...Это не было запретной темой, но близкие люди, зная люськину историю, старались лишний раз не бередить прошлое. Не известно, что смущало их больше - боязнь сделать Люське больно или увидеть пожатие плеч и услышать в ответ спокойный, ровный, наверное, слишком ровный, голос..
- Он был со мной лучшим, каким только мог быть. Все его прекрасные качества достались мне.. Мне не в чем винить судьбу... Просто это прекрасное было лишь его малой частью..
Люська нырнула в себя и из этого мира...

...А как меня повело примчаться к тебе в ночи! А ты еще говоришь о рассудке!
А у меня в мозгу промелькнуло: ...звонок : ..люблю!.. хочу!.. приезжай!..
И я выскальзываю из уснувшего дома в ночь, машина послушно крадется
вдоль дома, потом рев движка... ночь шарахается от света фар.. музыка в стекла
грохотом! А где-то в темноте ты... прищуриваешься на показавшиеся машины.. а! не она.... нет, белая... и опять мимо.. Вот! визг тормозов, тепло салона, тепло
объятий, жар поцелуев, жажда счастья! пять минут... десять...
полжизни... ну, все! пора! иди! И у тебя в голове хмель и дурман моих
ласк и дрожь моих рук и трепет моей любви. А я еду к себе в тишине и держу твой
вкус на губах. пусть он не пропадет сейчас, пусть он будет со мной всю
жизнь...
И, если спросят меня когда-то, что было самым безрассудным в моей жизни,
я вспомню ночь, когда мчалась за минутой поцелуев к любимому, а он ждал
и в горле стучало сердце. одно на двоих в ту ночь...


Люська тряхнула головой, отгоняя прошлое...

- Так что мне - всю жизнь с алкашами маяться? - Чуть не плачет от отчаяния Светка.
- Зачем же?! Есть еще наркоманы и просто неудачники! - Восклицает Люська, широко улыбаясь.
- Ссука ты! - Беззлобно бросает Светка. - Так ведь и такие смываются... Какого рожна им еще подать?
- Свет, - Люська касается кончиками пальцев запястья подруги:
- Ты хорошо бегаешь?
- Угу.. На каблуках.. Издеваешься что ли??
- Ты могла бы бежать всю жизнь? Не останавливаясь, без передышки, не отставая ни на шаг от лидера? А могла бы, сдавшись, ловить ртом пересохший воздух, с все-таки выскочившим из груди и болтающимся между упертых в колени рук, сердцем, и по-прежнему верить, что ты на самом деле там, впереди, легко и непринужденно продолжаешь бежать ноздря в ноздрю с чемпионом? Что бы ты испытывала, увидев и осознав, что смотришь в спину, все время в спину твоего ведущего? А он, как горизонт, - недостижим?... Свет, ты - слишком сильный соперник, с тобой невозможно тягаться на дистанции длиной в жизнь. Твои мужчины хотят и очень стараются тебе соответствовать, но долго им не выдержать. Они пытаются стать лучше, но потом понимают, что они - не такие.. На самом деле - не такие, какими кажутся себе рядом с тобой.... А когда мужчина начинает догадываться, что он вовсе и не самый супер, когда он понимает, что это видит, понимает и (особенно) прощает его женщина... такое ранит мужика сильнее, чем насмешка над размерами его члена. Потому что член - это данность, увеличить его не в его силах, а недостигнутое совершенство - личная недоработка.. Ему остается только исчезнуть. Мужчина не может оставаться с женщиной, принявшей его унизительное несовершенство.. Во всяком случае мужчина, который интересен таким, как мы...
Люська замолчала, будто свернувшись внутрь, как улитка.
- Люсь, ты чего погрустнела? Его вспомнила?

У меня появились постоянные читатели! Спасибо вам, дорогие, что вы здесь!, спасибо за поддержку!, вы даете мне стимул размышлять и писать для вас. Ваши комментарии кажый раз подбрасывают новую идею, не обижайтесь, что я не успеваю обдумать и ответить новым наброском, мои мыслительные шестеренки слегка заржавели без благодарного и умного слушателя, и я рада, что нашла таких собеседников здесь. Я обязательно отвечу на все вопросы!
Я рада нашей встрече :)

- ... Об этом и разговор. Ты раскрываешь всю свою душу, выплескиваешь море преданности и великодушия, раскрываешься как прекрасный человек с огромной и доброй душой. То есть проявляешь все свои лучшие качества, когда обстоятельства этого требуют..
- А в другой ситуации я вела бы себя как последняя дрянь, что ли??? - Пылает негодованием Светка.
- Ау! Там, на Марсе! Прием! - Машет перед ее лицом ладошкой Люська. И добродушно добавляет: - Ты наушники продуй, что ли. Слышишь, что я говорю? ВСЕ лучшие качества, ВСЕ!!!! Ты начинаешь напрягать свою душу, работаешь ей круглосуточно, выкладываясь, как сталевар перед получкой.
- А теперь представь, что рядом с тобой такой же прекрасный человек, с сильной душой. На кого ты обратишь свою созидательную энергию?
- На него... - Несколько растерянно тянет Светка.
- А он, я так полагаю, на тебя?
- Да уж хотелось бы, - ехидничает Светлана, уже ощущая логический подвох.
- Угу, - бурчит Люська, наливая подружке очередную чашку ее любимого зеленого чая. - Как ты эту гадость пьешь, бледно-мутную??
- Так вооот, дорогая... Здесь, как всегда, два варианта. Первый - "страсть была неистовой, но кратковременной, ибо они сожгли друг друга дотла в яростно бушующем огне прекрасных и сильных сердец". Короче, вы расстаетесь.
Второй вариант. Если рядом с тобой замечательный мужчина, ты просто не сможешь работать душой в полном объеме. Ты не будешь испытывать потребности в этом, и либо сбежишь, чтобы найти себе другой объект, либо обрюзгнешь и опустеешь и перестанешь быть собой...
- Может, оно и к лучшему.. - Вздохнула Светка устало.
- Эээ.. Потеря себя - самое печальное в этом мире, знаешь ли. Потому что мы все равно всегда помним, какими мы были.. А мужчина, обманутый такими переменами никогда не простит этой потери, как и никогда не обвинит себя. Только трудности, потери, страдания и слезы смывают шелуху и ограняют душу в алмаз.

Это было правдой. Светка была маяком для алкоголиков и психопатов. Какой-нибудь пьяный, задрипанный мужичонка из всей толпы в вагоне метро безошибочно выбирал именно ее, чтобы пристать и познакомиться. Все ее мужчины рано или поздно оказывались алкашами. И это все учитывая, что она пьющих терпеть не могла. Не успевали мы забыть, как поддакивали Светке (конечно, зачем тебе алкаш?), возмущенной проявившимся (вдруг) истинным лицом (пьяной мордой) какого-нибудь Юрий-Николаича, и поздравить друг друга с освобождением от напасти, как телефонная трубка светкиным голосом, загадочным и томным, неотвратимо напоминала, что феникса просто так фиг уничтожишь.
Светлана искренне верила в доброе внутри человека, и что в каждой, даже самой гнусной душонке, есть Бог, а, если нет - то был и забыл страничку библии.. или хотя бы обертку от жевачки в уголке оставил.
В каждом новом приятеле она тщательно выискивала хоть что-то хорошее. Если куча оказывалась слишком большой и плохо пахнущей, и археологические раскопки ни к чему не приводили, Светка виртуозно умела придумать что-нибудь доброе и светлое и посвящала себя ему.
Апогей очередной светкиной влюбленности отмечался звонком с до боли знакомым текстом: "ну ты представляешь?? Он оказался алкашом!!! Нафиг! Зачем мне это надо?!!!" Тем не менее еще некоторое время Светка ходила к кавалеру, очевидно пытаясь выяснить, зачем же ей это надо, и терзала подруг почти гамлетовскими монологами.
...Ее избранники обещали исправиться. Она их наставляла на путь истинный, воспитывала, переживала, помогала лечиться и поддерживала упавший проспиртованный дух. Те благодарно вцеплялись в нее, плакали пьяными слезами, обещая завязать, она страдала, часами жаловалась нам на свои разбитые надежды. Но, потом сдавалась, исчерпав внутренние резервы, и, морально опустошенная до состояния засушливых летних прерий, разрывала отношения. Для того, чтобы все повторилось по заданному сценарию...

- Во-оот, - протянула назидательно Люська, - Мы подходим к самому главному. Обязательно должна присутствовать мера. В природе не существует неисчисляемого и неизмеримого. Даже беспросветную глупость можно измерить.
- Вот и попалась! - торжественно звякает чашкой Светка. - Вот уж что измерить невозможно, так это тупость человеческую! Сколько идиоту ни объясняй, он все равно нифига не поймет.
- Ну, можно создать искусственную меру исчисления. Например, количество человеко-часов, проведенных в попытках что-то ему втолковать с нулевым результатом. Чем не мерило?
- Опять ты вывернулась, - вздыхает Светка.
- Так и с качествами людскими. Не будешь же ты отрицать, что записная сволочь может вести себя очень порядочно и достойно в определенной ситуации? Только ситуацию такую ему надо создать. Трудно, подчас невозможно, но - решаемо. Вот ты в каких условиях расцветаешь?
- Я, блин, в алкоголиков на голову бабахнутых душу вкладываю. А они, как пиявки, сосут из меня энергию...

Пат.. устал... упираюсь взглядом в окно. Думаю… делаю вид, что думаю..
..Всю жизнь играю в шахматы. Анализирую, просчитываю ходы, рискую. Наверное, получалось неплохо – карьера., уважение., машина дорогая., молодая жена.. не первая.
И вдруг. Посреди поля, усеянного обломками оружия и лавровыми венками, стоит Королева. Откуда?!! Я все просчитал – ее не может быть. И тем не менее..
Меня обыграли. Всю жизнь все дороги вели к ней. Все женщины напоминали ее. Мозаика сложилась, черты десятков женских лиц, жесты, звуки, запахи – слились как ртутные шарики, и возникла Она..
Останавливаю время.. каждое утро.. хлопаю кнопку. И тут же, как чертик из табакерки, включается вражеский таймер,- как насмешка... Мой ход..
Глаза – слегка грустные. Я знаю, они грустные, они только прячутся за искорками смеха. Чувственные губы с ироничной усмешкой в уголках..
Я запускаю руку в гриву блестящих волос, она слегка запрокидывает голову.
Я проиграл.. Это - мат.

- Почему у хороших мужиков такие никудышные жены? - вздыхает Светка. - Они ведь не только страшные, они же еще и дурные. Или гулящие. Или нехозяйственные. Или еще какие-нибудь, но всегда в подметки не годящиеся своим мужьям..
- Ты толсто намекаешь на то, что твоя кандидатура больше подходит на роль жены, партнера, соратника и музы сильного, умного, честного и красивого мужчины? - Люська скорее констатирует, а не спрашивает.
- Думаешь, я не тяну? - Светка уже сдулась и удобно уселась, настраиваясь на задушевный разговор.
- Ну почему, - Люська задумчиво помешивает ложечкой кофе. - Очень даже тянешь. Ты вообще редкостный экземпляр. Будь ты мужиком, я б не задумываясь за тебя замуж вышла...
- Ха! Будь я мужиком я б на тебе первый женился! - Улыбнулась Светка. - Жаль, что мы не лесбиянки. Классная пара бы из нас получилась, надежная до железобетонности.
- Угу, и не говори. Вообще, Свет, ты слишком хороша, чтобы быть реальной женщиной. Честная, верная, умная, красивая, обаятельная и прочая и прочая.. И все это в одном флаконе, вернее теле, да еще и с потрясающей фигурой.. Никогда не думала, что с тобой может быть невыносимо тяжело?
- ??? Светка непонимающим взглядом уперлась в лицо подруги.
- А как ты думаешь, этот прекрасный представитель мужской части общества мог бы быть столь же прекрасным рядом с тобой?
Светка фыркнула недоверчиво:
- А у него могли бы быть другие варианты?
- Безусловно. Ты мне уже лет пятнадцать, сколько мы знакомы, задаешь вопрос почему к тебе липнут всякие разномастные гоблины, а по-настоящему хорошие мужики смываются?
- Нуу, - протянула Света, - так и происходит, а то ты сама не знаешь.
- Знаю, потому и говорю. Хорошие качества человека, не зависимо от его пола и возраста, - понятия относительные.
- Относительны относительно чего?

Мое мнение - я "за"!
http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-18529/

Этот пост http://postomania.ru/post292168728/page1.html и комментарии к нему навеяли размышления..
В нашей стране люди боятся самовыражаться, т.к. боятся осуждения, и вполне обоснованно, надо признать. Значит, с определенной долей вероятности можно говорить о поголовно царящей неуверенности в себе. Даже если уверенность присутствует, она шаткая и боязливо озирается, втянув голову в плечи. Почему?

А почему мы так готовы всех осуждать? Не потому ли, что где-то в глубине, почти неуловимо для себя самих, мы примеряем смелые мысли или одежды и признаемся в том, что нам на самом деле просто не хватает храбрости заявить о себе? Или в том, что в нас вообще нет чего-то этакого, яркого и индивидуального?
Мы стараемся не иметь ничего из того, что может нас идентифицировать как членов какого-нибудь сообщества. Потому что оно может навязать нам свои правила и регламенты? То есть мы стремимся к личностной свободе? Хорошо.
Но и оказаться вне сообществ мы все же не стремимся. Потому что это одиночество?
И не обманываем ли мы себя, оставаясь в средне-сером большинстве. Ведь это тоже группировка, хоть и с явным количественным преимуществом перед другими, но с еще более строгими правилами НЕ делать. Так почему же мы стремимся к свободе самоНЕвыражения?

Светка плакать не собирается, она горит искренним возмущением и готова схватить за грудки весь мир и вытрясти из него ответ. Поэтому Люська отодвигает коробку платочков и ставит чашку кофе. Кофе сродни трубке мира. Кофе - это сам мир. Взяв чашку в руку, уже не получается размахивать другой. Чтобы сделать глоточек горячего напитка, надо медленно выдохнуть. А вкус терпкой горчинки слишком требовательный, чтобы витать в своих переживаниях и не обращать на него внимания. Люська любит кофе, варит его в джезве и не признает кофе-машин. Они чуть не поссорились как-то с одним своим мужчиной, который несколько лет подряд порывался купить ей дорогущую кофе-машину.
Люська не цитирует "Кофейную книгу", она любит кавказское выражение гласящее, что кофе должен быть черным - как южная ночь, крепким - как мужская дружба и сладким - как пацэлуй дэвушки. Вах! После люськиного "вах!", сопровождаемого выразительным движением пальцев, раскрывающихся, как лепестки воображаемой розы, войну продолжать просто невозможно, улыбка сама появляется на губах и наступает кофейный мир.

В результате иногда люди на Люську даже обижаются за это - приходишь, понимаешь, порыдать всласть, а тебе подают большущий носовой платок. Вот подстава.. Нет бы малюсенькие бумажные салфетки! Кстати, вот уж действительно гениальное изобретение для желающих поплакать на публике! - сколько ни промокай слезы или .. гм... нос, все равно ничего не высыхает, только вокруг появляются белыми комочками материальные доказательства глубины твоего страдания.. И ведь для собеседника бумажные платочки тоже служат идеальным способом показать себя тонко чувствующим, деликатным и понимающим. Можно сочувственно подать чистый платочек, дружески вложить его в дрожащую руку, сокрушенно смахнуть использованные в корзину, обреченно поставить новую коробочку перед рыдающим... И все это без единого слова! Этакая рыдательно-платочная беседа: "мне так плохо! - о, как я тебя понимаю".. Попробуйте, и вы сами убедитесь. Грубейшим нарушением платочного этикета может быть только бесцеремонно предложенное вафельное полотенце. Но обычно так поступают мужчины. Хм, что с них взять?- толстокожие создания! А потом обалдело таращатся на с треском захлопнувшуюся дверь - вот только что сидела, такая хрупкая, такая рыдающая, что сердце таяло и так хотелось защитить.. А потом ка-ак вскочит, ка-ак глазищами сверкнет, ка-ак полотенце швырнет, обзовет бездушным негодяем и шарахнет дверью, сметая порыв мужской нежности вместе с сопливыми платочками. Так что, господа, только бумажные плато-о-очки! ;)
Увы, непроплакавшаяся женщина чувствует себя физиологически оскорбленной. Хм.. Интересно, если поплакать, становится легче, а если высморкаться, не хочется плакать. Значит, со слезами уходит горе, а с соплями... - вдохновение?

Люська, по большому счету просто не обращает внимания на людские рефлексии. Она смотрит на это спокойно или, как максимум, с выражением "о!, как интере-е-сненько". Однажды Люську вызвали в администрацию района для получения штрафа. Видели бы вы ее выражение лица, когда она с восхищенным интересом экспериментатора слушала молоденького выскочку от власти, возжелавшего ее повоспитывать! Притихшая комиссия функционеров, собравшихся поиграть в карающее и справедливое судилище, наблюдало за происходящим, погружаясь с каждой минутой во все более глубокое молчание. Когда Люська удобно расположившись на колченогом стульчике, очевидно выбранном специально с расчетом напомнить обвиняемому о ничтожности электората, водрузила на нос очки, и принялась внимательно изучать протокол с ручкой в руке, оставляя свои комментарии под каждым абзацем, комиссия замолкла окончательно. Дело закончилось минимальным штрафом.

В способности глумиться Люське равных - еще поискать. Но на нее трудно обижаться, во-первых, потому что от нее все ваши обидки отскакивают, как горох, а контрудары пролетают насквозь, не вызывая ни малейшего колыхания люськиной молекулярной структуры. И во-вторых, потому что она никогда не завидует и не пинает с садистским удовольствием, и твое трепетно лелеемое чувство собственной неполноценности теряет почву под ногами, так и не успев набрать размах и напитаться сладостью самоуничижения. Как-то даже наоборот, после люсиных саркастических замечаний или искреннего смеха проблема поворачивается совсем другой стороной. Причем стороной куда более симпатичной, особенно учитывая то, что ситуации вообще выглядят проблемой именно в ракурсе "с хвоста".

- ...нет, ну ты представляешь?!!! Он - высоченный!, красивенный!, плечи!, ноги!, нос!, губы!... - Глаза нашей подружки восторженно закатываются при воспоминании о названных частях провинившегося своей недоступностью мужского тела, последовательно опровергая разумность метрической системы. - А Она!!! - брови выразительно хмурятся, одновременно заползая под взъерошенную от возбуждения челку, отражая одновременно недоумение и возмущение несовершенством мироздания. - Она - просто серая мышка! И что он в ней нашел?
Люська с равнодушным любопытством искушенного всеми науками академика всех нобелевских премий, лениво подначивает:
- Может, он ее любит?
- Любит?? - возмущению отвечает Светка. - За что там любить-то! У меня хоть ноги красивые!
- Ну и куда твои ноги ему следовало бы положить? - продолжает глумиться Люська.
....

Слово сука надо писать с двумя буквами с, иначе оно не отражает истинного смысла. Если сказать "сука ты!", получается плоско и безэмоционально, будто говорящий обреченно махнул рукой и констатировал факт, с которым смирился. А вот "ну ты и ссука!" звучит совсем по-другому. На эту дополнительную буковку, не предусмотренную классическим русским языком, можно прицепить целую гамму эмоций - восхищение, возмущение, обреченность, растерянность, удивление. Мне нравится говорить его именно так, увесисто и протяжно. Вот Люська моя и есть та ссука, к которой можно все что угодно испытывать, кроме серого однообразного неинтереса...

...Люська - женщина умная, взрослая. Такие притягивают мужчин, как магнитом, и так же безоговорочно и однополярно их отталкивают. А еще она рыжая. Не по природе своей, а по сути. Суть эта начала проявляться лет в двадцать, но проклевывание ее было процессом медленным. Наверное, Люськины волосы, долго сопротивлявшиеся химикатам и приобретавшие всевозможные неожиданные цвета при попытке перекраситься, служили индикатором внутренней готовности. А потом оно случилось. Коллега, увидев конечный результат, задала Люське вопрос: "Зачем Вы в рыжий покрасились?" - "Чтоб видели, что я ссука." - "Все и так это знают",- спокойно пожала плечами та.

Теперь про Люську... Почему я ее назвала Люськой? Ну, потому что имя дурацкое, потому что ни одной буквой не напоминает настоящее, потому что на мой взгляд оно настолько безликое, что легко вместит в себя характерные черты любой Гали или Светы. В конце концов потому, что я его терпеть не могу, а, следовательно, не забуду, где искать блог. ))
Мне безумно хотелось бы приписать все размышления и идеи лично себе и писать от первого лица, однако меня останавливает совесть честного философа, а еще больше боязнь комментариев моих бойких на язык подруг. Спасибо нашим друзьям за время, за бесчисленные чашки кофе и чая, выпитые за разговорами, за годы, прожитые бок о бок, за секреты, доверенные друг другу, за советы, данные или полученные, и что бы мы вас делали!

Продолжение будет. Айл би бэк

Я буду доооолго писать, приготовьтесь ;)

Времена меняются... Раньше писателей было мало, они годами вымучивали свои книги, терзаясь своими проблемами, подбирая своим мыслям и поступкам оправдание. Чем дольше бывали страдания, тем толще рождалась книга. Такие становились классиками и продолжали мучать последующие поколения. Те, кто мучился меньше (в том числе и совестью), писали книги покороче и побыстрее. Так или иначе, но произведения всегда были плодом размышлений писателя. Вот и хочется спросить: неужто так мало событий клубилось вокруг них?
В нашей жизни дюжина философских вопросов высыпается обычному человеку на голову уже по дороге на работу. Еще с десяток до обеденного перерыва. А если дожить до вечера? А если вечерком встретиться с друзьями?.. Немудрено, что люди начинают писать в блогах. Ура интернету! Ведь как получается - по мере накопления человеком житейской мудрости, в его голове год от года все четче прорисовывается своя философия. Сегодня ты кладешь осознанную и выстраданную идею, как кирпичик, себе под ноги, поднимая фундамент личного мироощущения, завтра этим же делишься со своей подругой, а через неделю понимаешь, что надоело повторять и объяснять одно и то же разным людям, и от повторения в твоей голове уже ничего не меняется. Кирпичик плотно прилип, превратившись в часть твоей личности. Можно наступить на него, не опасаясь шаткости, и приниматься за дальнейшие "каменотесные" работы.
Блоги - это здорово! Это сырой материал, это почти живой разговор, можно даже с ошибками написать, и ни один корректор не отшлифует твой образ и не превратит в заплесневелого бородатого классика, пылящегося на полке. Ну ка, попробуй покрыться пылью, когда твои друзья в комментариях напишут, куда тебе надо идти со своей философией! :)
Это, собственно, было вступление, вроде как оправдание, почему меня потянуло потратить блаженное время между приготовлением уроков и созданием очередного убойного антипохудательного средства под названием "капустный пирог".

В моем дневнике не будет цитат и вкусных рецептов, да и фотограф из меня неважный. Здесь будут наброски и размышления, воспоминания и мое настроение. Здесь будет жизнь - моя и моих друзей. Все то, что окружало и окружает меня, что запомнилось и заставило размышлять. Будет один длинный рассказ. :)
Если вам интересно, значит, обсуждаемые вопросы волнуют не только меня, и мне это было бы чертовски приятно! Комментарии доступны всем, цензурой не ограничиватся за исключением непотребщины, уж извините! 
Добро пожаловать!