Терпкость ягод кизила, янтарные годы.
Крымских гор густота, серпантина круженье.
Странный цвет января, неба низкие своды.
Повороты судьбы, постороннее мненье.
Проявленье характера.Жесткие споры.
Сон урывками.Грезы почти наяву.
Изобилие слез.Суета, уговоры.
И как вывод естественный - поезд в Москву.
В сложном жизненном блюде
много запахов разных:
вредный запах иллюзий,
грубый запах соблазна.
И слышнее, чем прежде,
резкий, жесткий и пряный,
заглушивший надежды
запах лжи и обмана.
Горький,мерзкий и тленный,
прочь изгнавший мечты -
грязный запах измены,
острый запах беды.
Блюдо трудно исправить...
Можно лишь оживить,
Облетела дождя чешуя.
И впадает в мою бесконечность
животворная вечность твоя.
И, земной красотой одержима,
я вступаю, как в реку, в зарю.
Мир под тоном весеннего грима
принесу к твоему алтарю.
[699x460]
Рассеял ветер дух ушедшей ночи.
Раздался птиц пока нестройный глас.
У грани света день они пророчат,
что на земле рождается сейчас.
Он так прекрасен - нежный час рассвета.
Вздыхает ветер, и шуршит крыло.
Все ярче воздух.Шторами одето
мое окно,в котором чуть светло.
Плывет в мой дом рассветная волна.
Растет в душе весенняя отрада.
И в просветленном мире - тишина.
И больше миру ничего не надо.
[700x533]
о том, что уже не сбылось,
рассудочных, правильных мнений
и горьких простительных слез.
Я точку прошла невозврата.
Живу в окружение строк.
И боль, как за счастье расплата,
назойливо бьется в висок.
перепевы, переливы...
Там, за рамой за оконной,
возрождается весна.
Мир светлеет и цветнеет,
и становится счастливым,
отряхнув на снег присевший
зимние остатки сна.
Перезвоны, перестуки,
переливы, перепевы...
Потемневшими снегами
скрыты таинства земли.
А весна ...она, конечно,
каждый год бывает первой.
И тепло , и синеглазо
первоцветы зацвели.
Перепевы, перестуки,
переливы, перезвоны.
Птичий гомон, трепет ветра,
шорох веток, шум крыла.
Мир по самую макушку
светом солнечным наполнен.
По промокнувшим дорогам
новая весна пошла.
[700x480]
Весна у околицы.В город не вхожа пока.
У талой воды берега в эту ночь побелели.
Темнее и глубже становится наша река.
Сидят на рябине, пустой от зимы, свиристели.
За долгую зиму совсем оробела душа -
заметна едва в своем трепетном тающем нимбе.
Летят облака, в новый полдень наивно спеша.
Зима - уже стебель в захлопнутой временем книге.
Последний позор и подавленный ветреный всхлип...
Текучая явь от снегов прошлозимних и морось.
В тумане - зимы лишь простужено сдержанный хрип.
Она потеряла трескучий неласковый голос.
Весна у околицы.Звук ее легких шагов
пока лишь начален,
шептала стихи,бороздила песок...
И были к лицу ей и ветры, и радуги,
и тонкий, из солнечных кружев платок.
По берегу шла, как по шумному городу,
сияла весною, светлела лицом,
и прямо несла свою гордую голову,
смуглея открытым покатым плечом.
Забыты слова, но шуршат многоточия,
и берег настойчиво смотрит ей вслед.
Шла женщина, словно весна, непорочная,
вступая, как в море, в течение лет.
И не замечала ни взгляды, ни выпады...
На пляже, как будто в театре, аншлаг.
Потом будут сделаны всякие выводы...
А нынче - любуйтесь - Богиня пошла.
[700x466]
засветился рыжею подковой.
И висит над мокрою землей
звездный полог,каждой ночью новый.
Беспредельно далеко окрест
поплыла по синим переулкам
тишина.И слабый робкий треск
под кошачьей лапкой слышен гулко.
Город спит в зашторенных домах.
Крыльев шорох. Звонкие капели.
И вздыхает грустная зима
собирая в узелок метели.
Из уютной мечты, их хороших и добрых книг.
Я брожу в них одна. Я себе открываю их.
Я ловлю фонарей переменный неяркий свет.
Я была в них давно. В тот задумчивый час, когда
отбивали часы время счастья, вперед спеша,
разливалась весна и взлетала над ней душа.
И смотрела в меня, не мигая, моя звезда.
Там и ночью светло. Там непрошеных новшеств нет.
По дорогам цветы прорастают, асфальт дробя.
Там зимы лоскуты нити ветреного дождя
мерно шьют, не скупясь, добавляя весенний цвет.
Я там встречу себя в перекрестках дорог былых,
засмотрюсь на закат и открою любви рассвет...
Там отрадно душе, там греха и печали нет.
И живет тишина среди добрых, хороших книг...
Потом я вспомню,через много лет,
в конце зимы, а у весны - в начале,
как берегла я ближний мир от бед,
и как снега последние упали.
Они летели, пряди побелив,
сквозь тусклый дым и суеты невнятность...
Я шла сквозь них, метели полюбив,
морозный дух и ветреную разность.
Снега летели, сея чистоту
со всех концов и далей небосвода,
что отпустил мне скромную звезду
и строгий выбор, и простор свободы.
Потом я вспомню.Льется тихий свет.
И легкий полог землю накрывает.
Душа летит в потоке зим и лет....
И Бог ее, летящую, прощает.
© Copyright: Людмила Трембач 2, 2017
Солнце скупо нынче светит.
В пелене бесславной слов
разделилось все на свете
на любовь и нелюбовь.
И в тени раздумий долгих,
между снегом и дождем,
наступаем на осколки,
дней, потерянных вдвоем.
И, страдая от озноба,
болью горькою давясь,
наступаем на сугробы
и растаптываем грязь.
Разрушаем своды правил.
Их придумали не мы.
И бессмысленно лукавим,
чтобы счастье взять взаймы.
Хорошо бы - без отдачи.
Щедрость прячем на потом.
И глотаем неудачи
мокрым жалостливым ртом.
Ни печали, ни восторга.
Скука серая вокруг.
Не умеем жить без торга:
все бы - сразу.Все бы - вдруг.
Если нет - то не случилось.
И, запив таблеткой боль,
уповаем лишь на милость,
пусть...хотя бы... нелюбовь.
Нам понять бы - нет размена.
Душен безлюбовный плен.
Только глупость - безразмерна.
Скуп и горестен обмен.
Холодеет к ночи ветер:
южный, северный - любой.
Разделилось все на свете
на любовь и нелюбовь.
И не выдумать иного!
Проза крепче, чем строфа.
Пусть в начале жизни - слово,
все же истина - в стихах.
В нем тихо и стыло, и зреют больные секреты.
В нем радость строга, и судьба не ослабила бремя.
В нем прошлые мысли и новые злые запреты.
Во времени этом сугробы растут, прибывая.
В закатных пейзажах холодное небо алеет.
Назад оглянувшись,о прошлом негромко вздыхает
душа, что надеется, любит и верит, и зреет.
Стихают обиды.И радости, вспыхнув, бледнеют.
Неясное время.Но мне в нем значительно легче.
В нем дерзкие ветры стихают, молчат и немеют.
И тени на белом отчетливей, ярче и резче.
Доступного меньше.Все больше того, что не смею,
того, что не будет, того, что уже не случится...
Непросто на свете. Но я ни о чем не жалею.
А время уходит, теряясь в метелях и числах.
то ветер дерзкий, то пурга.
Ты мне, озябшей, очень нужен.
Вокруг меня одни снега.
Хрипят шаги в вечерних далях,
встает холодная заря.
И снятся ночью мне печали
дней уходящих февраля.
И я в окно гляжу, как в омут.
Туда вглядеться - утонуть.
И ветер и поет, и стонет.
И давит, и сжимает грудь.
Я жду тебя на этом свете,
под муть февральских вечеров.
Мне дороги минуты эти
и скрип часов, и сколы слов...
Я жду тебя.Слетелись ветви
к насквозь замерзшему окну.
Я жду тебя, и незаметно
дождусь.И в счастье утону.
Терзаю ближних и себя.
И странствую на свете этом,
о дальнем времени скорбя.
Спешу и часто спотыкаюсь
о поворот судьбы своей.
Грешу, юродствую и каюсь,
таская рубище страстей.
В июльском жаре и метелях,
в созвучьях весен, трелях дня
надеюсь, радуюсь и верю,
сомнений изыски кляня.
И в сонме собранных реликвий
перебираю сущность их.
За мудрость созданных религий
чту пересказы древних книг.
Учусь без радости прощаться,
на раны рассыпаю соль.
И наполняю горьким счастьем
себе написанную роль.
Мы соблюдаем правила игры:
в разлуку, счастье, радость и удачу.
И принимаем это до поры.
Так проще жить.Тогда зачем иначе.
Мы соблюдаем правила любви
из фраз простых и сложносочиненных,
тяжелой цепью бунтарей обвив,
калеча самых искренно влюбленных.
И слабый жест сопротивленья року
моей судьбою властной незамечен.
Я потерялась в правилах жестоких,
и стала робкой, тихой.И увечной.
Но этот фатум все же одолим
восходом солнца в сумраке грядущем.
Ночь непростительно грустна.
Рассвет совсем непредсказуем.
Давно, увы, не от вина
мир пьян, бесславен и безумен.
На грани новых странных лет,
у непредвиденных итогов,
он потерял надежды след,
небесный Свет, весну и Бога.
Стоит бессрочная зима.
Застыли белые пределы.
Гудят метельные шторма,
перевернув остатки веры.
Укрыв за мутной пеленой
все разъяснения и сути.
Нас огорчают глупые морщины,
недобрый взгляд, ухмылка, седина,
пустое равнодушие мужчины,
проигранная времени война...
Дрожат, промокнув, тонкие ресницы...
И всхлипы в резком ветре не слышны.
И рвется сердце пойманною птицей,
и долго, очень долго до весны...
Нас ,бесконечно трогая, смущает
унылый день и в дверь внезапный стук.
И в каждою минутой прирастает,
горчит и стонет бездна злых разлук.
Клубок пушистый из любимой кошки
нам радость откровенную сулит.
Тут шепчут волны ,и летают птицы низко.
Войду в него и вдруг пойму, что здесь я - дома,
такой он теплый и приветливый, и близкий.
Привыкну скоро к тишине и стону ветра,
туманам утренним, расплывшимся в итоге,
нетерпеливым чайкам, медленным рассветам,
что ждут меня на не проснувшейся дороге.
Тут бродят люди в легких ветреных одеждах,
темнеют скал разбитых дерзкие осколки,
и я иду в своих несбывшихся надеждах,
в ленивых сумерках и душных кривотолках.
Тут непогоды наступившее злословье
дразнило волны, оглушительно вздыхая.
И этот город принимал меня с любовью,
соленым ветром крепко плечи обнимая.
Под песни волн веду неспешные беседы,
рву винограда восхитительные грозди...
И все надеюсь, что отсюда не уеду...
Ну, может быть, лишь ненадолго.Может, в гости...
[700x485]
Взгляд свой вскину небрежно, боль ресницами скрыв.
И совсем не замечу плохо скрытой досады,
и приму, не колеблясь, наш созревший разрыв.
Это было известно после первой же встречи:
нам не время с тобою, не добро, не судьба.
Только мне так не проще, не счастливей, не легче..,
и душа в расставанье и больна,и слаба.
Я надену улыбку.И ее ты заметишь.
Взгляд такой, как сегодня, ты не видел пока.
Ты уйдешь торопливо, хоть старательно медлишь...
Пулей, бьющей навылет, этот вздох у виска...
Это было известно. И закон непреложен.
С невеселой улыбкой вслед тебе я смотрю.
Подло слезы стекают побледневшею кожей...
Но тебя, уходящий, я уже не люблю.
