Одиссей не странствовал по свету-
Он все годы просидел в окопах.
Шла война. Гремели залпы где-то.
Ожидала мужа Пенелопа.
Одиссей не встретил Навсикаю.
Не гостил у влюбчивой Калипсо.
Линию огня пересекая,
Он ходил с ребятами на приступ.
И не в море, не во время бури,
Полегли отважные ребята.
Полифем единоглазо щурясь,
Покосил их всех из автомата…
И опять – атака за атакой
Вместо шумных пиршеств Алкиноя.
Не вернулся Одиссей в Итаку.
Он остался там, на поле боя.
И теперь забыты «Илиады»,
«Одиссеи» все сданы в музеи:
Ни к чему поэмы и баллады –
На войне убило Одиссея. [557x699]
До появления рыб на земле ничего плохого не было слышно.
Не потому, что рыбы были источником зла. Не потому, что они
распространяли дурные известия. А потому, что до появления рыб ни у кого
на земле не было органа слуха.
Орган слуха впервые появился у рыб, он развился у них за счет органа
равновесия.
Быть может, поэтому самые уравновешенные - это те, которые вообще
ничего не слышат
Ассирийские девки в девках не засиживались - для этого устраивали специальный брачный аукцион.
Невесты поступали в продажу в порядке убывающей красоты: сначала красавицы, потом красоточки, симпопончики, пальчики оближешь, потом шли милашечки, душечки, смазливочки, симпатяшки, за ними - так себе, ничего себе, сносно, терпимо, пока не доходило до черты, за которой находились некрасивые претендентки. И если до этой черты платили соискатели, то после неё платили соискателям - в виде приданного за невестой. Средства на приданное поступали от выручки за красивых невест.
Некрасивые невесты распологались в порядке возрастающей некрасивости: дурнушки, пигалицы, не на что смотреть, затем - ни рожи ни кожи, мордовороты, уродины, образины, чучела, страхолюдины и, наконец, страшилища как смертный грех.
Чем невеста привлекательней, тем за неё больше нужно платить. Чем она страхолюдней, тем больше за неё даётся приданое.
Справедливо? Справедливо. Вот так она и выглядит, справедливость: наполовину она красавица, наполовину - как смертный грех.
Гулливеры не внушают веры, слишком в гору забирают круто.
И высокий титул Гулливера присуждают чаще лилипутам.
Человечки маленькие ловко лезут и карабкаются в гору.
И гора вскружает им головки, но не расширяет кругозора.
На земле не видимые глазу и невразумительные уху,
Лилипуты произносят фразы, высшего исполненные духа.
Лилипуты издают законы, лилипуты подают примеры...
И за ними следуют покорно рядовые люди - гулливеры.
Кто говорит: подошва или снег? Их голоса слились в едином скрипе. Быть может, это слезы или смех, а может быть, простуда, как при гриппе? Кто говорит: песок или волна? Дождь или крыша, в неумолчном споре? Но вот заговорила тишина... Чей это голос — неба или поля? Там ветер заблудился в сосняке, там лист весенний ливнем потревожен... Все говорят на общем языке, который мы найти никак не можем
Науке просто повезло с Ньютоном, что не был он бездельник и глупец, не говорил с начальством грубым тоном, не разбивал доверчивых сердец, что отличался скромным поведеньем, был чист и безобиден, как дитя, всем будничным, житейским тяготеньям всемирное навеки предпочтя.
Науке просто повезло с Ньютоном, что он не пил и в карты не играл, не нарушал общественных законов и тех, что сам в природе открывал.
Когда бы он присвоил чьи-то деньги и за растрату угодил в тюрьму, закона мирового тяготенья, конечно, не доверили б ему.
И кто б сегодня знал тогда Ньютона? Не допустил бы просвещенный век, чтоб открывал всемирные законы морально ненадежный человек.
Из тех, кто живёт на суше, самый большой - слон.
Он весит столько, сколько весят два бегемота, каждый из которых весит столько, сколько весят четыре лошади, каждая из которых весит столько, сколько весят пять баранов, каждый из которых весит столько сколько весят двадцать пять кошек.
Допустим кошка весит два килограмма. Теперь легко посчитать, сколько весит слон. Чтобы уравновесить одного слона, понадобится не меньше трёх тысяч кошек.
А чтобы уравновесить одного кита, понадобится двадцать пять слонов.
Переведём слонов в кошки. Что у нас полычится?
Чтобы уравновесить одного кита, понадобится семьдесят пять тысяч кошек.
Таких тяжёлых животных на суше не водится. В отдельности семьдесят пять тысяч кошек набрать ещё можно, но животное водоизмещением семьдесят пять тысяч кошек можно встретить только в воде.
Почему только в воде? Потому что в воде всё кажется легче.
Когда слон погружается в воду, он чувствует себя таким лёгким,как бегемот. А когда бегемот погружается в воду, он чувствует себя таким лёгким,как буйвол. А когда буйвол погружается в воду, он чувствует себя таким лёгким , как лошадь.
Обратите внимание: и слоны, и бегемоты, и буйволы очень любят купаться. Им хочется придать себе лёгкости.
А кто у нас не любит купаться? Ну-ка давайте вспомним: кто у нас не любит купаться?
Кошки! Больше всего не любят купаться кошки!
И это понятно: какие-то два килограмма - это не вес. Зачем кошке купаться, когда она и без того лёгкая?
Умные мысли приходят из далека... поэтому, как правило, долго доходят...11-06-2005 13:21
Меня постоянно преследуют умные мысли, но я всегда быстрее!
Живешь дурак дураком, но иногда в голову лезут превосходные мысли.
Только дураки могут быть абсолютно уверены в чем-то. Я в этом абсолютно уверен.
Приятно, когда все заметили, что ты сказал что-то умное, но, когда никто не заметил, что ты сказал глупость - приятно вдвойне.
Законодательство охраняет права так строго, что никто не может ими воспользоваться.
Государство думает, что должно заботиться о своем народе. Народ думает, что должен любить свое государство. И еще, они вместе думают - до чего же им не хочется этого делать!
Как трудно молчать, когда тебя не спрашивают!
Если над Вами постоянно смеются - значит Вы приносите людям радость.
Трудоголик - это законченный лентяй, поскольку старается сделать все сразу, чтобы больше ничего не делать вообще. И так каждый день.
Делить шкуру неубитого медведя лучше не при нем.
Опыт - это то, что получаешь, не получив того, что хотел.
Жил на свете султан по прозванью Карем.
У султана Карема имелся гарем:
шестьдесят четыре персоны, все крикливы, ленивы и сонны.
Настоятель гарема, красавец Селим,
называвший гарем не "гарем", а "горим!",
умолял султана Карема отпустить его из гарема.
Он учиться хотел. Но султан отвечал:
— Что такое, Селим? Почему заскучал?
Ты, что предан работе всецело, оставляешь любимое дело?
Каждый хочет учиться, — добавил Карем,
— но не это от нас ожидает гарем.
Об учении думать не время: посмотри, что творится в гареме.
А в гареме такое, что бедный Селим
наводил бы порядок до самых седин.
Но собрал он сознательных женщин
и нарек их советом старейшин.
Эти мудрые женщины, знавшие толк
в чувстве долга и в том, чего требует долг,
неусыпно и неустанно направляли желанья султана.
Только тех отбирал для супруга совет,
кто имел и заслуги, и выслугу лет,
кто был сдержан, уравновешен,
в мыслях скромен и в страсти безгрешен.
И султан загрустил от порядков таких:
— Что-то стал ты, Селим, затирать молодых.
Правда, старость почтенна, но все же ты дорогу давай молодежи.
А Селим уж и рад продвигать молодежь,
только где молодую такую возьмешь,
чтоб она подошла по заслугам и годами была, как старуха?
И все чаще султан уходил в кабинет,
говоря, что для радостей времени нет,
что в его, государевой, власти не свое, а народное счастье.
Но заметил, заметил дотошный совет:
он впускал посторонних к себе в кабинет.
Стоит только окну раствориться, как в окошко сигает девица.
Что тут можно добавить? Гарем под рукой,
а супруг изменяет гарему с другой.
Тут — открыто сказать не пора ли?
— возникает вопрос о морали.
Был с султаном серьезный, большой разговор.
Пригласили его на персидский ковер
и просили его объясниться:
что он делает с этой девицей?
От такого вопроса увяла трава.
Что-то мямлил султан, подбирая слова,
и о чем-то смущенно просил он...
Но любовь придала ему силы.
— Я люблю эту женщину! — крикнул Карем. — И любить ее буду до гроба!
И султан распустил нелюбимый гарем, а Селима послал на учебу.
Любовь, - я уже збыл, что это такое. Я уже думал , что это чувство меня не коснётся. Коснулось. Блин. Не знаю , что делать?
Курортный роман, - а как зацепило!!!
Умом понимаю, не надо продолжения!
Но всё равно набираю намер любимой.
Ни дня не могу , без общения с ней.
Идиот, она на восемнадцать лет моложе!!!
У меня сын чуть младше её. А она говорит, что готова бросить всё ради меня. И чувствую, что говорит искринне.
Жену отправляю в Турцию на две недели, а сам хочу поехать к ней, типа в командировку, ведь живём друг от друга за тысячу км.
А что дальше? Не знаю. Руководствуюсь чувствами.