«Я» - ограниченное символическое восприятие того безграничного, которое к «я» не имеет отношения. Дистанции между одним и другим не существует.





Внутри такая же внешняя беспредельность, как и снаружи. И только концептуальная плёнка, опирающаяся на энергию структуры тела, отделяет одну беспредельность от другой. Боже, как благодатно в любви.





Перестройка организма в нужную сторону происходит в состоянии невесомости. Почему? Потому, что нет усилий исправлений. В этом не участвует личность.





Всё застывшее является неосознанностью. Механическим балластом. У каждого есть такие аспекты мёртвых островов. При вхождении в природу вещей, «ознакомление с ригпа», как говорят на Тибете, меняется не только восприятие, но и энергетическая структура тела. Меня никогда не интересовала тантра, но аспекты изменений энергетики проявляются вне зависимости от того, что тебя интересует.
Вот пример моей неосознанности при пробуждении. Это записи о 1980 г.
«У меня в самом начале последнего рывка закатался снизу вверх какой-то скафандр, который, оказывается, был на мне. Он поднялся над головой сантиметров на пятнадцать и скомкался в шар размером с теннисный мяч. Это позволяло моему телу быть «продуваемым». Живя с ним, я не чувствовал боли, но такое напряжение было явно лишним. Обрисовал ситуацию наставнику, и он сказал, что в детстве у него было то же самое, он лет пять – семь назад его отпустил, и напряжения не стало. Мой организм отнёсся к такому утверждению с подозрением, но я привык к преднамеренным ошибкам личности. Но сейчас организм не был личностью, и ошибка была настоящая. Организм отпустил напряжение шара. Шар, развёртываясь, скользнул по телу и опять стал скафандром… Больше поднять я его не смог. Скафандр был уже учёный – он не хотел умирать. У него появился опыт, и он знал, как защититься. Это был скафандр узнаваний. Он узнавал, что есть что, и такими интерпретациями делал беспредельное предельным. Эдакая прозрачная узнавалка. Одно дело – детство и выросшая без скафандра структура, которой он стал не по размеру, и другое дело - мои непроработки с юношескими страстями. Слова, начинавшие свой маршрут с поверхности моих губ к собеседнику, опять поселились в голове.
Никакие ухищрения не помогли – я стал отдельным от мироздания».

Недавно прочитал. «В учениях великого совершенства описывается, что тигле поднимаются вверх, скапливаясь вертикально над головой. И когда ветер-ум растворяется в ушниша чакре, достигается "исчерпание" явлений в таковости (chos nyid zad sa), состояние будды».
Я таскал все эти годы образ скафандра, который никак не слезал, а надо было просто по-другому увидеть. Любые представления из прошлого являются палками в колесе движения. Все они становятся мёртвыми концепциями, то есть, подменой живому.





Нужно каждый раз проверять, что такое я, и что сейчас у меня за состояние. Да, это неприятно. На это тратятся силы. Но, если оставлять искусственную точку отсчёта, то на ней нагромоздится дальнейшее искусственное построение, и, чтобы его оправдать, будут нужны бОльшие силы.





Мы начинаем практиковать любовь со всматривания в первый попавшийся на глаза предмет или часть объекта. На часть стены, например. Мы активно принимаем то, на что смотрим за то, что оно такое, какое есть. Скажем, авторучка. Предмет абсолютно уникален потому, что он – это он, и только он, а не какой-нибудь другой. Мы любим авторучку, не приукрашивая её, за её таковость и уникальность. Фрагменты линий и объёмов авторучки существуют везде. Всё такое, какое есть, и уникально по-своему. Нет никакого всеобщего (это идея). Есть беспредельное разнообразие частностей, которые являются проявлением бескачественного. Множество и единичность не являются разными качествами. Где в этом пространство? Где в этом время? Где разница между большим и малым? Всё – или форма, или её отсутствие. Уникальность становиться непротяжённостью, так как всё и каждое уникально заново в любой момент. Всё неповторимо, изменчиво и великолепно. Праздник иллюзий. Наше я тоже состоит из элементов всеобщей мозаики и вмонтировано в неё, поэтому существует как временное допущение в игре. Можно сказать банальное: оно себя так проявляет. Речь не в состоянии выразить рассудочные противоречия, которых нет вне разделения и слияния.

Есть ещё много слов, но, чем больше слов, тем ближе к подмене концепцией.





В театре, когда сыграл неудачно сцену пьесы, нельзя эту сцену переиграть заново. Но в театре есть подготовка, а в жизни её нет. Всё всегда импровизируется. Почему это не осознаётся? Потому, что живые существа вокруг удерживают свою форму за счёт повторений. Флора и фауна всегда повторяет себя в потомстве и поведении. В микроскопическом отрезке времени вселенной на планете циклически сменяются времена года. Эта повторяемость обманчива: просто жизнь коротка для того, чтобы увидеть необратимые изменения.
Поступки, даже мельчайшие, окончательны. К ним относится и думание. Любое движение окончательно, едва Читать далее...

Рамалинга всю жизнь говорил и писал о Милости Божьей, и, в результате, исчез во вспышке света. О чём это говорит? О правильном непонимании, которое дало возможность непреднамеренно реализоваться природе явлений.
Немыслимым образом свобода воли и фатум слиты воедино потому, что ничего никогда не разделялось.




Взгляд одновременно вовне и внутрь без оценок убирает внешнее и внутреннее, делая их видимостью того, из чего проявляется всё. Но это не взгляд действия: в нём нет направления, и каждая проявленность уравновешивается всеми остальными проявлениями, живущими сами по себе. В этом равновесии нет центра, поэтому и возможно такое многомерное равновесие в динамике. Всё невесомо, потому, что ничто ни на что не давит. Прежде всего, это не давит на восприятие, и во всех движениях сознание осознаёт себя через формы, которые являются воплощением его самого.




Когда уничтожишь внутреннее неузнаванием, тогда само исчезнет внешне и останется одно, выглядящее как внутреннее и внешнее.





«Глаз не может увидеть себя», поэтому можно сказать, что любое движение – это движение себя или движение собой. Как сказал Лонгченпа: «Поэтому в этот же самый миг узришь всю проявленность познаваемого и никогда уже вновь не будет сансары».






Некоторые тексты говорят о высшем измерении. Другие – о естественном состоянии, частью которого является бытовое восприятие. Причём, это встречается в одних и тех же трудах. Почему? Потому, что высшее измерение не похоже на бытовое восприятие так же, как экран телевизора не похож на фильм, который транслируется на экране. Фильм неотделим от экрана, и, если изменить взгляд, то можно видеть и фильм, и экран, на котором всё происходит.






В тексте Дзогчен говорится: «Препятствия бывают двух видов: кармические и познавательные. Неспособность меня увидеть — кармическое препятствие, неспособность узнать — познавательное. Поскольку все воспринимаемые явления — природа ума чистого и совершенного, не знать меня и не узнавать — два вида препятствий; искать чего-то и пытаться достичь — отклонение».
Кармические препятствия – только препятствия. Значит, традицию Дзогчен нужно заменить традицией Махамудры Гампопы. По данной традиции есть прекрасная книга Даниэла Брауна «Указывая великий путь». Итог в ней такой же, как и в традиции Дзогчен.






Оценки - динамика безоценочности. Не было бы заблуждающихся определений, не было бы проявлений изначального. Заблуждения - это часть истины. Они себя проявляют в форме фрагментированного ума. В любом ограниченном восприятии присутствует вся безоценочная безбрежность целиком. Когда вам тоскливо, посмотрите на это как на украшение спектакля.




Блок из двух вопросов. 1. Кто оценивает концепции, чувства, образы и ощущения, то есть, все проявления? 2. Кто смотрит на смотрящего? Потом постоянно обновляемся во взгляде, чтобы он не стал концепцией. Делаем это как можно чаще, насколько позволяет психика. Делаем это скользяще без надрыва. Делаем с сердечной теплотой. Всё.




Почему гуру-йога и преданность? Потому, что при этом перестаёшь быть центром мира. Это работает во всех традициях, начиная с христианства. Но, вот дальше, как правило, это становится просто расширением эго вовне. От этого может излечить только любовь потому, что в ней вообще нет центра.




Ничего не существует само по себе. Всё всегда существует в неделимости всего. Стул стоит на полу, пол – часть конструкции, она – на земле, Земля – в космосе, и т. д.
Нельзя остаться в покое, но можно находиться в безусильном изменении. Мало того, что без усилий удерживания и достижения нет страдания, в безусильности ещё есть обновляемость кино, в котором мы участвуем. Говоря бытовым языком, комфорт с бонусами )). Разница в том, что в небытовом восприятии блаженство испытывает не временное существо, а само восприятие как свою характеристику… Хотя… временное существо – тоже ))…




…отсутствие концептуализации трёх сфер субъекта, объекта и действия. Это значит просто растворить ваш ум в естественном состоянии…«Всё, что сделано, всё благо, всё иллюзорно, как волшебство, как сон».

Тукдруб Барче Кюнсел

Просветление не зависит от воли и усердия. Мы чувствуем обман, что всё не так - это и является нашей мотивацией. Наше постоянство – это постоянные попытки стряхнуть то, чего нет. Любовь – самоотдача, и мне сказали: «люби». Никто не говорит, что, когда любишь внешнее и сливаешься с ним, то после слияния с внешним исчезает внутреннее и остаётся одно осознание, которое раньше угадывалось, но не осознавалось. Конечно, можно сказать, что это внутренне, которое не осознавалось, но тогда нужно чётко понимать, что это не то внутреннее, к которому мы привыкли.




Почему последователи разных традиций не понимают друг друга. Это похоже на выяснение отношений физика с химиком. Лекарства создаются, пластиковые дома строятся. Химия – реальный путь изменения мира. Физик ничего этого не умеет, но он может заниматься освещением и создавать АТС, на энергии Читать далее...

Самоосвобождение происходит так, как из стопки посуды на ходу неожиданно выскальзывает и разбивается тарелка.






Собственно, бытовое восприятие имеет границы, созданные из избирательного удерживания. Избирательность искажает и ограничивает беспредельность. Удерживание провоцирует фиксированность внимания на одном и том же. Вместо того, чтобы в повторениях из прошлого искать опору, можно дать себя нести безбрежному течению. В этом опоры нет, но терять нечего потому, что наши опоры привели каждого к сегодняшнему положению вещей. Снятие избирательных удерживаний наш бытовой мир превращает в совершенство, каким он всегда и был до наших фрагментированных фиксаций.





Ушедшие мысли никого не делают пропустившим, уязвимым, неполноценным и обделённым. Что бы ни случилось, бытовая информация, даже мучительная и смертельная, не в состоянии выйти за свой собственный объём. Это сансара, и она может предложить только себя. Когда возникающие мысли вновь и вновь исчезают, то исчезает напряжение, которым они являлись. А вот это уже не сансара.





Когда видишь, что у изначального нет второго, то это значит, что восприятию некого покидать и некуда перетекать. В этом отсутствие конфликта. Такое отсутствие пресекает протяжённость. Отсутствие протяжённости уничтожает корень напряжения.





Не длите мысли и образы думанием. Без удерживания они исчезают так же моментально, как и появляются. Это череда движений без захвата.





Любые абсурдные концепции верны как бессмысленное воплощение беспредельности. Любовь – синоним осознанности, поэтому вместо борьбы позволяет любоваться их ограниченной красотой.





суть

Тонкое высочайшее ажурное блаженство завершённости, которое проявляется само из себя, не нуждается в надрыве достраивания усилиями, но и не становится объективным. Отпущенность.

Когда оказывается, что всё всегда было завершено, наступает полное расслабление из-за невостребованности достройки и поправлений чего бы то ни было.

Быть безмятежным – означает в лёгкости осознавать возобновляющуюся завершённость всего.

Когда оно распускается в видимость, оставаясь неразвёрнутым, это ощущается как тонкое высокое блаженство завершённости. (ничто показывает себя как что-то)

Каждый момент завершён сам в себе внутри себя. Количество моментов беспредельно, поэтому великолепие юной завершённости тоже беспредельно.

Всё всегда происходит, как надо, даже, если видится по-другому.


Высочайшее находится над всем, поэтому оно без соперника на его уровне. Отсюда блаженство отсутствия борьбы. Оно воплощено во всём.






Не верь оценкам, которые несут в себе мысли и образы: в качестве проявлений из небытия они интереснее.






Если у человека нет образца поведения или образца мышления, то данная область познания для него является слепым пятном. Этого направления для человека просто не существует. Почему? Потому, что его сознание целиком находится в личности, а личность целиком является прошлым. Она является аппаратом сличения, и для сличения нет соответствий новым явлениям. Личность бессильна в постижении нового опыта: она может только задним числом приводить неизвестное к известному, обтёсывая его под себя.






Моя личность - ограничение самим собой. Оттого, что, как советуют буддисты, я ищу "я" и нигде его не нахожу, моё самоузнавание не пропадает, то есть, взгляд с позиции защитных реакций прошлого не исчезает. Значит, дело в фиксированности сознания на прошлых напряжениях созданных страхом. Уязвимость - приближение к смерти, а сохранение жизни и познание истины - не одно и то же. Личность - напряжения, а истина - их отсутствие, поэтому пребывание в истине - это отсутствие фиксированности и на чем-либо. В данном состоянии самоузнавание присутствует, как и всё остальное, в виде воплощений безграничности. Таким образом, самоузнавание перестает быть субъектом противоположным остальным объектам, и становиться частью субъективно-обьекивной реальности. Оно перестаёт быть точкой отсчёта, и проявляется естественная бесцентровость.





Последующий момент пресекает предыдущий и обновляет собой всё сущее. Но он тут же пресекается следующем моментом, обновляющим всё.
В этом не за что зацепиться: некогда. Мы существуем в тотальной импровизации, и в этом окончательная свобода от самих себя, позволяющая сосуществовать нашим ограничениям без противоречий с беспредельностью.






Беспредельность себя ограничила до формы контролирующего луча и стала свидетелем. Мучения борьбы за правильность сами по себе являются просто энергией с интерпретацией мучений.
Зачем это говорю. Бороться не с кем, так как контролёр и контролируемое создано из одного и того же вместе с оценками, которые бессмысленны как форма безоценочности.




Если видишь красоту вовне, то это значит, что есть соответствующая этому настройка внутри. Если растворяешься в красоте, то значит, что растворяешься в своем источнике. У источника нет внешнего и внутреннего, поэтому форма красоты Читать далее...

Желания – это зауженные потоки жизненной энергии, лишённые видения бытия без противопоставлений. Но желания – это, так же, сама жизненная энергия в абсолютной проявленности. Можно сказать, что это глупые выражения абсолютного блага. Если не отстранятся от желаний и их не задавливать, то можно увидеть их прозрачную основу, которая к желаниям не имеет никакого отношения.





Мы - вот это всё - привычки, восприятие с названием " болезнь", наши желания и избегания. Для того, чтобы что-то изменилось, для начала нужно признать, что нет отдельных нас и всего вышеперечисленного. Понимаете? Мы и есть это всё, что нас беспокоит. Мы - само беспокойство. Признание этого делает побег от данности абсурдным. Признаём и работаем: опускаем внимание в исток данных проявлений. В исток самих себя.





Внимание устроено так, что оно наблюдает за движением. Если нужно что-то найти, то начинается процесс вспоминания и сличения, что тоже является движением. Это идёт для предотвращения опасности выживанию. Но в основе нечему двигаться. Наше образное зауженное оценочное восприятие и есть её проявление. Мы не замечаем непроявленность, из которой исходят те или иные оценочные образы в следствии зауженного коридора внимания.
Когда внимание отказывается следовать за проявленностями и останавливается, тогда прямо из его основы начинает раскрываться новое восприятие. И это восприятие не застывшее: в нём также живёт мыслительный процесс, но он уже больше не воспринимается самостоятельной величиной.





По энергозатратам восприятие двойственности и недвойственности одинаково: в том и другом случае что-то возникает в сознании. Для того, чтобы засечь безоценочную потенциальность придумано много методов. Они сводятся к безоценочной созерцательности, или к бытовой возобновляющейся внимательности по отношению к привычным концепциями любого рода, начиная с названия предметов и заканчивая социальными и мировоззренческими идеями, принятыми на веру.
Сложности начинаются потом. Саму безоценочность личность присваивает себе и выдаёт акт внимательности за очередное узнавание. Лекарство от этого одно – видеть привычное узнавание как уловку эго. Внимание должно быть всегда девственно и юно. В нём не должно присутствовать оценочных расколов узнавания.





Как глаз не может видеть себя, так человек не может вынести суждение о чём-либо, не сделав это объектом. В этом корень двойственности и недвойственности. Присутствие в безоценочности - начало недвойственности. Понимание этого помогает в наблюдении за тем, как оценки создают объекты.





Отречение от мира обычно трактуется, как побег от мира. Сейчас спрячусь, добьюсь, и тогда всем покажу. Можно ли достичь полноты, что-либо вычёркивая? Отречение от мира - это прекращение вовлечённости в субъективные оценки. Если бы у элементарных частиц был рассудок, то они бы переживали душераздирающие трагедии. Разрыв связей, смерть партнёров, собственную смерть. Но, надеюсь, рассудка у них нет. А, что есть? Танец форм, энергия и наши ограниченные интерпретации этого происходящего.
Когда православные и буддийские монахи находятся в своих кельях, они молятся за весь мир. Так как наши оценки являются такими же, как и у других, то достаточно не верить себе и окружающим для того, чтобы быть отрешенными от мира. Тогда, вместо фрагментированной оценочности может появиться тотальная любовь и эмпатия.





Когда пробужденные пытаются передать другим свой взгляд устно или письменно, связки символов, которые являются словами, должны показывать, то, что находится за данными символами. Но для слушателей слова - это просто слова, так как внеобразная реальность для них не является опытом. Для пишущих абсолютно разные связки слов означают одно и то же, но об этом не знают читающие. Им кажется, что описываются разные категории реальности. Но какие категории могут быть там, где нет качества? Для хомо сапиенс это выглядит так, для тараканов - иначе. Относительные образы являются проявлениями неописуемого. Это всё, что можно сказать. Принимать мудрости к сведению – бессмысленно: работает практика, и слова могут только указать относительное направление для работы.




Правильность ограничивает. Неправильность приводит к войне замкнутых на себе оценок. Из состояния отсутствия всё видится игрой энергий.





Нужна очень тонкая настройка безоценочности для пребывания в изначальном. Провал в исток происходит неожиданно, и нужна наработанная бдительность для того, чтобы не определить основу в качестве основы: иначе произойдёт подмена действительности идеей о действительности. Неправильно будет сказать, что нужно находиться в ожидании сюрпризов, так как ожидание накладывается и блокирует собой текущий момент, в котором всё и происходит. Но, когда происходит изменение восприятия, хорошо бы иметь мужество оказаться в неопределённости.





Фантазии с мелодией в голове сопровождаются ощущением уверенности в своей оправданности и правильности. Что они - это родное пространство, которое не Читать далее...

Недвойственное восприятие никогда не прекращает в нас пребывать. Но из-за того, что наше внимание всегда находится в пространстве мышления, разделённого на оценки и оцениваемые объекты, мы его не замечаем так же, как рыба не замечает воду, в которой плавает.
Двойственность находится внутри недвойственности, и, поэтому недвойственность иногда выглядит как двойственность, но мы этого не видим.





Уже писал о том, что злость возможна только по отношению к объекту, будь он физический или мысленный, например, как болезнь или ситуация.
Но и страх возможен только по отношению к объекту, будь то будущее, зверь или мнение окружающих.
Невозможно двойственностью исправить двойственность, так как время постоянно меняет рисунок взаимных взаимодействий. Нравится или нет, придётся осознавать недвойственность, присутствующую в восприятии, и видеть себя и свои проблемы как воплощение безначального нечеловеческого.





Когда акцент ответственности снимается с личности и переносится на учителя, тогда всё ставится на свои места потому, что ответственность снимается с системы защитных реакций, то есть с того, чего нет. Единственный полностью осознающий учитель без защитных реакций – это любовь.





Пространство любви – это мир, вывернутый наизнанку: то, что было потенцией, становится пространством, а то, что было пространством, становится плоской видимостью.





Теплота любви раскрывает истину о бутафорности границ. Любовь возможна только в текущем моменте, поэтому, чем больше моментов любви, тем меньше преград из прошлого. Любовь отменяет инерцию зауженных интерпретаций и, тем самым, растворяет преграды омрачений.





Понимание недвойственности ничего не даёт: даёт то недвойственное, что уже есть в человеке. Что это? Всё, что ведёт к самозабытью через самоотдачу. Самоотдача всему с использованием образов и рассудка, а так же - без их использования. Обычно, внимание захвачено ограниченными объемами образных оценок, но это свойство внимания, а не реальности. Когда внимание теряет направление, тогда проявляются такие формы сознания как любовь, соучастие и благоговение-блаженство.





Слово «учитель» отделяет. Так же и слово «Бог» определяет границы. Мы – не они. Но есть бесцентровая глубина, которую можно назвать учителем и Богом. Эта родная мама раскрывается в нас самих. Её любящее тепло делает никчёмным уход из теперешнего момента на поиски лучшего пространства для жизни. Блаженство не затмевает осознанность, а снятие напряжения не имеет отношение к лени. Это не животная мама, а Бог и учитель, поэтому ненаправленная бдительность становится только острее. Желание и необходимость нераздельны, поэтому любое действие является воплощением мамы-Бога-учителя и приносит благо. Благословляйте Это.





Всё игра

Ты ничего не достигнешь.
Не достигнешь ты ничего.
Не "ты" достигнешь «ничего».

Не трогайте себя. Смотрите на свои границы до тех пор, пока они не станут воплощением изначального в форме. Тогда будет некому быть ограниченным.





Мы вспоминаем не прошлое, а конфигурацию своей ограниченности в тот момент времени. Прошлое мы никогда не узнаем. Обстоятельства - символический антураж восприятия: при разной мотивации окружающее выглядит по-разному, и поступаем мы тоже по-разному.
Переходя к настоящему, можно сказать, что мы таскаем над головой дождевую тучу образов, из которой на нас постоянно льёт. Гармония солнечного мира к этому не имеет никакого отношения. Впечатления в качестве неполного восприятия ослепляют.
Наблюдайте, в какие образы вы смотрите для того, чтобы не быть ими захваченными.





Центр существует только тогда, когда существует "я" и остальное.

Снаружи театр.
Внутри сценарий.
Одна и та же пьеса навевает скуку.
Возьми внимания сиюминутность.
Не верь. Не следуй.
Взломай каркас, и пусть оно неповторимо льётся.





Глядя на пузыри, невозможно прервать кипение.





Преград нет, кроме накатанной инерции.





Почему нет просветлённых? Потому, что привычная жизнь меняется на просветление. Полумеры не работают. Даже частичка привычного служит шипом, за который цепляется осознание.





Устремления и мнения не тревожат безмолвия основы.




пометки на полях

Эстетическое блаженство относится к вещи как к объекту. А любовь – то же блаженство при слиянии с таковостью предмета, когда движение процесса не делится на два.





Ни в эстетическом блаженстве, ни в игре пустых бликов нет переживающего. В этом смысле, двойственность и недвойственность – части одного процесса.






Двойственность начинается с оценок, так как оценки заложены в прошлом. Это не только мнения, но и привычный способ восприятия. В оценках теряется непрекращающееся обновление, и мы видим только отражение своего прошлого. Но оценки возникают сейчас, поэтому можно их видеть и не быть ими захваченными.
Таким образом, не происходит борьбы одной нашей части с другой, и становится возможным восприятие бытия в его естественном проявлении.

Для того, чтобы увидеть недвойственность, сначала нужно дать быть двойственности, гротескно утверждая её для себя в игре. Абсурдно пытаться увидеть недвойственность двойственным умом. Игра – динамическая осознанность, и при качествах двойственности возможно вхождение в бескачественное недвойственное восприятие, так как недвойственность воплощается в двойственности.






Когда крутится один и тот же обрывок мелодии и образы один за другим сменяют друг друга, нельзя сказать, что это тупость, так как какие-то пространства прошлого в этот момент появляются и переживаются. В данном состоянии дна сансары нет ни двойственности, ни недвойственности, при этом, более далёкого состояния от просветления не бывает.
Отсутствие «я» на пути просветления – это замечательно, но было бы самонадеянно это считать полнотой восприятия. К сожалению, появляются всякие гуру, которые организуют свои системы и интерпретации происходящего. Они честны, так как принимают присутствие за просветление, и им некому ПОКАЗАТЬ, что это ещё не всё.





Что такое искусственность? Повторения. В теле физико-химические реакции происходят каждый раз заново. Когда тело следует за одними и теми же повторяющимися напряжениями, тогда возникают болезни. Недвойственная основа, как родник проявляет себя видимостью двойственных отношений. Когда мы не видим основу и фиксируемся только на двойственности, то своими повторяющимися оценками накапливаем напряжения в теле, и из них образуются пробки искусственности. Взгляд из основы удаляет наслоения, и человек оздоравливается целиком. Родник недвойственности украшает себя потоком двойственности в своих проявлениях. На то он и родник, чтобы обновляться.

Хо! Всё — явленное и сущее, сансара и нирвана —
Имеет единую основу, но два пути и два плода,
И чудесным образом предстает как ведение и неведение.

Монлам Самантабхады





Когда ты в гармонии и чего-то хочешь, тогда видно, что так себя проявляет основа, которая не хочет ничего.
Это проявление недвойственности в виде двойственности.

Люблю эту уходящую форму и никого не задерживаю. Жизнь соткана из впечатлений и только из них. Люди, которых уже нет, соткали её совместно с моими глупостями. Мой образ меняется, и кто-то видит во мне другого, входящего в его поток впечатлений. Нет своих и чужих: любовь себя показывает каждый раз заново в любых сочетаниях обстоятельств.






Внутренний голос на отдыхе ))

- Это меня, которого нет, не касается. Ненапряжённость – блаженство. Вот оно: красиво-любовно-безответственно-утончённо-потеряно-бездеятельное.





Сансара заканчивается там, где снимаются границы. Вместо того, чтобы стать беспредельной, она становится выражением нирваны.







Обычно под безответственностью понимается неосознанность в мотивации и последствиях поступков. Соответственно, противоположность этому - напряжённая фиксированность на действиях *я". При осознании себя беспредельностью устраняется, как неосознанность, так и фиксированность на "я". Таким образом, тупость и напряжённость становятся проявлениями безграничности. Всё начинает видеться как игра в состоянии лёгкости. В таком состоянии ответственности как напряжения не существует точно.






Любовь - жизнь в чистом виде. Без претензий, выгадываний, мнений, захватничества, ограничений, закрытости. Любовь не повторяется. Она всегда нова. Без повторений не может существовать ничто из перечисленного выше потому, что моменты дробят образ себя, и нечему длиться.
Мы повторяем уже сказанное ещё раз про себя. Знакомо такое? Без повторения личность остаётся без сладкого. Самость - это повторения, но любовь - абсолютная импровизация. Даже повторения не повторяются в новых соотношениях всего со всем. Это режим недвойственности.







Кажется, что есть преграды безграничному осознанию. Но, если увидеть преграды как воплощения безграничности, то они сами станут её выражением.







Тонкая, как волос разница между безразличием и равностью. И тому, и другому чужды достижения. Но в открытой равности есть блаженство отсутствия границ.







Не знаю, как к этому отнесутся просветлённые буддисты, но, мне кажется, постулат «нераздельности сострадания и пустоты» можно заменить нераздельностью любви и бесцентровости. Всё-таки сострадание у нас ассоциируется с жалостью, а пустота – с отсутствием предметов. Но данное состояние-то другое. В нём утончённое обмирание от красоты открытости и полноты, к которой нечего прибавить. В нём отсутствие ответственности, так как каждое мгновение закрывает за собой дверь. А полное отсутствие ответственности – это блаженство в ясности и яркости.







Чем отличается я от не-я? Наличием или отсутствием границ. Оценки – это и есть границы, так как всегда есть что-то не входящее в оценку. «Я – всё» – это состояние настоящего с позиции прошлого, так как узнать можно только прошлое, а «я» - это собирательный образ прошлого, то есть, прошлые оценочные реакции.
Если же границ нет, то личностные связки совсем незачем трогать. Они никому не мешают. Один цвет не лучше и не хуже любого другого цвета. Мы состоим из оценок, но видим, что оценки – динамические формы, ничего не оценивающие и существующие за счёт повторений самих себя. Таким образом, мы есть, и нас нет.
Что даёт такое понимание? Отсутствие насилия над собой. Позвольте быть тому, что есть и не уходите в мечтания.







Когда мы чего-то достигаем, то находимся в состоянии закрытости: мы и цель. То, что хорошо для мира объектов, не работает для раскрытия реальности.
Если внимание выведено из объемов мыслительного процесса, то теряется смысл, который двигал данную цепочку мышления. Но сам смысл является порождением мыслительного процесса. Мир образов создаёт смысл, который проявляет видимость необходимости думать дальше. Это приманка для внимания.
Такое происходит от зауженного восприятия. Когда восприятие шире мыслительных цепочек, то их оправданность смыслами становится частным проявлением беспредельности. Смысл - склееность мыслей, но в беспредельности он просто бессмысленная форма.
Такое понимания облегчает выход из захвата мыслями. Не бойтесь потерять смысл вместе с мышлением: полнота жизненности компенсирует это.







Прошлые фильмы и обложки журналов, наши фотографии, сделанные другими людьми. Это наше прошлое, которое на нас влияет, так же, как и прожитое нами. Прошлое, воспринятое нами ограниченным способом, по сути, те же фильмы. Личность - ограниченный инструмент, поэтому считать произошедшее действительностью - опрометчиво. Неосознанная опора на прошлое является очередной иллюзией.
Границы наших историй держатся только на вере. Их нет. Нет так же, как и в настоящем.

Открытость - это отсутствие границ и второго дна; любовь, радуга, игра, утонченность, безусильность, отсутствие следов. Это элементы неразрывности. Такое перечисление искусственно, но без вербализации данное состояние проходит незамеченным.





Желание в чём-то утвердиться - это желание за что-то зацепиться. Вот такой подлог. Утверждение в изначальном - это несклеивание с мыслями и образами. Процесс очищения бескачественности от оценочных построений. Ничего не уничтожается, но отслеживаются попытки захвата внимания образами. Данная работа не является достижением чего-либо. Познание возможно без познающего.





Любовь несёт чувства, как ураган гонит мусор. Но считать, что любовь - это чувства - означает вообще не быть с ней знакомым.
Пребывая в любви, отчуждаешься от себя и видишь вместо себя просто одну из бесчисленных конструкций.

В любовной самоотдаче пространству мира за собой наблюдать эффективнее всего потому, что некому оценивать проявления мыслительного процесса. В данном восприятии нет разницы между движениями мира и проявлениями внутри. Всё проявляется. Это всё.






Любовь противоположна результатам – вот и весь секрет. При самоотдаче невозможно контролировать что бы то ни было. К результатам стремиться эго, поэтому тут оно невостребованно. Парадоксальная ситуация: действия есть, изменения восприятия есть, а движения на захват нет. Это самый короткий путь к просветлению: в нём не надо достигать.





Присутствие изначального проявляется само, когда распускаешь себя любовью и границы становятся видимостью.






«Я», как играющий солнечный зайчик на стене. Реальный, но отсутствующий. Видимость, которая есть и даже греет.






Концептуальная ограниченность здесь. Оторванность от беспредельности здесь. Надрыв на фоне безмятежности здесь.
Но и наша внеконцептуальная природа тоже здесь. И проявления безначального в виде любви и эмпатии. И осознание искусственно склееного образа себя. Отсюда некуда уйти, кроме как в мечтания.






Найди в себе усилия. Если их нет, значит ты плохо ищешь. Просветление возможно в абсолютной лёгкости.

Сделать ничего нельзя, так как к целому прибавить нечего . Можно, лишь, создать условия для того, чтобы эта гармония была доступна для внимания, а затем - чтобы внимание утонуло в гармонии.
Из чего состоят чувства и оценки? Разве не может изначальное в них выражать себя? Что может быть запрещено в отсутствии преград? Туман застилает видимость, но удержать он не в состоянии.





Изначальное

Невозможно пришить уже пришитую пуговицу.





Узнает ли себя гусеница в бабочке? В бабочке нет ничего от гусеницы, поэтому узнавать некому.





Смысл заложенный в мыслях бессмысленен. Смысл мыслей поддерживает собой другие бессмысленные смыслы, которые вызывают исходный смысл к проявлению. Это замкнутый параноидальный круг, не впускающий в себя реальность. Всё искусственно с начала до конца. Всё собрано из мозаики ограниченного восприятия. Этот мирок так же целостен, как навязчивые идеи параноика. В нём одно следует из другого, и всё прекрасно обходится без вкраплений другого качества.
Если увидеть мысли как формы, а не как движущийся смысл, можно увидеть сам их смысл в качестве ничего не говорящего движения.





Что с чем может слиться, будучи уже слитым? Какие могут быть логика и смысл в действиях просветления, когда всё уже есть до их возникновения? Что бы ты ни сделал, всё будет лишним и, поэтому, неправильным. Но, так как всё уже есть, то любое действие может привести к обнаруживанию Изначального. Просто узнай от чьего лица ведутся твои действия.

Просветлённость – будущее каждого. Что такое понимание даёт сегодня? Доверие к невообразимому в себе. Это категорически не означает, что личности можно познакомиться с этим истоком. Это значит, что когда-нибудь личность станет воплощением этого истока. К сожалению, ищущие пытаются слиться с просветлённым восприятием. Невообразимое в человеке лишено логики, протяжённости, усилий, человеческого восприятия. Мы не можем к этому подойти потому, что в нашем восприятии этого всего нет, и мы бессильны даже представить это. Что делать? Прекратить узнавать неузнаваемое в этом мире. Объём этому миру придаёт восприятие вида хомо сапиенс. Мы можем только не провоцировать свою личностную структуру делать что-либо и смотреть. Что бы ни происходило – только смотреть. Но этого тоже мало. Невообразимое развёртывается в любви, которая не принадлежит нам, поэтому смотреть придётся взглядом этой внеличностной теплоты.

Изначальное

Невозможно пришить уже пришитую пуговицу.





Узнает ли себя гусеница в бабочке? В бабочке нет ничего от гусеницы, поэтому узнавать некому.





Смысл заложенный в мыслях бессмысленен. Смысл мыслей поддерживает собой другие бессмысленные смыслы, которые вызывают исходный смысл к проявлению. Это замкнутый параноидальный круг, не впускающий в себя реальность. Всё искусственно с начала до конца. Всё собрано из мозаики ограниченного восприятия. Этот мирок так же целостен, как навязчивые идеи параноика. В нём одно следует из другого, и всё прекрасно обходится без вкраплений другого качества.
Если увидеть мысли как формы, а не как движущийся смысл, можно увидеть сам их смысл в качестве ничего не говорящего движения.





Что с чем может слиться, будучи уже слитым? Какие могут быть логика и смысл в действиях просветления, когда всё уже есть до их возникновения? Что бы ты ни сделал, всё будет лишним и, поэтому, неправильным. Но, так как всё уже есть, то любое действие может привести к обнаруживанию Изначального. Просто узнай от чьего лица ведутся твои действия.

Я – это оно, которое хочет воплощаться так, как воплощается. Почему так, а не иначе? Потому, что как бы оно ни воплощалось, всё всегда будет совершенно в бескрайности, и, поэтому, любой набор форм совершенен и равнозначен.





Любое переживание в ограничивающем кольце «я». Если снять границы переживания, некому будет присваивать происходящее. Некому станет существовать. При этом, ничего не потревожит происходящее.

Любое действие мы совершаем для того, чтобы достичь результата. Так же мы относимся и к просветлению. Эта ошибка перечёркивает всё. Что может достичь личность, оторванная от основы мироздания? Только её вторичную видимость. Поэтому, вне зависимости от результата, без ожиданий, нужно смотреть на место начала наших переживаний, включающих и мыслительный процесс. Это лёгкое касание внимания, которое не мешает ничему проявляться. Мало того: необычные переживания не должны уводить внимание за собой. Когда внимание окажется ненаправленным сознанием, тогда всё решится само собой.





Недвойственность - это характеристика восприятия, а не цель. Цель - стать истиной. Блуждающий ум идёт за мнениями, а не за необходимостью. А это - время. Полезно иногда встряхиваться от погони за ложными целями. Чем сильнее личность, тем яснее дальнейшее безличностное восприятие. Адвайта - относительная характеристика со множеством восприятий.
Что такое истина или просветление? Как сказал Будда: " несоставное" или первичное. Что делает восприятие составным? Фрагментирующие оценки, узнавания. Нет наложенных мнений в виде образов, нет покровов. Собственно - всё.

Отсутствие пространства развертывается во все воспринимаемые формы. Состояние присутствия - это как раз об этом. Из потенциальности, о которой нечего сказать, сделаны все вещи, включая время и пространство. Когда изначальное состояние сравнивают с пространством, то это не совсем верно: отсутствие преград просто больше не с чем сравнить. Свободой не назовешь, так как некому быть свободным. Применяются термины " открытость», " вечно юное". В момент чтения у вас нет икроножной мышцы. Она не плохая и не хорошая: её для вас нет в буквальном смысле. Это фрагментированность. Когда нет фрагментированности, тогда есть и она тоже, только ничего не определяется как что-то.
Если исчезают преграды фрагментированности, тогда всё становится беспредельной страной существования или нечеловеческим пространством.





Не имеет значения двойственность или недвойственость. Давайте посмотрим наличие границ. Я – не я. Я, в качестве многих социальных статусов, начиная с семьи. Я в прошлом настоящем и будущем, которое - не остальные два времени. Я в географической точке, которая мне нравится или не нравится. Я - и цели или угрозы, которые заставляют двигаться.
Видите, почему существуют границы? Когда нет собирательного образа «я», тогда уже неважно, что есть потому, что уже нет преград.





Основная путаница у нас происходит из-за того, что мы путаем в себе человеческое и нечеловеческое. Человеческое – это зауженное, ограниченное нечеловеческое. Ни тело, ни чувства, ни образы не имеют границ, но мы их определяем, и они становятся ограниченными. Пример. Почему мы тело ограничиваем окончанием боли и мяса? Если вырезать предмет из картины, то на этом месте появится дыра, вакуум. Но тело – это неделимая часть беспредельности в формах. Если тело ограничить кожей, то беспредельность станет предельной, уперевшись в кожу.
Мы не можем в человеческом распознать нечеловеческое потому, что всё воспринимаем в ограниченных оценках, так как любое узнавание – это ограничение. Снимая границы, мы даём возможность воплощаться беспредельности во всём, в любой бытовой мелочи. Это происходит потому, что бытовых мелочей не существует, а есть только беспредельность.






Будда сказал ученикам: «Магия не может преодолеть силу кармы. Это карма Маудгальяяны - быть убитым камнем, брошенным еретиками. Вам не следует сомневаться в ограниченности магии. Гораздо важнее ревностно очищать свои поступки, слова и речь».
lj_nandzed

Любое кино - это ограничение сюжетом. Пока разворачивается действие, все абсурдные, нелогичные вкрапления являются частью сценария, а не "вмешательством потустороннего мира". Ингредиенты, блюдо и повар на-равных: они все являются линейным движением. Потенциальность не может меняться потому, что её нет: она - потенциальность.

Когда возникает ощущение недвойственности, не надо убирать двойственность. Двойственность – выражение недвойственности. То и другое – форма, которая изменится. Цели нет: есть нерождённое, которое в целях не нуждается. Не надо его улучшать.






Когда смешиваются двойственность с недвойственостью, тогда остаётся видимость и обескураженный ум.

Почему я здесь, и вижу то, что вижу? Я бы мог быть любой формой сознания, или совсем ей не быть. Что бы тогда было? Почему сейчас именно это место, а не любое другое? Этот вариант является абсурдным, как и любой другой. Но, если абсурдно всё, то почему бы не принимать это с любовью? Зачем в этом безопорном мире устраивать себе ад? Если все не так, как видится, то это ещё не повод для паники. Логика придумана, поэтому всё так, как надо. В этом абсурде - гармония. Лишняя здесь только надуманность персоны смотрящего.




"Тогда Адибудда Самантабхадра произнес это особое устремление, безповоротно приводящее существ сансары к состоянию Будды:

Хо! Всё — явленное и сущее, сансара и нирвана —
Имеет единую основу, но два пути и два плода,
И чудесным образом предстает как ведение и неведение".


Понимаете? Никто даже не заметит, что вы в омрачении. Просветлённость есть в нас автоматически, и только ветры оценочных потоков не позволяют видеть данность целиком. Нельзя ничего оставлять за кадром - это главное. Когда вы целиком здесь, просветление и омрачённость в виде проявлений основы присутствует в нераздельном виде. Это не зависит от нас, но нас в этом никогда и не было.




Болезни и цели не являются событиями, которые нужно покорять и преодолевать. Вызовы от жизни не являются вызовами: они являются нашим перекошенным выражением себя. Болезни - неосознанный негатив, цели - чувство обделенности. В конечном итоге - страх. Мы делим себя надвое, а потом одна половина в нас пытается преодолеть свою другую половину. Вот и весь принцип сансары. Это идёт от зауженности восприятия, как у любого животного или беса.
В несозданном нет противника. Это похоже на варящийся суп, в котором между собой воюют ингредиенты, из которых он состоит. Все ингредиенты беспредельности являются выражением беспредельности. Везде, включая садистов, только «свои». Это не отменяет адекватное реагирование, но снимает привычное напряжение «на всякий случай». Вечности не с кем воевать. Если мы во время созерцания достигаем или преодолеваем, значит, мы точно идём не туда.




Вы всегда будете проскакивать изначальное в своих достижениях. Без благожелательности к миру вы не сможете остановиться в улучшениях, так как тот, кто есть, не сможет стать тем, кого нет. Невозможно раствориться в аду, а рай – это и есть любовь и эмпатия.




Когда Шри Симха спросил Манджушримитру, в чём суть практики дзогчен, о чём нужно памятовать, какое понимание нужно ежедневно пестовать и растить, тот ответил: "Не делая даже минимума усилий, просто быть. Тотальность - это метод, оптимальный для действительного проявления Абсолюта".
lj_nandzed

Данный метод может работать только в том случае, если мы себя осознали как комплекс усилий. Мечты, воспоминания, решения дел - всё, что не относится к текущему моменту, является усилием. Существует зазор между данностью и действиями ума. Мы не здесь, и это требует усилий. В таком состоянии мы находимся всегда, поэтому не осознаём его как напряжения.
Ум не может не проявлять себя потому, что иначе исчезнет собирательный образ "я". Функционировать ум заставляет страх небытия. Мы - страх, и нельзя заставить страху не бояться страха.
Значит, нужно увидеть текущие процессы в другом качестве. В каком? Усилия возможны только относительно чего-то. Когда потенциальность объединена со своей динамикой проявлений, тогда она воспринимается как безусильная форма существования. Этому нечеловеческому «комфортно» в такой форме существовать, и это пресекает все человеческие вопросы.

Не так запеленали, ударился, оскорбили, сделали неполноценным. Что это? Личность. Что делает современная психология? Пытается комбинировать расположение ран и накладывать на них пластыри: «ты не обязан за это отвечать», «ты можешь», «тебе нравится это». Это не лечит и не вылечит никогда, так как сама личность является набором ран.
Буддизм не предлагает это лечить. Он предлагает увидеть данный слой восприятия как проявления нечеловеческого изначального в человеке. Полнота - это не побег от плохого в хорошее. Это первое, и самое важное, что нужно понять. Полнота включает в себя всё. И вот когда это всё становится только проявлениями, тогда становится не с кем бороться. Тогда приходит гармония, включающая в себя любые проявления. Внутри данного пространства мы действуем так, как считаем нужным: оно нас ни в чём не ограничивает. Но при этом мы видим, что это только защитные навыки личности, не имеющие отношения к новому качеству. Личность личностью не вылечить, но можно её увидеть как украшение непознанного.









Мы созданы родителями и обстоятельствами. Но то, из чего мы созданы, не создано ни кем. Смотрите на то и другое одним взглядом.









Пока шар не надуешь - это плоская резинка. Не давайте оценкам создавать объёмы. Не цепляйтесь ни за чьи оценки. Не верьте своим.