Когда всё совершенно, тогда пора уходить. Но умирать ни у кого желания нет, и, поэтому, каждый ищет, что бы ещё улучшить.
Пока живо тело, умереть может только старый образ себя, но ужас на столько велик, что в такие нюансы никто не вдаётся.
Вот так мы себя и улучшаем до могилы, а то, что ограниченность может плодить только ограниченность в расчет не берется.
Осознание бега по кругу является первым шагом для того, чтобы оставить вечные повторения, крадущие жизнь.








Полноценное проживание двойственности – это усиление аспекта проявлений недвойственности. Чем ярче образы, тем очевиднее общая потенция, которую данные образы проявляют. Максимальная проявленность оттеняет то, что не может быть выражено само по себе, и выражается в двойственности.







Не теряя себя, два видятся как одно.
Не теряя себя, одно сквозь любовь видится как небытие.
Всё это вместе, не теряя себя, видится как пустота потому, что сказать об этом нечего, и невозможно объяснить утонченность происходящего.






Одно видится как два. В этом нечему смешиваться потому, что одно только так видится, и это украшает данность. Видимость двойственности прекрасна.
Мечты собой закрывают данное положение дел, но мечты, к счастью, ограничены вместе с оценками и являются видимостью внутреннего мира. Это называют закрытостью: одно может себя проявлять и таким образом. Всё ставится на свои места прозрачной открывающей любовью без границ.

Любой ответ на вопрос будет ограничен. Вопрос – выдернутое из беспредельности направленное желание знать. Вопрос имеет направление, а беспредельность – нет. Соответственно, ответ на вопрос будет реакцией на избирательность.

lj_nandzed
мы в садхане "стёрли до дхармакайи" старый мир ошибок и искажений, сплетённых до ощущения твёрдой земли, жидкой воды и обжигающего огня. Предполагается, что мы полностью понимаем природу происходящего.







Природа внутреннего и внешнего одинакова просто потому, что нет отдельных вселенных из разного материала для их создания. Оболочка «я», ничего не добавляя, создаёт определениями видимость обособленности. Мы тратим усилия, применяя их к пустой видимости. Это ошибка: нужно давать происходить необходимому без давления. В видимом мире возможны любые образы, и думать, что есть что-то более правильное, неверно. Понимая относительность всего, всё делается играючи и с «радостным горением», как говорят буддисты.
Когда-то я, как наставлял Хуан Матус, глядя налево, спросил, что мне делать. «Поймай нужный ветер» - было сказано мне.








Сладостное страдание сансары такая же безличная энергия, как и всё остальное, поэтому при понимании и невовлечённости можно всё.










Можем ли мы, делая какое-либо дело, поглядывать, имеем ли мы в данный момент образ самих себя, то есть своё «я»? Запросто. Можем ли мы приучить себя так поступать постоянного? Да. Существует ли при этом так называемый свидетель? Нет: в данном действии двойственность отсутствует. Что мешает в такой системе стать осознанным? Ничего, кроме жадности до мистических переживаний. Значит, дорога открыта и понятна.









Когда мы наедине с собой, можно идти, куда ведут. Это значит не оставаться в узнаваемом образе самих себя. Трезвым вниманием без мечтаний давать мгновениям появляться одному за другим. Вместо поиска занятий не сопротивляться происходящему. Не создавать противоборства. Тогда любая минута может быть для нас благоприятной для объединения с беспредельностью, и любые наши дела станут её выражением себя в нас.










Допустим «Бог есть любовь» и буддийское фундаментальное сострадание – "неотъемлемое качество изначального". Что из этого следует? Из этого следует, что не надо достигать никаких мистических высот: они вас сами приведут куда нужно. Что делать? Не достигать, а раскрываться. Причём, раскрываться без избирательности. Когда я расставался с учителем, я спросил: « Что делать»? Он ответил: «Люби свою семью, люби всех женщин, люби всех людей». Правда, не сокровенная мистическая тайна? Просто расширение радиуса любви. Но при равностности – это абсолютно мистический акт. Где, при таком действии, вы найдёте место для себя? А?









Каждый возникающий момент пресекает своим появлением накат прошлого: оно не может перейти из момента в момент из-за зазора небытия между ними.
Но оно длится. Почему? Это мы возбуждаем моменты одним и тем же образом, и создаём видимость его непрерывности. Понятно, что делается это непроизвольно, но так есть.
Система зауженного восприятия одновременно создаёт нас и прошлое. Нас не существует отдельно от прошлого – мы - его выражение. Каждый возникающий момент освобождает зауженность от самой себя, принимая её форму. На каждом моменте прошлое может закончится.









Наше сознание находится в личности. Эта часть раздробленного сознания воспринимает всё частями, и мечется, пытаясь связать части обстоятельств и ситуаций в удобоваримый мирок. Так как альтернативы для неё нет, это будет продолжаться до смерти. Приблизительно так же дело обстоит и с душой.
Это происходит от непонимания своей природы. Узнавание себя как отдельности пресекает возможность увидеть себя в виде всеобъемлющности. В данном действии увидеть себя таким образом является действительно проблемой, так как при этом должен перестать классифицировать не только рассудок, но и должно перестать работать образное мышление. Ещё при этом должен отключиться «свидетель», то есть вырванный кусок сознания из всеобщего. Что тогда остаётся? Приятие. Кем – чего? Никем. Приятие как состояние отказа от побега в достижения и неуязвимость. Это становится возможным, когда начинает игнорироваться самоузнавание.









Оживляет беспредельность не ум, так как в механическом уме мы находимся всегда, но не замечаем своего проживания. Беспредельность оживляет любовь. Она снимает границы, то есть фрагментированность восприятия и, тем самым, делает каждое мгновенье полным. Ничего не исключается, поэтому нет того, мимо чего можно пройти, не заметив. Неверно говорить о любви, что она что-то делает. Любовь – выражение беспредельности, сама его природа. Иоанн евангелист сказал: «Бог есть любовь». Иоанн Лествичник перефразировал: «Любовь есть Бог».
Любовь больше Бога.








Один монах мне написал: « когда в дзогчене знаешь – это очень просто, когда не знаешь – это очень сложно».
ЭТО невозможно ухватить, но затихающий ум может это Читать далее...

Любите все, на что падает взгляд - просветление наступит.







Покаяние и очищение – это мило, но кто, и от чего очищается? Проявленность основы пытается очиститься от самой себя. Паранойя. Жизненный негатив – наши промахи в осознании. Берём всё, что у нас есть в жизни, и несём в нирвану для растворения. Тем более, что, кроме себя, мы ничего не сможем растворить. Но и этого мы сделать не можем: ежемоментные проявления изначального и есть наши промахи и вся наша история.








Смысл – узор изначального. Он щекочет своей энергетической формой, но сам по себе он бессмысленен так же, как любая другая форма изначального. Воспринимая слова, можно видеть бессмысленность изначального через символы смысла. В этом ценность объяснений.
Гармония изначального не отягощена смыслом: она совершенна сама по себе.






Когда, с позиции корня вещей, воспринимается мыслительный процесс как знающий свою основу, тогда теряется разница между молчанием и течением образов.
Когда сансара рассматривается как условие просветления, тогда жизнь становится приключением.
В любви нет противопоставлений.
В отпущенной открытости частям, застилающим глаза, не за что зацепиться.




Образы мира и себя самого создаются из совокупности каналов восприятия, поэтому они реальны как система зеркал, но нереальны как объекты. Когда видишь относительное в виде относительного, тогда дополнительно ощущаешь природу восприятия.




Для продления омрачения всегда нужны дополнительные действия поддерживания неполноты. Для просветления не надо ничего. Достаточно неотвлечённого взгляда в источник нераздельности просветления и омрачения.

Любовь-самоотдача окружающему нейтральна относительно чувств. Она очищает восприятие для видения гармонии, поэтому сопровождается энергетическим блаженством. Так как это самоотдача, то такая любовь не является объектом. Если вам не ясны Брахман веданты и пустота буддистов, то данная практика приведёт вас к результату. Это я гарантирую.




Мыслительный процесс и внутренняя тишина являются нераздельными проявлениями изначального. Рассматривать их порознь может только фрагментированный ум. Мало того, эмоциональный фон тоже неотделим от других активностей нашего существования. Понимая это, созерцатель перестаёт искать эталон правильного состояния. Перестав искать, он снимает границы с процессов, которыми является. Для него перестаёт существовать правильное и всё остальное. Когда исчезают границы, приходит бесцентровость. В бесцентровости есть волны, но нет берегов. Волны образов, чувств, мыслей колеблют ткань любви, никак её не меняя. Нечего брать и отдавать, поэтому созерцатель не видит даже отсутствия границ.




Можно сказать, что нам повезло в том, что любовь является основой мироздания. Но это утверждение глупо, так как нет мироздания без любви, и не с чем сравнивать. Мироздание у нас не спрашивало, каким ему быть. Мы, или используем его силу, которая наша, или страдаем в обособленности любыми способами. Вариантов нет, но есть возможность не страдать. Причём, данная возможность основана на безграничном всеведении. Мирозданию плевать на то, что оно такое, какое есть: это мы считаем его благим на фоне наших страданий.




Придуманные, дробящие реальность, категории делают мир вещественным. Почему? Они не дают видеть вспененное в образы общее полотно реальности. Тактильность – разные образы тактильности, музыка – отчуждённая от других звуков струя звукосочетаний. Фрагментированность ума не позволяет видеть предметы в качестве неразрывных друг с другом явлений. Беспредельный бриллиант, играющий всеми цветами и не имеющий твёрдости, или водная рябь на солнце – наверное, такие сравнения ближе к реальности, чем академические описания. Хотя,.. у каждого свой тип мышления.




Любовь-самоотдача вводит в коренной мир, но в этом мире нечего брать и отдавать, так как всё является проявлениями любви. Невозможно к беспредельности прибавить беспредельность.




Красота, гармония, отсутствие границ, блаженство их восприятия – всё это – любовь, которая является одним из предыдущих качеств, так как в этом мире нет главного и второстепенного, частей и целого.




Люди наделяют мир характеристиками, но это не качество мира, а качество восприятия. Даже «больно» и «горячо» тоже человеческое восприятие, поэтому понятие «внешнее», так же, как и понятие «внутреннее», только условные способы описания мира для выживания.
Само мышление как незавершённое напряжение вызвано к жизни обстоятельствами без учёта желания человека.
Таким образом, восприятие, мышление и внешний мир не имеют основы и не являются объектами: они являются выражением неописуемого.





Если электропроводка - путь просветления, то любовь - короткое замыкание.




Если с концепций снять их границы, то всё в мыслительном процессе превратится в кашу. В какую кашу? Кашу проявлений потока изначального, в которой не будет, в частности, концепции я – не-я.

Мыслительный процесс можно сравнить с нервным тиком или заиканием. Состояние обособленности неестественно, поэтому для его постоянного поддерживания требуются энергозатраты. Сгущённое сознание до состояния вещества-тела охраняет свою обособленность непрекращающейся оценочностью всего как внешнего по отношению к телу. Поддерживание обособленности требуется всегда, поэтому мыслительно-образный процесс тоже идёт всегда.
Ирония в том, что обособленность произвольна и поддерживается только очевидностью, то есть, безусловной верой.
Именно поэтому любовь-самоотдача ко всему всё безболезненно ставит на свои места. Попробуйте: это кратчайший путь к безмолвию.





Ничего не может слиться, так как ничего не было разъединено. Неописуемому чужды разделённость, фрагментированность и недвойственность.




Заяц ночью бежит в коридоре фар машины. У него кончаются силы, и он попадает под колёса. Почему так происходит? Заяц не понимает, что стены коридора света иллюзорны.

Данная ситуация похожа на нашу. Мы не понимаем, что нет ситуаций отдельных от нашего восприятия. Ситуации такие, какими мы их видим, а видим мы их одним и тем же образом. Это происходит потому, что у нас ограниченный набор инструментов восприятия.
Если не идёт созерцание, бесполезно прошибать дверь лбом - дверь всегда открыта. Наш набор инструментов - просто идеи об ограничении чего бы то ни было.





В источнике нет опыта, поэтому в нём нет старости. Он чист от любого прошлого, поэтому всё в нём является свободной силой. Он девственен, поэтому у него нет предпочтений в конфликтах. Он игрив, поэтому рябь событий является его покоем.





Иллюстрация просветления

Вода на перекате выглядит пеной. Когда человек видит пену – он человек. Когда человек видит воду в виде пены – он уже не человек. Бескачественное, проявленное в явлениях, очищено от явлений, так как сами явления – видимая сторона бескачественного.

Когда границы между явлениями бытового мира начинают видеться придуманными, тогда сам бытовой мир тоже становится придуманным. Границы – видимость в беспредельной открытости «звенящего» наслаждения.





Остановитесь и посмотрите в себя. В вас шевелятся остатки мыслей и фантазий. Любая из них в любой миг готова унести в себе ваше внимание. Когда внимание станет средой для их существования, то мыслительный процесс станет проявляться естественным образом, и будет неделимой составляющей проявлений всего мира, динамической беспредельностью.





Природа человека свободна от слияния и разделения.

Когда захвачен мыслями в середине их пути, то это омрачение. Когда начинаешь видеть их путь с начала до конца – это пробуждение.




Слияние – двойственность наоборот. Недвойственность свободна от слияния как от аспекта двойственности.




Наша картина мира является возобновляющимся повторением засевших в сознании концепций. Увидеть это можно, глядя на мерцание картинки возобновляющихся ориентиров, когда смотришь на технологию узнавания. Тогда незыблемость становится кучей образов.




Если мы – ежемоментность, значит, мы – реальность. Мы живём застрявшими образами и впечатлениями. Они, как зацепившийся за что-то мусор на течении. Вот этому, отдельному от течения слою прошлого, и нужно позволить сорваться с места пребывания. Любые формы движутся со скоростью течения, не мешая потоку, и только застрявшее оттягивает внимание на себя, мешая ему быть ненаправленным и развёрнутым.




В источнике нет мудрости потому, что беспредельность ничего не накапливает.
Перестав жить повторениями, этим можно просто стать.




Многие из-за специфического воспитания ощущают себя недостойными просветления. Мол, они глупее, инерционнее, несобраннее. Могу вас утешить: ваше блаженство вам не принадлежит. Оно принадлежит источнику. Так что не стесняйтесь – реализуйтесь полностью.




Спонтанно люди вляпываются в адвайту, как мухи в клейкую ленту, и замирают в месте своей посадки. Бесконечность есть, личности нет – всё, как у людей. Ощущение себя беспредельностью вне времени и пространства гасит любые попытки узнать местонахождение. «Я так вижу», как говорят художники. Между просветлёнными разных традиций начинается ругань из-за истины.
Почему так происходит? А, почему вы считаете, что адвайта – это окончание? Адвайта не является точкой. Недвойстенное восприятие – это осознание сознанием самого себя. Насколько оно полно? Неизвестно, так как нечем мерить из-за того, что всё едино. Существуют подтверждения разных форм реализации в виде тел, исчезнувших во вспышке, шарах света, просто исчезающих без остатка. А так же, уменьшающихся тел, кристаллических останов после сожжения и прочих феноменов. В интернете есть фото и видео явлений такого порядка. Но и эта разница в реализации не является показателем полноты восприятия для просветлённых, так как для них это всё эффекты майи (сансары).

Что делать? Играть. Просветлённые прекрасно справляются с любым видом деятельности, будь то уборка или президентство. Для них любая форма деятельности – воплощение основы. Полюбопытствуйте, не боясь потерять беспредельность. Почему в махаяне три тела Будды? Почему у суфиев и христиан восхождение происходит в любви? Что чувствует муравей, таща груз? Если вечность лишена активной эмпатии, то это только пробуждение, а не финиш. Соучастие в жизни каждого атома без потери неописуемого – это просветление и игра.

И, ещё: плюньте на тех, включая реализовавших радужное тело, кто говорит, что реальность – это сон. Реальность состоит из образов, так как это природа существования неописуемого.
Тактильность не фундаментальнее прочих каналов нашего восприятия: просто она сформировалась первой у развивающегося плода. Если вас бросить в ванную с новокаином и треснуть по голове, чтобы шарик равновесия перестал кататься по пустоте внутри черепа, то вещественности мира придёт конец. Её придётся домысливать. Невещественность реальна, но не так, как бытовой мир. И ещё: она не самостоятельна. Её реальность – видимая сторона бескачественного.
Короче говоря, в адвайте столько аспектов, что те, кто находится в недвойственном восприятии, не обязательно видят всё так, как есть.




Быть безмятежным – означает в лёгкости осознавать возобновляющуюся завершённость всего.




Поймите одну вещь: результат – это нематериальный объект. Как вы можете стать объектом, если к нему стремитесь? Само стремление создаёт двойственность. Всё, включая нас, из чего-то сделано. Чтобы достичь корня всего, нужно перестать противопоставлять что-то чему-то: чистое – грязному, хорошее – плохому, ограниченное – безграничному. Выражением непротивопоставления является расслабленность, так как больше нечем заняться. Функция ума – движение, но теперь сознание может быть не захваченным пространством образов. Движение - тоже выражение основы, так почему бы не быть этими волнами без вовлечённости?




Наши оценки и лучеобразное внимание являются нашими ограничениями. Почему? Потому, что мы их считаем основой. Как только они становятся проявлениями основы не делимой на внутреннее и внешнее, они начинают видеться как игры основы в двойственность и фрагментированность.




Когда мы ищем то, из чего сами сделаны, тогда ситуация превращается в шутку или трагедию, в зависимости от степени осознания своего образа.




Детские мечты о том, чтобы ничего не делать, и при этом всё иметь, являются абсолютной интуитивной мудростью.
Ошибаться детей заставило общество, когда разбило целостное осознание на отдельные лучи внимания. Своим фрагментированным Читать далее...

Периодически людей озаряет: мир не имеет центра. Далее следует вывод: поэтому каждый является центром.
Вывод ошибочен. Конструкция «я» - создана усилиями, и отсчитывание мира от данной конструкции является искажением восприятия этого самого мира. Что-то осознаётся и воспринимается. Это всё, что можно сказать о существовании.







В просветлении есть один запрет. Нельзя к нему относиться как к объекту. Как к состоянию, в которое нужно войти. В таких попытках всегда будет двойственность.





Написанное "я" не выпрыгивает из бумаги, и не начинает с ней воевать. Именно потому, что "я" есть - его нет.





Что такое сперма у мужчин? Зародыши развёрнутых судеб. Динамика существования в разных вариантах. Восприятие одних частей другими частями или восприятие любой динамикой своей непроявленной природы. Попытка жизненной силы мужчины раскрыться в других образах и способах игры. В сперме нет «я», но, в зависимости от обстоятельств, есть возможность любого полноценного существования. Само наличие спермы показывает возможность полноценного существования без всякого «я».

Зачем это я написал? Подавляющее количество людей воспринимают страсть в себе как инородное движение. Одна часть хочет, другая за этим наблюдает. Упасть в это страшно, так как неудовлетворённость приносит страдания. Это происходит от непонимания природы желания.
Я сейчас говорю о страстности, а не о потребительстве. Страсть – желание беспредельной проявленности существования. Беспредельность проявленности возможна только в отсутствии границ, то есть, в неразвёрнутости. Когда страсть начинает видеться так, то сексуальность теряет рамки и становится не сексуальностью, а принципом существования мироздания. То, что было половым вопросом, оказывается способом восприятия без границ, не имеющим отношения к полу.
Снятие ограничений с любого желания приводит к видению корня вещей, как бы это желание ни называлось.





Не принимай себя за «что-то».
Не отстраняйся от объектов.
В видимости нет центра.
Оценки ничего не оценивают.

Когда мы принимаем и примериваем на себя описание – мы совершаем акт веры. Неважно, формула ли это в точной науке, или литературный образ. Логические связи придумываются внутри модели: даже модели бесконечности.
Если мы ушли, потом пришли, а стул, как стоял, так и остался стоять на том же месте, это ещё не является доказательством того, что существует «вещь в себе».
Нет доказательств того, что вещь может существовать вне восприятия.
Индийская символ «Сеть Шивы» описывает модель, в которой в каждом зеркале отражаются все другие зеркала, и, таким образом, показывает, что есть только проявленное беспредельное субъективное и непроявленное бескачественное.

Короче говоря, есть неделимое объективно-субъективное, и только ум сортирует реальность так, как ему нравится. Впрочем, и это только очередная модель. )) Выясняйте сами.






Зачем оценки? Чтобы быстро ориентироваться в мире и жить на автомате. Кому нужны оценки? Мне вчерашнему: я воспринимаю всё так, так вчера, поэтому продолжаю быть вечным вчерашним. Оценки защищают застывшую структуру прошлого. Прошлое себя показывает в виде оценок. Вы хотите развития и неуязвимости. Каким образом вы собираетесь этого достигать, если вчера были неразвиты и уязвимы?






Реальность – это только наши возможности восприятия – объективной развёрнутости восприятия нет. Ночью выключите и включите свет. И то, и другое – реальность. Если получится, выключите и включите узнаваемость себя самого. Это тоже внешний образ, который трактуется как внутреннее. Есть не внешние и не внутренние образы, и непонятно что, которое делает их жизненными. Всё – домысливания и интерпретации. В таком мире опоры не может быть в принципе.
Как же не убегать в выдуманную стабильность? Любовью. Только прозрачная эмпатия снимает противоречие между многообразием образов и нефрагментированной бесцентровостью.






Объяснения – череда слов-ассоциаций для описания образов. Убеждённость в объяснённых моделях – акт веры. Почему никто не посмотрит в начало своего мыслительного процесса и не выяснит, что это такое и из чего сделано? Почему все всё принимают в готовом виде? Когда люди верят в разные модели, неизбежны конфликты. Так же неизбежны внутренние конфликты из-за фрагментированности личности, озабоченной следованию разным моделям в себе. Любая вера – подмена потому, что то, что показывает телевизор – это не то, что есть на самом деле. Это символ. А то, что есть на самом деле вы можете выяснить или, в очередной раз, отказаться от этого.






Смотришь, что есть – уже нет, видишь, что нет – уже есть.
Мыслечувства накладываются на такое положение дел мазками, и под этими слоями прошлого перестают восприниматься мерцания моментов. Всё становится повторяющимся и материальным.
Если взять за основу не мысли, а среду, в которой движется мышление, то может оказаться, что само мышление и есть выражение этой прозрачной среды.






Случайно узнал, что нет понимания понятию «самоотдача». Самоотдача – это, когда вывернут наизнанку. Когда понятие «внутренний мир» прекратило своё существование.
При спасении ребёнка, движения и поступки видятся внешними атрибутами мира. Такое же происходит при растворении в красоте, любви и в ужасе.
Есть рассматривание объекта. Это подмена общего частным. Такие действия является жизненной необходимостью.
Но, когда сам перестаёшь быть собой, тогда тобой становится беспредельность, и всё становится новым внутренним.






Бесформенное разворачивается без спроса. Некому контролировать проявления, так как любой контролёр такое же проявление бесформенного, как и остальное.

Знаем мы об этом или нет, но каждое наше действие является окончательным. Даже период сомнений. Каждый поступок безвозвратно уносит время, и он переигрыванию не подлежит.
Что означает такое положение дел? Всегда поступайте окончательно: сожаления бесполезны, все дороги ведут к смерти просто потому, что других не существует, оправдания не сотрут поступок из истории. Сделано – значит сделано. Не оглядывайтесь. Идите дальше.
Однонаправленность соответствует миру. Однонаправленность – соответствие времени, и, чтобы время перестало существовать, нужно двигаться с его скоростью. За это ответственна осознанность.
Само время видится проявлением изначального, когда являешься источником и его воплощением. Ничего не переигрывается: это блаженство вечной обновляемости и вечной свежести.






Любовь – отсутствие границ. Всё есть, как будто бы, отдельно, а границ нет. Вот такая сказочная открытость.





Самоотдача предполагает отсутствие блокирования чего-либо, достижения и переделывания. Если коротко, то это отсутствие индивидуальных напряжений.
Тогда активность мира становится активностью человека.
Каждая волна является составляющей общего волнения поверхности океана.
Наша обособленность – неосознанная роль – она не подтверждается фактами; мы же не говорим, что волны и берег не являются внешним миром, хотя по своим характеристикам они Читать далее...

Что бы мы ни проживали: комедию, трагедию или детектив, у нас всегда это получается полноценно, так как любая неполноценность является характеристикой роли.
Идея «я» повторяет саму себя, следуя собственному коридору восприятия, и раскрашивает беспредельность в собственные цвета.

Желаю всем наслаждаться своей ролью осознанно, какое бы амплуа ни проявлялось в жизни. Чтобы вместо неосознанной усталости от роли была бы сама роль на пике каждого мгновенья.





Желаю каждому растворять преграды, а не пробивать их лбом.

Можно сказать, что внимание является мышлением. Внимание избирательно, фиксировано и протяжённо, то есть, оно имеет все составляющие мышления. Единственное отличие от других форм мышления – это отсутствие оценочности: это другие формы мышления раскрашивают восприятие.
Из этого следует, что популярное в эзотерике достижение внутреннего безмолвия само по себе ничего гарантировать не может.
Можно наблюдать за самими направлениями внимания: направлены ли они на воспоминания или выделяют что-либо во внешнем мире. Осознание внимания, скорее, энергетическое искусство, нежели структурное – в нём отсутствуют цели. Это начало наблюдения сознания за собой в своих первичных проявлениях в человеке.







Что мы, будучи потребителями, имеем для устранения страданий, которые несёт время в виде обстоятельств? Внимание и самоотдачу. Почему? Внимание к месту возникновения оценочных образов даёт понимание относительности наших оценок, а самоотдача показывает относительность нашего образа, который мы защищаем.
Внимание – это выборочное смотрение, но в истоке выбирать нечего, и внимание становиться сознанием.
Когда забываешь о себе, тогда нет оценок, которые являются границами. Когда некого определять – некому бояться.
Данные инструменты мы имеем в любых обстоятельствах, и искать тайное слово гуру, которое нас сразу осчастливит – потребительство.







Если смотреть на место, в котором начинается восприятие, то становится не к чему стремиться. Если не к чему стремиться, то не появляются фантазии желаемого. Когда мечты не закрывают реальность, тогда действительность углубляется по мере нахождения в ней. Таким образом, такая работа ничего не переделывает, ни к чему не стремиться и удерживает от механического состояния. Это прозрачная осознанность другого мира, которая может развиваться.






В созерцании действительность становится игрой в действительность, и нет того, кто преобразует одно в другое. В зону внимания начинает входить потенциальность, и это становится данностью. В детстве социум заузил наше восприятие, и так мы восстанавливаем естественное положение дел. Потом начинается новое качество осознания.







Принятие без увеличения в размере частей приходящего – вот в чём искусство восприятия. Отсутствие залипания на выборочных впечатлениях общего полотна восприятия делают реальность такой, какая она есть: неудержимой, лёгкой и бесповоротной.
Выделяемые из контекста явления искажают восприятие. Мы их обсасываем ещё, и ещё для получения повторного удовольствия, и в это время из поля зрения выпадает бесконечность. Восприятие зауживается, и теряется понимание, что это уже другое впечатление во времени. Для удерживания старого образа тратятся силы, и теряется равновесие с окружающим миром.
Выключить без сожаления музыку или оторваться от фильма можно тогда, когда всё воспринимается на-равных. Вряд ли это получится сразу, но отслеживать свою хватку в когда-то нравившиеся предметы или события из-за убеждения, что они нравятся и сейчас, вполне по силам.






Мыслей, чувств и образов не существует, когда желание и действие сливаются в одно, как при ловле неожиданно падающей со стола кружки. Но когда результат желаний откладывается во времени, тогда данный разрыв во времени заполняется мыслительным процессом. Как нити наматываются на основание, так мышление пытается создать образ, заменяющий результат или приближающий к нему.
Мыслительный процесс в целом, коротко говоря, незавершённое действие. Но, так как жизнь вся – незавершённое действие, то привычка безостановочно мыслить стала у нас автоматической, как тик.
Если очень коротко, то нужно освободиться от идеи, что счастье находится снаружи, а не внутри, тогда желания и действия могут стать единым целым.





Объёмы памяти - это прежнее отношение к действительности. Отсюда вытекает, что мы сейчас слепее слепых: у нас нет образов, кроме прошлых, чтобы воспринимать действительность. Вопрос: что воспринимается, и кто это делает? Существуют ли какие-нибудь объёмы в текущем мире, кроме наших прошлых объёмов восприятия? Откуда уверенность существования воспринимаемого и воспринимающего? Чем она поддерживается?
Не быть уверенным в своём восприятии без метаний поиска утверждений, означает безоценочную открытость всему, что есть. Вот это и есть бесстрашие. Но бесстрашие не агрессивное, а бесстрашие готовности ко всему, что приносит открытость.
Вот тут и становятся необходимы буддийские величины самозабытья, такие как Четыре безмерных: безмерная любовь, безмерное сострадание, безмерная радость, безмерная беспристрастность.




Освещающие улицы фонари, прохожие, машины.
Напряжения движения пусты, как в надутой резиновой перчатке растопыренные пальцы. Проявленный покой не отличается от проявленного движения. ОНО воплощается так, и некому задать вопрос «почему».

В неправильном мире невозможно быть неправильным.




… существует и третий путь, другой род любви и сострадания. Просто будьте тем, что вы есть; при этом вы не опускаетесь до уровня ребенка, и не требуете, чтобы кто-то другой прыгал к вам на колени. Просто будьте тем, что вы есть, в мире и в жизни. Если вы сможете быть самим собой, внешние ситуации также автоматически станут самими собой. Тогда вы сможете общаться прямо и точно, не занимаясь какой бы то ни было ерундой, не предаваясь каким-либо эмоциональным, философским или психологическим рассуждениям. Этот третий путь есть уравновешенный путь открытости и общения, автоматически раскрывающий огромное пространство, где находится место для творческого развития, для танца, для взаимного обмена.
Чогьям Трунгпа

Хочу добавить, что существует ещё один путь. Активное азартное приятие, как в детстве на дне рождения или на новогодней ёлке.
Данное приятие безоценочно. Это главное, что нужно понять. Возбуждение идёт сразу по всем каналам, и не существует определённого цвета чувства, которое определяет ход наших мыслей. Мы не знаем, что там будет, и, кроме мельканий из мультиков, личность не может ничего смоделировать. В предвкушении праздника открывается в чистом виде то, из чего потом будут сделаны последующие роли.
Безоценочность такой активности и есть необусловленная любовь, если её не ограничивает направление к каким-либо радостям.





Почему мы всегда ищем лучшего? Потому, что пытаемся выйти за свои границы или отодвинуть их. Мы видим свою ограниченность и догадываемся, что что-то упускаем. Но, когда вместо разделения есть только открытость, то кто и что может найти? Где границы, за которые нужно выйти? Мы путаем свободную активность с поиском, так как поиск – исключение всего, не относящегося к поиску; линейность в нелинейном мире. Мы ищем вместо того, чтобы взять, и происходит это оттого, что тянемся за отдельными понятиями, такими, как «радость», «счастье», свобода»… А, ведь, они уже здесь в неразделённом на понятия виде. ))





тело - слипшийся Дух






Что-то проявилось. Это что-то впоследствии было названо «вселенная». В этом «что-то» уплотнения энергии сознания стали манипулировать образами, в которые развернулось «что-то». В уплотнениях вселенной зачерствел инструмент восприятия, и стал называться «рассудком».

Бытовухой люди считают саму жизнь. Это волшебство случайностей, которого могло бы не быть. Непостижимо.







Самоотдача окружающему вне людей и с людьми делает потенциальность, из которой сделан мир, ощутимой частью себя.
Бывает, что ловишь себя на том, что незаметно захвачен мечтаниями. Но, если не сокрушаться по данному поводу, включить мечты в контекст жизни и расслабиться, то всё происходящее станет сказкой.




Наши мыслеобразы, как радуга в небе. Мечтания, идущие из прошлого – не мечтания, и не из прошлого – в изначальном нет трёх времён: в изначальном есть его проявления. Кипящая вода существует только тогда, когда кипит. Изначальное развёрнуто только тогда, когда проявляется динамическая форма.
Наши омрачения и есть проявления изначального. Среда, в которой действует наша неосознанность, и сама неосознанность – грани единого – так Оно проявляется. Ища просветления, вы от него уходите в омрачения концепциями.
Любуйтесь своим несовершенством – оно придумано. Беспредельная мощь, и беспредельная утончённость выражены в видимости обособленности и непонимания. Почему бы не так? Какая разница, как Оно себя выражает? Дайте Ему играть Себя: в конце концов, это играете вы. Отпустите. Любуйтесь радугой в небе.




Оценки вторичны от безоценочности. Безоценочность принимает форму оценок, оставаясь безоценочностью.
Вы понимаете это? Если – да, то ваша личность становится гримом.




Впечатления, очищенные от фильтров обособленности, максимально ярки и исчерпывающи. Но, в отсутствии обособленности, некому их закручивать в своё отдельное время, и высасывать из них сладостную боль. Девственность неповторимости всегда свежа и окончательна: в ней нет старящих повторений.

При вспоминании о созерцании больше ничего не надо делать. Нет пути улучшения, так как самое лучшее тоже находится здесь. Быть в созерцании означает не наблюдать, а пребывать в проявленности. Пребывание пребывает в пребывании без нашего присутствия.






Когда мы видим великолепие самодостаточности всего, мы себе не отдаём отчёт в том, что мы видим себя.






Всё рождается без нашего участия, так как мы сами являемся порождением того что рождается само без нашего участия.






В махаяне одним из условий просветления является развитие всеобщего сострадания. Это такая равная эмпатия-сострадание ко всему живущему. Рамалинга, который исчез во вспышке света, тоже имел схожее восприятие: достаточно почитать его поэзию. Горакшанатх в поэме «Умри, йог, умри» так же передаёт нечто очень похожее.
Какое отношение имеет самозабытье в других к просветлению?
Потенциальность, из которой рождается всё, ежемоментно воплощается в качестве проявленности. Первичная проявленность по ощущениям похожа на то, о чём сейчас говорилось.
Тотальная эмпатия, ненаправленная любовь, равностное сострадание – всё это начинает развиваться как имитация первичной проявлености, на определённом этапе, вступает в резонанс с реальным положением дел и становится самим проявленным мирозданием. А так, как проявленность – это видимая часть непроявленной основы, то через видимую часть человек приходит к невидимой части этой единой системы.
Перечисленные положительные качества выглядят атрибутами морали, но, на практике, не имеют к ней отношения. В них первично снятие обособленности и самозабытье.







Естественность – одна из характеристик просветления. Процессы мыслительного конструирования являются неестественными. Но и волевое самоустранение тоже не является естественным относительно очерёдности событий. Все решения исходят из прежних надуманностей. Что бы ни делал – невозможно поступить естественным образом.
Что делать? Увидеть, что все наши действия являются результатом прежних напряжений, то есть, неестественности, и работают по естественным законам исчерпывания напряжений. В безграничной открытости нет правил и точек отсчёта. Напряжения – это превращение сознания в бессознательную силу. Всё имеет право на существование, и в такой форме существование тоже возможно. Но, если пойти в начало напряжений, то осознанием можно их выключить, и, таким образом, стать более сознательным, а значит, естественным.






Нечистое – это присваивание. Мы сделаны из Бога, и в беспредельности нет отдельного места, в котором можно было бы что-то сохранить: ни себя, ни для себя.






Страх –двойственность. Удерживание старого - образов узнавания безопасности – является попыткой создать свой отдельный мир. Такое искусственное напряжение и называется страхом. Страх – мост над бездной, который всё равно когда-нибудь рухнет. Достаточно осознать галлюцинацию моста, и расслабиться в бездонности бездны.

Моё понимание предельных учений

Махамудра

Потеря естественного состояния пустотности исправляется пониманием того, что пустотность – это сострадание.
Пема Карпо

Дзогчен

Будучи любовью, постигающей подлинный смысл,
Оно не стремится взрастить великое сострадание.
Прахеваджра (Гараб Дордже)


Любовь в своих проявлениях внешне выглядит как сострадание, не являясь им. «Божественной» любовью называют неделимую систему проявленности с потенциальностью. Такая данность является живой, но она жива не как человек: в ней нет повторений и чередований, кроме чередования моментов. Так как моменты обновляются, то во всеобщей основе нечего и некому захватывать, из-за того, что невозможно успеть что-либо присвоить. Исходя из отсутствия присваивания, всё происходящее является чистым. Абсолютная боль и муки, оргазм и эйфория чисты в своей природе, если никем не присваиваются.
Просветлённое существо находится в естественном обновлении всего, и, общаясь, поддерживает обновление. Своим общением просветлённые выводят людей из их бега по кругу и зажимов, а со стороны кажется, что просветлённые оказывают помощь. Зацикленность на боли, невзгодах и потерях происходит от более раннего присваивания, и являются его продолжением. Людям кажется, что им сочувствуют и помогают, но просветлённые только освобождают сгустки мёртвого прошлого до состояния незамутнённой естественности обновляемости, так как сами являются обновляемостью. Абсолютное всеведение или эмпатия воспринимается как соучастие, но это просто форма бытия естественности. Так существует бытие, и бытие в лице просветлённых общается с собой в форме непросветленных.







Чем отличаются просветлённые от непросветлённых? Непросветлённые, то, что видят, и, то, что с ними случается, считают целым. Просветлённые считают то, как воспринимают непросветлённые, неполным зауженным видением.
Какие инструменты влияют на восприятие? Внимание и осознание. Чем отличается внимание от осознания? Направленностью и его отсутствием. У непросветлённых внимание однообразно направленно на одно и тоже, и это внимание не осознаётся. Как результат, им всё кажется объективным, кроме того, что под кожей. Но и то, что под кожей, им тоже кажется объектами. Периоды явного несоответствия того, что воспринимается как внешнее, в зависимости от направления внимания, так же не осознаются. В едином процессе существования и несуществования видятся только проявленные явления, и не воспринимается то, благодаря чему такие проявления становятся возможными.
Почему возникла данная тема? Наше самое тупое текущее состояние – это проявление беспредельности. Выводы? Всё уже сейчас при нас, и нужно провалиться в начало тупости без улучшений чего-либо.






Внимание становится видимостью «я», когда оно направлено, то есть избирательно. При лучеобразном внимании реальность начинает делиться на части. "По бокам" возникает «другое». В дальнейшем «другое» закрепляется во внимании как объекты, и разделение мира становится данностью.
О чём говорит такое положение дел? Отсутствие протяжённости уничтожает идею обособленности.

Ничего нельзя достичь в самореализации. Мы вдруг «оказываемся» в новом восприятии. Почему? Потому, что ЭТО есть всегда, и мы проваливаемся сквозь частное в фундаментальное. Задним числом оказывается, что мы всегда были этим фундаментальным, выраженным в частностях.







Направь напряжение само на себя. Как? Взглядом. Пусть напряжение себя исчерпает. Пусть исчерпается протяжённость. Натяжение между объектом и смотрящим излишне – пусть они станут одним и исчезнут. Напряжение - просто динамическая форма: в ней нет ничего серьёзного. Останься в нефиксированном присутствии основы всего. Ты – это её вечная юность в обновляемости проявлений самой себя.






Позиция отсчёта – время. Не существует времени как отдельной категории. Время – то, что движется. Буддийская фраза: «Смотреть этому мгновению прямо в глаза – ни на что не надеясь, не делая что-либо от этого зависимым, ничего не добавляя и не отнимая – просто смаковать одно это мгновение» говорит о том, что время – это воплощённость. Форма не может не двигаться, и это обозначено отвлечённым понятием «время». Мир устроен по-другому потому, что в движении нет движения: так существует мир. Форма и движение – одно и то же.

Мы вливаемся в бессмысленную красоту впечатления, и ощущаем, что это видимая часть непроявленной основы вместе с тем, кто получает впечатление. Таким образом, снимается разница между временем и отсутствием времени.

Невозможно созерцать неправильно – все неправильности входят в правильное движение форм: достаточно не выделять частное за счёт всего остального. Это не мешает повседневным делам, так как они тоже воплощение безразмерной основы.






Наблюдатель - такое же проявление изначального, как и наблюдаемое, поэтому данное разделение искусственно. Тем не менее, присутствие изначального от этого понимания не исчезает.






Любовь не имеет приложения к чему-либо. Она является основанием, на которое накладываются напряжения личной зависимости: непризнанности, комфортности, удерживаний. Всё, что относится к личности, не может быть любовью, так как личность – аппарат обособления. Соответственно, все проявления личности, включая чувства, тоже не могут быть любовью. Тогда, что такое любовь? Видение надуманности обособленностей. В любви нет страха потому, что нечего удерживать.






Слой личности находится между внешним внешним и внутренним внешним. Сама личность тоже является проявлением внешнего: «украшением нирваны». Так что, субъекты, вы попались. ))

Комплексы и самоограничения избыть необходимо, но это не означает, что вы становитесь нахальным и бесцеремонным персонажем. Разрывая внутренние путы, вы остаётесь верны себе. Вы просто отказываетесь от своей секретности, от своей стеснительности и от стремления иметь «свой угол».
Если вы отрекаетесь от всего этого, это ещё не означает, что вы должны выставлять свою жизнь напоказ; но вы можете стать подлинным человеком.
Чогьям Трунгпа

По сути, Чогьям Трунгпа сказал, что, когда внешнее растворяет внутреннее, оно становится внутренним, и становится некому противостоять.






В искренности мы целиком являемся действием в момент действия. Это проявления недвойственности. Невозможно быть искренним по заказу потому, что искренность не имеет человеческую природу: в искренности мы не помним, кто искренен.
Нет никаких эзотерических свидетелей и наблюдателей – есть безоченочный поток изливающихся напряжений и отзвуков обращённых к нам запросов внешнего мира. В моменты искренности перестаёт существовать и внешний мир, и остаётся объединяющее всё со всем движение без границ.






Бескачественная основа постоянно проявляет себя в форме. В этом смысл её существования. Не существует никакого другого смысла. Этого смысла тоже не существует потому, что это то, что есть без додумываний. Данность существует сама по себе, а не для чего-либо.
Бесцельное осознавание бессмысленности снимает все виды напряжений. Ошибочное и ненужное заменяет любой смысл своей красотой. Отсюда - блаженство полноты бытия в каждом моменте.
Остановитесь. Плывите, как труп по реке. Отзывайтесь, как эхо. Играйте в активность. Тогда, в безмятежности пустоты, это всё придёт к вам само.






Не понимая, мы не видим своего непонимания. Мы не видим стены, которая перед нами. Это не больно и не страшно, поэтому мы никогда не узнаем, что не обладаем непониманием. Только наши действия, исходящие из неудовлетворённости, могут зародить подозрение в нашем непонимании. Люди обычно укладывают непонимание в рамки своих предыдущих концепций, и продолжают бежать по привычному кругу. Данный факт даёт минимальное количество людей, у которых изменилось восприятие действительности.
Не приводить обстоятельства к схемам прошлого – это вызов иллюзии. Увидеть, что прошлые точки зрения не являются полными – это отказ от страха быть уязвимым. Перестать искать комфорт – это согласие с мирозданием.
Любовь выражена в безоценочности, импровизации, лёгкости и помощи через игру. Она – скорейший путь прийти к пониманию, так как уже в готовом виде является основой того, что случилось и не было понято, и того, что ещё может случиться.






У изначального нет проблем: оно в своей проявленной части кипит со скоростью времени. Проблемы есть у нас потому, что мы пытаемся навечно заморозить это кипение.

«Я» такая же полноценная идея, как и остальные надуманности. У потенциальности нет разделения на её вещественные и невещественные воплощения: разделением занимается наш рассудок. Облака субъективного смысла конструируют мир людей в общей бессмыслице, который поддерживается общением.
Когда общение видится лишённым смысла украшением мира, а сам смысл – искусственным упорядочиванием, то мир предстаёт в своём великолепии, лишённом человеческих ограничений и усилий.






Лёгкость – ключ к созерцанию. В мире борются только те, кто имеет самость, то есть те, кто делит мир на себя и остальное. Всё создано из элементов, элементы пусты, и, кроме таких надуманностей, ничто не собирается себя повторять в повседневности и в воспроизводстве. Некому бороться друг с другом. Например, вулкан. Есть напряжения, есть освобождение от напряжений, но всё в данном процессе следует своей естественной природе. Только самостные существа отстаивают свою повторяемость.
Если мы идём к истине, то нужно учитывать данное поведение, которое тоже является частью общей неповторимости, так как оно происходит в общем движении, называемом «время», и, которое, не учитывается субъектами.
Лёгкость – неповторимость, даже если она так не выглядит. Это вынужденная импровизация с видимостью повторений.
Что из этого следует? Невозможно прийти к прошлому результату. Поэтому выключите образцы и будьте в том, что живо сейчас. Только это является всегда открытой дверью.






Мы не можем стать тем, что в нас не существует Если что-то во что-то превращается, то, значит, это в потенциальном состоянии в нас уже есть.
Если мы хотим стать другими, то надо увидеть, что нам мешает это сделать. А мешают нам повторения, из которых мы состоим. Проще говоря, привычки оценивать устоявшимся образом.
Наши привычки оценивать не выключаются даже во сне, и даже во сне мы навешиваем узнавание на несопоставимые, как это выясняется впоследствии, вещи.
Процесс сличения не прекращается никогда, поэтому мы никогда не расслаблены: данный процесс идёт автоматически, и мы уже не помним состояние расслабленности. Мы постоянно в работе.
Когда мы начинаем сознательно свои процессы пускать на самотёк, становится видно, как узнаётся привычным образом воспринимаемое, как снова и снова по-старому оцениваются приходящие явления. Увидеть старок как старое, означает выйти из процесса искусственного натягивания ассоциаций на текущий момент. Увидеть, как на непознаваемое ставятся штампы узнавания, означает оказаться в сказке. В сказке без бытовых надуманностей.






В русском языке существую такие слова, как «самозабытье» и «самоотдача». Не знаю, что означают похожие слова в других языках, а в русском они означают, что всё, что во мне есть, существует, но всё это неважно.
В восточных учениях много говорится о преданности учителю как условию быстрой самореализиции. К учителю относятся как к воплощению истины. Но самоотдача – это уже преданность. Если я отдаю себя всему хорошему и плохому, из чего состоит жизнь, то я предан этому неведомому миру. Я предан миру, я принимаю в себе сильные и слабые стороны. В чём отличие самозабытья в отношении самоотдачи миру и себе? Где границы разделения на внешнее и внутреннее? Я отдаю себя всему, включая себя, и считаю всё своим гуру. Моим гуру становится любовь без исправлений. Есть интенсивность без усилий с моей стороны, есть осознание. Что ещё нужно для реализации?






Я есть – это точно.
Но я есть не единица и не множественность. Во мне нет краёв и центра. Во мне нет самоузнавания и его отсутствия.
Для того, чтобы увидеть таким образом, существуют традиции: иначе личность будет всё время захватывать идею о себе. Если допустить, что образы и безобразность это агрегатные состояния без главенства в данном едином процессе, то негде будет найти что-либо отдельное. Что тогда можно добавить к существующему? Какие ещё надстройки нужны? К чему должно прикладываться напряжения?
Существование есть. Что я называю собой, я не знаю. Такова данность. Что-то менять, исходя из незнания, как от знания, глупо. Расслабляемся и смотрим. Всё.






В чём путаница в практике? Все ждут результата, а медитация – это слияние с фоном явлений. Фон не может быть результатом. Все проявления, в таком состоянии, видится как видимые аспекты самого фона, поэтому ко всем явлениям приходит равностное отношение, как к детям одного и того же родителя. Внутренние процессы тоже видятся как проявления фона без названий. Отсюда открытость и безмятежность, которые, формально, можно отнести к результатам. Но стремятся не к открытости и безмятежности, а к их причине: обнаружению в себе бескачественности.

Будда сказал "Все составное подлежит разрушению». Что в нас не составное? Мысли? Они слеплены из кусков информации. Тело? - даже объяснять не надо. Чувства? Это одни и те же сочетания реакций на похожие события, которые порциями во времени лепят определённую судьбу из повторений.
Но самое удивительное, что строгие логика и концепции есть самые собирательные явления. В их динамике вообще нет самостоятельных элементов.
Что это означает? Это означает, что, если предмет упал на пол, то это не обязывает его в следующий раз падать так же. С максимальной вероятностью он упадёт так же, как и раньше, но – это только вероятность.

Зачем вообще это понимать? Концепции и повторения выстраивают мир, в котором мы живём. Этот мир искусственный.
Удерживание искусственного мира требует логической и концептуальной деятельности.
Для того, чтобы разрушился искусственный мир, нужно перестать поддерживать составные явления своей силой, то есть, просто расслабиться. Когда всё рухнет, останется нерушимое.






В мире нет объединяющего начала, поэтому эго служит инструментом упорядочивания. Это искусственное положение вещей происходит потому, что для бытовой прагматической стороны жизни от человека требуется только проявленная сторона жизни для выживания. Непроявленная основа ни чем не угрожает, значит, она может не учитываться. Данная неестественная однобокость удерживается напряжениями. Вот эти напряжения удерживания и называются страданиями. Так как они не осознаются, человек не может расслабиться в естественность: ему кажется, что он уже расслаблен. Расслабление в естественность непривычно, поэтому люди начинают давать такому состоянию разные названия, которые запутывают их осознание. Отсюда вывод: следование оценкам приводит в тупик. Вхождение в естественность не должно иметь наименований. Берёшь и делаешь: основа, в нашем лице, сама придёт к естественному состоянию без нашего управления реальностью. Неосознанная естественность приходит к своему осознанию – вот и всё.






Каждый себя придумывает, опираясь на мнения окружающих.






Просветление – это не вылетевшая пробка под давлением газов из бутылки с шампанским – это открытая банка без дна. В нём нет напряжения и противоборства. Нет ничего другого, поэтому нет сопротивления. Такие понятия, как «открытость», «порванные струны» и прочие, показывают, что некому сдерживать происходящее. Пузырь лопается и приходит к исходному состоянию - жидкость – воздух. Смотрим на все пузыри жизнедеятельности ума, пока не исчезнет насилие-усилие. Всё освобождается от напряжения при своём возникновении. Остаётся прозрачная естественность. Отпущенность. Исчезает обособленный борец и праведник. В данном случае, вседозволенность – это не очерёдность действий, а всеобщая свобода без выбора.

Если коротко. Преобразуйте все виды чувств в единое качество прозрачной ненаправленной любви. Она не имеет следов.






О просветлённости говорят, как о пространстве. Но это пространство не такое, как зримое. Изначальное воплощается в многообразии. Как об этом можно сказать? Многообразие моментально появляется и тут же исчезает, чтобы в следующий момент появиться вновь. Единства нет, но есть общий источник. Ближе, чем слово «пространство» что-либо найти трудно.






Можно сказать, что всё воспринимаемое является символами непроявленного, которые ни на что не намекают. Непроявленное показывает себя прямым образом во всех существующих и могущих существовать формах. В этом смысле, предметы и наша мыслительная деятельность существуют на-равных. Любопытно, что произведения искусства, в данном контексте, не менее значимы, чем результаты игры стихий: это просто выражение потенциальности Этого сквозь призму нашего восприятия. Все наши ассоциации и смысл, которым мы связыванием свободные проявления форм, тоже являются символами его бескачественности. Таким образом, красота осознавания не нуждается в наших концепциях по её поводу: она прекрасно существует без нашей рассудочности. Чтобы это увидеть, достаточно перестать следовать идеям и дать проявляться всему, что есть в себе и окружающем мире. Тем более, что без концепций разделения, это одно и то же.






Эстетико-физиологическим наслаждением в просветлении можно назвать состояние, если под эстетикой понимать красоту естественной совокупности явлений. Закат, взгляд из безмолвия, движение или неподвижность картины. Грызущие заботы из прошлого в будущее в состоянии ноль. У впечатлений нет хвостов протяжённости, то есть, нет старения. Всегда всё заново. Всё – эстетический оргазм естественности, и гармония – её выражение. Нет того, кто судит, поэтому нет брошенности и одиночества. Некому страдать и наслаждаться, но Оно всегда открыто для этого, если кто-то хочет себя считать отдельным.






Восприятие приходит из разных мест: ощущаемое, видимое, слышимое и т. д. каналы восприятия разные – где место их объединения?
Помимо «дырок восприятия», остальное – сплошное «слепое пятно». Где разные импульсы восприятия становятся единым образом? Смотрите в это место. Если, конечно, его найдёте. ))






Хочу озвучить отдельным номером: противоположность любви не ненависть, а страх. Данное понимание нужно для того, чтобы понять любовь. Всё многообразие страхов произрастает из ужаса перед небытием. Самоубийцы не осознают небытие: они избавляются от неугодного им бытия, глядя в его сторону. Характеристикой индивида является повторение. Нет повторений – нечем мерить обособленность. Это, прежде всего, эмоционально-ощущательные повторения, которые ведут к одним и тем же механическим действиям. Но, эти же повторения дают стабильность индивидуальности. Страх заставляет убегать или уничтожать, а блокирование частей мира – это непринятие – противоположность любви. Ненависть - только одно из проявлений страха, и не может быть противоположностью фундаментальной характеристики мироздания. Любовь – степень осознанности в каждый текущий момент, а именно страх не даёт входить внутрь каждого явления, и видеть каждое явление как проявленность всеобщего.






Когда нет инерционного наката из прошлого в виде выверенного морального разумного оправданного поведения, тогда есть свобода для самых необычных поступков и их сочетаний.
Без давления прошлого мы свободны выполнять самые филигранные действия, которые нужны для смены образов себя и освобождение этих образов от себя.
Карма – это последовательность. Уничтожая протяжённость, мы уничтожаем зависимость от прошлого.






Мы можем видеть истину каждое мгновенье. Нам никто не мешает, и именно поэтому мы её не видим. Если бы нам мешали, то мы бы могли победить и увидеть, но никто не мешает, а мы что-то преодолеваем и не можем успокоиться. Такое неестественное состояние исходит из обособленности: если личность прекратит преодолевать, то она исчезнет, поэтому она обречена на преодоление. Своё творчество Изначальное будет показывать само в воплощениях: для этого не нужны преодоление и напряжения. Привычный поиск занятий-проблем – вот что является гарантом нашей обособленности. Мы боимся ясной чистоты потому, что в ней нет протяжённости зауженных проблем.






Когда смотришь внутрь с открытыми глазами, видишь внешний мир. Почему? Не существует перехода от внутреннего к внешнему и обратно. Их вообще не существует: это просто условные искусственные обозначения.


Бодхисаттва-махасаттва Акшобхья, склонившись перед Господом Буддой, сказал:
Благословенный Господь! Мой Господь Татхагата и я уже приобрели трансцендентальное тело, бесконечное во времени.












Мы оцениваем ситуации прошлыми оценками потому, что других в наличии нет. Это означает, что мы в настоящее протаскиваем прошлое. В свою очередь, это означает, что мы – это старость, сколько бы лет нам ни было.
В Читать далее...

Для человека просветление имеет значение, но для Безначального просветление значения не имеет. Человек носит в себе просветление, но его восприятие работает в режиме обособленности. Количество режимов осознания в человеке несколько, и режим неведения оказывается включённым только по стечению обстоятельств.
Относительно истины, человек функционирует всегда во всех режимах, только забыл об этом под давлением общества, поэтому в нём нечего улучшать.
Такое понимание дел даёт самое важное: просветление – это не найденный клад, как об этом пишет экзальтированный Восток. Это режим работы, который нужно научиться включать. Начинается включение со снятия блокировки. С этим прекрасно справляются прикладные техники буддизма.






Простейшее, что можно делать для того, чтобы не уплывать в фантазиях в свой отдельный мир, это смотреть на стыки мыслей. Об этом говорит, как опыт официальных традиций, так и опыт исследований.
Такая простота имеет свою оборотную сторону: человек после удачного изменения восприятия начинает рваться к повторению данного результата, и напор в достижении результата начинает блокировать расслабленное наблюдение за технологией мыслеобразования. Коротко говоря, лёгкость такого созерцания не требует общей подготовки видения, и человек попадает в ловушки личности, не подозревая об этом.
Есть несколько принципов, которые созерцатель должен отслеживать.
1. После первого удачного созерцания человек должен понять, что бытовая рутина в голове, не является препятствием в осознании беспредельной потенциальности: вся рутина, как раз, и является воплощением этой потенциальности.
2. Движение к результату – это движение личности, то есть той структуры, из которой созерцатель выбирается в беспредельность. Это тупик.
3. Результат не отделен от человека. Сам созерцатель может проявлять себя в качестве потенциальности, в качестве бытового восприятия и в качестве потенциальности, выраженной в бытовом восприятии. Результата нет: есть смена режимов.
В данных условных принципах воплощается общая подготовка для любого созерцания.
Успехов.





Стабильность – образ относительного покоя. Почему «относительного»? Стабильности не существует, и на поддерживание данного образа тратятся силы. Стабильность достигается повторяющимися оценками.
Чтобы понять иллюзорность оценок, можно начать с разрушения образа стабильности. Импровизация является динамической стабильностью, так как нет границ, за которыми заканчивается импровизация. Стабильность, которую достигает личность, - это искусственный мир, построенный и поддерживаемый временным смертным образованием.
В оценках нет оценок: оценки – удерживание искусственного построения за счёт нашего истощения.
Если увидеть процесс таким образом, то можно держаться на расстоянии от захваченности оценками.






Чем внутренний поток определений отличается от проявлений мира? Когда определения становятся бессмысленностью красочных вибраций, то видится единое полотно неделимого на внешнее и внутреннее мира без разделения.
ОНО проявляется, обезьяньи определения не воспринимаются отдельным явлением, всё так есть без уточнений продиктованных страхом. Что тогда нужно достигать, и кто будет это делать?