Сто раз решал он о любви своей Сказать ей твердо. Все как на духу! Но всякий раз, едва встречался с ней, Краснел и нес сплошную чепуху! Хотел сказать решительное слово, Но, как на грех, мучительно мычал. Невесть зачем цитировал Толстого Или вдруг просто каменно молчал. Вконец растратив мужество свое, Шагал домой, подавлен и потерян. И только с фотографией ее Он был красноречив и откровенен. Перед простым любительским портретом Он смелым был, он был самим собой. Он поверял ей думы и секреты, Те, что не смел открыть перед живой. В спортивной белой блузке возле сетки, Прядь придержав рукой от ветерка, Она стояла с теннисной ракеткой И, улыбаясь, щурилась слегка. А он смотрел, не в силах оторваться, Шепча ей кучу самых нежных слов. Потом вздыхал:- Тебе бы все смеяться, А я тут пропадай через любовь! Она была повсюду, как на грех: Глаза… И смех — надменный и пьянящий… Он и во сне все слышал этот смех. И клял себя за трусость даже спящий. Но час настал. Высокий, гордый час! Когда решил он, что скорей умрет, Чем будет тряпкой. И на этот раз Без ясного ответа не уйдет! Средь городского шумного движенья Он шел вперед походкою бойца. Чтоб победить иль проиграть сраженье, Но ни за что не дрогнуть до конца! Однако то ли в чем-то просчитался, То ли споткнулся где-то на ходу, Но вновь краснел, и снова заикался, И снова нес сплошную ерунду. — Ну вот и все! — Он вышел на бульвар, Достал портрет любимой машинально, Сел на скамейку и сказал печально: — Вот и погиб «решительный удар»! Тебе небось смешно. Что я робею. Скажи, моя красивая звезда: Меня ты любишь? Будешь ли моею? Да или нет?- И вдруг услышал:- Да! Что это, бред? Иль сердце виновато? Иль просто клен прошелестел листвой? Он обернулся: в пламени заката Она стояла за его спиной. Он мог поклясться, что такой прекрасной Еще ее не видел никогда. — Да, мой мучитель! Да, молчун несчастный! Да, жалкий трус! Да, мой любимый! Да!

Влюбленность и любовь.

Влюбленность и любовь — две совершенно разные истории. Влюбленность мимолетна, влюбившись, ты постоянно находишься в приподнятом состоянии. С любовью, понимаете ли, сложнее. Это совершенно отдельная, большая тема. Любовь никогда не может быть краткосрочной, годы и годы она держит нас. Она не может сопровождаться обидами, потому что это абсолютно жертвенное чувство. Как приговор. Вот тебя приговорили, и ты всегда будешь все прощать любимому человеку. Мне кажется, что тот, кто любит, любим Богом. Ведь он становится тем самым, каким Господь и просит всех быть. А ведь посмотрите, как много вокруг злых мужчин и женщин, детей, старух, водителей, врачей. Людей на том конце провода. Как собаки, которых запинали. Почему они такие? По моему ощущению, из-за того, что этих людей никто не любит, а значит, никому они не нужны и — что самое ужасное — сами они никого не любят. Поэтому и становятся… бессмысленными. Злость ведь не беспричинна. Вот если говорить о смысле жизни, который, кстати, каждый назначает себе сам, то, на мой взгляд, тут все очень просто: надо найти того, кого ты сможешь полюбить по-настоящему и кому сможешь отдать всего себя. Я убеждена: без любви человек — никто. Ну, пусть она не взаимна. Пусть! Конечно, это больно. Кто сказал, что любовь — это только