодия тишины пленит сердце своим спокойствием. Тепло медленно проникает внутрь, разливаясь по телу живительным умиротворением. Время замедлило свой бег, давая возможность насладиться этим чувством. Ничто не имеет значения. Солнце в лицо и ветер в ветвях. Спокойствие. Тишина. 

Слова утрачивают смысл, они больше не нужны. Скорее даже, они бы портили все своей несвязностью, пустотой, бессмысленностью перед лицом тишины. Природа молчалива. Она не любит разговоров, не любит суеты повседневности, а перед ее лицом все — суета. В ее безмолвии — величие и угрюмость. В созидании же открывается истина. В эти короткие мгновения единения начинаешь видеть все таким, какое оно есть на самом деле, насколько оно может и должно быть важно в жизни, насколько оно в действителтности лишь все больше загоняет в тупик собственной ничтожности, запирает в клетку и душит, душит, пока не приходит в конце концов осознание, но часто уже бывает поздно.
Кратковременная свобода. Покой. Отрешение. Пустота в полноте. Познание в отрицании.
Свет этого солнца нужно носить в себе, чтобы помнить его тепло, чтобы следовать его зову, чтобы не сбиться с пути и вернуться к нему вновь.
Все повторится.

Слушать этот музыкальный файл

~

Как сложно совладать с собственной черной природой, как тяжело держать на цепи своих голодных церберов, как больно они вгрызаются душу клыками, просятся наружу, безжалостно рвут нежную плоть, ища выход. Спусти их с цепи, позволь им увидеть свет, и он захлебнется в крови.

И нет причины этой злобы, просто... такова природа. Зло изначально во всем живом, он движет самыми глубокими, самыми примитивными порывами существа, оно - тьма первобытности, оно не знает пощады и не повинуется разумному. Путь укрощения же долог и болезнен, и не каждому по силам одолеть его до конца, наступая каждый раз на горло себе и своим псам, душа порывы любого их проявления.

 

И иногда кажется, что все заранее предрешено.

 

Наверно, так и есть.

Если долго, не отрываясь, на что-то смотреть, объект столь пристального созерцания может вдруг внезапно измениться в форме, очертаниях, цвете, даже настроении. Вроде бы показалось... но нет. Так, кажется, иногда можно разглядеть суть вещей, скрытую за самими вещами, обнаружить их изначальный облик, разгадать их предназначение, или.. сойти с ума.

Увидеть мир за гранью мира, увидеть то, чего не видят другие, познать то, что скрыто от глаз унылой оболочкой повседневности, накинутой неведомо кем для нашего же блага. Что-то скрывается за всеми этими декорациями. Что-то огромное и непостижимое, что-то, чего не обозреть умом, не постичь усилием ограниченного разума. Ужас вселяется в душу при одной только попытке заглянуть за эту завесу, рассудок мутнится и земля уплывает из-под ног. Фантасмагорические видения застилают взор, и реальность отступает на задний план. Стоит замешкаться, промедлить, задержаться в этом обнаженном мире дольше положенного, не поспешив вовремя его покинуть, как рискуешь навсегда остаться его невольным пленником. Многие уже поплатились за свое неуемное любопытство, и многим еще предстоит сложить головы. Как важно выдержать баланс, исполняя тонкий танец на пике безумствующего мироздания, как важно вовремя опомниться, не успев по неосторожности ступить за точку невозврата...

Так, видно, постигает одних безумие, – иных же питает обилие новых смыслов.

1. Пройти тест

2. Пройти тест

 

Ты Валлийский Зелёный

[показать] Окраска Валлийского Зелёного хорошо сочетается с сочными травами его родины, но обычно он гнездится выше в горах, где для его сохранения был создан заповедник. Не считая Илфракомбского инцидента, этот вид (если его не провоцировать) один из наименее опасных, поскольку, как и Опаловый Антипод, он охотится на овец и активно избегает людей, если его не провоцировать. Валлийский Зелёный отличается легко узнаваемым и весьма мелодичным ревом. Испускает пламя в виде тонких струй. Яйца Валлийского Зелёного грязно-коричневого цвета, с зелёными крапинками.

Пройти тест

 

Твоя душа, это душа лесного эльфа

Лесные эльфы импульсивны, мудры и легки в общении. Но, как и всем бессмертным, им в какой-то мере присуща и надменность, презрение к смертным и коварство. Лесные эльфы стремятся к гармонии. Иногда могут быть романтичными. Лесные эльфы – идеальные следопыты, барды и друиды. [показать]

Пройти тест