Тамара Львовна, девушка в годах,
Трясясь в трамвае, ехала с работы,
Ей было очень грустно отчего-то
И неуютно в новых сапогах…
Вчера она напрасно прождала
Мужчину (познакомясь в Интернете,
Она себе по-прежнему лгала,
Что принцы всё же есть на белом свете)…
*** Употребив головку чеснока,
Отбить желая запах перегара,
Иван Степаныч (холостой, нестарый)
С ней ехал рядом и упал слегка…
Тамара Львовна, девушка в годах,
Ему сказала громко (но тактично!):
«Напился, так веди себя прилично!
Свинья какая! А ещё в очках…»
Иван Степаныч аж оторопел
С такого неприкрытого цинизму –
Какую-то подержанную клизму
Совсем чуть-чуть портфельчиком задел!
Но вслух он этих слов не говорил,
Лишь развернул рекламную газетку
И, на Тамаре Львовне смяв беретку,
Ее печатным органом прикрыл.
Она снести такого не могла
И, придушив в себе зачатки леди,
Назвав его невежей и медведем,
Прям по очкам Степанычу дала!
Однажды вы приходите домой с работы и не можете попасть в квартиру. Вы стучите и зовёте, но домашние вам не открывают. Из-за двери ваша вторая половинка говорит вам, чтобы вы убирались к чёртовой матери. Он (она) не намерен больше терпеть тот факт, что вы портите вещи в доме и требуете к себе слишком много внимания. И вообще вы ему (ей) надоели и в доме нет средств, чтобы вас содержать.
Сначала вы не поверите своим ушам. Потом будете уговаривать супруга(у) впустить вас. Будете сидеть под дверью и плакать от обиды. Выть и кричать. Вы не поверите, что такое предательство вообще возможно. Перепробуете все способы - и дверь, наконец, откроется: оттуда высунется знакомая, родная нога и больно пнёт вас в живот. Вас скрутит надвое, но вы не уйдёте. И тогда вам выплюнут прямо в лицо, что если вы не послушаетесь и не отстанете от домашних немедленно, то вас просто спустят с лестницы, откуда вы побредёте, голодный, больной и поломанный, куда глаза глядят...
Поздравляем, теперь вы бомж. Без гроша в кармане и в слишком легкой курточке, чтобы провести эту зимнюю ночь на скамейке. Вам больно, вас беспрецедентно предали, и волны депрессии захлёстывают вас как девятый вал...
И снова поздравляем вас - вы человек. Это означает, что вам несказанно повезло в этом мире, где Homo sapiens считается главенствующим видом, защищаемым законами всех стран и имеющим гарантированные возможности для удовлетворения своих базовых потребностей. Ваши проблемы решатся быстро. Вы можете самостоятельно заработать себе на пропитание, и наверняка найдёте друзей или родственников, которые приютят вас в комнате с центральным отоплением. В нашей земной юдоли, полной слёз и горя, вы просто счастливчик. Не верите?
Есть категории городских и сельских жителей, которым повезло гораздо меньше, чем вам. Даже слова "гораздо меньше" звучат в их случае как авторское преувеличение. Само наличие у них базовых потребностей (еда и кров) прилюдно высмеивается и ценится по принципу зонта у рыбы. Им говорят: "Не можете удовлетворить свои нужды - не имейте их, не можете не иметь - умрите". Убийство такого жителя ненаказуемо, и они гибнут на улицах тысячами - от голода, болезней и пыток. Их жгут, травят, взрывают, душат, отрубают конечности и уши, так что смерть в результате огнестрельного ранения кажется им даже легкой...
Звучит как начало романа-антиутопии, правда? Но мы видим это каждый день.
Голодных и замерзающих местных жителей, умирающих прямо на наших глазах. Их предал кто-то из наших, а теперь предаём мы сами, бездушно проходя мимо.
Это животные-компаньоны. Собаки и кошки, биологические виды, которые за долгие годы эволюции утратили видовую независимость и чьё существование теперь полностью обусловлено совместным проживанием рядом с человеком. Животные-компаньоны, которых мы с вами превратили из дружественных, нами же прирученных собратьев в низменных рабов, настырно лезущих в нашу жизнь и клянчащих кусок хлеба. Мы жалуемся на то, что они ходят по тем же дорогам, что и мы, мешая нашему царственному шествию, забыв о том, что сами лишили их нашего покровительства и поддержки...
Мы выбросили их из нашей жизни как мусор, как ненужную вещь. Но им некуда идти, в отличие от человека они не самостоятельны. И они остаются рядом с нами, переходя из сообщества домашних любимцев в касту неприкасаемых изгоев. И перспектива у них лишь одна - смерть...
Не бросайте животных! Не предавайте их, думая, что это не считается - ведь они же никто. Вселенная не без глаза. И в этом мире зачитывается всё - и предательство природы, и предательство друзей и близких, даже если они не двуноги, а четверолапы. И однажды вселенная вернёт вам это сторицей - просто ждите и бойтесь.
Или исправьте ситуацию. Не бросайте животных! Помогайте тем жителям, которые попали в беду, давая им пищу и кров. Пусть это будут всего лишь остатки с вашего стола и утеплённая коробка во дворе - даже этот маленький шаг может спасти чью-то жизнь. Защищайте слабых, тех, кого мы сами своим мнимым видовым превосходством загнали в угол. Помните, что для природы мы все равны, и помогите исправить антропологическую несправедливость. Однажды равноправие живых существ на планете станет нормой.
Не бросайте животных!
Анастасия Крук
А что будет завтра?
— А завтра наступит сентябрь!
И будет тревожно кружиться оторванный лист.
Он в ветре прохладном немного продрог и озяб.
Но что тут поделать? - Природы осенней каприз…
— А что будет с летом?
— А лето на время уйдёт,
И спрячется где-то, где синей полоскою лес.
Оно до весны в облаках очень тихо уснёт.
Да, много у лета таинственных, сказочных мест…
— А что будет с солнцем?
— А солнце нам будет светить,
Но только не так, как светило весенней порой.
Его будет трудно среди непогоды найти.
Оно притаится за тучами, как за горой…
— А что будет с нами?
— А с нами останется дождь, по крышам стучать и заглядывать в наше окно.
А там и зима… Ты её появления ждёшь?
Вот так и меняется всё, как цветное кино…
О лучшая из Лен!
Прими слова привета,
А с ними – птичье пенье,
Цветы и краски лета!
Прими и непременно
Будь счастлива и рада,
Поедь на отдых в Вену,
Ешь больше шоколада.
Пусть будет всё отлично –
В быту и на работе,
В общественном и личном –
Без тягот и заботы.
С наилучшими пожеланиями, твоя Птичка.
Следующая остановка осень, пожалуйста, не забывайте свои летние воспоминания..
Что за блажь у лета на примете -
Неужели осень на носу?
Тянет книзу высохшие плети
Огурец, забытый на весу.
Кто-то в тучах жалобно курлычет.
Неужели это журавли?
За собою в небо кличут, кличут
Стаи дней от стынущей земли…
Я вослед протягиваю руку
И машу. А впору звать назад…
И шумит, предчувствуя разлуку,
Чуть увядший яблоневый сад…
Что за блажь у лета на примете?
Вон - стоит зеленою сосна...
Прибран сад и выращены дети.
В планах осень… А в душе весна.
© Copyright: Вес На
Дочь приехала домой с города далёкого.
Телеграммою родня вызвала для слёз...
и, махнув на всё рукой, ахая и охая,
добиралась за два дня к маме на погост...
Постояла у креста свежего смоленого,
развязала туесок с хлебом и вином,
и щенку, что к ней пристал у вокзала сонного,
колбасы дала кусок, и вернулась в дом...
Стол собрала над рекой на поляне кошеной,
пирогов спекла сама, как любила мать:
с алой ягодой лесной, загодя наношенной,
водки горькой, да вина... как же их не взять.
Ручейком пошел народ: мужики степенные,
и соседки, и ещё с дальних хуторов.
Пили водку и вино, пили брагу пенную,
и текла слеза со щёк вместо горьких слов.
А наутро, на ступень, села и заплакала,
а сосед заколотил окна, дверь и хлев
наступил дождливый день: с крыш лило и капало.
Ветер с дождиком крутил старенький напев...
Посмотрев на дом с тоской взглядом затуманенным.
Поклонилась напослед, словно в образа.
и уехала домой большаком израненным
ей глядели долго вслед мамины глаза...
Делюсь рассказом. Может, вы его и читали, но очень злободневно. Имеющий уши да слышит.
"...Он пытался представить себе, как кричал бы человек, если бы он стоял вот так, неподвижно, а кто-нибудь намеренно вонзил бы ему в ногу острое лезвие, и оно заклинилось бы в ране. Это был бы такой же крик? Нет. Совсем иной. Вопль дерева был страшнее всех слышанных им когда-либо людских воплей - именно потому, что он был такой сильный и беззвучный..."
Однажды жарким летним вечером Клаузнер прошел через ворота, обогнул дом и очутился в саду. Добравшись до маленького деревянного сарайчика, он отпер дверь и закрыл ее за собой. Стены внутри были некрашеные. Слева стоял длинный деревянный верстак, а на нем среди груды проводов и батарей, среди острых инструментов чернел ящик длиною фута в три, похожий на детский гробик.
Клаузнер подошел к ящику. Крышка у него была поднята; Клаузнер наклонился и начал копаться в бесконечных цветных проводах и серебряных трубках. Он схватил лежавший рядом листок бумаги, долго рассматривал, положил обратно, заглянул в ящик и снова стал перебирать провода, осторожно подергивая их, чтобы проверить соединения, переводя взгляд с листка на ящик и обратно, проверяя каждый провод. За этим занятием он провел почти час.
Потом он взялся за переднюю стенку ящика, где было три шкалы, и начал настройку. Следя за механизмом внутри, в то же время он тихонько говорил сам с собой, кивал головой, иногда улыбаясь, между тем как его пальцы продолжали быстро и ловко двигаться.
- Да... да... Теперь вот это... - говорил он, скривив рот. - Так, так... Но так ли? Да, а где моя схема?.. Ах, вот... Конечно... да, да... Все правильно... А теперь... Хорошо... Да... Да, да, да...
Он весь ушел в работу, движения у него были быстрыми, чувствовалось, что он сознает важность своего дела и едва сдерживает возбуждение.
Вдруг он услышал, что по гравию кто-то идет, выпрямился и быстро повернулся. Дверь открылась, вошел человек. Это был Скотт. Всего лишь доктор Скотт.
- Ну и ну, - произнес доктор. - Так вот куда вы прячетесь по вечерам!
- Привет, Скотт, - сказал Клаузнер.
- Я проходил мимо и решил - зайду-ка узнаю, как вы себя чувствуете. В доме никого не было, и я прошел сюда. Как сегодня ваше горло?
-Все в порядке. Прекрасно.
- Ну, раз уж я здесь, я мог бы и сам взглянуть.
- Пожалуйста, не беспокойтесь. Я здоров. Совершенно здоров.
Доктор ощутил некоторую напряженность. Он взглянул на черный ящик на верстаке, потом на Клаузнера.
- Вы так и не сняли шляпу, - заметил он.
- Да неужели? - Клаузнер поднял руку, стянул шляпу и положил ее на верстак.
Доктор подошел поближе и наклонился, чтобы заглянуть в ящик.
- Что это? - спросил он. - Вы монтируете приемник?
- Нет, так кое-что мастерю.
- Что-то довольно сложное.
- Да.
Клаузнер, казалось, был возбужден и озабочен.
- Но что же это такое? - снова спросил доктор.
- Да есть тут одна идея.
- Но все же?
- Кое-что, воспроизводящее звук, и только,
- Бог с вами, дружище! Да каких только звуков за целый день работы вы не наслушаетесь?!
- Я люблю звуки.
- Похоже на то, - доктор направился было к двери, но обернулся и произнес: - Ну, не буду больше вам мешать. Рад слышать, что у вас все в порядке.
Но он продолжал стоять и глядеть на ящик, очень заинтересованный тем, что мог придумать его чудак-пациент.
- А в самом деле, для чего эта машина? - спросил он. - Вы пробудили во мне любопытство.
Клаузнер посмотрел на ящик, потом на доктора. Наступило недолгое молчание. Доктор стоял у двери и, улыбаясь, ждал.
- Хорошо, я скажу, если уж вам так интересно.
Снова наступило молчание, и доктор понял, что Клаузнер не знает с чего начать. Он переминался с ноги на ногу, трогал себя за ухо, смотрел вниз и наконец медленно заговорил:
- Дело в том... принцип тут очень простой. Человеческое ухо... Вы ведь знаете, что оно не слышит всего; есть звуки, высокие или
Мило славящий, то есть говорящий благими словами!
Моя профессия — художник. Я окончила самую сильную московскую школу при институте имени Сурикова. Потом были интересная работа на киностудии «Союзмультфильм» и учеба в институте. А потом все внезапно закончилось — с рождением ребенка-инвалида…
Студия для дочки и ее друзей
Тогда на руках у меня оказалось три маленьких дочери. Одну из них надо было привести в огромный недружелюбный мир, двух других вырастить. Центров помощи родителям с глухими детьми не было. И еще надо как-то зарабатывать, и просто выживать — девяностые годы... Время шло, дети росли. Глухую дочку учили говорить и составлять фразы с помощью нарисованных альбомов. Тогда-то и выяснилось, что она талантливый художник. Но ни в одну студию ее не брали. И тогда я создала свою изостудию, стала заниматься с дочкой, ее друзьями — глухими детьми и детьми из многодетных семей. Мы начали участвовать в конкурсах, шла обычная студийная жизнь. Как вдруг случилась трагедия в Беслане, 1 сентября 2004-го.
И тогда родился ангел
В нашей студии стоял старый телевизор, и мы с ребятами смотрели жуткие кадры захвата бесланской школы...
Многие плакали: глухие люди вообще очень эмоциональны. Им захотелось сделать картину в память о погибших детях. Но пока ты смешиваешь краски, впечатление уходит...Я предложила вместо красок брать, рвать и клеить цветную бумагу, и на картон вылилось ребячье горе — возник наш первый ангел Беслана...
Первого ангела присвоила себе одна известная галерея, позже мы повторили этот образ, но он уже отличался более мастерским исполнением.
Потом ребята и дальше пробовали клеить бумажные картины. Я начала замечать, что те, кто возится с клочками бумаги, становятся собраннее и спокойнее. Предложила детям работать только с бумагой. И наблюдала. Что же при этом происходило? А происходило выплескивание своих эмоций, своего внутреннего состояния на бумагу (прекрасный материал для детского психолога!). Улучшались память и внимание. Был случай, когда техника коллажной живописи помогла мальчику восстановить после операции на мозжечке частично парализованную половину тела! Сначала в своей работе мы использовали фото из журналов. Например, клеили на портрет готовые фрагменты, искали фотографии платьев или цветов, но потом ребята поняли, что им под силу собрать из маленьких бумажных кусочков те же волосы, платье или глаза.
Бумажные арт-чудеса
Опыт работы детей с бумагой постепенно накапливался и систематизировался, появилась программа занятий с детьми-инвалидами, советы, как делать бумажные заготовки, передавать бумагой объем, движение в картине и многое другое. Мы с ребятами начали давать выездные мастер-классы: дети, которые могут обучить других детей волшебству творчества, испытывают неимоверную гордость. Сделать двухмерное пространство трехмерным —это же волшебство! Серьёзную картину можно сделать буквально из мусора, - самые гламурные журналы и бросовые рекламные проспекты - в дело! Рвём гламур на куски! Создаём духовное из бездуховного!
Вот уже больше 15 лет я занимаюсь с детьми-инвалидами коллажем и коллажной живописью. В процесс создания бумажных картин я обязательно вовлекаю мам и бабушек «особых» детей. Это нужно для того, чтобы ребята не только могли заниматься дома, но и учились работать вместе с другими людьми, учились их слышать. А для мам и бабушек бумажная работа тоже становится отдыхом и реабилитацией. Они начинают придумывать свои картины и выходят из круга бесконечных забот… Ведь семья ребенка-инвалида — это единый организм, и она не должна находиться в изоляции, наедине со своими проблемами. Наши совместные уроки — это обмен навыками, информацией и эмоциями.
Счастье для учителя…
Наши уникальные картины, бывало, даже крали с выставок, использовали на сайтах для рекламы и в качестве логотипов других студий. Увы, авторское право ребенка нигде и ничем не защищено. Ну что ж, значит, наши картины действительно - стоящие.
Обучение в нашей студии, которую мы назвали «Арт-чудеса», — это компонент лечения и жизни детей с ограниченными возможностями здоровья. И счастье для учителя — чувствовать себя
Выплеск эмоций, возникший в результате спора о том, что легковесные иллюстрации нравятся народу больше, чем серьёзные картины и что такое сейчас - современные картины в понимании современных художников.
Почему название поста на олбанском? Потому что жизнь наша стала такая олбанская. Потому что людей зомбировали, замучали бескультурьем, навязали "красивенькое" искусство для масс. Пипл хавает эти хорошенькие картинки? - увы, да. Котики, собачечки, кукольные дети с огромными головами, открыточный ситчик, деформированные ситуации, мимими. И не надо напрягать мозги, чтобы задуматься,осмыслить, либо увидеть нечто за гранью холста, не надо искать ответы на вопросы., и не надо метафор и философии. Поглядите на котика и будет вам щастье!
Полюбовались на открыточки и котиков? Оставим котиков, ибо котики - это святое.
Ну, а вторая сторона современного искусства - стремление пужать, шокировать страшилками (хоррор, с лёгкой руки Сальватора Дали) чтобы привлечь к себе внимание. Ибо эта, тёмная сторона искусства тоже неимоверно притягивает человека.
Современные художники как правило делают себе имя, создавая поначалу неплохие вещи, а затем производя всякую хорорщину, - потому что имя уже есть, а дребедень и так купят. Галереи в этом их поддерживают и проталкивают, чтобы делать бабло на таком искусстве. Стратегия.
«Все, что я нахаркаю, будет произведением искусства, потому что я художник!» – говаривал Курт Швиттерс, германский художник, сделавший себе имя картинами из хлама и всяческих отбросов. Высокая миссия творений Швиттерса состояла в том, чтобы вызывать у потребителей такого искусства ощущения полной бессмысленности жизни, хаоса и беспросветной тоски. То же самое чувствует человек, чью квартиру заполонило говно по причине банального прорыва канализации. Еще лучше, если выясняется, что говно в комнатах – надолго, поскольку у коммунальщиков форс-мажор и чинить канализацию руки не доходят. Вот тут-то и наступает беспросветная тоска и ощущение полной бессмысленности бытия. То есть, говно и современное искусство имеют одну и ту же природу.
Пример такого современного деятеля (не сказать , художника) - Дэмиен Херст. Когда-то Херст был в поисках нового, экспериментировал, делал "пужалки", говорят, они даже заставляли задуматься о современных проблемах. Как вам его трупы в формалине?
Его композиция из четырёх акул под названием “Теология, философия, медицина, правосудие” (млин, каково названьиццо?!) поражает не столь оригинальностью, сколько произведенными впечатлениями. А кто бы еще додумался замариновать трупы животных в формальдегиде? Тотальная эксплуатация темы смерти принесла ему славу мирового художника, и в 2004-м его 4-метровая «маринованная» тигровая акула с названием «Физическая невозможность смерти в сознании живущего» (!!!) была продана за $12 млн.(!!!!!!!) Апофигей абсурда.
По дороге утром на работу или вечером с работы, спотыкаясь в темном подъезде, вы в который раз вступаете в кучу зловонных объедков и пустых бутылок вперемешку с окурками, плевками и мутной пивной жижей? Не материтесь и не отворачивайте свой взор в чистоплюйской брезгливости: быть может, вы стали посетителем художественной инсталляции под названием «Тяжкий отдых», которую, сами об этом не подозревая, устроили местные гопники, продолжатели славных дел Дамиэна Херста. Спросите, что за хер этот Херст? Он – один из самых дорогих и влиятельных «мытцив» из ныне живущих, миллиардер, на которого работают десятки арт-студий и многочисленная арт-челядь. Вонючие окурки для Херста – это никакой не мусор, а арт-объект во всей своей красе. Творения из мусора сегодня возведены в ранг произведений искусства. Причем, чем больше вони, грязи и непотребщины, тем у произведения больше шансов влиться «в тренд», стать еще одной иконой стиля, занять строку в прайсе
Скажите мне: вы, люди, замечали,
Уткнувшись в телефоны и на стены
Глаза собаки полные печали,
Живущей возле метрополитена?
Когда она лежит, потупив морду,
Как будто виновата перед нами
За то, что от отсутствия породы
Ее не гладят добрыми руками.
Ей нужно мало для поднятья духа:
Чтоб кто-нибудь из проходящей тыщи
Остановился, и коснувшись уха
Ей положил под нос остатки пищи…
И горько мне… особенно ночами,
Что не могу я, преклонив колено,
Забрать собаку с грустными глазами,
Живущую у метрополитена.
Тронул замечательный тёплый рассказ suzemka , которым я и делюсь.
«Полная, детализированная картина о том, что творится в семье, имеется только в голове у кота. Поэтому он — главный».
Этот рассказ — о деревенском коте, который видел и электрификацию, и суровые зимы, и балет по телевизору, но больше всего на свете мечтал о глиняной игрушке за стеклом.
В детстве я хотел быть котом. Электричества не было, метель заметала хаты, по Хутору ночами шарились волки и все жители если о чём и думали, то, в основном, про керосин, про метель и про волков. Ну и ещё про выпить. А кот ни про что не думал. Он всю дорогу лежал на печке и ему было хорошо.
Мышей он не ловил. Он на них внимательно смотрел сверху вниз, свесив голову из-за ситцевой занавески. Видимо, пересчитывал, как пересчитывает опытный сержант своё раздолбайское отделение. Мыши на него внимания не обращали. Они как золушки медленно перебирали крупу, предварительно рассыпанную ими же из заранее прогрызенного мешка.
Остальных обитателей нашей хаты пацифизм кота расстраивал. Опыт веков и крестьянская смекалка подсказывали, что где-где, а на Хуторе коты изобретены Господом именно для борьбы с мышами. Но сам кот об этом не имел понятия. Или не до конца верил в Бога.
День — особенно, зимний — кот проводил, то засыпая, то просыпаясь. Без лишнего повода с печки не слезал. Мороз на стекле рисовал фракталы. Между двойными рамами для красоты лежал кирпич, завернутый в вату, а на нём сидел глиняный снегирь.
Если не брать иконы в красном куту и портрет артиста Олейникова, вырезанный из газеты и висящий на стене, то снегирём, собственно, и заканчивались представления обитателей хаты о таких вещах, как дизайн интерьера и вообще фэн-шуй. Кот тоже был не лишен чувства прекрасного: снегирь на кирпиче являлся единственной птичкой, которая его интересовала.
Каждое утро, когда все ещё спали, он слезал с печки и осторожно подбирался к окну. Снегирь смотрел на кота глупым глазом. Ваську это бесило и с боевым воплем он пытался схватить врага в прыжке, после чего чесал побитую о стекло морду, тряс ударенной лапой и понуро лез обратно на каменок, пиная недовольно бурчащих мышей.
Когда наступала весна и на каждом заборе сидело штук по сто птиц разного вида и цвета, кот не обращал на них никакого внимания. Он терпеливо ждал, когда выставят рамы и можно будет наконец добраться до той сволочи, что несколько месяцев не давала ему спокойно жить. Но каждый раз так получалось, что снегиря, замотанного в снятую с кирпича вату, прятали в сундук ещё до того, как кот мог к нему пробраться.
Анализируя его поведение, я сделал вывод, что к снегирю я б, конечно, будь я котом, вообще не совался. А остальное меня устраивало. Даже ели и пили мы с ним одно и то же: сало, сметану, молоко. Ну, ладно, он не ел солёных огурцов, варёной картошки (жареную ел) и квашенной капусты. А вот кровяную колбасу на Рождество мы с ним тягали вместе. Свиные уши тоже грызли вдвоём. Даже хлебом по утрам интересовались оба два.
Мы спрыгивали с печки, когда с пламенеющих углей доставали одуряюще вкусно пахнущий каравай. Кот судорожно принюхивался, а я спрашивал: «На каких листьях?» Если на дубовых, мы разочарованно лезли обратно. Но, если на капустных, то нам отрезали нижнюю корку и мы хрустели ею, глядя из-за трубы на то, как начинается утро в хате. Так что, даже меню у нас с ним было одинаковое. В рацион остальных по вкусу добавлялся ещё и самогон, который мы с котом на ту пору ненавидели.
Основная ж разница меж нами состояла в том, что я после завтрака должен был идти в школу, а он оставался за трубой со всем своим far-niente, которому мне оставалось лишь завидовать. Я понимал, что коты живут меньше, чем люди. Но в стремлении
Настроение сейчас - одинокое
Да, кажется сегодня праздник.... Грустный. Малышу-дневничку два года.
Где вы, клоуны-аниматоры, друзья, торты, подарочки?...
ОДИНОЧЕСТВО В ТОЛПЕ.
Ты останешься любить меня даже старой?
Просыпаться, смотреть, как рассвет выдыхает паром
пару слов на стекло, к дождю в грозовом апреле,
говорить: "Хорошо, что мы счастливо постарели"?
Ты останешься к чаю из шкафа достать посуду
в час, когда нам уже все простится, нас все рассудит?
Улыбаться глазами, быть светом неистощимым.
Разрешить целовать седину твою и морщины.
Ты сумеешь остаться, чтоб было, что вместе вспомнить
в этом тихом мирке - стол, два стула, прохлада комнат,
тишина книжных полок с туманным налетом пыли?
Ты мне скажешь: "Я рад, что однажды мы полюбили"?
Мне так много всего - мир под ребрами страшно тесен.
Но достаточно наших общих и старых песен,
тех, которые, встретившись, мы с тобой вместе жили.
Ты останешься?..
Быть счастливым.
Без всяких "или".
посвящается всем кошкам, которых бросили
Переезд...? Аллергия...? И прочее... Сколько поводов для предательства?
Будут литься рекой многоточия... В "Непредвиденных Обстоятельствах"...
"Проживет как-нибудь на улице! Ничего! Он же кот! Он справится!"
И идет шерстяной... сутулится... В "непредвиденных обстоятельствах"...
Подметает асфальт лапами... Смотрит пОд ноги в замешательстве...
Если б мог - он конечно заплакал бы! В "непредвиденных обстоятельствах"...
Морда белая вся обуглится - В ежедневной грязи измажется...
Год живет шерстяной на улице, А ему - уже десять кажется...
Из еды - только кости рыбные... И вода раз в неделю - лужами...
Он, как правило, чаще обидами Заполняет голодные ужины...
Переезд!? Аллергия??! Нет! Прочее... Столько поводов для предательства...!!!
И рыдают мои многоточия В этих диких, пустых обстоятельствах...
"Он же кот! Да чего там... Выживет!" - Утешаем себя аргументами
Безнадежно-фашьшиво-бесстыжими Бессердечными элементами...
Кот ночует всегда под колесами... (Прижимается ближе к газели)
А душа кровоточит вопросами, Что давно уже в ней накипели...
Переезд...? Аллергия...? И прочее... Что за, черт их возьми, обстоятельства?!
Не измерить моим многоточием Трагедийность такого предательства...
Полужив - полумертв на улице... В фазе полного помешательства...
Еще больше он стал сутулиться В "непредвиденных обстоятельствах"...
Невозможно за год искалечился... Раза три перенес инфекцию...
Что угодно, но сердце - не лечится!!! (Я не буду читать лекцию...)
Переломы срастаются волнами... Ну какие нужны доказательства!??...
Я хочу, что бы ВСЕ это помнили В "НЕПРЕДВИДЕННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ"!!!
Евгения Потемкина, июль 2015
Её красивой сроду не считали,
Вниманием не баловал никто,
Не видели загадки или тайны
В глазах, где бесконечный был простор.
Ей было не дано затмить подружек
Всегдашней заурядностью своей,-
Таким не западать навеки в душу,
Не ждут с такими встречи поскорей.
Но это общепринятое мненье
Сводил в любой денёк на нет легко,
Ложившийся к хозяйке на колени,
Её вполне обыкновенный кот.
Он ждал и дожидался новой встречи,
Как будто повстречались первый раз.
И тайны и загадки бесконечно
Он видел в сокровенном блеске глаз.
И снова говорил ей бессловесно,
Правдиво заменяя все слова:
Другой такой красавице чудесной
На свете белом сроду не бывать...
Два яхонта сверкали неподдельно,
Сумевши по-кошачьи рассказать
О том, что остальные проглядели
Вчера, позавчера и час назад.
Нетрудно здесь, конечно, догадаться,
Что и в определеньи красоты
Имеют люди свойство ошибаться,-
Но разве ошибаются коты?
Эдуард Биров - "Россия обладает самым мощным оружием в мире, многократно превосходящим атомное..."
Россия обладает наиболее мощным оружием в мире, многократно превосходящим атомное. Имя ему – любовь. Это оружие незаметно для самых современных радаров и циничных людей, но если вдуматься, именно оно долгие столетия позволяет сохранить Россию независимой, мешая агрессорам покорить ее и уничтожить.
Россия и русский народ как единое целое живут любовью, и это выражается в стремлении к справедливости, в сострадании горю каждого человека на планете, в солидарности с угнетенными и в незлобивости к людям и народам, попавшим в руки зла.
Только Россия способна воевать с нацизмом, расизом и прочими формами мирового зла и не озлобиться на их носителей. Только русские могли простить немцев даже без особых слов раскаяния с их стороны и, фактически, подарить им единую германскую нацию.
Только русские могут прощать страшные обиды, не искупленные кровью обидчика, и огромные долги, списывая их в обмен на новую помощь. Только русские могут чувствовать стыд, что не защитили от мирового бандита далекую африканскую страну, и от всей души радоваться, что защитили от него Сирию.
Мы даже не замечаем алогичности такого поведения для прагматичного эгоистичного сознания. Для нас это нравственная норма. И каждое отступление от нее воспринимается болезненнее, чем любой материальный вред, нанесенный нам.
Почему русские не осознают главного своего оружия? Очень просто: настоящая любовь не может заниматься самолюбованием, искренняя незлобивость и добродетель никогда не ценят самое себя, иначе это уже не добродетель. Русские гораздо охотнее обругают себя за лень, бесхозяйственность, дураков и плохие дороги, чем похвалят себя за то, что беспримерно добры и живут с любовью в сердце.
Если им начать объяснять это, в лучшем случае махнут рукой «отвяжись», либо вовсе обвинят в ложном пафосе и начнут рубить сермяжную правду про бедовую русскую действительность. Мы не ценим себя и свои лучшие качества, и это неисправимо. Но возможно, только так и надо. Иначе потеряем свою тихую мягкую силу.
Нас регулярно пытаются отучить быть русскими, нам выжигали Богом данное нутро, наполненное любовью к мирозданию, не единожды: в 17-м большевики, в 90-х либералы, еще ранее в 19 веке разного рода разночинцы и революционеры, а еще ранее в Московской Руси – вырожденцы и жидовствующие. Однако при всем значительном вреде, нанесенном вырусью, Россия осталась русской и по-прежнему смотрит на мир с любовью.
Как бы нас ни пытались представить советскими или православными фанатиками, красными или белыми (которые, напомню, были отнюдь не сторонниками самодержавия), анархистами или строителями тюрьмы народов, западниками или азиатами, как бы из нас ни рисовали злодеев, мы остаемся теми, кем только и можем быть – русскими по духу, идущими за Христом по призванию и с любовью к каждому созданному по подобию.
При всей внешней западнизации современного российского бытия большинство в России сохраняет в подсознании нечто такое, что позволяет ему оставаться русским, а именно: миролюбивое воззрение на окружающую действительность и неприятие зла в любых формах.
Наша внешняя грубость манер и неулыбчивость, так удивляющая западников и космополитов, на самом деле не более чем защитный механизм, призванный сохранить чистое и наивно-детское ощущение мира. Любовь очень ранима, это так.
На международной арене незлобивость России выражается ярко особенно сейчас, когда нас пытаются вынудить к агрессии и проявлению злобы, когда против нас объявлен новый «крестовый поход». Некоторым народам, преимущественно живущим по западной стороне от России, это кажется проявлением слабости. Незлобивость русских всегда провоцировала у них ощущение безнаказанности, что приводило к необдуманным поступкам и агрессии против России.
И вот что поразительно – их дикая злоба, ненависть к русским «недочеловекам», их плохо скрываемый (как сейчас) или даже откровенный (как при Гитлере) расизм наталкивался не на ответную злобу, а на
Всем нам, завтрашним старикам, посвящается…
Где-то в начале 90-х, на святочной неделе наш неугомонный отец Нифонт предложил нам, клирошанам, сделать доброе дело. Он так интригующе посмотрел в нашу сторону, что я предположил: "Сейчас скажет дрова ему порубить"! Увы, рождённый ползать, - не может воспарить в мыслях выше рубки дров или разгрузки кирпича...
- У вас есть замечательная возможность побывать в доме для престарелых и поздравить его обитателей с Рождеством! Так что, настраивайтесь, в воскресенье после службы мы выступаем перед ветеранами!
Вот, чем мне всегда нравился отец игумен, так это своей непредсказуемостью и безапелляционностью. Но у всех на святочное воскресенье уже имелись свои планы, и менять их даже на такое замечательное мероприятие, никому не хотелось... Народ задумался...
Конечно, мы понимали, что батюшка предлагает хорошее дело, но…
- А что, если, - спасительная мысль озарила одну из наших девочек, - мы вместо себя попросим выступить народный хор?
- Во-первых, среди них есть наши прихожане,
- а во-вторых, они никогда не отказываются выступать на новых площадках!
Отец Нифонт вздохнул и согласился. Я поехал вместе с ним.
В назначенный час мы уже входили в N-ский дом ветеранов. Дом показался мне совсем неуютным и старым. Деревянные стены, выкрашенные серой краской, маленькие окошки и сиротский запах кислой капусты, такой привычный для общепита... Нас провели в небольшой зальчик, это было скорее такое расширение в общем коридоре, какие обычно бывают в детских садиках. В зальчике стояла ёлочка, украшенная самодельными игрушками.
- Вот, - зычно произнесла заведующая, указывая рукой на игрушки, - творчество наших обитателей.
Пока народники облачались в свои костюмы и кокошники, - в зал стали подтягиваться творцы ёлочных украшений. Здесь были и старички, и старушки. Я прикинул: где-то, человек пятьдесят...
Помню, смотрел по телевизору сюжет о таком доме, где на встречу с артистами спешили радостные степенные обитатели в опрятных одеждах с медалями и ветеранскими значками...
Наши хозяева были одеты не по-праздничному. Один дедушка, тот вообще сидел, завернувшись в старую рыжую солдатскую шинель. Лица некоторых стариков явно свидетельствовали об их тёмном прошлом, а, руки, исколотые наколками, это только подтверждали.
Сперва батюшка что-то говорил о святках, но говорит он быстро, слова у него за мыслями не поспевают. Поэтому он их только обозначает и спешит вслед новым. Когда его слушаешь, то складывается впечатление, будто он читает вам конспект чьей-то лекции...
Потом пели народники, очень душевно пели - под сопровождение баяна и двух балалаек. Самодеятельные артисты раскланивались после каждой песни, но публика сидела, словно не догадываясь, что артистов необходимо поддерживать, если уж, не овациями, то, хотя бы вежливыми хлопками в ладоши.
Народ безмолвствовал, и от этого становилось не по себе, да ещё этот запах капусты. Всё больше хотелось побыстрее уйти, но программа - есть программа. Кроме концерта, мы привезли с собой гуманитарку для самого дома престарелых, ну там, пару мешков крупы, соевое масло в пятилитровых банках, сахар и что-то ещё... А непосредственно для того, чтобы угостить ветеранов, и чтобы им запомнился наш праздничный концерт, отец Нифонт расстарался и раздобыл через спонсоров три литра красной икры. Прикупили мы еще десятка три белых батонов и сливочного масла. Тогда с едой было трудно, бутерброды с красной икрой и для меня, человека работающего, казались чем-то уже хорошо забытым, а тем более для этих стариков.
Как только мы стали выкладывать здесь же на столе рядом с ёлкой наши батоны, среди зрителей началось заметное оживление. Некоторые даже встали в рост и как завороженные смотрели на еду. Ещё бы, думаю, бутерброды с красной икрой, - это вам даже не с селёдкой. Молодчина батюшка, такой дефицит раздобыл!
Вдруг робкий голос: - Это всё для нас?
- Да, конечно, - отвечает одна из хористок, наша прихожанка.
Она уже взяла в руки нож, собираясь нарезать батоны, как вдруг старики сами пошли к столу. Они протягивали руки к белому хлебу, и одновременно смотрели нам в глаза, как та собака, которую приманили косточкой, она хочет взять, но боится удара "в нагрузку"...
А их никто не бил, и поэтому они сперва робко, а потом и совсем бойко, расхватали весь хлеб, что мы привезли. Кто-то сразу откусывал по кусочку и ел, а те, что без зубов взламывали корочку и доставали мякиш.
- Что же вы делаете!? - закричала наша хористка, - мы же
Этот мертвый комок меха был найден на улице Торонто, Канада. Небезразличный прохожий сообщил городской службе, чтобы те занялись уборкой и погребением животного как можно скорее.
Однако, городские службы не сильно торопились, поэтому убрать бедное животное им удалось только через 14 часов. Жителям города эта ситуация показалась абсурдной и за долгих 14 часов они успели создать настоящий мемориал, в память о безвременно покинувшем их еноте.
В 9 часов утра этот парень нашел мертвого енота на улице Торонто и предупредил об этом городские службы при помощи твиттера.
Вскоре городские службы Торонто, ответили ему, что они получили сообщение и в скором времени животное будет убрано.
После трёх часов спустя животное до сих пор продолжало лежать на тротуаре, и кто-то решил отдать ему дань уважения :
"Покойся с миром дорогой енот, помощь в пути"
Уже наступило 15:00 а в поле зрения не появилось ещё ни одной машины городской службы, поэтому мертвый енот получил новую долю уважения.
Они даже создали специальный мемориальный хэштег для него #DeadRaccoonTo
Который пользователи стали активно использовать
"Спи мой милый принц, люди любят тебя и помнят"
День подходил к концу, а машины городской службы всё ещё не было, поэтому этот пушистый парень продолжал получать любовь случайных прохожих
Член городского совета Норм Келли даже призвал людей оставить на ночь мусорные баки открытыми, чтобы другие еноты могли помянуть своего погибшего товарища!
20:20, день превратился в ночь , а енот по-прежнему лежал на тротуаре, ожидая достойного погребения...
Люди начали зажигать свечи в его честь!
Неизвестно, был ли он христианином, но, безусловно, он бы оценил этот жест
Люди устали ждать ответной реакции от городских служб, поэтому они поставили ящик для пожертвований, чтобы заплатить уже кому-нибудь, кто мог бы убрать этого енота с дороги
Люди продолжали оставлять сообщения
И наконец, спустя 14 часов, ровно в 23:00 на месте появилась машина городской службы, чтобы убрать бедное животное
Его наконец убрали, но люди продолжали идти на это место, чтобы отдать ему дань уважения
