Отзвенели последние льдинки.
Сквозь прощальный вижу туман:
Тополёк мой в красной косынке,
Заповедный мой Зурбаган.
Столько сладких сказок накоплено,
Так влекла небес синева,
Столько тропок малых протоптано,
Что от счастья болит голова.
Догоню я белое облачко,
Упаду на него ничком,
Чтоб увидеть на острове солнечном
Изумрудный холм с маяком.
Вспомню воздух шафранно-яблочный,
Посмотрю внимательно вниз
И узнаю берег загадочный,
Город детства- сказочный Лисс.
Там в прибрежных пивных постоянно,
Попивая крепчайший эль,
Штормовые сидят капитаны,
Открыватели новых земель.
Корабли им вверяли державы,
Шли они через мрак и бои.
И поёт им наш Окуджава
Невесёлые песни свои.
О пассатах мирно толкуют,
Но услышав в небе мой смех,
И клинками мне салютуют,
И палят из пистолей вверх.
Что ж, простился. В небо, к покою!
Ничего уже не ценя..
Мне пора забывать земное,
И Земля забудет меня.
Никогда уже не быть мне капитаном парохода,
Никогда не швартоваться мне в Кейптаунском порту.
Не вернусь я в вольный Гамбург из далёкого похода,
Не сойду на пирс по трапу с сигаретою во рту.
И, конечно же, не буду я пилотом на Конкорде
И не выйду на глиссаду из насупленных небес,
И не я побью рекорды, и не мне повесят орден
За открытие маршрута из Торонто в Целебес.
Вероятно, не поеду на испанскую фиесту,
И в Памплоне не увижу на арене бой быков.
Без меня сыграют вальсы все военные оркестры.
И не я войду к Инессе под узорчатый альков.
У меня теперь другие горизонты и маршруты-
Из постели рано утром отправляюсь в туалет.
По дороге на диване отдыхаю три минуты,
Успеваю мимоходом сочинить один куплет.
Ничего уже не будет, но никто не запретит мне,
Ощущать, как под ногами дышит злобой океан.
И сливаться с воем ветра в упованьях и молитве,
И с победою вернуться в рукотворный Зурбаган.
Я живу в своих виденьях от восхода до заката.
Пью с Есениным мадеру на Арбате в кабаке,
Вспоминаю ненароком эпиграммы и сонеты
И с Шаляпиным валяюсь на расплавленном песке.
Скоро кончится и это - мне о том молчат кукушки,
Только мне не будет хуже - обещают соловьи.
Ждёт меня за облаками Александр Сергеич Пушкин
И поёт ему Евтерпа песни дивные свои.
Вместе с Пушкиным великим, вместе с Буниным и Блоком
Так покойно и блаженно - много лучше, чем теперь.
И счастливо заживу я, мне не будет одиноко -
В Новой жизни не бывает ни страданий, ни потерь.
Не горюй, моя родная, не струи святые слёзы!
Пусть во сне тебе приснятся голубые города!
Обо мне тебе напомнят белоствольные берёзы,
Духом я всегда с тобою, расстоянье не беда.
Скажи, отец мой, почему
Люблю я не красиво?
Любовь моя не ко всему-
К родным краям и нивам.
Люблю я «Боингов» полёт,
Старух святых и строгих,
Разливы рек и ледоход,
Спортсменов быстроногих.
Зачем любить мне не дано
Безмозглых и уродов,
Многосерийное кино,
Дождливые погоды?
Как полюбить мне подлецов,
Льстецов и лизоблюдов,
И властолюбцев, и лжецов,
Наследников Иуды?
-Сынок, читай Святой Завет!
В нем мудрые советы.
Садись за чтение чуть свет,
Он весь, как раз, про это.
Проникнись сердцем до конца,
Тогда и ты сумеешь
Простить Иуду, подлеца
И глупых пожалеешь.
Любить всегда и сразу всех
Один Господь умеет.
Его любви могучий свет
Всё сущее согреет.
Пока живёшь, крепи свой дух,
Готовься по-немногу,
Твори добро, молись (не в слух!)
О встрече с добрым Богом.
Презренье к боли, к суете,
Вся жизнь в смиреньи строгом.
И коль умрёшь ты на кресте,
Душой сольёшся с Богом.
Прольёшь с безмерной высоты
Поток любви и зноя
И вот тогда возлюбишь ты
Всех нас и всё земное
Золотое детство!
Время узнаванья
Запахов и звуков,
Голосов и лиц.
Сладкий запах мамы,
Мамино дыханье,
Цыканье в окошке
Соек и синиц.
Вдруг явился папа,
Сильный и красивый -
Полотно рубашки,
Запах табака.
Появилось небо!
В небе синем-синем
Белые, смешные
Мчатся облака.
Сны без сновидений,
Время без учёта,
Месяцы промчались-
Ты уже стоишь.
Первые ботинки,
Мягкие колготки.
Слышишь шум трамвая,
Видишь море крыш.
Вот уже и книжки
Появились в доме:
Сказки и былины,
Пушкина «Балда».
По слогам читаешь
Папиным знакомым,
Мелкие ошибки-
Это не беда.
На речном трамвае
Тёплою весною,
Зоопарк, театры.
Минул пятый год.
Дача на Канале
И поездка к морю,
Розы и дельфины,
Белый теплоход.
Вот и осень года,
Фруктов изобилье.
Дальний бой Курантов
Слышен из окна.
Жизнь течёт прекрасно,
Складно, без усилья.
Сердце дышит счастьем.
А потом - ВОЙНА!
В юности случались
Яркие минуты-
Клятва пионера,
В лагере костры.
А во взрослой жизни
Редко почему-то,
Чаще были беды,
Горьки и остры.
Помню, были дети.
И любовь большая –
К женщине и к морю,
Песням и стихам.
Помню боль потери,
Жжёт, не утихая.
Постоянно помню
Счёт своим грехам.
Немощная старость,
Череда прощаний.
Птичий сон короткий
И кошмаров пир.
В памяти осталось
Из воспоминаний
Путаный и бледный
Реденький пунктир.
Я давно не помню,
Что вчера случилось.
Близких и соседей
Плохо узнаю.
Время обнулилось,
Но осталась милость -
Золотое детство
Греет жизнь мою.
Ничего не срослось,
Ваш закончился спор.
Ни к чему уговоры и ссоры.
Он какой-то там босс,
Ты обычный шофёр.
Твой удел грузовик и просторы.
Если сердце щемит-
Не дави ты на газ,
Потерпи, всё забудется скоро.
По дороге летит
Не стремительный МАЗ,
А ранимое сердце шофёра.
Перестань ты нудеть
Нужно в оба глядеть,
Замечать все огни светофора,
Чтоб под пенье берёз
Не слететь под откос
И не рухнуть в Оку с косогора.
Сдашь приёмщику груз
И вернёшься в гараж,
Прокричит наш вахтёр тётя Дуня:
«Что крадёшься, как трус?
Что молчишь, сокол наш?
Усвистала твоя попрыгунья?»
Ты приедешь в свой дом,
На девятый этаж,
И достанешь ключи из кармана.
А в квартире пустой,
Где с утра раскардаш,
Уж хлопочет кузина Татьяна.
«Я к тебе из села
Поступать в институт,
Собираюсь я стать адвокатом.
Я б с тобой пожила
Пару годиков тут.
У тебя ведь свободная хата?»
А заполночь к тебе
Постучатся друзья,
Всё, как прежде, гитара и пиво.
Не пустить их нельзя,
Потому что друзья
Как-то поняли - другу тоскливо.
Слышишь батин укор:
«Ты умён и здоров,
Много будет веселья и споров,
Настоящих утрат,
И друзей, и врагов,
И зелёных огней светофоров.
Вместе с верной женой
Ты пройдёшь путь земной,
Не теряя надежды живучей.
А у края дорог,
Подбивая итог,
И не вспомнишь сегодняшний случай.
Старьевщик- в хлам.
Повар- в сосиску.
Пекарь –в халу.
Санитар- в уматы.
Музыкант- в квинту.
Железнодорожник- в дрезину.
Водолаз- вдрызг.
Плотник- в доску.
Стекольщик- вдребезги.
Сапожник- в стельку.
Пожарник- в дымину.
Свиновод- до поросячьего визгу.
Электрик- в отключку.
Парикмахер- в ноль.
Физкультурник- в лёжку.
Врач-до потери пульса.
Отоларинголог- до синих соплей.
Сбросив ментик и ботфорты,
В меру пьяный и упёртый,
Я ворвусь в твой альков тёмный
Под ажурный балдахин.
Принесу с собой с мороза
Запах снега и навоза,
Запах выпитого рома,
Запах сосен и лосин
Всё, что будет - станет тайной.
Не расскажешь ты случайно,
Будет нем твой камердинер
(Получил свой четвертак).
Я ж к утру совсем забуду
Про минутную причуду.
Ночь промчится с винным паром,
Был у бабы - вот пустяк!
Сон в казарме, крепкий кофе,
Полглотка в орловском штофе.
Строг к гусарам император,
Глазом зорок, сердцем твёрд.
Как влитой, промчусь аллюром
На Соколике кауром.
И оценит император,
И назначит в свой эскорт.
Рад и горд вниманьем царским,
Нынче пью в кругу гусарском.
Вновь шампанское рекою
И гитарный перезвон.
Нынче - никаких альковов!
Мы на подвиги готовы!
Мы отважные гусары,
Мощный родины заслон!
Юны, пылки и не робки,
В потолок взлетают пробки
За друзей - в огонь и воду
И пожар в глазах горит.
Им судьба не открывает,
(Карту в рукаве скрывает),
Что за жизнь их ожидает,
Что за смерть им предстоит.
Будут конные атаки,
И лесные бивуаки,
И семнадцатый проклятый,
И растерянности дни.
И однажды, (в день отставки!)
Ты падёшь у Царской ставки,
Верен долгу и присяге,
От восставшей солдатни.
Шепчу нескромно я порой:
«Ведь я герой, стальной герой,
Терпеть такие боли
Хватает силы воли».
И восклицаю иногда:
«Ведь я герой, герой труда!
Трудился не для славы,
Работал для Державы».
Не вижу неба уж давно,
Ни детективов, ни кино,
Ни облаков, ни сосен.
Лишь осень, злая осень.
Уснуть хотел бы до весны.
И крепко спать, и видеть сны
Про Южный и про Владик,
Про наш цветущий садик.
Нет, я, конечно, не стальной
Я кровяной и костяной,
Из жилистого мяса,
Из нервных клеток массы.
Их целой кучи требухи,
Желёз и всякой чепухи.
Ещё во мне живут стихи
И боли суперкласса.
Да, знаю я, что уязвим,
Судьбой до времени храним,
Но для своих любимых-
Герой неколебимый.
Не огорчу их никогда!
Я буду песни петь всегда,
Шутить про жизнь земную.
Их не разочарую!
Я буду долго-долго жить,
Любить, лелеять и смешить,
Встречать их всех с работы
И разбирать полёты.
Когда пойму - пришёл трындец,
Стучится смерть в ворота,
Порадую их под конец
Десятком анекдотов.
Три главные любви вели меня и грели
Средь топей и болот, житейской чехарды,
В расплавленных песках и ледяной купели
Спасали от невзгод, от горя и беды.
И первая любовь светила ровным светом-
Любовь к своей жене, любовь к своей семье.
Светила день и ночь немеркнущим приветом
И помогала жить достойно на земле.
Вторая же любовь- любовь к моей столице,
Прекраснейшей из всех столице из столиц
И я всегда мечтал скорее возвратиться
Из чуждых мне краёв, от незнакомых лиц.
И третяя любовь-любовь моя к природе,
К саване и тайге,к вершинам и морям,
К удавам и ежам, живущим на свободе,
К дельфинам и моржам, зверушкам и зверям.
И тысяча любвей, любвишек и люблёнок-
К романсам и стихам, работе и друзьям,
К той золотой поре, когда я был ребёнок,
К родным монастырям, погостам и церквям.
Здесь всё переплелось, как баобаба корни,
И носит это всё названье «просто жизнь»,
Которую прожил без страха и покорно-
Не зарывался в грязь, не устремлялся ввысь.
Как жаль, что эта жизнь уходит, словно поезд,
На стрелках грохоча, на рельсовом пути.
Кончаются любви, но я не беспокоюсь-
Мы все должны уйти, в грядущее уйти.
Остин, серый мой разбойник!
Спой мне песню, промурлыкай,
О далёких кельтских предках,
О воинственных шотландцах!
Вспомни Бернса, Стивенсона,
Крошек пиктов- мёдопивцев,
Рыжих хитрецов ирландцев !
Ты взлетаешь, словно птица,
На деревья возле дома
И овчарку дразнишь с ветки.
Хороши прыжки твои!
Ведь в горах когда-то жили
Леопарды, твои предки,
Их свирепость и отвага
И в твоей течёт крови.
Ешь ты дорогущий Милфилд,
Принимаешь угощенье-
И колбаску, и сметану,
Не гнушаясь огурцов.
С увлеченьем ловишь мышек,
Потому что ты охотник,
Зверь жестокий и когтистый.
Я боюсь твоих зубов!
Мне с тобой не скучно, Оська!
Вся семья лишь ты да дочка.
Дочь хлопочет на работе,
Пропитанье нам приносит.
Мы с тобой всё время дома.
Ты воруешь, я ругаюсь.
Пусть мы долго будем вместе!
Будь здоров, красавчик Ося!
Шумит во мгле Ростовский бан.
Налейте вискаря стакан!
«Казбек» курю,не «Беломор»,
Ведь я марвихер, ловкий вор.
Какой роскошный чемодан!
Тащи в авто его ,Жиган!
Прикрою, кончено, шабаш!
В шалман несёт наш экипаж.
На мне обычный мой прикид:
Липнишко- джинс, пальтишко-твид.
А у керюхи-пальтецо,
Кепарь(букле)на всё лицо
Унас блатные номера,
Сам изготовил их вчера.
Унас машина типа ИЖ
В потоке нас не разглядишь
Я сам отчаянный шофёр,
Я уходил из всех афёр.
И если выйду на простор,
Взревёт усиленный мотор
Пока трехнЁтся фраерок
И мент задует в свой свисток,
Меня приветствует шпана,
Я их не помню имена.
Хозяин дома мне свояк.
« Не надо блэд, открой коньяк!
Пойду, брателло, в номера,
И покемарю до утра.
Вот так живу под ветра свист,
Треплю лохов, пред Богом чист.
Я ловкий вор и аферист,
И у меня лихой юрист.
Не зарисуют нас менты,
Мне безразличны их- понты.
А коль повяжет скорохват,
Отмажет Моня-адвокат.
Пляши, пацаночка, не плачь!
Я ведь катала и щипач.
Скачок , общак .О чём базар?
Я не страшусь тюремных нар.
Я не мокрушник, чистодел.
Я не веду разбойных дел,
Не рву из старческого рта
И совесть пред людьми чиста.
А завалюсь- что горевать?
Смотрящим буду банковать
И через месяц по УДО
Вернусь в родимое гнездо.
Мало понятные слова:
Бан-вокзал.
Липнишко-костюмчик.
ТрехнЁтся- спохватится.
Зарисуют-возьмут под наблюдение.
Блэд(на идиш)-женщина, которая приходит в ресторан без кавалера.
Повязать-арестовать.
Щипач- карманный вор.
Скачок- квартирная кража.
Меры наказания, предусмотренные в 50-е годы согласно
Указа УК-1,2 от 1947г,утверждённого Шверником:
Вокзальная кража- 5 лет.
Карманная кража -5-7 лет.
Квартирная кража-9-10 лет.