В кои веки нас пригласили в бар на халяву, (обычно мы платим за всех), а вчера нам не давали платить, угощали: - и нас обокрали, вытащили деньги из куртки у Светы. Лучше бы мы их пропили, видно халява нам не проходит - должны платить!

Выгнали бременские музыканты разбойников и стали жить в их доме.
Живут-поживают, добра наживают (именно так!). Осел воду возит, петух на
воротах кукарекает, собака дом сторожит, а кот по кладовкам хозяйство
учитывает.
Шнырял кот, шнырял и вышнырял сапоги. Натянул их, усы подкрутил и давай
командовать: "Ты, осел, дом сторожи, тебе это больше подходит. Ты, петух,
воду носи. А ты, собака, давай кукарекай!"
Делать нечего - надо слушаться: все-таки кот в сапогах!
Носит петух воду в клюве по капельке, а собака визжит, скулит - учится
кукарекать.
"Что-то они у меня невеселые, - тревожится кот. - Не иначе - сапогам
завидуют. У петуха вон и шпоры есть, а сапог нету..."
Позвал осла. "Что-то наш петух мне не нравится. Пойди, стукни его
копытом".
Дальше живут уже без петуха. Осел дом сторожит, а собака за себя
кукарекает да еще за петуха воду носит.
"Чем она недовольна?" - удивляется кот. "Пойди, - говорит ослу, - ударь
собаку копытом!"
Дальше живут уже без собаки. Осел воду возит. Осел дом сторожит. А в
свободное время осел кукарекает.

Было тихо.
Было темно.
В темноте - сквозь окно - светились желтые зрачки звезд.
В тишине - за окном - притаились какие-то шорохи.
Мышка сказала:
- Когда я вырасту большой, я обязательно стану кошкой...

Человек - не застывшая статуя, его постоянно лепят обстоятельства,
окружение, работа, семья.
И не знает он, сколько его еще лепить, когда наконец он станет
законченным произведением...
Потому что, пока жизнь нас лепит, нам процесс дороже, чем результат.

Наверно мы хорошие люди, потому я так думаю, что на протяжении всего отпуска удача нам сопутствовала. В вагоне до Семфирополя нас ехало 12 человек (это при том, что билеты взяли с большим трудом),а так как вагон международный (трёхместные купе) в купе мы были вдвоём. В пансионате, хотя мы приехали раньше на 2 суток, нас удачно разместили, нам достался великолепный домик у самого моря. На балконе живая изгородь из двух сортов винограда. Все 18 дней светило солнце, с моря дул мягкий бриз, темпиратура воды не опускалась ниже 24 градусов. Пляж песчяный, море чистое. Севастополь нам очень понравился.
Мы познакомились с замечательными людьми, у нас была класная компания. Винзавод в "60 -ти рублях" туда и обратно на такси, поэтому "Изабелла","Кагор","Мускатель","Талисман", всегда были в изобилии. Вобщем купались, загорали, пили вино, ели фрукты - наслаждались жизнью!

Завтра еду к морю, вернусь в сентябре...

Почему все такие тупые? Может из-за жары?

Никто не заметил, как она появилась в диктанте.

Жизнь текла спокойно и размеренно, ложась на страницу строгими чернильными рядами. Существительные и прилагательные жили в полном согласии, дополнения безропотно подчинялись сказуемым, буква Ы держалась на почтительном расстоянии от шипящих.

И вдруг — Ошибка.

Первым ее заметило О. Оно широко раскрыло рот от удивления, толкнуло Й , который оказался ближайшим его соседом, так, что у того шляпа подскочила на голове, и они вместе вскрикнули;

— Ой!

— Тише! — зашипели на них шипящие. — Чего шумите?

Но шипящим не пришлось объяснять, в чем дело. Они уже и сами перешептывались между собой:

— Ошибка! Ошибка! Ошибка!
Наконец, Ошибку заметили все. Твердый Знак подошел к ней и сказал:

— Извините, вы нарушаете правила.

— Какие еще правила? — не поняла Ошибка. — Я не знаю никаких правил.

— Правила следует знать! — строго объяснил Твердый Знак. — Без этого нельзя появляться в тетради.

Но тут случилась Запятая. Она сама чувствовала себя здесь не на месте, а потому сочла своим долгом вступиться за Ошибку.

— Оставьте ее, — сказала Запятая. — Разве вы забыли, что на ошибках учатся? Ошибка ухватилась за эти слова:

— Да, да, учитесь на мне! — И вдруг заплакала: — Как я стану жить, если на мне не будут учиться?

— Пожалуй, — смягчился Твердый Знак, хотя мягкость в данном случае противоречила правилам грамматики. — Учиться никогда не мешает.

И все стали учиться на Ошибке.

— Скажите, — спрашивало у нее Дополнение, — вот я, например, подчиняюсь Сказуемому. Но, может, лучше подчиниться кому-нибудь другому?

— Это правда, что нельзя все отрицать? — осведомлялась Отрицательная Частица. — Мне-то все равно, я могу и утверждать, если буду знать, что именно это от меня требуется.

Ошибка не успевала всем отвечать, и тогда на помощь ей пришли другие ошибки. Слова и знаки учились прилежно, старались изо всех сил.

И никак не могли понять — за что им поставили единицу?

Добро бы учиться было не на ком, а то — ошибок полным-полно... Но может, все-таки недостаточно?

Ф. Кривин.

Пень стоял у самой дороги, и пешеходы часто спотыкались об него.

— Не все сразу, не все сразу,— недовольно скрипел Пень.—Приму сколько успею: не могу же я разорваться на части! Ну и народ — шагу без меня ступить не могут!

Чё-то времени на инет - нет. Наверно хорошая погода! Необходимо хоть чуть-чуть загореть, что-бы приехав на юг, не быть на пляже до неприличия белым.

Ща бум кушать мясо, пить пиво. Успели до дождя...

Процесс приготовления шашлыка идёт полным ходом.

Собрался на шашлыки...

Кошки: Агата ( чёрная) и Маркиза, А также пёс Джим.

Туллий Цицерон был рабом своего красноречия.
Гней Помпей был рабом своего успеха.
Юлий Цезарь был рабом своего величия.
Один был в Риме свободный человек: раб Спартак.

Это я голову своей жены к чужому туловищу прикрепил.

Диоген получил квартиру.

После тесной и душной бочки стал он барином и жуиром,
перестал скучать в одиночку. Всем доволен, всем
обеспечен, он усваивал новый опыт. Иногда у него под
вечер собирались отцы Синопа. Те, что прежде его корили,
те, что прежде смотрели косо...

И все чаще в своей квартире тосковал Диоген-философ.

И тогда, заперев квартиру, неумытый, в одной сорочке, шел
к соседнему он трактиру.

Диогена тянуло к бочке...

Строгий порядок букв в алфавите обретает смысл лишь тогда, когда его нарушают.

Светуля снимала спящую Маркизу, и случайно в кадр попал спящий я...

Кошечка чуть выше(её почти не заметно)

Маркизка играет