Доктор Комаровский – сам себе СМИ. Только у его странички в Facebook – почти 800 тысяч читателей, не говоря уже о передачах на телевидении, аккаунтах в Twitter и Instagram.
Кроме того, книги Евгения Комаровского – почти настольные для мам Украины, России и других постсоветских стран. А недавно их перевели даже на китайский.
Он уверен, что главная задача украинцев – помогать себе самим.
Именно поэтому каждый день Комаровский отвечает на десятки писем с вопросами о здоровье ребенка, проводит встречи с родителями и поясняет, что уколы в попу делать нельзя, что лечить детей нужно исключительно проверенными лекарствами, да и вообще – внимательно следить за тем, чтобы ребенок вел здоровый образ жизни.
Обо всем этом он много пишет у себя на портале и в соцсетях. Интервью дает редко, предпочитая давать письменные ответы на запросы журналистов.
С «Украинской правдой. Жизнь» Евгений Олегович согласился встретиться в Харькове, где живет и работает, чтобы озвучить те важные вещи, о которых многие забывают.
ПРИЗНАКИ ОЧЕНЬ БОЛЬНОГО ОБЩЕСТВА
– В одном из своих интервью вы сказали, что сначала реформа должна осуществиться в голове у президента страны. Как считаете, она уже зародилась там?
– Чтобы что-то зародилось в любой голове, должен произойти процесс зачатия. В непорочное зачатие я не верю.
Президент должен на собственной шкуре ощутить реальные проблемы здравоохранения в этой стране. Я так понимаю, он и его близкие имеют доступ к качественным медицинским услугам. Он не представляет той глубины пропасти, в которой находятся люди.
Если б он представлял, то тогда бы в своей предвыборной программе произнес понятные всем людям слова – о том, что будет с медициной, как он будет ее менять.
Ничего подобного произнесено не было. Это вовсе не говорит о том, что президент плохой. Это говорит о том, что люди в стране идут выбирать лидера, совершенно не интересуясь его позицией по здравоохранению. Это признак очень больного общества.
Более половины избирателей — женщины. Мне пишут минимум 200 писем в день, и я примерно представляю, чего хочет каждая женщина. Только выясняется, что она у бога просит одно, а у политиков — почему-то другое. И это какая-то такая страшная философская проблема.
Она хочет счастливой семьи, мужа, у которого есть интересная работа, и ему не до пьянства и не до шлянства. Ребенка, которому она может дать качественное воспитание, образование, защитить его в случае болезни. Но она идет на выборы и голосует за человека, который слова «ребенок», «беременность», «учитель», «детский врач», «лечение», «образование» не знает вообще. Он просто говорит: «Жить по-новому».
– Может быть, выбрали этого, потому что других не было?
– Вы мне напоминаете мою жену. У меня с ней по этому поводу постоянные конфликты. «Зачем ты вот это купила?» — «Ну того, что ты просил, не было».
Если нет того, что надо, давайте никого не выбирать. У нас есть закон: если мы проголосовали против всех, то должны быть повторные выборы.
А надо: если мы проголосовали «против всех», то те, кто шли сейчас, больше баллотироваться не имеют права.
О МЕДРЕФОРМЕ И НОВОМ В.О. МИНИСТРА ЗДРАВООХРАНЕНИЯ
– Сейчас у нас новый в.о. министра здравоохранения Ульяна Супрун. Как вы оцениваете ее планы по изменению и реформированию отрасли?
– А вы слышали планы реформирования отрасли? Мы услышали про трансплантологию. Опять в очередной раз разговоры про закупки...
Почему я не готов быть министром здравоохранения? Потому, что у меня нет программы реформирования медицинской отрасли. Если кто-то говорит: «Да, я готов», — то подразумевается, что у него такая программа есть. Успех любой реформы определяется пониманием всеми участниками процесса направления движения и конкретных шагов.
Если человек возглавляет поход к счастливому будущему отечественного здравоохранения, то я, как участник этого похода, должен эти шаги понимать.
Если мне говорят «Лечите этого пациента», я разрабатываю план лечения. Если это лечение неэффективно, то я знаю, какими альтернативными препаратами лечить, в какой ситуации будет нужна операция и следует позвать хирурга, у меня должен быть план.
На сегодня я вижу от потенциального министра достаточно прагматичные, почти понятные тактические шаги, попытки и предложения решить конкретные узкие проблемы.
– Это вы об озвученной ею реформе «Скорой помощи»?
– Да. Возьмем ту же «Скорую помощь». Действительно, ни в одной стране мира с цивилизованным здравоохранением врачи не ездят на «скорой».
Но ведь чтобы система заработала, ее нельзя вычленить из системы стационаров, из системы семейных врачей.
Условно говоря: у бабушки ночью гипертонический криз. Куда ее повезут?
Если бы нормально работали семейные врачи и страховая медицина, можно было бы обратиться к своему врачу в любое время дня и ночи. И если пациента вдруг все-таки ночью увезут с гипертоническим кризом, то страховая компания задаст семейному врачу сто вопросов: «А куда ты смотрел? Где тактика? Соответствует ли лечение протоколу? Где брал лекарства? Почему дело дошло до
Читать далее...