Начало романа «Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава»
Глава 4 Лаврик
Из кабинета шефа я прихватил початую бутылку — Экселенц презентовал мне ее, наверное, от широты души. Там еще оставалось, и я стал шататься по Базе, думая, что Анри рано или поздно проявится на запах дорого виски Верховного. Лучше бы ему поторопиться, через полчаса оно точно закончится.
База постоянно перестраивалась, и этот процесс, по моему разумению, не закончится никогда. Как по мановению волшебной палочки, появляются новые палубы и причальные доки. Я шел сквозь напряженную жизнь этого орбитального мегаполиса, время от времени отрешенно прикладываясь к живительному горлышку, постепенно приближаясь, как мне казалось, к старому доку для малых шаттлов, где мы с Анри пришвартовались сегодня. Придя на место, я увидел группу людей без сопровождающих. Они озирались по сторонам и были немного подавлены. Их ждала встреча с Верховным.
Надо сделать небольшое лирическое отступление: не всякие люди могут к нему попасть. Прежде всего, Экселенца интересуют представители рода человеческого, имеющие одно явно выраженное качество — они могут искренне любить других. Несмотря на известное земное убеждение о всеобщем распространении данного чувства, на самом деле это не так. Число таковых колеблется в пределах от 0,1 до 0,3 процентов в популяции, говоря языком наших крылатых аналитиков. А готовыми раскрыть дар считается значительно меньшее количество земных жителей. Парадоксальный сей факт делает этих людей крайне интересными для верхнего руководства. Две европейского вида женщины и один явный мулат жались к аппарели и имели затюканный и загнанный вид. Я прошел мимо и присел в небольшом алькове на мягкую скамейку.
Если бы я видел, чем сейчас занимается Экселенц, думаю, я был бы поражен до глубины души. Но я этого не знал. Вскоре явился на удивление трезвый Анри, и мы стартовали обратно.
Продолжение здесь
Начало романа «Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава»
Выходя из кабинета, помимо привычной секретарши Экселенца, я увидел и нового персонажа — длинноногого, нескладного, очень молодого ангела с бородкой-эспаньолкой и несколько полубезумным оптимизмом в глазах. Отметив новое лицо, я зашагал прочь.
Леонид Валерьянович Красильников, в интерпретации Верховного — Лаврик, попал наверх совсем недавно. По меркам Базы его возраст назвали бы не просто юным, а вообще младенческим, что, однако, не помешало ему через два года занять место подле самого Экселенца. Леонид Валерьянович был горяч, порывист, а также изобиловал идеями различного креативного содержания, которые были направлены исключительно на то, дабы облагодетельствовать все человечество, желательно сразу. В земной жизни Лаврик занимался абсолютно разными вещами. В последнее время, превзойдя свои былые заслуги, одновременно в нескольких ипостасях вывозил на себе целый журнал. Специалист на все руки, он был вписан Экселенцом как минимум в пять Сценариев, так как Верховный имел на него огромные планы.
В летнюю ночь, когда присматривающий за Красильниковым Анри по своему обыкновению предавался любимому занятию, а именно поглощению спиртных напитков и созерцанию обнаженных юных дев в пригородных озерах, Лаврик, уснув за рулем в полном одиночестве, в четыре часа ночи съехал с дороги и протаранил сарай на перегоне Осельки — Васкелово. Как именно Анри не смог увидеть очевидных изменений в сознании Лаврика и не вывернуть руль, никто не знает. Ходили упорные слухи, что одна из особо привлекательных дев в приятном подпитии танцевала при свете луны для старого алкоголика — по странному совпадению это происходило как раз в тот момент, когда Анри должен был выполнять свои прямые обязанности.
Кто тогда видел Экселенца, думаю, никогда этого зрелища не забудет. Шеф разошелся не на шутку и минимум полчаса метал громы и молнии, которые местные питерские синоптики назвали северным торнадо. Вследствие этого далеко не природного явления добрая половина области остались без света и прочих благ цивилизации на целых полтора месяца. Анри пришлось очень быстро тащить бездыханное тело с едва трепыхавшейся душой прямиком на Базу и в качестве почетного обвиняемого присутствовать на легендарном разносе у Верховного.
Белка находилась в самом эпицентре урагана на собственной даче и на себе смогла ощутить разгулявшуюся стихию. Рассказ об этом событии ее знакомым, в том числе Вольдемару, сводился к передаче ощущения первобытной мощи, перед которой земные жители устоять не в силах. Приехавший на следующий день муж притащил генератор, а потом еще долго пилил поваленные деревья, проклиная Верховного, Лаврика и всех ангелов в придачу, поскольку усопший Леонид Валерьянович, вследствие каких-то непонятных причинно-следственных связей, нарушил его очередную финансовую аферу и оставил без Егора средств к существованию.
Успокоившись, Экселенц забрал мальчишку к себе в помощники-ученики, надеясь воспитать из него толкового переговорщика. Пока же Лаврик второй год околачивался в его приемной, постигая премудрости работы вместе с секретаршей Верховного, Алисой.
Продолжение здесь
Начало романа «Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава»
Глава 2. Крутой поворот сюжета
«Волки», — подумал я, видя, как Адель начала оглядываться и прясть ушами. Облака совсем спустились к верхушкам огромных елок, и нас уже битый час окутывал холодный и промозглый туман, забиравшийся, похоже, через меховой плащ прямо мне под кости. У меня не попадал зуб на зуб, и от этого соображать я начал урывками, в такт рыси Адели. Решив, что с этим надо заканчивать, я сделал глубокий вдох крепкого соснового воздуха и остановился. И сделал это как раз вовремя: со стороны старого моста, который мы проехали минут десять назад, раздались звуки конного отряда и скрип деревянных несмазанных колес.
«Не волки — хуже», — решил я, спешился, и мы с Аделью ломанулись по топкой придорожной канаве и невысокой новой поросли ельника к более или менее плотным кустам метрах в двадцати от старой дороги, которая была в этих местах одна. И если путник не хотел встречаться с другими пилигримами, то другого выхода, кроме как скрыться из глаз, у него и не было.
Адель была умным животным и вела себя тихо, лишь кося глазом в сторону приближающегося конвоя. А то, что это был именно конвой, стало заметно почти сразу. Несколько всадников, не менее десятка, в расшитых красных кафтанах и шапках а-ля рюс гнали пятерых пленников. В грязных остатках их одежды можно было угадать некогда вполне приличное платье зажиточных чухонских землепашцев.
Кавалькада шла медленно, и тому была причина — не было согласия в рядах супостатов. Главный, невысокий и крепкий черноволосый русский, в выделявшемся золотым шитьем камзоле, видно, уже давно собачился со своими спутниками, которые, надо сказать, отвечали ему тем же, но с некоторой опаской и изрядной долей подхалимажа.
Меж тем процессия остановилась как раз напротив меня, и споры вспыхнули с новой силой.
— Пошто, пошто ты деньги себе забрал все? — не унимался один из охранников, выделявшийся маленькой жидкой дьяконской бородкой и рябым лицом. — Так забрал бы и поделил, ан нет! Вон они в подсумке лежат, все же видели! — он обернулся к сородичам, ища поддержки.
Те стояли молча, но по оголодавшим лицам было видно, что оратора они поддерживали. Рябой распалялся все больше:
— И этих пошто везем? Корми их еще, самим жрать нечего. Ты ничего такого не подумай, Воевода Ярославский, мы за тебя горой, да и грамота-то царская только у тебя. Но поговорить с войском надобно, — закончил как-то неуверенно рыжебородый.
— Войско, называется, — как-то уж больно добродушно произнес черноволосый, почесав наросшее брюшко под легкой кольчугой.
Оглянувшись по сторонам, он начал пристально вглядываться в окружающий лес. Мы с Аделью перестали дышать. Нет, все-таки глупых животных не берут в королевскую конюшню. Пронесло! Темный исподлобья взгляд скользнул мимо, на секунду повеяло холодом. Но это было только полбеды. Взявшийся ниоткуда ветер принес от группы всадников тонкий, едва уловимый запах. Я сжал рукоять короткого меча и надавил на скрытый тумблер. Нас тотчас накрыло слабеньким полем, которого, впрочем, было достаточно для основной защиты. Переменившись, ветер не сможет нас обнаружить — стук моего сердца и урчание в животе Адель тоже скрылись от восприятия. Хотя в зоне прямой видимости обнаружить нас было можно, но я надеялся, что ребята не пойдут по нужде через топкую канаву.
— Привал, — скомандовал Воевода.
Отряд рассредоточился, спешившись прямо на тропе. Пленники как шли, так и привалились кто где, сжавшись в бесформенную кучу.
— Ты, Борис, бери двоих порукастее, и идите вон туда, — и Воевода указал рукой в противоположную от нас сторону. — Нужно несколько лесин посуше и хвороста.
У троих стрельцов возникло немое недоумение, но благоразумие победило, и они неохотно двинулись в сторону подлеска. Рябой же Борис после произнесенной им смелой речи, видно, совсем морально обессилел и, даже не взглянув в глаза Воеводе, широким шагом двинулся вослед ушедшим. «Я бы не стал на него ставить, — вдруг подумалось мне, — балаболка он, да и реально никто не поддержит его из остальных. Младшие да средние сыновья купцов, из которых царь Иван набрал стрелецкое войско,
Начало романа «Принцесса Хелена, шестая дочь короля Густава»
Главы 1. Начало
Стучат копыта — тук-тук, тук-тук — по старой римской дороге, или не римской — кто ее знает. Зачем-то меня дернуло взять лошадь, а не сесть в повозку к местному представителю финно-угорского народа, как назовут его несколько веков спустя. И теперь лошадь неторопливой рысью шла по направлению к Замку практически в полной темноте. А должна бы, наверное, лететь галопом, неся на себе гордого седока в сверкающих доспехах, которые освещают все вокруг, даруя свет истины местным землепашцам, коих, к моему счастью, уже второй день не наблюдалось. Я ощупал седельную сумку, лошадь фыркнула, видимо почувствовав слабину в твёрдом намерении хозяина загнать ее в могилу.
— Ладно, Адель, я ж не изверг всё-таки, — сказал я ей на ухо не очень уверенно.
Во-первых, скорее всего, ее звали не Адель, а во-вторых, русский язык ей на королевской конюшне в Стокгольме не преподавали. Но как-то полегчало. До назначенного сеанса связи в окрестностях Сайменского канала оставалось полчаса оглушительной тишины.
Животина радостно замотала гривой и начала заворачивать в сторону еле слышного говорливого переката воды у прибрежных валунов, наверное, метрах в пятистах. Проступали вершины сосен, звезды уступали зеленовато-синий северный небосвод свечению за горизонтом. До рассвета оставалось ждать минут пятнадцать.
Я слез, кряхтя, с кобылы, накинул поводья на сук и отправился за водой, со стороны представляя это презабавное зрелище: сутулый человек в лёгкой кольчуге и подбитой мехом накидке, с небольшим мечом в ножнах вроде «Жала» Бильбо Беггинса, с совершенно очевидным диссонансом в образе — ярким светодиодным фонариком во лбу. Когда я шел обратно с полным кожаным ведром воды, фонарь пришлось погасить, чтобы прямым лучом не свести с ума и так настороженно храпевшую Адель.
Скоро, лет через четыреста с хвостиком, здесь будет шоссе. После небольшой развязки дорога прямой стрелой уйдет на Хельсинки и далее, образуя балтийский коридор. И поймать сигнал сразу минимум трех базовых GSM-станций здесь можно будет без труда. Но не сейчас.
Сейчас, проклиная Экселенца с его аутентичностью, я полез повыше на ближайшую сосну. С семиметровой высоты уже виден был краешек солнца, расчертивший изумрудный оттенок неба теплым водопадом первых лучей. Я сощурился от удовольствия, как кот. Сразу стало тепло и захотелось посидеть на этом суку минут десять, заснуть, заснуть… Шишка! Шишка треснула мне по макушке, и, посмотрев наверх, я увидел белку. Обыкновенную, рыжую. Она кокетливо прикрылась роскошным хвостом и, судя по всему, ждала меня там уже давно. Наши глаза встретились. Она совершенно спокойно держала в лапах еще одну шишку, и я сразу понял, что надо лезть обратно. Забросив антенну повыше, как это делали белорусские партизаны, я быстро полез вниз.
За последние четыре столетия технология Базы ушла далеко вперед. И то, для чего нам в середине десятых годов нужен был какой-никакой электронный монитор, в середине шестнадцатого века превращалось в проблему. Единственный гаджет, который мне дали на складе, я снял с головы и открыл водонепроницаемый кожух. Покрутив колесико и, наконец, добившись чистого свечения зелёного индикатора, я приготовился слушать ценные указания Верховного. Они могли мне действительно серьезно помочь, ибо кроме того, что я уже и так сделал, я не знал ничего, то есть инструкции на этом месте кончались. А каким образом мне попасть внутрь Замка, кем представиться и, в конце концов, где жить, я совершенно не знал.
От громкости божественного голоса Верховного Адель дернулась у сосны, оторвавшись от водопоя и прядя ушами.
— Вольдемар, чего у тебя там так темно?
Оказывается, в хреновине была встроена камера. Ответного экранчика, хотя бы и с мышиную задницу, там не предусмотрели. Ладно, зато громогласный рык шефа был убедителен и с лихвой перекрывал недостатки интерактивности.
— Утро, Экселенц. Очень ранее утро, хоть глаз выколи, — я покосился наверх, где на меня с невидимым озорным любопытством пялились
Продолжение. Начало здесь
«Никогда не разговаривайте с неизвестными». Однако он был мне знаком — в потертом пальто, которое носил уже, наверное, лет двести, с тех пор, как такие только появились — свободного покроя, непонятного серого цвета с оттопыренными карманами, набитыми леденцами.
Я встретил его по дороге за сигаретами. Сегодня они кончились как раз около дома, и я, с облегчением получив повод остаться на некоторое время наедине с самим собой, пошел восполнять дефицит никотина в организме. Отозвав меня в сторону движением руки, Анри, не оглядываясь, побрел к чахлым кустикам. Мы закурили.
— Ты тут надолго? — спросил я.
— Не знаю, — он хрипел, выхлопные газы большого города с непривычки драли горло.
— Есть дело.
Пахло это плохо. Я как раз купил по дороге выпивку и совершенно не собирался приходить домой трезвым. Последние полгода в другом состоянии проводить вечера стало совершенно невыносимо. Тотальное ощущение пустоты, которое нельзя было заполнить никакими действиями, не отпускало ни на минуту уже несколько лет, и я начал к этому привыкать. Люди ко всему привыкают, так они устроены. Однако именно сегодня что-то не задалось, и у меня вдруг засосало под ложечкой.
— Говори, — выдавил я из себя, тянуть все равно было незачем.
— Покурим… ты чего торопишься, не рад, что ли? — осклабился Анри и показал небольшие клычки в уголках рта.
Сколько его знаю, меня всегда волновало, почему он не исправит прикус. Для ангелов это обычно дело, но Анри упорно носил засаленное пальто, жрал леденцы и совершенно не собирался походить на человека при ближайшем рассмотрении. Хотя в районе 8-й Советской он совершенно не выделялся — местные аборигены самого экзотического вида, кочевавшие от пункта сдачи тары до аптеки, так примелькались в этих краях, что на еще одного маргинала никто не обращал внимания.
Я оглянулся в поисках скамейки, нашел одну без выломанных досок, и мы присели. Анри затянулся «Беломором» и пустил колечком дым. Вся эта прелюдия, как обычно, не предвещала ничего хорошего.
— Ты так печень посадишь, — смачно отметил он, и в его глазах загорелись угольки. — Не пройдешь регистрацию, я тебе ничем не помогу.
— Ладно, я и так знаю, — я тоже закурил крепкий Winston. — Тебя давно не было, лет семь.
— Восемь… Ждал? — его слова прозвучали издевательски. — Что-то о твоих успехах давненько не слышно. Ты даже в социальных сетях скучен до неприличия, комментируешь всё чужие посты. Неинтересно…
— А что ты хотел, — я начал закипать, — ты ушел тогда как раз вовремя.
— Я ничего не решал, — зашипел он сразу. — Ты знаешь, как у нас там… строго. Ты нарушил все, что можно. Зачем ты полез наверх со своими прошениями? Верховный так вообще сказал не приходить к тебе ни под каким видом. Я мотался тут рядом по разным неудачникам, а им сколько шансов не давай, они все равно их пропьют. И ты туда же, алкоголик хренов.
Надо сказать, что он был уже достаточно стар для ангела и выпить любил по старой памяти. Как-то мы нажрались с ним на берегу Балтийского моря около Варнемюнде, и он поведал мне, что приходил в гости еще ко всем известной Жозефине, притом в образе гвардейца Сен-Жерменского полка, которые уж точно не отличались нелюбовью к выпивке во всех ее формах и экзотических видах.
Ему, в принципе, даже можно было иногда верить, что я обычно и делал, поскольку настоящих друзей у меня никогда не было. Так сложилось, что он мне смог заменить и их, и отца, которого я видел крайне редко, пока тот был жив. Кстати, на все мои вопросы о его загробной жизни Анри упорно отмалчивался — только улыбка гуляла между клыков.
Стоял дождливый конец августа. Листья начинали облетать и лежали ранними рыжими пятнами на поверхности грязных луж. В них не отражалось ничего: небо висело над нами абсолютно равнодушным серым полотном без малейших признаков разнообразия, даже птицы перестали летать над городом в это время. Я поежился, сразу сверху закапала холодная мерзость, задул колючий ветер. Домой идти совершенно не хотелось, однако время поджимало, и я начал ждать звонка от знакомого голоса с вопросами.
— Ты как долго собираешься не выползать из этого дерьма? — в словах Анри отсутствовал вопрос, только глухое раздражение. — Зачем, спрашивается, ты здесь, Вольдемар? Чтобы гулять с собакой по вечерам? Или, может, каждую
Side A
— Завтра же! Слышите, завтра же вы будете знать все, что известно в этой части обитаемого мира о Владимире Савватьевиче Чижкове, проходящем под псевдонимом Вольдемар с 85 года! — человек с тонкими чертами лица, в бабочке, гремел на весь кабинет, перекрывая шум плюющейся кофеварки на столике в приемной. Подчиненные, кои безликой серой массой жались по углам в полумраке, по большей части молча пытались выразить свое почтение и готовность тотчас бежать и выполнять.
Ужасно воняло серой. На черный длинный плащ, лежащий на столе, со свечей капал воск, создававший странную смесь ароматов. С непривычки у Красильникова заслезились глаза, и осторожная реплика застряла между клычков и языка. Пересилив себя, Леонид Валерьянович все-таки произнес с некоторым достоинством:
— Я сообщил пока все, что мне удалось здесь достать, у меня допуск только уровня А1, а по этому делу надо лезть в центральный информаторий в Метрополии, основные документы там. Лететь туда меня шеф не отпустит, а для дистанционного доступа по каналу нужен допуск А0, не меньше.
— Вас, Леонид Валерьянович, мой кровный родственник точно туда не отпустит, он же помешан на собственной всесильности, и поделиться даже толикой тайного знания для него равносильно тому, что от его нимба кто-нибудь прикурит сигаретку. Ха! Нет, вы мне нужны здесь, на поверхности. Он же ведь ничего не знает про…
— Нет-нет, — поспешил отговориться в полупоклоне Красильников, — что вы, — он продолжал стоять, хотя хозяин кабинета любезно предлагал ему несколько раз присесть. — Никто не знает, кроме вас. Этот архив был такой старый, что его даже нет в глоссарии.
— Как вас вообще туда занесло, Лёня? Архивы же, насколько я знаю , находятся в ведении Хранителя. Он на Базе один. Так сказать, для поддержания статус-кво. А я не видел, чтобы в списках за последние месяцы вы там были.
— Я чищу списки перед сливом на сервер, пароль там простой, и его никто не менял, по-моему, лет двадцать. Подстраховался как раз на такой случай.
— Хорошо, я свяжусь с вами. До свидания, Лёня.
Вслед за Красильниковым кабинет покинули и все остальные, перешептываясь и поглядывая на новичка, иногда случайно касаясь его локтем — ни на йоту не доверяя.
Side B
В это время в замке у шефа…
— Скажи, Джон, как ты сам видишь ситуацию? — Анри сидел в кабинете, не снимая засаленного пальто, и пытался раскурить беломорину. Беда с зажигалкой, которая шипела и пыталась пыхать огнем, не давала ему облегчения, оттого старый ангел жевал уже вторую бумажную гильзу.
— Я уверен, что такой объект, как Хранилище, не есть вещь в себе. У него должна быть — и, скорее всего, есть — система связи с происходящим на планете. Возможно, для поддержания собственной стабильности.
— Я перефразирую. Черт, Джон, есть у тебя нормальная зажигалка?
— Нету, чай могу налить, а курить вредно.
— Это Странники, Джон? Ты не увиливай так явно-то, мне знать надо.
— Стругацких начитался, так они же… сам знаешь. Ничего они не знали наверняка, обрывки все. Я, вообще, не очень понимаю эту программу подготовки. Подготовки к чему? Базы эти на Земле, стационарные точки, они там теперь безвылазно сидят. Хотя раньше меняли дислокацию минимум через полгода, а то и чаще. Саркофаг-инкубатор — исключительно идея братьев, никто им ее не навязывал. Его ведь просто нет! По крайней мере, мы его не нашли. Страшно подумать, если наш Братец его обнаружил первым. Еще страшнее, если геронтолический паноптикум в Метрополии никак на это не отреагировал.
— Хорошо, а если они правы, и канал связи этот сидит у нас под носом, а? Чтобы что-то спрятать, надо это на видное место положить. Вот скажи мне, кто у нас может в любой момент войти в Хранилище? И почему Вольдемар — это может, ты знаешь наверняка? Нет, тогда извини, я закурю и все-таки буду считать, что это все реально, если ты не предложишь мне лучшего объяснения.
Анри зажег огонь между пальцами и с наслаждением пустил сизый дым, вытянув щеки с седыми бакенбардами. Все пространство кабинета покрылось дымной завесой, через которую уже нельзя было ничего рассмотреть.
От Автора
История эта, как обычно, началась не вчера. И, как водится, не завтра закончится. Потому что идет война, и, как, наверное, догадался уважаемый читатель, это война добра и зла. Как на всякой войне, в ней есть солдаты и командиры, разведка, генеральные планы и, конечно, фельдмаршал. Даже два. Уже
Любимые френды! Вы, я вижу текст читаете. Мне очень ценны Ваши замечания! Но сейчас вот особый случай. Роман готовится именно как приквел к классическому, всем известному тексту. "Жук в муравейнике", если быть точным. Причины-ну здесь все понятно, не мне Вам объяснять. Я хочу услышать Ваше мнение-с учетом того, что вот теперь вопросы собственно издания стали для меня весьма остро. Раньше это была только игра, но это время прошло...
Я сейчас опубликовал только новые врезки-сама структура претерпела изменения-сдвинулись и поменялись местами главы, в них введены какие то абзацы. Сам массив остался таким же в принципе:)))сильно изменившись изнутри.
Итак, автора осенило. Он в течении уже полутора лет пишет приквел к "Жук в муравейнике" И вроде бы знает об этом, не не может себе признаться. Лучше поздно, чем никогда:)
Совсем новая глава. Пушкин:)
Чудны дела твои, Господи.
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!
Не могу сказать что лично я очень люблю Пушкина, временами даже совсем наоборот-меня бесит его абсолютное чувство прекрасного, где нет ни малейшего намека на несовершенство этого мира. Такая «программа чемпионов», можно сказать. Но когда моей душе хочется исчерпывающе точных формулировок-тут он незаменим.
Жажда знаний просыпается не только первого сентября. И после нашей первой с Экселенцем встречи на Базе через восемь долгих лет моей ссылки вопросов оказалось больше чем ответов. Говоря математическим языком, а к слову, высшую математику я не понимал с младых ногтей совершенно, количество неизвестных здесь было больше, чем количество уравнений.
Конечно же на записи я узнал женщину, чей муж так неудачно обогнал белую фуру, чем лишил жизни и себя и своего ребенка. Даже не ее саму - что-то в выражении глаз внезапно заставило меня покрыться холодным потом в кабинете Верховного. Неудачно завершив последнее - и провальное задание, я сидел в глубокой питерской ссылке. Не то чтобы крыша от безделья съехала у меня совершенно, но потребность выдать желаемое за действительное нарастала с каждым прошедшим Новым годом.
Но этот год начался немного иначе. Придя в себя после очередных рождественских каникул, и стряхнув с себя благость недельного ничегонеделания я вдруг совершено четко понял, что Хелена Эстрельская возвращается. Что-то в падающем снеге за оконом, чистом запахе морозного невского воздуха, темном предутреннем небе... У меня сладко и больно засосало под ложечкой, я вышел из дома под благовидным предлогом, завел машину и медленно выехал на пустынную набережную.
Сценарии устроены так, что его участники сами по себе неведомым образом в один прекрасный момент концентрируются в одном географическом ареале. Любая из фигур , которые серыми тенями жались в это сероватое утро к домам на Синопской набережной могла принадлежать ей.
Я ни в чем не был уверен. Экселенц вычеркнул меня из обоймы. И у него были не только формальные основания-несанкционированные контакты с его возлюбленным Братцем могли кончится для любого члена команды Базы даже худшей карой. Я думаю, то просто надоел ему и он решил устроить мне отпуск в несколько лет-что ему то при его практическом бессмертии несколько оборотов планеты вокруг заурядной звездочки.
Запахнув пальто, под которое уже начал забираться промозглый январский холод и последний раз взглянув на заснеженную Неву с парапета набережной, я уже знал, что буду делать в течение следующих нескольких месяцев.
Обновленная глава. Грядет большая ревизия всего текста. Кстати, часть "Февральский пасьянс" вообще перестала существовать.
Большая елка посередине
Мы сильно устали. Тряска в машине, встречи и переговоры утомили нас, и хотелось только одного — куда-нибудь, наконец, приехать. Я видел, что с ней что-то не так, она была немного раздраженной и, казалось, не обращала на меня особого внимания. Добравшись, наконец, до коттеджа, в котором нам предстояло провести эту ночь, мы распаковали вещи и поели. Она старательно обходила меня, отстраняясь, когда я хотел ее обнять. Я не понимал совершенно ничего, ведь в пятницу перед поездкой у нее были совсем другие глаза, а то, что я слышал, давало мне надежду на только нашу ночь, в которой никого не будет кроме нас двоих, совсем.
Все удивительно быстро закончилось, не начавшись. Она вдруг заговорила о нем, лежа у меня на коленях. — Зачем ты так о нем плохо думаешь? На самом деле ведь он совсем неплохой человек. Не хочу его обижать… .
Вот это уже не лезло ни в какие ворота! Никогда настоящая Принцесса, сущности которой уже следовало бы проявится по всем прикидкам и моим и отдела Z12 Джона Карпернтера, в феврале, через год после моего четкого ощущения на Синопской набережной, не сказала бы это никогда. Повисла десятиминутная пауза, которую заметил только я.
-Да, наверное — задумавшись, ответил я, а это имеет какое-то значение? Меня накрывала пустота, и липкий пот потек по спине. Было четкое ощущение, что я теряю что-то
Придти еще раз-и чтобы был повод. Вот то, что я должен был придумать самостоятельно. Наедятся на Советника не хотелось, но фактически только он был стабильным каналом связи с принцессой. Условности, чтоб их!
Задание казалось для меня уже совершенно не простым, каковым оно виделось на одном из нижних ярусов Базы, в баре «Письменник». Тем более Экселенц, по моему ощущению, послал меня туда «со злым умыслом». Там, где справился бы просто штатный оперативник, мне было делать, по сути, нечего. А в детали, в которых, как известно, обитает Его Превосходительство, меня посвятить никто не собирался.
Спасти Принцессу, что может быть проще. Пособия в виде сказок были мне в помощь, вся эта историография неизменно подталкивала Вашего покорного слугу к мысли, что всенепременнейше должен быть дракон, которого следует сокрушить.
Будучи человеком разумным, в самом расцвете лет, я все-таки в них не верил. Ну, может быть, на отдаленных планетах, куда я никогда не летал по причине отсутствия визы в Метрополию... Да и то, откуда там принцессы, там эти ящеры обитали вроде бы исключительно в окружении себе подобных рептилий.
Значит дракона не будет. Но сокрушить непременно кого-то требовалось, при этом желательно принцессу спасти от неминуемой смерти, а самому выжить и не испробовать лифт наверх-в одну сторону, который еще не каждому полагался. Проверять это я совершенно не хотел.
И все же при виде каменных укреплений Выборга мне становилось не по себе. Странные серые камни, складывающиеся в изогнутые стены, стальная, подернутая рябью вода залива с мостом в сторону города... Мощь стреловидных бойниц и странная тишина сразу за пределами городской черты-все это сразу и навсегда внушало уверенность в абсолютной фатальности Сценария, названного впоследствии «Выборг-Густав».
- Эй, как тебя там! Окрик вернул меня к действительности, грубо выволок наружу под накрапывающий мерзкий дождик. Наглый взгляд из под роскошного берета и бочкообразных доспехов принадлежал капитану гвардии Его Королевского Высочества Густава Вазы, чей титул, а тем паче имя я совершено не запомнил при утренней нашей встрече. Надо было предъявить подорожную и как-то легализовать свое присутствие в свите, раз вчера ночью подчиненные господина капитана надрались с стельку.
- К Вашим услугам, капитан,- я склонился в поклоне, не спуская глаз с окружающего ландшафта.
-Пошевеливайся, жабий сын, -из этого я должен был сделать вывод, что поручение индюка этого напыщенного касалось меня и совсем ему не нравилось.
-Не будем через четверть часа замке-я тебя лично удавлю твоей же цепью, его глаза маслянисто скользнули по золотой папашиной цепи.- Ее высочество хотели тебя видеть. И зашагал прочь, совершенно не интересуясь следую я за ним или нет.
Я решил не доставлять ему такого удовольствия как возможность пропить мою цепь, и бодро зашагал за ним.
Поздно
Поздно пить боржоми, когда печень отвалилась. Эта непреложная истина явилась мне реальным подтверждением сразу после того, как массивные двери королевских покоев закрылись и я погрузился в аромат духов, дорого белья, лавандовой воды и еще чего-то совершенно невыразимого, указывающего мне на расположение объекта моего задания, принцессы Хелены.
В зале никого не было, я терпеливо ждал. Наконец, скрипнула половицы и из потайного входа в углу согнувшись в три погибели вылезло Ее Высочество-ходы и приватные лестницы в замке не были рассчитаны на ее рост.
Мы сотрели минуты три друг на друга, медленно передвигаясь по сложной траектории на резном полу комнаты. Она заговорила первой.
-Вы приехали не для того, чтобы предложить мне украшения, Вольдемар?
-Наш ювелирный дом и мой отец лично....
-Прекратите, она резко повысила голос, не теряя при этом дружелюбного тона. – Через два дня будет смотр бравых молодцев, набивающихся мне в мужья. И я знаю, ЗНАЮ, ее голос внезапно сорвался на фальцет. Я знаю, что нам не выбраться из города. Хелена подошла совсем близко, я одурело вдохнул ее запах и мне стало совсем хорошо.
-Вы что-то знаете?-я почти щептал ей на ухо, а она все ближе придвигалась ко мне, шурша парадным платьем с десятью юбками.
-Я подслушала разговор двух русских, я знаю русский! Они смеялись, один предложил другому-тому, кого он называл KNYAZ вымазать «рожу сажей», чтобы я его выгнала. Наверное было бы смешно. Но потом у них стали такие лица... Их много вокруг города, и они только и ждут сигнала. Наш капитан стражи-жирная тупая свинья, и люди его такие же. Они не смогут нас защитить!
-Ваше Высочество, почему Вы уверены что я это сделаю?
Она отстранилась, сразу став серьезной. –Вы привезли камень. Мне сказали...тут она замялась-доверенные люди, вот! Это же так называется? Так вот, человек с большим изумрудом должен мне помочь, так они сказали.
Ну вот, опять недоверие верховного руководства. Я закипал внутри от простого тупого бессилия. Опять Экселенц меня страхует! И ведь не первое же дело, хотя воплощение то конечно первое...
-Я не знаю здесь никого...кроме Вас. Мне кажется Вы не из этих мест. Это
Мои дорогие читатели -каждый дорог, черт побъери - из Штатов, Франции, Израиля, Германии, Украины-а к ней мы еще в следующем романе вернемся, может быть...
Так вот, помогите автору, напишите комментарии. Проявитесь, вы же все читаете роман, вы же понимаете что все не просто так...
Короче, не молчите ребята и дамы, высказывайтесь. На ФБ же тоже выкладывается параллельно. И что? Как написано в первой главе-"постоянно комментируешь чужие посты, неинтересно" Так выскажете же свое мнение.
Близится к финалу повествование. Теперь вы знаете как Выборг-Густав начинался. Осталось узнать чем он закончится....
Скоро, френды, скоро.
Мнение читателей Важно для меня, я же для вас пишу, я же чем кончится и так уже давно знаю:)
И понесло автора, и понесло...
Где мы с вами, уважаемые читатели окажемся, только Экселенц знает...
Проигнорировав молчаливые от возмущения попытки советника аж целого четвертого класса(!) мне помешать под предлогом очереди и еще каких-то аргументов, я относительно твердой походкой пересек комнату и оказался подле принцессы.
- Как Вы быстро пришли, сказала Хелена и грациозно присела у стола. - Вы же что-то принесли? Так покажите же быстрее!
- Как угодно будет прекрасной принцессе, мой хриплый голос не уживался с ситуацией. – У меня есть для Вас…
- Открывайте же! - она просто выхватила из моих рук сверток и начала перебирать изделия ювелирного дома Фон Болена. Изумруд она взяла сразу, отодвинув горстку колец и две пары сережек.
И это меня полностью устраивало. В свертке, полученном от суровой Магды, были дальнейшие инструкции, от которых мне немного полегчало. Видать ребята с Базы подзадержались с изготовлением портативного масс-передатчика, который им требовалось запихать в изумруд в кратчайшие сроки. Думаю, они его вырастили вокруг девайса, и ускорить сей процесс, не было никакой возможности.
- Уверен, Вашей милости понравится…
Принцесса Хелена вертела в руке камень и улыбалась. Я было подумал, что она полностью увлечена созерцанием солнечных бликов. Но я ошибался.
Когда она подняла глаза, в них я увидел то самое осеннее Солнце, которое за окном освещало главную площадь Выборга.
- Как Вас зовут?
- Вольдемар, Ваша светлость…
- Странное имя, я не знала ни одного Вольдемара раньше.
- Значит пришло время это исправить, Вам нравится?
- Вы или Ваши безделушки?
- Ответ может быть настолько безрассудным, что я могу потерять голову, даже в прямом смысле.
- Значит, остальное с Вами уже произошло…
Хелена перестала смотреть на Вольдемара и начала сосредоточенно созерцать увесистый изумруд. Гляделки длились минуты три, после чего было признано поражение, тягостная неловкость повисла в воздухе.
Советник наконец вышел из ступора и начал быстро бормотать что-то про время приема поставщиков потерявших стыд зажравшихся ювелиров.
Я начал собираться, но нищему же - только подпоясаться… Принцесса не сводила с меня удивленных смеющихся глаз, я же изо всех сил старался быть серьезным. Между нами повисла вполне осязаемая, звенящая, тайная общность, закрытый клуб для посвященных, куда более закрытый, чем сказочный круглый стол короля Артура.
«Никто из них не помнил, как вернулся домой» - цитата из «Собаки Баскервилей», кино про которую снимут, в том числе, и в этих местах в XX веке, как нельзя лучше характеризовало наше с Котом состояние. Все это время он ждал на улице, заводя знакомства с местными представительницами кошачьего рода, не сводя, однако, взгляда песочных глаз с выхода из дома бургомистра. Как только я нетвердой походкой и безумным взором покинул лучший дом в центре Выборга, мой спутник сразу подтвердил статус «захребетника», устроившись мягкой гирькой у меня за плечами.
В продолжении главы "Итак, крутой поворот сюжета…"
Подъехав к воротам уже в начале первого, я остановил Адель и спешился. Блики от ярких язычков факелов на башне, в которой располагались старые «нижние ворота» как-то недобро освещали ее умную морду.
- Ну что, делать-то будем мы с тобой? Адель красноречиво молчала, переминаясь с ноги на ногу. Решив, что пешему мне перелезть через стену будет сподручнее, я снял с лошади хорошее седло, которое можно было еще продать, и звонко хлопнул Адель по потному крупу.
- Иди домой - мне стало ее жалко, я погладил ее, нащупав в кармане последний кусок соленого хлеба, который берег на крайний случай, если Адель заартачится. – На вот тебе, иди отсюда подальше, скорее выживешь. Гордость королевской конюшни с достоинством повернулась и растаяла в странном желтоватом тумане.
На удивление, «переход Суворова через Альпы» прошел быстро и просто. Ворота были приоткрыты, из каптерки стражников веяло вечерними возлияниями… да так, что не только я мог пройти незамеченным, но и свободный проход штурмового танка «Элефант» под фанфары в сопровождении кайзеровского духового оркестра не вызвал бы затруднений. Я, чертыхаясь, на ощупь начал пробираться по камням мостовой, пока не увидел одинокий масляный фонарь, гордость чухонской цивилизации. Под фонарем сидели в ряд – некое существо, наверное бывшее человеком, корзина с перезрелыми яблоками, издали также походившая на раздувшегося ежа, и кот, чье спокойное и философическое настроение выдавал роскошный рыжий хвост и ясные, песочного цвета очи.
Из подробностей человеческого существа свет масляного фитиля выхватывал ясно только совершенно новые сапоги, не вязавшиеся совершенно с рогожкой, которая скрывала все остальное тело. При моем появлении эта странная конструкция совершенно бесшумно пришла в движение и скрылась за углом скорее, чем я появился в круге света. Оставшись втроем, мы минуту изучали диспозицию. Корзину с яблоками я проигнорировал, кот же сразу заинтересовал меня как потенциальный собеседник.
Ничего не могу с собой поделать, я привык разговаривать на задании. Обычно, исключив общение с Экселенцем, мне поговорить про свое житье-бытье совершенно не с кем. Адель полностью удовлетворяла мою потребность в долгих разговорах, однако сейчас она находилась на пути к своей стокгольмской конюшне. А разговаривать с неодушевленными предметами я не привык. Прикинув, я решительно, но осторожно достал остатки пайка и предложил Коту (именно так, с большой буквы) кусочек сырокопченой колбасы.
Далее произошло совершенно неподдающееся анализу действо - кот грациозно поднял левую лапу и осторожно, я бы сказал грациозно, подцепил ароматный продукт когтем. Обнюхав, отправил в рот, слово «пасть» просто не пришло мне в голову, совершенно не поменяв позы.
Контакт установлен, прикинул я, и осторожно протянул к Коту руку. Совершенно по-кошачьи он залез мне на руки и устроился на шее.
- Буду звать тебя Захребетник, сказал я ему. Кот заурчал в ответ, и мы двинулись искать Магду.
Утром я проснулся от того, что кто-то мягко и ужасно щекотно касался моей голой пятки. Вопреки грязным намекам шефа, Магда оказалась на редкость безликой серой теткой неопределенного возраста, от которой пахло чесноком и пивом. Оценив юмор Верховного, мы с Котом, слезшим с моего хребта и устроившимся у ножки стола, быстро поужинали вполне приличным пивом и свиной ногой с капустой. Я заказал Коту молока и скормил ему несколько кусочков мяса. Удовлетворившись меню Октоберфеста, мы, с чувством выполненного долга, проследовали процессией до нашей комнаты - впереди Магда со свечой и серьезнейшим выражением лица, позади я с Котом на шее, куда он залез, совершенно не спрашивая разрешения, грациозно вспрыгнув с пола. Попытавшись безрезультатно уговорить моего спутника стянуть с меня сапоги, и получив в ответ лишь презрительный вид колыхающего хвоста и свернувшегося рядом с кроватью рыжего облачка, я мгновенно заснул.
Итак, завтрак прошел аналогично ужину - спокойно, и я вышел на тропу войны. Знать бы чем все закончится, и закончится ли… С высоты балкона на Ленинском проспекте, через без малого четыреста лет, все это казалось таким…умиротворенным что ли, солнечное утро, горячий кофе в моем желудке, и Кот на спине, чья мягкая пушистая тяжесть пока еще мне не надоела. Ладно, понеслась…
Хорошо было пока только одно - в сумке у меня лежала грамота, гласившая, что некто Вольдемар (а я настоял на этом!), сын шведского ювелира Фон Болена, дай Бог ему здоровья, прибыл ко двору светлейшего Густава Вазы для представления оному прекраснейших украшений, призванных украсить церемонию помолвки Хелены Эстрельской своими скромными поделками из золота, серебра и заморских каменьев, из коих выделялся блеском и сказочным сиянием зеленым изумруд, совершенно гигантских размеров. Изумруд мне выделила серьезная Магда внутри тряпичного кулька с документами и огромной золотой цепью, без которого общий вид представителя «золотой молодежи» ювелирного цеха было бы неполным.
Аудиенция была
Литература и политика...а это вы о чем?
Ща тут мы это, забьем кой кому:)
И теперь о спорте! )))))))))))
34 самые курьезные фразы спортивных комментаторов:
1. 6:0! Это уже больше, чем «какая боль...»
2. Хули Лопес бьёт по воротам! Хули — это его имя.
3. У Варламова на майке 3-й номер, а на трусах 9-й... С чем это связано, не могу объяснить, но вряд ли с размером.
4. Это — Куман. Вы, наверно, узнаете его кучерявые ноги.
5. Футболистам, у которых нет потомства, не рекомендуется вставать в стенку, когда штрафные бьет Роберто Карлос.
6. Пас то хороший, да поле кончилось!
7. Ну, знаете, за это надо бить табло! Извините, лицо.
8. Я уверен, что все мужское население прильнуло к экранам своих телевизоров не от хорошей жизни, а в болельщицком экстазе.
9. Под мышкой, как мыло в ванной скользнула шайба.
10. Из-за pадости, что забил гол такомy сильномy и гpозномy сопеpникy, Баджо повесился на воpотах.
11. Опережаем немок на полтора километра. Это даже не трамвайная остановка, а расстояние от речного вокзала до бог знает куда. (биатлон)
12. И мяч, преодолев последнее препятствие между ногами вратаря, влетает в ворота.
13. Давыденко сразу взял подачу соперника. Он решил не тянуть резину в долгий ящик.
14. Аpбитp достал из штанов yдаление.
15. Игpоки стоят в стенке, деpжатся известно за что.
16. Оборона сыпется как штукатурка.
17. Во втором тайме им светило только в глаза.
18. Аргентина разрывает Сербию даже не как Тузик грелку, он ее рвет суетясь, а как домохозяйка рвет старую майку на мелкие домашние тряпочки. Спокойно, методично, успевая при этом проследить, чтобы на сковороде еще ничего не подгорело.
19. Сборная России попала в жидкую черную полосу неудач.
20. Боковой аpбитp пpинимает кpасивые позы. Возможно, он pаньше занимался балетом.
21. Надеемся, что с Недведом все будет нормально, хотя несут его ногами вперед.
22. Динамовцы сегодня выступают без привычных голубых трусов.
23. Как скотчем залепили свои ворота сатурновцы.
24. Ай-яй-яй-яй-яй! Вы со мной согласны?
25. Ну куда ты отдаешь пас! Я же тебе кричу, что он вне игры!
26. Фигурное катание — это же искусство, это даже не футбол!
27. Защита хромала на обе ноги, практически не вставая с колен.
28. Я тут стучу по голове, по монитору, по книгам. Что тут вокруг еще деревянное, боже мой!
29. К мячy одновpеменно потянyлись pyки голкипеpа и лысина Фабpицио.
30. Вот он держит соперника за трусы, за футболку, за бока... практически за все, что можно, держит.
31. Судьба играет с человеком, а человек играет в футбол.
32. Футболист Сами Насри подходит к воротам и бьет мимо. Комментаторы обмениваются репликами:
— Опасный момент, выход к воротам, Насри!
— Это он и сделал.
— Да...
— Хм, извините.
33. Вместо того чтобы в футбол играть, шли бы бутылки сдавать!
34. Футболистам легко бегать по полю, а ты попробуй разумно прокомментировать их действия.
[636x423]
Вольдемар сидел на старом поваленном стволе березы и курил. Что, в принципе, в такой ситуации приветствовалось. Еще совсем было бы неплохо глотнуть из фляги, висевшей на поясе и предательски побрякивающей о карабин при ходьбе. - Интенданты хреновы, экипировать сотрудника нормально не могут, - в пустом раздражении сказано было в окружающее пространство. Разговоры с собой, любимым, успокаивали и вроде бы способствовали уверенности в том, что все по плану...
Нда, и, конечно же, по первому сигналу тревоги через три минуты рядом сядет спасательный бот, оттуда вылезет жизнерадостно улыбающийся Серега, положит дежурной очередью окружающие кусты малины и в рощице близ украинского города Чернобыль разольется блаженная тишина и безмятежность. Весной 26 апреля 1986 года.
Ну, может не так быстро, конечно, да и что с него толку-то, с Сереги. Белесая мгла скрывала окружающий ландшафт в радиусе пятнадцати метров, на границе плясали то ли тени, то ли солнечные зайчики. Весело от всего этого не было совершенно.
Докурив "Приму", купленную в местном магазине полчаса назад, Вольдемар поднялся и твердой походкой направился к единственному проходу в тумане. Миновал его и вытер холодный пот - за ним хлюпнув, закрылась воронка прохода, и теперь только мокрый ветер обдувал его непокрытую голову. Вскинув руку, он заговорил в часы на запястье фирмы "Луч", на семнадцати камнях, между прочим, гордость аутентичных разработчиков техотдела Базы, постоянно боровшихся за чистоту эксперимента и принцип невмешательства в то, что Сценарием не является.
Промахнулись, сейчас здесь можно было высадить штурмовую роту с незакамуфлированного орбитального бота типа "Пчелка".
- Экселенц, у меня не более получаса. Они уже внутри, на въезде четыре или пять кордонов времени, я туда без техники буду сутки идти, к тому времени все закончится.
- Плохо, пеленгуй остальных, у тебя в округе еще четыре группы, да еще Анри сверху барражирует. Ты подобрался ближе всех, попробуй найти еще проход, не могли они все перекрыть.
- Хорошо, попробую.
Боже, как же было жарко! Пот лил с меня ручьями, пустую флягу с каким-то местным пойлом я отшвырнул в кусты, где она звонко ударилась о что то железное, обратив внимание местных жителей. Перспектива временами искажалась, уже были видны высоченные стены воздуха без единого признака прохода.
- Черт, черт, черт!
- Эй, малец, - я сымитировал говор местных, не дашь нырнуть?
Жилистый, загорелый до черноты мальчишка посмотрел на меня подозрительно, но виду не показал. Вскинул голову, спросил: - Тебе зачем?
- Вчера потерял тут часы "Ориент", большие такие, японские...это брата, показал я на запястье, видя недоверие на его лице. Они водонепроницаемы были, скорее всего тут и лежат. Я быстро...
- Ладно, давай, парень отдал мне маску и трубку с загубником. Подумав, протянул и ласты.
- Спасибо! Я скоро. На, возьми . Я протянул ему плитку "Сникерса" в утешение. Советская молодежь была крайне падка на заграничные сладости - сделка была завершена.
Идея была классной. Включив встроенный сонар, я уже пятнадцать минут плыл в совершенно мутной, теплой, пахнущей щуками и тиной воде. Кончился ли сверху временной разлом я не знал, время автономного пребывания в воде для агента-человека ограничивалась двадцатью двумя минутами. На запотевавшем стекле маски, куда я спроецировал дисплей от незабвенного гаджета советской компании "Луч", тускло горело 15.59, 16.01, 17,59, 19.00. Все, пора.
Сверху было так же жарко. Приток Припяти, который накрыли сверху стеной ледяного туманного воздуха, остался позади. Я, почти обессиливший, подгребал к берегу, когда услышал глухой удар, от которого в реке поднялась странная стоячая волна. Время остановилась - сзади меня что-то ухнуло, я оглянулся и увидел уходящие в небо, истощающиеся на глазах, воздушные вихри. Они сняли поле. Поздно...поздно!
В камышах на берегу я перестал ползти и остановился. Метрах в двухстах от меня собирался людской отряд. Они молча сгрудились в кучу, смирно стояли. Как на бойню, - подумал я, и это незамедлительно стало правдой. Откуда-то сверху, из ниоткуда, вынырнул маленький черный флаер. Нижний ярус не любил большие суда по причине отсутствия постоянного персонала. Совершенно беззвучно в собравшуюся толпу ударил луч, и ближайшие ко мне фигуры начали падать в прошлогоднюю траву. Никто из них не издал не звука, они просто ложились на землю, кто разрезанные синим бластерным лучем сверху вниз, кто уже без части руки, вскинутой в полном спокойствии. Обычные люди, по большей части инженеры последней смены станции.
До меня долетел запах паленого мяса, и я поморщился. Пора было убираться отсюда. Сознание, что я сделал все, что мог, совершенно меня не грело. До второго акта Сценария "Выборг-Густав" оставалось чуть менее семнадцати лет.
У автора есть КОТ. Это известно уважаемым читателям. Он привносит в жизнь семьи вышеназванного автора что-то неосязаемое, но совершенно необходимое-естественное движение материальных живых пушистых рыжих кусачих теплых мягких лап, хвоста и ушей. Жить без которых стало совершенно невозможно. Пушистое облачко просто:) Вот так мы решили подшутить над нашим рыжим другом в эту пятницу:
[604x442]
...решился автор, поскольку на одном из форумов, где роман выложен, возникли резонные вопросы...
Итак, краткий путеводитель по этому миру:
Ангелы - раса высокоразвитых существ, наблюдающая и оказывающая влияние на развитие нашей цивилизации уже несколько тысяч лет. База оных находится на астроиде с нулевым альбедо, на высокой орбите вокруг Земли. Состав ангелов неоднороден. В какой-то момент - но значительно раньше, чем они прилетели к нам с дружеским визитом на ПМЖ, произошел раскол на команды: темных и светлых. При этом, необходимо заметить, - обе существуют совершенно официально - и отличаются только воззрениями на методы развития подконтрольных цивилизаций. Надо сказать, что вот это "прогрессорство" и является для них основным видом деятельности. Но об этом подробно - во второй и третей части романа. Которые воспоследуют.
И да! Самая большая тайна - свитки Сценариев, около Хранилища которых собственно База и была построена. Откуда они взялись - вообще никому не ведомо. Как говорится в романе: "А Сценарии-то никто не пишет - ни здесь, ни внизу - почему-то решил мне напомнить мой собеседник. Они как лежали в Хранилище испокон веков, так и лежат.
Тут же такой НИИЧАВО своего рода, мы же их толкуем только, можем прогнозировать, влиять на ключевые факторы. Но ОНИ ТУТ УЖЕ НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ ЛЕТ ЛЕЖАТ! Да и Базу первый Верховный начал вокруг Хранилища строить только для того, чтобы каждый раз не летать на этот чертов астероид с нулевым альбедо, благодаря которому его с Земли не видно было вплоть до, по-моему, века 17. "
Предвижу возгласы неодобрения, но кто их туда положил - выяснится значительно позже.
Ну да, конечно, СТРАННИКИ! - кому же еще-то....
Достаточно сказать, что Хранилище на всю контролируемую ангелами вселенную - существует только одно. Так что Землянам повезло. А также нам "повезло", что на Базе есть сразу два руководителя. С прямо противоположными взглядами на развитие человечества...
У наших ангелов есть не совсем добровольные помощники. Это - избранные - агенты влияния. Осознание, что они особенные, проявляется по-разному и в разное время их жизни, но потом уже никуда не исчезает. И - что мне особенно нравится - несколько раз. То есть к примеру, Вольдемар - главный герой романа, осознал свою избранность уже третий раз - и сразу вспомнил предыдущие две. И снова Верховный, череда заданий, миссии, успехи, провалы.....
Конкретно вот эта часть романа об одном прелюбопытнейшем случае. Сценарий "Выборг-Густав" начался лет четыреста назад, но был не закончен в связи со смертью агента и одной из фигурантов - принцессы Хелены Эстрельской. Которые не "воскресали" достаточно долго после этого, кстати.
Чем же интересен "Выборг-Густав"? - спросите вы. И будете, черт побери, правы! Интересен он тем, что в процессе своей реализации создает ложные течения, практически неотличимые от настоящих. Ни до, ни после ни один Сценарий подобным образом себя не вел...
И вот, после последнего - и провального задания Вольдемар сидит в ссылке в Питере. Крыша у него от безделья едет, но все же он что- то чувствует. К примеру, что вышеупомянутая Хелена тоже возвращается. И он начинает ее лихорадочно искать. А поскольку Сценарии устроены так, что его участники сами по себе неведомым образом концентрируются в одном географическом ареале, то ищет ее Вольдемар среди своего окружения. И таки думает, что находит! Белка, так ее зовут в романе.
При этом он не уверен - знает она что-то о воплощении или нет. Додумывает, хватается за соломинку. И начинает верить в то, что вот оно-НАЧАЛОСЬ!
Потому как он, вообще-то, очень несчастен - попробуйте вот так в течении тысячелетий спасать мир. При этом никакой благодарности в виде личного персонального счастья...
Темная сторона тоже не дремлет. Брат Экселенца - Мессир тоже чувствует, что возобновление Сценария "Выборг-Густав" может дать ему возможность повеселится. А именно, наконец проверить реальную возможность ВЛИЯТЬ на Сценарии. И не банальной локальной перекоррекцией в пределах месяца примерно, которой ангелы овладели уже давно. А вот так - всерьез, и не меньше чем на полгода! Гарантированно. По строгому плану. По ЕГО плану...
Поскольку Сценарий действительно закрутился, Вольдемар создал новое течение в нем - просто подумав (и уверовав в это! -ну потому что очень хотелось, наверное) что Белка - и есть Хелена Эстрельская. Но складывается все непросто - не получается все как по маслу. Не ладится у них каменный цветок. А все почему? - спросит меня любопытствующий читатель. Оттого, что это все миф, налет реальности, флёр над действительностью. Короче мираж:)
Любовная линия в романе между Вольдемаром и Белкой служит именно этой цели - заставить Вольдемара пойти в Хранилище и попробовать нарушить все, что только можно.
Сказано - сделано. В итоге, совершенно измотанный от дьявольской любви, в которой он натыкается на одни препятствия, Вольдемар делает то, что от него ждет Мессир. НО! Мессир поставил не на того... . Важна личность того,
Сегодня, дорогие мои, самые преданные читатели, вы увидите, то-что-никогда-не-видели. А именно написанную сегодня же главу, хронологически и по смыслу входящую в самое начало романа. Без нее понять, что же движет главными героями было непросто, особенно на трезвую голову. И да, конечно в пятницу вечером автор, зная что все его читатели поголовно трезвенники, решился таки представить миру сей текст. Который должен начать не очень долгий путь объяснения читателю первопричины происходящего. Итак.
Забытый линкор
Экселенц встал из-за стола, перестав смотреть в пустоту погасшего экрана на овальной стене, на которую он пялился, наверное, уже минут пять после разговора с братом. Походил около стола. Разминая ноги, тоскливо посмотрел в сторону бара и по-человечески почесал затылок.
Особенное впечатление на него произвела скорость, с которой Мессир перевел картинку с персонажами аварии на выборгском шоссе со своего монитора в монитор Верховного. - Это значит, у него файл Сценария был уже загружен, загружен, машинально повторял про себя Экселенц, мотая головой.
Решился, широкими шагами прошел сквозь темную пустую приемную и, закрывшись полем, начал спускаться по ярусам вниз, выбирая, по возможности, пустые коридоры. Внизу было относительно многолюдно, хотя собственно людей попадалось немного, встречались либо андроиды, удивительно похожие на человеков, либо одинокие ангелы, спешившие по своим делам в этот ночной час.
Прогулка стала спасением от несколько застойного состояния, ступора, в котором его нечеловеческие мозги пребывали после описанного блица с собственным братом.
Долго ли коротко ли, но автор в твердом уме и даже очень приличной памяти решил таки участвовать в баттле, сиречь в соревновании писателей фантастов. Оказались эти люди приверженцами малой формы. ндя... . Посему было решено гениально отсечь все лишнее и выбрать одну тему (сайлонского предателя) – нет, просто падшего ангела. Которого, как знает образованный любимый читатель в романе кличут Лавриком. Сказано–сделано. И вот перед вами рассказ. Короче эксперимент, что получилось–решите сами....
Мисс Марпл все равно бы не догадалась
Давайте подытожим, милый Леонид Валерьянович, произнес Мессир хорошо поставленным голосом с нотками искренней заинтересованности. Вы, батенька, утверждаете, что мой добрый брат недостаточно добр? Он развел руками в совершенном недоумении, - Помилуйте, как такое возможно?
-Ничего не происходит, ничего, из того что я ему предлагаю! Леонид, вернее Лаврик с гримасой гневного сарказма сидел перед черным резным столом, силясь увидеть в полумраке свечей выражение лица своего собеседника.
Леонид, - Мессир нарочно называл его земным именем, может быть Вам квалификация еще не позволяет? Я готов помочь…., любые тренинги, даже верхней группы…. . Реплика возымела действие, Лаврик как-то успокоился и начал излагать явно лучше.
-Вначале я был…немного напуган. В первые года полтора, Наверное, даже смят. Он может же напустить туману. Но потом, потом, -его опять распаляло - я понял! Он просто ничего не хочет делать! Что я ему только не предлагал. Все проходит по его мнению либо по закрытым Сценариям, которые трогать нельзя, либо вообще никуда не вписывается… . А ОТКРЫТЬ НОВЫЕ? Четыре, четыре! варианта событий было пять лет назад, когда флот подошел слишком близко, его можно было в школьный телескоп увидеть через несколько часов. Лаврик вскочил, потом сел, потом снова встал и вышел из-за стола, путаясь в длинном белом балахоне. Носить его он еще не научился. Монолог обиженного продолжался уже за спинкой стула
-Нет, половина агентов бегала в мыле, чтобы затереть данные, я лично в четыре часа организовал конференцию для этих чертовых астрономов, чтобы никого на местах не было… . И так каждый раз!
Во время беседы видимое настроение Лаврика претерпевало изменения от горячечной истерики до испуганного плача. Было видно, что визит в нижний ярус дался ему нелегко, и участливый, прям отеческий взгляд брата Верховного, покачивание в нужным местах головой и утвердительное «хм», «да» и «конечно же!» принимались Леонидом Валерьяновичем просто на ура.
Мессир с выражением некоторой брезгливости покосился на стоящие в углу массивные часы, которые услужливо пробили три раза. – Извините, у Вас что -то еще? Массивная фигура в безупречном черном плаще поднялась из-за стола. - Вы же не просто так пришли. Как я понимаю, конкретных предложений у Вас практически нет… . Вам просто не нравится Ваше положение. И присутствует огромное желание сделать население нашей планеты счастливее, тут Мессир улыбнулся одной из своих безотказных улыбок.
Лаврик молча кивнул.
-Хорошо, мы договорились. Я очень давно ищу кого-то вроде Вас.
Обойдя стол, он отечески коснулся плеч ангела. Мы поладим, мы обязательно… .
Это цитата сообщения Диаскоп Оригинальное сообщение
На улице яркое солнце, и весна уже здесь. Однако родной город автора всегда вне времени и сезонных изменений погоды. Он вот такой. Сегодня для традиционного пятничного я выбрал картины Дмитрия Балахонова. Давайте просто посмотрим....
Петербургское..
ранее картины были здесь
[показать]***
[показать]***
[показать]*кликабельно
По Базе ползли слухи. Они были до того материальны, что порой казалось, что их источник находится везде. Когда я проходил длинными чуть изогнутыми коридорами, линия горизонта которых терялась не менее чем в километре от меня, то будто слышал шепот чёрного базальта, обшитого пластиковыми панелями стен. Это была моя последняя ночь здесь. И вообще, наверное, последняя.
Никто и никогда не мог уйти от судьбы. Кому как не мне об этом знать.
Слухи касались меня непосредственно. Вернее, это была почти уверенность. В том, что если меня найдут внизу, то следующее-последнее космическое путешествие я совершу в черной траурной капсуле с автономные генератором поля, настроенном на Солнце.
-На том стоим, криво ухмыльнулся я, двигаясь бесцельно вперед до очередного пустынного перекрестка с бутылкой вполне себе приличного вискаря в руке. Пойло на удивление меня не брало, дно все больше начало проступать в глубине темно-синей бутылки, и я уже начинал подумывать о том, чтобы наведаться вниз, где еще с давнишних пор обитал мой приятель, заведующий снабжением бескрайних просторов нашего камня.
-Володя, окликнул меня голос сзади. Гулкое эхо прошло сквозь меня, отражаясь от стен, я обернулся, еще не веря свои ушам и огромными прыжками побежал назад, где на краю вертикального горизонта стол мой отец.
-Папа, я обнял его сразу, прижавшись к обычно небритой щеке и почувствовав запах одеколона, его всегдашний запах. Он был мне по плечо, и я обнаружил себя стоящим перед ним на коленях, просто упав на черный пол, который податливо спружинил.
-Ты оставил мне немного, спасибо! - его глаза улыбались.
-Папа, папа…, ничего не способный более сказать, повторяя как заговоренный, шептал я его лысине. Мне же ничего не говорили, я тебя все время ждал. Ты приходи иногда… мне очень без тебя плохо, почему ты не приходил… не мог наверное… .
Я заплакал и не помнил времени. Прислонившись к стене, мы сидели с ним плечо к плечу, о чем-то смеясь, перебивая друг друга, забыв место и время, которое дало нам десятиминутную передышку. Два раза мимо нас просвистели две небольшие грузовые платформы с ящиками, третья остановилась рядом. Момент истины кончился, не успев дать мне им насладится.
-Так Анри был прав, ты в строю…. . Ты же умер весной, я еле успел приехать…. , я говорил это противоположной стене, глупо улыбаясь. Отец покосился на тележку, которая оказалась пустой и замолчал. Вернее он молчал уже несколько минут, давая мне выговориться. Прошло первое впечатление от встречи, я вновь вернулся в ситуацию, которая оставляла мне все меньше времени.
-У меня тоже уходит корабль через три часа…, он как будто читал мои мысли. Усмехнулся, и встал. Размял ноги, его фигура, ранее расплывшаяся и потерявшая форму, стала значительно более атлетической, он будто бы вытянулся вверх. Многие менялись на Базе, но родного человека запоминаешь таким, каким он был тогда, и сейчас вид папы вызывал у меня некий когнитивный диссонанс.
Его слова стали отрывисты и точны. – Сынок, я знаю все. И то, что Сценарий сегодняшний писали не мы, я уже говорил с Экселенцем сегодня, он кстати очень переживает, очень… . И то что слишком долго это готовили с той стороны, четыреста лет… . это практически невозможно переломить, здесь никто никогда этого не делал.
-Но, он был поразительно спокоен для такого момента, - ты все же можешь попробовать. Когда начнется заварушка, я буду в «трубе», связи с кораблем не будет минимум сутки. И это наверное правильно, я не знаю, как пережил бы трансляцию, не знаю,- он потер лысину и немного скосил глаза. При жизни он всегда носил огромный «Orient», которому не изменил и здесь.
-Верховный просил меня не задерживаться, будто виновато произнес он, смотря на меня снизу вверх. В его глазах я не увидел страха и безысходности.
Возобновим, пожалуй, славную череду традиционных пятничных выпусков.
Итак, во время путешествия автора с Белкой в совершенно поразивший его (в самое сердце) город Лондон одним из мест нашего присутствия было открытие фестиваля SLOVO. Выступление заявленного писателя Шишкина, посвященное сложной судьбе писателя Гоголя, имевшее место в первой части, повергло аудиторию в некое сонно-праздничное настроение. Потому что вообще-то это был вечер 8-го марта. И потому что большую часть зрителей составляли милые женщины... . Криком души был вопрос одной из них по окончании часового(!) выступления именитого автора-"Ну почему, почему так грустно? Неужели в его жизни не было места простым человеческим радостям?" Это она, наверное, о великом русском писателе, потому как сам то Шишкин был прямо таки воодушевлен собственным эссе, читал его заунывным проникновенным голосом практически не прерываясь.
С огромным облегчением народ потянулся на перерыв - нас ожидал некий скромный фуршет, из которого автор вынес четыре порции водки с малиновым сиропом и значительно улучшившееся настроение. Далее была Диана Арбенина, которую приняли с огромным восторгом! Ее выступление, покуда хватило батарейки, автором было записано на подручный девайс. Что и предлагает уважаемым читателям в качестве сегодняшнего "Традиционного пятничного" Приятного просмотра:)