Зябко. Плечи рвет ознобом.
Дождь за окнами рябит.
Лета мокрого в основе
строки прожитой любви.
Строки бледного июня
с ветром дерзким посреди,
и неверные раздумья
одинокого пути.
И слепого неучастья,
не зажженного огня,
и потерянного счастья,
что оставило меня.
Дней, отчаявшихся всуе,
и тяжелых облаков,
и забытых поцелуев
в бездне умерших веков.
Зябко, медленно и скверно.
Дождь за окнами рябит.
И стоят высокомерно
строки прожитой любви.
сложнее, глубже, но утешней.
И завтра ближе, чем вчера,
и ветер легче и нездешней.
Вина стихает. Шум лесной
не громче шороха в скворечне.
Проходит время тишиной:
легко, размашисто, неспешно.
Я не гляжу в окно судьбы.
У лета торопливы сроки.
В нем встречи радостью скупы.
Но дни щедры и синеоки.
Тесны надежды закрома.
За новым поворотом ,где-то
скучают осень и зима.
Но я иду тропинкой в лето.
[700x558]
Слова ядрышко разгрызла,
крошкой мелкою шурша.
Собираю в горсти мысли,
чищу гриф карандаша.
Сердце хрупкого графита
отворит густую вязь
слов, известных и забытых.
Новым, найденным, дивясь.
Буквы в строчках я настрою,
как гитарную струну.
Затоскую в непокое,
но судьбу не обману.
А судьба глядела в спину
молча, холодно и зло,
будто в старую витрину
через пыльное стекло.
Строчки путались в извивах,
и терялись, и рвались.
Оставались лишь мотивы
на полях моих страниц.
И ядра тугая тяжесть
оставалась на губах.
Но не вкусом эпатажа -
едкой патокой стыда.
Слова ядрышко разгрызла,
что совсем не карамель.
Как горька основа смысла
и хмельна .И крепок хмель.
Восходит во мне непростое и странное время.
В нем тихо и стыло. И мало небесного света.
В нем все тяжелее судьбы неослабное бремя.
Но, впрочем, меня огорчает сегодня не это.
Во времени этом дожди м ветра прибывают.
Холодное небо в туманных закатах бледнеет.
Душа, отболев, об ушедшем негромко вздыхает.
Несбывшийся мир и надежду о счастье жалеет.
Стихают обиды. И радости быстро бледнеют.
Неясное время, в котором не станет мне легче.
Разбойные ветры кричат, и молчат, и немеют.
И тени на бледном все четче, и проще, и резче.
Доступного меньше. Все больше того, что не смею,
того, что не будет, того, что уже не случится.
Непросто и странно. Живу, и люблю, и жалею.
А время уходит, теряясь в дорогах и числах.
Берега. Вздохи ветра и шорохи волн.
Остыванье жары. Взмахи крыльев печальных.
И блаженство бродить в берегах одичалых.
Наступление ночи, безлуния звон...
Берега. Тишина. Бесконечность вдали.
Теплой ночи покой. Вскрики острые чаек.
Беспредельность простора. Воды величавость.
И надежная ласка прибрежной земли...
Вселенная безмолвна. Среди звезд
капризно-рыжей, яркою подковой
висит луна. Обитель сонных грез -
притихла ночь, темна и бестолкова.
Хочу туда, где колеи дорог
судеб людских теряются и канут.
Смотрю на звезды и даю зарок...
Ни медлить, ни спешить пока не стану.
Смотрю на звезды, удлиняя срок.
Они мигают тускло и надменно...
Так горько плачет, будто плачет впрок,
дитя в пустом безмолвии вселенной.
Неосторожно кружится Земля.
Летит отважно в звездной карусели.
И в приходящих новых сентябрях
живут давно забытые апрели.
И в новых людях, новых именах
черты друзей нетленные восходят.
В покинутых и пыльных письменах
слова великой мудрости находят.
И по ночам полет Земли не нов.
И взвинчен мир, недобрый и усталый.
И взгляд высокой вечности суров.
И риск упасть доступный и немалый.
Земля летит. Свистят ветра потерь.
Дожди разлук проклятия смывают.
И звезды недоступны. Но поверь,
что и они, померкнув, остывают.
Неосторожно кружится Земля.
Летит отважно в звездной карусели.
И в приходящих новых сентябрях
живут давно забытые апрели.
И в новых людях, новых именах
черты друзей нетленные восходят.
В покинутых и пыльных письменах
слова великой мудрости находят.
И по ночам полет Земли не нов.
И взвинчен мир, недобрый и усталый.
И взгляд высокой вечности суров.
И риск упасть доступный и немалый.
Земля летит. Свистят ветра потерь.
Дожди разлук проклятия смывают.
И звезды недоступны. Но поверь,
что и они, померкнув, остывают.
Я ношу на груди печаль
на искристой подвеске слезной.
С ней иду по растущим веснам
за вертящимся солнцем вдаль.
Я ношу, как нательный крест,
жизней искренних завещанья,
беспредельных разлук прощанья,
перемены друзей и мест.
Я ношу на груди печаль,
и расстаться с ней не умею.
Огорченья свои жалею...
и задумчивых дней печать...
Я ношу на груди печаль.
Слезный след обжигает кожу.
Нет,нарочно ее не брошу...
Если выроню невзначай...
Держу ответ за прошлые дела,
за то,что жизни было очень мало.
За то, что не сумела, не смогла,
за то, что было, не было и стало.
Держу ответ за боль своей души,
за неумелость резких поворотов,
суровость правды и примерность лжи,
надежность слов и безнадежность сроков.
Держу ответ и сетую всерьез
на жар и холод, твердость и беспечность.
Держу ответ на трудный свой вопрос:
в чем бытия начальность и конечность.
Держу ответ,настойчиво держу,
превозмогая мир с войной упрямо.
Спасибо небу говорю
и прямо шествую судьбою.
Умею, радуюсь, творю,
живу надеждой и любовью.
И свято верю в торжество
рассвета над холодной тьмою.
Да будет вечным свет его!
Я душу перед ним открою.
И перед вслед идущим днем.
Он осенен сияньем вышним,
умыт целительным дождем.
Живущий в нем не будет лишним.
А будет ценен и храним,
людьми,судьбой,землею,Богом.
Секрет рассвета прост весьма.
Пастельна утренняя фреска.
Стекает с неба ночи тьма,
зарею смытая до блеска.
И расцветает чистота
на новорожденных картинах,
в тиши рассветного холста,
на майских радостных равнинах.
И тают голубые звезды
в бездонной глубине небес.
Все ярче солнечная роздымь ,
все звонче утренняя весть.
[345x215]
В такие вечера хотелось жить...
Особенно настойчиво хотелось.
И вечно недоверчивая зрелость
заторопилась странности вершить.
В такие вечера закат плывет
в неведомые ветреные веси.
И облако гуляющим повесой
пускается в бессмысленный поход.
Такая чистота и пустота
случилась в этот вечер сокровенный,
что не удастся быть обыкновенной,
в текучих днях скучающих устав...
В такие вечера мы будем жить,
наполнившись любимой красотою
и дышащей сиренево весною...
И радости веселые вершить.
Мечтая хмуро о победах,
перевирая смысла суть,
о днях надуманных поведав,
свою судьбу не обессудь.
И не выпрашивай прощенья,
и горечь радости прими,
и не ищи душе забвенья,
и всех непонятых - пойми.
Не осуждай души свинцовость,
лица угрюмость, глаз туман.
Не бойся слов и дел суровых,
а бойся горя от ума.
Улыбку надевая праздно,
пройдясь мечтою по губам,
Как бессмертна любовь, так смертельна вина.
Собираю печаль я свою - по неверию.
И встречаю весну и рассвет у окна.
Провожаю закат в перекрестке замкнувшемся
нашей долгой любви и единой души.
Ничего не хочу : ни простого, ни лучшего.
Но тебя я прошу - долго-долго дыши...
Но тебя я молю: в переменах и радостях
у плеча моего сохраняя тепло,
ты дыши. И хотя совершается разное,
в нашем доме всегда хорошо и светло.
Все разделю с грехом я пополам,
и пополам с прощенною обидой,
с надеждой, до сих пор не позабытой.
И это все деленное - раздам.
Все разделю. Как радость я делила,
как даже крохи отдавать могла.
Все разделю, что в сердце сберегла.
И никого душой не позабыла.
Все разделю.Мне ничего не жаль.
Себе оставлю строки многоточий...
Не изменить судьбу, и не отсрочить
мне расставаний темную печаль.
Все разделю.Накоплено немного:
ни золотых бирюлек, ни наград.
Продрогло сердце от обид,
от злых наветных оговоров.
Надежды сломан крепкий щит,
и верный смысл окутан вздором.
Не стынет горечи зола,
саднят разбитые запястья.
Все прибывает в мире зла,
и убывает в душах счастья.
Мне не дано понять меня,
я не умею скупо верить.
Остатки радости храня,
не чту старательно потери.
Весенний дождь умыл лицо,
осыпал сдержанные плечи.
Все невпопад.И встречи, и разлуки,
ответов скупость, глушь и суета,
неявность взглядов, речи пустота
и неприкрытый вздох обидной скуки.
Все тягостно.Сплошь сноски, предисловья.
И ни страницы, сделанной всерьез.
Лишь послевкусье позабытых слез,
дыханья сбой и бледность нездоровья.
Все невозможно.Но следы остались.
теряясь в прошлом, проявлялись снова.
И спотыкались на обломках слова
о жизни пройденной, обыденной, усталой.
Все опустело. Буду в опустелом,
не прерываясь в нем на огорченья.
Потом пройдет, переболит, затихнет.
И замолчит натянуто струна
души моей. И будет вечер синий,
и вспыхнет занавесок желтизна.
Окно закрою, задохнувшись миром.
Прощу себе обиды и печаль.
И дни безверья скроются.Все мимо
меня уйдут в законченную даль.
Глаза закрою.Чтобы вспомнить радость
начальной жизни в солнечности лет.
Приму тупую боль и невозвратность
надежд ушедших, огорчений бред.
Потом пройдет, и станет много легче.
Когда-нибудь...любая боль замрет.
Наступит синий и уютный вечер...
И грусть, светлея, душу мне сожмет.
И я заплачу, разрешая слезы
себе самой.И задышу легко.
Слетают долу голубые звезды.
А как вчера сияли высоко...
Дождит.И меркнет бледный тихий свет.
Сады грустнеют. Смирно мокнут ветки.
Бреду я чередой усталых лет
среди дождей почти в чужое лето.
А суета больших чужих дорог
спешит, торопит, от натуги рвется.
И новый дождь, что даже сам продрог,
в грядущий день туманом серым вьется.
Я не спешу, не убыстряю шаг.
По медленной дороге мне - беспечней...
И радуется встречному душа.
Ей так добрей, теплей и бесконечней.