[500x621]

* * *
Молодость — это другая страна,
Ты там — чужак. Иностранец-прохожий.
Гость-невидимка. Почувствуешь кожей:
Возраст — позор, и вина — седина.

Речь там другая. Словесный набор
Вряд ли освоишь. И скорость другая
Произнесенья, движенья… На спор
Соревноваться? Природу ругая?

Делаешь вид, перейдя Рубикон,
Что на другом берегу окопался?
Но не спасает ни друг-силикон,
Ни чудо века — виагра… Попался

К старости в сети — молчи и глотай
Новой науки саднящей пилюли.
Жалко друзей, что навеки уснули,
Да что поделать, рыдай ни рыдай.

Молодость, помни, — другая страна.
Ты там — чужой. И она тебе — тоже.
Лучше в обход, патрули не тревожа, —
Нейтралитет выбирай, старина.

© Елена Елагина
http://magazines.russ.ru/zvezda/2010/3/ee2.html

[466x700]
 

* * *
Шевелюра совсем поредела,
сердце в горле стоит, словно ком.
Видно, жизнь добрела до предела —
до калитки с висячим замком.

Заменила кукушку ворона,
не открыть голубые Врата.
Ты бы вспомнил еще про Харона
и про царство Аида, братан.

Нет, не будет ни гурий, ни фурий,
и не тешься наивной мечтой.
Растворятся все штили и бури
без следа в исполинском Ничто.

Не порхать нам беспечно на Млечном,
отменили вояж — вот те крест!
Да и к лучшему: тетушка Вечность
попеченьем ещё надоест.

Собираться пора понемногу,
над пустынею воет шакал.
Допиваем, братан, на дорогу
Гераклитовой влаги бокал.

© Юрий Арустамов
http://www.poezia.ru/article.php?sid=72542

Генри Воэн

[650x488]

СТЫДЛИВОЙ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ

Сударыня, будь вечны наши жизни.
Кто бы подверг стыдливость укоризне?
Не торопясь, вперед на много лет
Продумали бы мы любви сюжет.
Вы б жили где-нибудь в долине Ганга
Со свитой подобающего ранга.
А я бы, в бесконечном далеке,
Мечтал о Вас на Хамберском песке,
Начав задолго до Потопа вздохи.
И вы могли бы целые эпохи
То поощрять, то отвергать меня —
Как Вам угодно будет — хоть до дня
Всеобщего крещенья иудеев!
Любовь свою, как дерево, посеяв,
Я терпеливо был бы ждать готов
Ростка, ствола, цветенья и плодов.
Столетие ушло б на воспеванье
Очей; еще одно — на созерцанье
Чела; сто лет — на общий силуэт;
На груди — каждую!— по двести лет;
И вечность, коль простите святотатца,
Чтобы душою Вашей любоваться.
Сударыня, вот краткий пересказ
Любви, достойной и меня и Вас.
Но за моей спиной, я слышу, мчится
Крылатая мгновений колесница;
А впереди нас — мрак небытия,
Пустынные, печальные края.
Поверьте, красота не возродится,
И стих мой стихнет в каменной гробнице;
И девственность, столь дорогая Вам,
Достанется бесчувственным червям.
Там сделается Ваша плоть землею, —
Как и желанье, что владеет мною.
В могиле не опасен суд молвы,
Но там не обнимаются, увы!
Поэтому, пока на коже нежной
Горит румянец юности мятежной
И жажда счастья, тлея, как пожар,
Из пор сочится, как горячий пар,
Да насладимся радостями всеми,
Как хищники, проглотим наше время
Одним глотком! Уж лучше так, чем ждать,
Как будет гнить оно и протухать.
Всю силу, юность, пыл неудержимый
Скатаем в прочный шар нерасторжимый
И продеремся, в ярости борьбы,
Через железные врата судьбы.
И пусть мы солнце в небе не стреножим,—
Зато пустить его галопом сможем!

http://rudocs.exdat.com/docs/index-73992.html?page=5

Генри Воэн
 

[496x480]

Фото: Андрей Изосимов

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЮБВИ

Чудно Любви моей начало
И сети, что она сплела:
Ее Отчаянье зачало
И Невозможность родила.

Отчаянье в своих щедротах
В такую взмыло высоту,
Что у Надежды желторотой
Застыли крылья на лету.

И все же Цели той, единой,
Я, верится, достичь бы мог,
Не преграждай железным клином
К ней каждый раз пути мне Рок. —

С опаскою встречать привык он
Двух Душ неистовую Страсть:
Соединись они — и мигом
Низложена Тирана власть.

Вот почему его статутом
Навек с тобой отдалены
И, сердца вскруженные смутой,
Обнять друг друга не вольны.

Что разве рухнут Неба выси
В стихий последнем мятеже,
Все сплющив, и, как точки, сблизят
Два полюса — на чертеже.

Свои в Любви есть линий ходы:
Косым скреститься привелось,
Прямые же, таясь, поодаль
Легли, чтоб в Вечность кануть врозь.

Мы — так же. И Любви рожденье,
Чей Року ненавистен рост,
Есть Душ Взаимонахожденье
И Противостоянье Звезд.

http://rudocs.exdat.com/docs/index-73992.html?page=5

ПАУЛЬ ФЛЕМИНГ
 

[500x500]

НА ЕЕ ОТСУТСТВИЕ

Я потерял себя. Меня объял испуг.
Но вот себя в тебе я обнаружил вдруг…
Откройся наконец, души моей обитель!
Сколь тяжко мучусь я, твой горестный проситель,
Сколь омрачен мой дух, вселившийся в тебя!..
Казнишь влюбленного?.. Что ж, он умрет, любя.
Но от себя меня не отдавай мне боле!
Я пересилю смерть, твоей согласно воле!..
…Что спрашивать, куда заброшен я судьбой?
И нет меня во мне, когда я не с тобой.

http://rudocs.exdat.com/docs/index-73992.html?page=9

КЛОД ДЕ БЛО

[600x402]

* * *
Её не видел я, она мне не знакома...
Зачем влюбиться в тень велел мне тайный рок?
По слухам, воплотил в ней совершенство Бог,—
И страстью к ней одной душа моя влекома.

Померкнет ум, когда увижу я фантома!
Так в бурю гибнет бриг, хоть берег недалек.
Жизнь, смерть ли принесет мне встречи нашей срок?
В одном лишь имени — надежда, страх, истома...

Любовью к призраку кто долго проживет?
На слухах основать возможно ли, Эрот,
И всю мою печаль, и всю мою отраду?

Я больше не хочу внимать молве о ней!
Поверю лишь себе! Её мне видеть надо,
Чтобы её любить, любить еще сильней!

(Edt) http://rudocs.exdat.com/docs/index-73992.html?page=25

[650x488]

*  *  *
То ль свекровь, то ль жилье невозможное,
То ли жизнь без чудес и прикрас…
О, какая ж ты неосторожная,
Что своих не отводишь глаз.

И такое в них ожидание,
И такая на дне тоска,
Будто мир, да и все мироздание –
Только горстка сырого песка.

Ты готова с отважной улыбкою
Мне доверить свой локоток…
О, земля эта странная, зыбкая,
Горе-горькое, счастья глоток.

У детей и у мужа украдена,
До утра ты наплачешься всласть.
И сосков твоих виноградины
Больше некому,
                    некому больше красть.
 

*  *  *
Головою упасть возле устья –
Лишь руками легко обовьет,
Вольно ноги раскинет и впустит,
И, зажмурившись, тихо вздохнет.
Не гроза распахнет твои окна,
Сотрясаемые сквозняком…
Кто ты, смирно приткнувшийся сбоку,
Словно вылизанный языком?
О, безвинное душ притяженье,
Cunnilingus межзвездных огней
И fellatio освобожденья…
Ты нашел, ты нашел.
                           Будь же с ней…

Игорь Куберский
http://kubersky.ru/publ/42-1-0-61

Джон Донн

ЭКСТАЗ
(Перевод Г. Кружкова)
 
[550x412]

Там, где фиалке под главу
Распухший берег лег подушкой,
У тихой речки наяву
Дремали мы одни друг с дружкой.
Ее рука с моей сплелась,
Весенней склеена смолою;
И, отразясь, лучи из глаз
По два свились двойной струною.
Мы были с ней едины рук
Взаимосоприкосновеньем;
И все, что виделось вокруг,
Казалось нашим продолженьем.
Как между равных армий рок
Победное колеблет знамя,
Так, плотский преступив порог,
Качались души между нами.
Пока они к согласью шли
От нежного междоусобья,
Тела застыли, где легли,
Как бессловесные надгробья.
Тот, кто любовью утончен
И проницает душ общенье,
Когда бы как свидетель он
Стоял в удобном удаленье,
То не одну из душ узнав,
Но голос двух соединенный,
Приял бы новый сей состав
И удалился просветленный.
Да, наш восторг не породил
Смятенья ни в душе, ни в теле:
Мы знали, здесь не страсти пыл,
Мы знали, но не разумели,
Как нас любовь клонит ко сну
И души пестрые мешает -
Соединяет две в одну
И тут же на две умножает.
Вот так фиалка на пустом
Лугу дыханьем и красою
За миг заполнит все кругом
И радость преумножит вдвое.
И души так - одна с другой
При обоюдовдохновенье
Добудут, став одной душой,
От одиночества спасенье
И внемлют, что и мы к тому ж,
Являясь естеством нетленным
Из атомов, сиречь из душ,
Не восприимчивы к изменам.
Но плоть - ужели с ней разлад?
Откуда к плоти безразличье?
Тела - не мы, но наш наряд,
Мы - дух, они - его обличья.
Нам должно их благодарить -
Они движеньем, силой, страстью
Смогли друг дружке нас открыть
И сами стали нашей частью.
Как небо нам веленья шлет,
Сходя к воздушному пределу,
Так и душа к душе плывет,
Сначала приобщаясь к телу.
Как в наших жилах крови ток
Рождает жизнь, а та от века
Перстами вяжет узелок,
Дающий званье человека, -
Так душам любящих судьба
К простым способностям спуститься,
Чтоб утолилась чувств алчба -
Не то исчахнет принц в темнице.
Да будет плотский сей порыв
Вам, слабым людям, в поученье:
В душе любовь - иероглиф,
А в теле - книга для прочтенья.
Внимая монологу двух,
И вы, влюбленные, поймете,
Как мало предается дух,
Когда мы предаемся плоти.

Джон Донн

ОБРАЗ ЛЮБИМОЙ
(Перевод Г. Кружкова)

[550x366]

Моей любимой образ несравнимый,
Что оттиском медальным в сердце вбит,
Мне цену придает в глазах любимой:
Так на монете цезарь лицезрит
Свои черты. Я говорю: исчезни
И сердце забери мое с собой,
Терпеть невмочь мучительной болезни,
Блеск слишком ярок: слепнет разум мой.
Исчезла ты, и боль исчезла сразу,
Одна мечта в душе моей царит;
Все, в чем ты отказала, без отказу
Даст мне она: мечте неведом стыд.
Я наслажусь, и бред мой будет явью:
Ведь даже наяву блаженство - бред;
Зато от скорби я себя избавлю,
Во сне нет мысли - значит, скорби нет.
Когда ж от низменного наслажденья
Очнусь я без раскаянья в душе,
Сложу стихи о щедром наважденье -
Счастливей тех, что я сложил уже.
Но сердце вновь со мной - и прежним игом
Томится, озирая сон земной;
Ты - здесь, но ты уходишь с каждым мигом,
Коптит огарок жизни предо мной.
Пусть этой болью истерзаю ум я:
Расстаться с сердцем - худшее безумье.
 

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
(Перевод Г. Кружкова)
 
[550x411]

Остерегись любить меня теперь:
Опасен этот поворот, поверь;
Участье позднее не возместит
Растраченные мною кровь и пыл,
Мне эта радость будет выше сил,
Она не возрожденье - смерть сулит.
Итак, чтобы любовью не сгубить,
Любя, остерегись меня любить.

Остерегись и ненависти злой,
Победу торжествуя надо мной:
Мне ненависти этой не снести;
Свое завоевание храня,
Ты не должна уничтожать меня,
Чтобы себе ущерб не нанести.
Итак, пусть ненавидим я тобой -
Остерегись и ненависти злой.

Но вместе - и люби, и ненавидь,
Так можно крайность крайностью смягчить;
Люби, чтоб мне счастливым умереть,
И милосердно ненавидь любя,
Чтоб счастья гнет я дольше мог терпеть
Подмостками я стану для тебя.
Чтоб мог я жить и мог тебе служить,
Любовь моя, люби и ненавидь.

Джон Донн

ВСЕЛЕННАЯ ЛЮБВИ
(Перевод И.Куберского)

[464x368]

[510x480]

Молчи, не смей чернить мою любовь!
А там злорадствуй, коли есть о чем,
Грози подагрой и параличом,
О рухнувших надеждах пустословь;
     Богатства и чины приобретай,
     Жди милостей, ходы изобретай,
Трись при дворе, монарший взгляд лови
     Иль на монетах профиль созерцай;
         А нас оставь любви.

Увы! кому во зло моя любовь?
Или от вздохов тонут корабли?
Слезами затопило полземли?
Весна от горя не наступит вновь?
     От лихорадки, может быть, моей
     Чумные списки сделались длинней?
Бойцы не отшвырнут мечи свои,
     Лжецы не бросят кляузных затей
         Из-за моей любви.

С чем хочешь, нашу сравнивай любовь;
Скажи: она, как свечка, коротка,
И участь однодневки-мотылька
В пророчествах своих нам уготовь.
     Да, мы сгорим дотла, но не умрем,
     Как Феникс, мы восстанем над огнем!
Теперь одним нас именем зови -
     Ведь стали мы единым существом
         Благодаря любви.

Без страха мы погибнем за любовь;
И если нашу повесть не сочтут
Достойной жития, - найдем приют
В сонетах, в стансах - и воскреснем вновь.
     Любимая, мы будем жить всегда,
     Истлеют мощи, пролетят года -
Ты новых менестрелей вдохнови! -
     И нас канонизируют тогда
         За преданность любви.

Молитесь нам! - и ты, кому любовь
Прибежище от зол мирских дала,
И ты, кому отрадою была,
А стала ядом, отравившим кровь;
     Ты, перед кем открылся в первый раз
     Огромный мир в зрачках любимых глаз
Дворцы, сады и страны, - призови
     В горячей, искренней молитве нас,
         Как образец

В морозном воздухе растаял легкий дым…
Осип Мандельштам

Ярослав Смеляков
 

Вот женщина,
которая, в то время
как я забыл про горести свои,
легко несет недюжинное бремя
моей печали и моей любви.
 

Прости меня за жалкие упреки,
за вспышки безрассудного огня,
за эти непридуманные строки,
далекая красавица моя.

[650x564]

Лирическое отступление

…
Это имя мне дорого —
символ любви.
…

Три весны
прошумели над нами,
как птицы,
три зимы
намели-накрутили снегов.
Не забыта она
и не может забыться:
все мне видится,
помнится,
слышится,
снится,
все зовет,
все ведет,
все тоскует - любовь.

Если б эту тоску
я отдал океану —
он бы волны катал,
глубиною гудел,
он стонал бы и мучился
как окаянный,
а к утру,
что усталый старик,
поседел.

Если б с лесом,
шумящим в полдневном веселье,
я бы смог поделиться
печалью своей —
корни б сжались, как пальцы,
стволы заскрипели,
и осыпались
черные листья с ветвей.

Если б звонкую силу,
что даже поныне
мне любовь
вдохновенно и щедро дает,
я занес бы
в бесплодную сушу пустыни
или вынес
на мертвенный царственный лед
расцвели бы деревья,
светясь на просторе,
и во имя моей
безоглядной
любви
рокотало бы
теплое синее море,
пели в рощах вечерних
одни соловьи.

Как ты можешь теперь
оставаться спокойной,
между делом смеяться,
притворно зевать
и в ответ
на мучительный выкрик,
достойно
опуская большие ресницы,
скучать?

Как ты можешь казаться
чужой,
равнодушной?
Неужели
забавою было твоей
все, что жгло мое сердце,
коверкало душу,
всё, что стало
счастливою мукой моей?

Как-никак —
а тебя развенчать не посмею.
Что ни что —
а тебя позабыть не смогу.
Я себя не жалел,
а тебя пожалею.
Я себя не сберег,
а тебя сберегу.

Осип Мандельштам

[650x434]


*  *  *
Бесшумное веретено
Отпущено моей рукою.
И — мною ли оживлено —
Переливается оно
Безостановочной волною —
Веретено.

Все одинаково темно;
Все в мире переплетено
Моею собственной рукою;
И, непрерывно и одно,

Обуреваемое мною
Остановить мне не дано —
Веретено.


*  *  *
О свободе небывалой
Сладко думать у свечи.
— Ты побудь со мной сначала,—
Верность плакала в ночи,—

Только я мою корону
Возлагаю на тебя,
Чтоб свободе, как закону,
Подчинился ты, любя…

— Я свободе, как закону,
Обручен, и потому
Эту легкую корону
Никогда я не сниму.

Нам ли, брошенным в пространстве,
Обреченным умереть,
О прекрасном постоянстве
И о верности жалеть!

[700x268]

Как трудно не набрать мне адрес твой,

Как трудно в гости не зайти,

Как трудно мне, невообразимо трудно,

                                               тебе не написать…

Булат Окуджава

[530x477]

Замок надежды

Я строил замок надежды. Строил-строил.
Глину месил. Холодные камни носил.
Помощи не просил. Мир так устроен:
была бы надежда. Пусть не хватает сил.

А время шло. Времена сменялись.
Лето жарило камни. Мороз их жег.
Прилетали сороки - смеялись.
Мне тогда наплевать было на сорок.

Лепил я птицу. С красным пером. Лесную.
Безымянную птицу, которую так люблю.
«Жизнь коротка. Не успеешь, дурак»… Рискую.
Уходит женщина, посмеиваясь. Леплю.

Коронованный всеми празднествами, всеми боями,
строю-строю. Задубела моя броня…
Все лесные свирели, все дудочки, все баяны,  
плачьте-плачьте, плачьте вместо меня.

[650x431]

Одинокий

Человеку нужно прилепиться
хоть к кому-то телом и душой.
Он выходит, вглядываясь в лица
первых встречных — свой или чужой.

Одному, как правило, негоже.
Даже если кажется ему,
что не лица встретились, а рожи,
все равно негоже одному…

Длятся годы, улицы пустеют,
вот последний встреченный исчез.
Скажет грустно: глупая затея,
не бывает на земле чудес.

Он пойдет в обратную дорогу,
предвкушая снова благодать
тесную родимую берлогу
никогда уже не покидать.

Он, не замечая перекрестков,
тупо глядя под ноги, пойдет.
И водитель, тормознувший хлестко,
бросит из окошка: идиот.

Он забрел уже в такие дали —
одному не выбраться никак.
Вы его наверняка видали
и невольно думали: дурак.

Или кто-то, мимопроходящий,
про себя сочувствовал: больной.
Он забрел уже в такие чащи,
что оттуда ближе в мир иной.

Остается только притулиться
и лицо в колени окунуть.
И заснет далекая столица —
почему бы ей и не заснуть.

Будет спать весь мир осиротелый,
не дождавшись друга и гонца.
Лишь коснется ветер пустотелый
навсегда уснувшего лица.

© Александр Трунин
http://magazines.russ.ru/ra/2013/4/t5.html

[620x619]

Ты катись, антоновка Луны,
По тарелке с млечною каемкой,
Покажи изнанку тишины,
Дай услышать и запомнить емкий
Стих, в котором белый звездный шум
Бьется в кровь с чернильным пустословьем.
Торопись, пока еще дышу,
Поспешай, пока за изголовьем
Черный не поднялся человек
И не поднял тяжеленных век,
Чтоб с ухмылкой просипеть — Издохх!
Забирай готовенького, Бохх!

© Наиль Ишмухаметов
http://magazines.russ.ru/ra/2013/2/i4.html

[650x344]

Фото: Diane Edwardson - Dark Sky Over Eastside from Corralitas
 

* * *
Проходят дни. И с каждым вздохом глуше.
И с каждым шагом чуточку больней.
Так, кажется, нащупывают душу,
Когда хотят побыть немного с ней.

Когда хотят уйти, …чтобы попроще,
Чтоб не рождаться в мире, а парить
Неведомым, и звёздный свет на ощупь
Нанизывать на тоненькую нить.

Дыханием незримым пролетая
Над удивлённым взором, и, на взмах,
В немых очах растаять птичьей стаей,
Чтобы слезой непрошенной в ночах

Пролиться, и рассказывать виденья,
Которым было быть не суждено.
И с лёгкостью благословить паденье,
В твоих глазах разглядывая дно.

© Аркадий Гонтовский
http://www.poezia.ru/article.php?sid=102924

Илья Сельвинский

[579x480]

Художники - Михаил и Инесса Гармаш

О любви