Делай раз, делай два…

          Утро было хмурым. Поняв, что в моем возрасте с таким количеством темного Гиннеса надо завязывать, я пришел на работу в нерадостном настроении. Нихрена мне не хотелось выбирать из двух вариантов Мессира, поскольку ни один меня не устраивал. А посему, смотря на сидящего за окном Анри, выбиравшего для броска пустой бутылкой место на замерзшем канале, я прикидывал варианты бегства.
          Вдруг мой крылатый сосед сделал мне знак рукой, означавший в его понимании что вроде «Внимание, воздух!» Тотчас же раздался мягкий зуммер в колонках, и на мониторе появилось лицо Верховного. Настроение, судя по его нимбу, у него было хуже некуда - засветка пошла за край экрана, глаза метали почти реальные молнии.
- Быстро ко мне, громыхнул он и сразу исчез.
- Пошли, сказал я Анри за окном обречённо. Белка в этот момент отсутствовала на рабочем месте по некой уважительной причине, я запер кабинет и спустился в пустынный двор Управления…

Читать далее...

          Бар, как обычно, был пуст. То есть совершенно, но этим его необычность не ограничивалась. Помимо массивной стойки, грязных полов и вентилятора сверху, интерьер украшали двое. Сложив крылья на соседний стул и прислонившись боком к черной как смоль, покрытой несколькими слоями краски, барной стойке, смаковал третий бокал темного Анри. Лаврик же ходил вокруг, меряя шагами пустое пространство и волоча кончики белоснежных крыльев по струганным доскам.
Читать далее...

День святого Валентина

         …Тотально приближался день святого Валентина, который мы, по какой-то странной прихоти судьбы, отмечаем в Российской национальной библиотеке. Огромное помещение все заполнено воздухом, высота и размах навевают на мысль - а где же здесь помещаются сами книги? Видя, как под потолком громко хлопая крыльями, Анри и Лаврик пытаются выполнять фигуры высшего пилотажа, подряжая «Русским витязям», я чуть не согнулся от смеха у перил верхнего балкона. Огромная пустая вселенная, смоделированная лестницами и мощными балконными переходами, словно визуально кричала – этот мир полон воздуха! Он ждет тебя, не лишай себя его красок, когда-нибудь ты перестанешь чувствовать притяжение свободного пространства – и в этот миг он потеряет тебя навсегда. Но Белка потянула меня прочь, боясь высоты. Она начинала бояться всего, что отрывало ее от так крепко державшей связи. Я же смотрел вниз совершенно спокойно, прикидывая картину полета. Символично, наверное, разбить голову именно здесь. То-то братец обрадуется, получит себе хорошего специалиста. Гнать такие мысли!
          Когда торжество по поводу открытия выставки было в самом разгаре, ведущий вдруг объявил: - А теперь я вызываю на сцену любую влюбленную пару, ей будет вручен специальный приз от святого Валентина….. . Я быстро подтолкнул Белку в центр зала. Она не успела ничего понять, и мы очутились под любопытными взглядами сотни человек. Получив дизайнерское сердечко, с бьющимся как отбойный молоток сердцем, я вывел ее из круга. Мы вышли покурить на улицу.
Читать далее...

Лаврик, не забывший еще свое земное существование, являл собой пример совершенного очеловечивания, когда домашнее животное после многолетней жизни с людьми воспринимает себя как человека, не задумываясь о наличие у него хвоста и четырех лап. Т.е. он был примером по сути обратного процесса, будучи ангелом, совершенно не тяготившимся имеющимися атрибутами в виде крыльев и некоторого свечения вокруг башки. В приемной у Экселенца он курил с Алисой в предбаннике ее Salem, которой дозволялось проносить на Базу только ей, выходил в город по своим, только ему известным делам и не расставался с мобильным BlackBerry, яростно стуча по клавишам. Всегда хотел спросить, что за мобильный оператор обслуживал Базу, но почему то каждый раз, когда я смотрел на дисплеи редких телефонов ее обитателей, на месте лого оператора красовалась одна буковка «Ё».
Сидя на аппаратной питерской телебашни на фоне совершенно прозрачного осеннего неба Лаврик задумчиво вертел лапами, постоянно грозя уронить засекреченный гаджет в огромный запущенный сад за оградой старого телецентра. Потом совершенно спокойно встал, и несильный ветер затрепал белые перья. Набрав номер, он довольный кивнул как будто самому себе и мгновенно исчез. Лететь было слишком далеко, и он выбрал более быстрый путь.

Любил-таки Красильников покрасоваться! Когда Белка отвернулась от играющего Никиты на площадке во дворе своего дома, ей на мгновение показалось, что вечеряющее небо мигнуло, и снова все стало как прежде. Только стало яснее, пожухлая листва ярко и тревожно запахла дачей, на которой давно не была и стало тревожно.
Совершенно бесшумно, медленно, величаво, не вызывая никакого дисонанса с расположенной в 15 метрах помойкой в поле ее зрения вплывала фигура в белом плаще с совершенно неподвижными крыльями.
-Грузовик, подумала она. В меня. На полном ходу. Моя никому не нужная, нудная, пресная и серая жизнь волшебным образом закончилась так быстро... . Почему они ездят по дворам совершенно бесконтрольно, тут же дети… . Странно, кошмар не кончался, и самое время было хлопнутся в спасительный обморок. Однако Лаврик поддержал ее в тот самый последний момент, когда веки начали закрываться, и тошнота подступила к горлу.
В этот момент она его узнала. Это был Леонид, который работал вместе с ними в Управлении и был отряжен подрядчиком для успешной организации требуемой активности.
Коснувшись грязноватого асфальта носками поношенных, но сохранивших вид былой надежности докерских ботинок Леонид Валерьянович томно и загадочно посмотрел на Белку. – Ничто не предвещало беды, вдруг басом произнёс он и брезгливо посмотрел себе под ноги.
Автору хотелось бы упустить здесь некоторые подробности вытаскивания из вначале заторможенного, потом истерически хохочущего состояния бедной женщины, поскольку утомлять зрения читателя картиной пляшущих букв, составляющих бессвязные обрывки восклицаний с одной стороны, и басовитого увещевания с другой ничего не прибавит читателю, в смысле нового знания о разговорах Ангелов с людьми. Знать ему необходимо только одно.
А именно, что в следующие полтора часа абсолютного времени, куда Лаврик предусмотрительно завернул Белку, было решено многое.

Юстас Алексу, правила вербовки

-Ты вообще есть, спросила она, безуспешно пытаясь стереть размазанную тушь. Я вначале стопудов подумала про грузовик… .
-Есть, нет, какая нафиг разница, ты же меня видишь, можешь даже потрогать, улыбнулся он ей открытой, ясной улыбкой. Ангелы не умеют иначе, они ведь не люди, Ничего в них не осталось человеческого, совершенно. Нету в них так привычного нам патологического, но, черт побери, настолько привычного землянам раздвоения личности, когда одна половина хочет сказку, подарить другу мороженое и спасти бездомную собаку, а другая хочет эту сказку испоганить (чтобы не верили, никогда), мороженое сожрать самостоятельно и желательно втихаря, а собаку пнуть и насвистывая «Подмосковные вечера» счастливо пойти дальше.
Они совершенно, кстати, не умеют врать. Что, в данном случае Леониду Валерьяновичу совершенно было необязательно. Достаточно было просто не говорить половину. Важную, я бы сказал решающую. Просто промолчать. Но и в той части, которую он сам себе дозволил произнести, можно было развернуться.
Начал он с краткого, но убийственного разбора ее жизни. Которая, к слову, совершенно не блистала яркими запоминающимися событиями.
Белка слушала его совершенно молча, лицо белело и принимало спокойное, даже отрешенное и веселое выражение. Она сидела на старой рыжего цвета трубе, изображавшей дворовую оградку, слова как будто проходили сквозь нее, не оставляя никакого видимого следа на лице. Только губы кривились в усмешке.
После наступления более менее взрослого состояния она не смогла вспомнить границу, после которого ее душа закрылась от существующей реальности, нарастив скорлупу напускного оптимизма, в любой, даже бредовой и безнадежной ситуации.
А Лаврик решился этот гордиев узел разрубить. Сразу, не задумываясь, просто следую инстинктам. И желанием Читать далее...

Я бежал по перрону, около открытых дверей в вагоны уже никого не было и через секунду они закроются. Мне почему то надо было обязательно туда попасть-и я влетел туда под шипение гидравлики. Светило Солнце, в этот дневной час людей было немного, я пробирался уже по второму вагону - внимательно сканируя окружающее пространство и просеивая лица. В старом кассетном плеере играл Корнелюк –«Ночь и тишина, данная навек….» Город, которого нет был совсем рядом. Проплывали дома Дачного и Ульянки, я шел вперед с взглядом полным обреченного безумия.
«…мне до него последний шаг….» -вагоны кончались, влево-вправо. Никого.
Я увидел ее со спины в предпоследнем вагоне. Встал как вкопанный. Ноги не слушались, я почти не дышал.

          Я любил Белку, это чувство смогло полностью перестроить мое, порядком ироническое, восприятие окружающей действительности. Проходя мимо огромных витрин, я видел там ее, в метро – искал ее взглядом, и мне постоянно казалось, что она совсем рядом - метрах в трех, вот за той толстой теткой в аляповатом розовым пальто. Я даже начинал злиться на бедную женщину с отсутствием вкуса, приписывая ей навязчивое желание скрыть от меня любимую. Хуже всего было ночью – я все время разговаривал с Белкой и просыпался в настороженном холодном поту от фантомного звонка или СМСки, смотрел на телефон - и с чувством разочарования засыпал снова.
Мы вели долгие разговоры в моих снах, лежа вместе на моем жестком диване, о которых утром я не мог ничего вспомнить. Когда же мы наконец в реальности добрались до него, почему-то желание разговаривать отпало у нас напрочь… .
          Днем я кормил Белку обедами, покупал ей сигареты и просто старался сделать ее счастливой. И все было бы хорошо, если бы через пару недель я точно не знал, что за внешней жизнерадостной маской хохотушки и вообще крайне счастливого человека иногда проступает взгляд, который я видел тогда, на записи в кабинете Верховного. Там не было НИЧЕГО. Она оживала только здесь, менялась осанка, походка. Она стала всегда носить туфли на высоких каблуках и короткие платья.
Читать далее...

Каждая девушка считает себя уникальной и верит, что вот когда-нибудь произойдет чудо и на горизонте появиться фрегат с алыми парусами. В ее случае он обязательно должен был бы, наверное, причалить у Петропавловки. Белка вообще не была исключением и повторяла ошибки огромного количества несчастных женщин - как тут не вспомнить русского классика с бородой.
Красавицей она, почему то себя не ощущала - правда, кроме нее так никто не думал, это так - для исторической правды. Кавалеры и кавалеристы в широком понимании этого термина в очередь не строились, но благодаря легкому характеру и открытости к жизни во всех ее проявлениях, вокруг нее всегда крутилось большое количество друзей и приятелей, причем противоположного пола. Почему она не считала их кавалерами - загадка, они так как раз наоборот, но это совсем другая история. Вечная «жилетка» очередного жениха своей подруги…. . аах, если бы ей в ее 23 года еще бы чуть-чуть опыта. Свои комплексы всегда дороже правды и собственного счастья, прискорбный факт… .

Читать далее...

Слушать этот музыкальный файл

Это цитата сообщения Александр_Вит Оригинальное сообщение

Дневник Александр_Вит

Как сказал Жванецкий -писАть как и пИсать надо тогда, когда уже не можешь.

Начало

          "Никогда не разговаривайте с неизвестными". Однако он был мне знаком - в потертом пальто, которое носил уже, наверное, лет 200, как они только появились - свободного покроя, непонятного серого цвета с оттопыренными карманами, набитыми леденцами.
         Я встретил его по дороге за сигаретами. Сегодня они кончились как раз около дома, и я, с облегчением получив повод остаться на некоторое время наедине с самим собой, пошел восполнять дефицит никотина в организме. Отозвав меня в сторону движением руки, Анри не оглядываясь, побрел к чахлым кустикам. Мы закурили.
-Ты тут надолго? - спросил я.
- Не знаю, -он хрипел - выхлопные газы большого города с непривычки драли горло. - Есть дело.
         Пахло это плохо. Я как раз купил по дороге выпивку и совершенно не собирался приходить домой трезвым. Последние полгода в другом состоянии жить вечерами стало совершенно невыносимо. Тотальное ощущение пустоты, которое нельзя было заполнить любыми действиями, не отпускало ни на минуту уже несколько лет, и я начал к этому привыкать. Люди ко всему привыкают, так они устроены. Однако именно сегодня что-то не задалось - и у меня вдруг упорно засосало под ложечкой.
- Говори, выдавил я из себя - тянуть было все равно незачем.
- Покурим…ты чего торопишься, не рад что ли - осклабился Анри, так его звали, и показал небольшие клычки в уголках рта. Сколько его знаю, меня всегда волновало, почему он не исправит прикус. Для ангелов это обычно дело, но Анри упорно носил засаленное пальто, жрал леденцы и совершенно не собирался походить на человека при ближайшем рассмотрении. Хотя в районе 8-й Советской он совершенно не выделялся - местные аборигены самого экзотического вида, кочевавшие от пункта сдачи тары до аптеки, так примелькались в этих краях, что на еще одного маргинала никто не обращал внимание.
         Я оглянулся в поисках скамейки, нашел одну без выломанных досок, и мы присели. Анри затянулся Беломором и пустил колечком дым. Вся эта прелюдия, как обычно, не предвещала ничего хорошего.
Читать далее...

Как сказал Жванецкий -писАть как и пИсать надо тогда, когда уже не можешь.