Ее звали просто Алиса.
[500x281]
Это продолжалось каждую ночь. Каждую бессонную ночь. Мыслей было слишком много. Они мешали расслабиться и уснуть мирным сном. А еще чаще ей хотелось плакать. Плакать от отчаянья и совершенных ею ошибок. Ошибок, которые можно было бы исправить, но она боялась. Боялась, что те, кого она любит, не примут её обратно. В памяти остались слова:
«сохрани традицию. Не пиши мне больше». Ей и сейчас хочется бить, кричать, что есть сил и плакать. Только плакать не всегда получается, теперь реже и уже не с таким чувством. Все теперь как в пустом городе-призраке, ничего не осталось.
Никогда, слышите никогда, не делайте всем миром одного человека. Да хотя бы двух или трех. А еще лучше их не знакомить. Иначе, потеряв, одного вы можете остаться и без других. Одно тянется за другим и это как спусковой механизм, как выстрел, который уже не остановить.
И бежать ей осталось, молча, в одиночку как прежде. А еще лучше было не искать себе таких же одиночек, как она сама, это обернулось её персональной маленькой трагедией. К ним она прикипела сильней, чем к остальным людям, они въелись к ней под кожу, и осталось только освежевать себя заживо. И вроде бы все приняла решение, ушла, простилась. А тянет и болит. Фантомные боли преследуют её ночами, не давая спать, или средь бела дня, когда она идет, и мысли снова настигают её стихийным бедствием. Унять бы эти мысли раз и навсегда, закупировать бы чувства. Ей хочется вздохнуть полной грудью, только вот надышаться не может собственной безысходностью и серостью. Вокруг она видит только стены, сплошные стены, выхода нет, а вырваться хочется. Только вот куда и зачем? Мечется по кругу, вспоминая знакомые пристани, размышляет, а не вернуться ли на прежнее место, где все привычно и спокойно. Только вот понимает, что рушить привычный уклад всех этих по-прежнему близких для нее людей она не может. Знает же, что снова причинит им вред, вот и ограждает их от собственной ненормальности, излюбленного садистского эго.
[500x313]
И вроде как образцовая, а руки то все ж заламывает,
А сердце внутри свинцовое, ночами грехи замаливает.
Улыбка всегда приветлива, жаль только не настоящая,
Крамольные мысли въедливые запрятала в дальние ящики,
Скрывается под личиною, гуляя то там то тут,
а мыслями с тем с мужчиною, с которыми не живут...