Сердце чистой породы
Скажите, в чём я провинился? Только намекните, и я обязательно исправлюсь! Я буду хорошим псом, честное щенячье! Можете накричать на меня за мой проступок, о котором я даже не знаю…
- Джек!!!
Забор высокий, калитка закрыта снаружи, никак не перепрыгнуть! Остаётся только заливисто лаять вслед отъезжающей машине, в которую мои хозяева только что силой затолкали рыдающую девочку по имени Вика.
Это она кричит и зовёт меня, а я ничем не могу ей помочь, и моё собачье сердце разрывается от отчаяния! Куда же вы, люди?! Стойте! Вы забыли меня здесь, возле опустевшего дачного дома!
Скажите, в чём я провинился? Только намекните, и я обязательно исправлюсь! Я буду хорошим псом, честное щенячье! Можете даже накричать на меня, натыкать носом за мой проступок, о котором я даже не знаю…
Только не бросайте одного… Пожалуйста!!! Мне очень страшно и одиноко, разве вы не слышите?! Разве я виноват, что родился таким вот, неправильным?!
То, что я – неправильный, полукровка, я узнал, когда хозяйка поволокла меня к какому-то там собачьему специалисту по породам. Он должен был подтвердить, что я – настоящий породистый немецкий овчар.
Овчарка – это ведь девочка, так? Не разбираюсь я в таких тонкостях... Помню, как он долго вертел меня, разглядывал со всех сторон, трепал уши, заставлял скалить зубы, а потом сказал:
– Эльвирочка, должен вас разочаровать. Типичный шепски! Ваш Джек – метис, хаски здесь точно побывал! Не уследили за мамашей, такое бывает. Видите, у глаз уже голубоватый оттенок? Когда он подрастёт, будет ещё заметнее. Словом, в списке элиты ему не бывать.
Хозяйка почти вырвала меня из его рук и посмотрела в глаза. Она сердилась, а за что, я не мог понять! Всё же было так хорошо!
Да, когда меня забирали из вольера, где я бегал вместе с пятью братьям и сёстрами, то я очень перепугался! Долго плакал по ночам, просился к маме. Очень хотелось ткнуться в её тёплый бок, и чтобы она облизала мокрым языком мордочку...
А потом я привык. Здесь было много вкусной еды, я целый день носился по двору, гоняя воробьёв, а самое главное – у меня была девочка Вика, маленькая хозяйка.
Она обнимала меня обеими руками, тёрлась щекой об шерсть, и мне порой казалось даже, что она тоже – щенок. Только другой породы, немного странный, но очень добрый и тёплый.
Людей я делю на тёплых и холодных. Вика была тёплой. А её мама, Эльвира, непонятной. То тёплой, то ледяной и равнодушной. Такой она стала сразу после того, как были произнесены эти странные слова: шепски, метис.
Я не понимаю, что они значат, но хозяйка перестала называть меня ласковыми именами. Наверное, ей очень хотелось, чтобы я оказался этой… как её… элитой. А я не оправдал надежд. И тогда они решили меня бросить...
Сначала я надеялся, что это такая игра, и они вернутся. Скажут:
«Что, Джек, испугался? Ах ты, трусишка!»
И я брошусь к ним, и буду тыкаться носом, и лаять от радости. А потом Вика меня обнимет, и всё будет, как раньше.
Я ждал до самого вечера, только они так и не приехали. Я плакал, поскуливая и жалея себя, такого ещё маленького, очень одинокого, а потом уснул.
Снилась мама, братья, сестрёнки. Зачем вы забрали меня у них, если я вам совсем не нужен?!
Проснулся от голода. Есть хотелось так, что в животе заурчало. Корм я доел ещё вчера, а новый вряд ли кто-то принесёт…
– Джек, возьми себя в лапы! – велел я самому себе. – Пусть ты ещё щенок, но однажды станешь большим и сильным, а для этого нужно перестать скулить и найти выход!
Я пробежался вдоль забора, пытаясь найти хоть какую-то лазейку. Напрасно. Тогда, отчаявшись, я принялся копать под этой оградой, отделяющей меня от свободы, яростно выбрасывая землю обеими лапами.
И – о счастье! – после долгих трудов увидел просвет. С трудом протиснувшись и перепачкавшись землёй, я прополз под забором и вырвался наружу!
Людей не было нигде… Посёлок опустел, оставив закрытые до следующего лета дома, осиротевшие без хозяев. Напрасно я подбегал к каждым воротам. Я был один, перепуганный, голодный и несчастный!
Ужас перед голодной гибелью толкнул меня на отчаянный поступок. Иногда хозяева брали нас с Викой в машину, в соседнюю деревню, за продуктами.
Ездить в машине мне не нравилось, слишком много резких неприятных запахов. Но сейчас я вспомнил, в какую сторону мы ехали, и побежал туда по просёлочной дороге, молясь всем собачьим ангелам, чтобы не попасться хищному зверю.
Мелкие камушки и хвоя кололи лапы, но я продолжал бежать, доверившись чутью и памяти...
Когда я уже готов был упасть в траву и остаться там лежать, высунув язык и тяжело дыша, то увидел крайний дом. Это и был магазин, маленький, деревенский. Но главное – там была еда!
Я собрал последние силы и потрусил к строению. Дверь была приоткрыта, и я оказался внутри.
Здесь пахло так вкусно, что у меня закапала слюна. На прилавке лежали колбаска, сосиски, мясо, а я по-прежнему не знал, как до них добраться! Воровать? Какой позор, мама бы не одобрила!
Я озирался по
Читать далее...