Тaйнa c ceнoвaла

– Маруся! Марусь! – Забежала во двор запыхавшаяся соседка, тетя Дуся, – Там Гришаня твой… На сеновале! С Люськой.

Мария стащила с головы косынку и утёрла ею лоб от проступившего пота.

– Как, на сеновале? С чего бы?!

– Как да как! Как будто впервой на свет народилась. А я вам, бабам молодым, сразу сказала, что Люська объявилась на селе, глаз с мужиков своих не спускайте.

– Теть Дусь, ты точно ничего не путаешь? Григорий никогда на Люську не смотрел, как остальные, он знает ведь, какая она… Он с утра Макарычу стайку крыть помогал, как же…

– С утра стайку крыть помогал, а теперь дочери его «управляться», видать помогает! – Соседка многозначительно кивнула в подтверждение своих слов и добавила, – Ничего не путаю! Макарыч давеча у моего вилы брал, да принести забыл. А тут они уехали к Анютке, младшенькой своей, а Люську на хозяйстве оставили. Ну, думаю, пойду я, вилы заберу, а там такое! Они меня и не заметили, так что, хотишь – сама беги да убедись, чтобы меня потом не обвинять, что дескать, оболгала, бабка, зазря.

Мария недолго посомневалась, потом посмотрела на соседку и, бросив косынку на плетень, помчалась вдоль деревни. Не чувствуя земли под ногами, она добежала до Люськиного забора и остановилась, словно вкопанная. Присела на лавочку под старой рябиной и перед глазами, словно пленка старого кино, замелькали кадры забытых лет

Когда-то Маша с Людочкой были подругами, о которых говорят обычно «не разлей вода». Но, это было давно и можно сказать теперь, что неправда. Потому что, как позднее оказалось, дружбы настоящей между ними не было. Это Маша со своей душой нараспашку все секреты Люде доверяла, а та, как выяснилось, только выгоду во всем высматривала

Маруся лучше всех в селе училась, и Людочка всегда просила её помочь с домашними заданиями.

– Маш, ты ж у нас самая умная, и к тому же, моя лучшая подруга, – говорила Люда, поглядывая на Марусю, как на божество – Ну, помоги мне сочинение написать, а?! Ты же знаешь, что талантов у меня таких нет.

– Ладно, – махала Мария рукой, я сама напишу, и себе и тебе.

И в воскресенье, сидя за столом у окна над двумя тетрадками, Мария видела, как Людочка воркует с пацанами. Но она ей не завидовала, Маше нравилось учиться, и сочинения она могла бы написать хоть всему классу, и контрольные за всех решить. А вот гулять без дела ей не хотелось никогда, тем более,

Послать бы к чёрту спешку, суету,
По жизни надоевшие проблемы,
И не ходить по времени мосту
Туда-сюда... а просто быть Любимой!


Счастливою - до кончиков волос...
Купаться в счастье, будто в океане...
Чтоб ждать потом полжизни не пришлось:
Когда же наконец оно заглянет?!

Взлетать вдвоём с Любимым в небеса,
Бродить по звёздам и мосту из радуг...
А можно по земле - в лугах, лесах,
По улицам гулять - и это в радость!

С улыбкой, от души благодарить
Судьбу и небо за такое счастье...
И по кусочкам, всем его дарить,
Мир делая добрее и прекрасней!

А вечером, когда уходит день,
Поймав у горизонта луч заката,
Сказать СПАСИБО Богу... за людей,
За этот мир, им созданный когда-то...

© Copyright: Ирена Буланова, 2014
Свидетельство о публикации №114081602852

Студия военных художников Грекова

В окопе, в чёрной жиже рядом

Два трупа - русский и хохол

Убитые шальным снарядом

Направив друг на друга ствол

Им бегать бы за каждой юбкой

Но выпал несчастливый фант

Парней швырнули в мясорубку

Назвав " нацист" и " оккупант"

Их прадеды горели в танке

За Родину с врагом дрались

И пили из консервной банки

Чтоб только эти родились

А эти вот... на дне траншеи

Прорытой через общий дом

И даже крестики на шее

На штампе сделаны одном

По списку вычеркнут их номер

Прими их, Господи, под длань

Микола Иванов. Житомир

Иван Онищенко. Рязань

Автор неизвестен
Источник

Её прогнали с дня рождения из-за старого платьица, чуть позже готовы были ей ноги целовать

[511x700]

Марине исполнилось пятнадцать. У неё было всего одно платье — серо-сиреневое, доставшееся от тётки Вали из Ярославля. Ткань выцвела, воротник местами просел, но мама аккуратно подшила край, разгладила складки утюгом и уверенно сказала: — Сядет как надо. Не сомневайся. Платье действительно держалось. Только вот за окном был февраль, а в лицее № 18 царили совсем другие законы — где «Зара» считалась базой, а кроссовки с неоновой подошвой — нормой. Марина шла к остановке, кутаясь в старый плащ с истёртым блеском, и мечтала лишь об одном: быстрее добраться, не провалиться в сугроб и не заплакать посреди дороги. День рождения Ромы Кочетова обещал быть событием масштабным — антикафе «Гавайя», проектор, PlayStation, столы, ломящиеся от еды. В чате группы все обсуждали: «Одежда — яркая, чтобы заметили». Марина приклеила пластырь на промокший каблук, вздохнула и пошла. В раздевалке пахло пряными свечами и чем-то сладким, будто там жгли ароматические палочки. На вешалках висели пуховики, один другого дороже — глянцевые, с фирменными нашивками. Марина сняла свой потёртый плащ, поправила воротник платья и шагнула внутрь. — А, вот и ретро-модница, — первой фыркнула Вика Левандовская. — Смотрите, кто пожаловал! Рома замялся, в руках балансировал поднос с напитками. — Привет… Заходи, конечно! — сказал он, но голос его звучал так, будто ему самому стало неловко. Вика подошла ближе, сделала пару снимков: — Девчонки, смотрите! Платье из прошлого века! Марина покраснела до корней волос. Хотелось стать невидимкой или хотя бы провалиться сквозь пол, как это бывает в кошмарных снах. — Не надо было меня снимать, — прошептала она. — А что ты сделаешь? — Вика ткнула пальцем в ткань. — Назовёшь себя винтажной? Что-то внутри Мариной медленно треснуло. Она не стала спорить. Просто развернулась и пошла к выходу. — Куда собралась? Шаурма ещё не началась! — раздался чей-то смех с заднего плана. Коридор встречал музыкальным фоном, из стен пробивался ритм какой-то глупой песни. Администратор попросил показать чек за депозит. Марина молча отказалась. Вышла наружу. За окном бушевала метель. Пальцы моментально онемели, ноги намокли. Платье хлопало по колготкам, как будто тоже сочувствовало её положению. Через квартал от антикафе «Гавайя» тянулось длинное здание из красного кирпича. Когда-то здесь работала типография, теперь — студия декораций. Из боковой двери валил дым. Сначала еле заметный, как ниточка, потом плотными клубами. Марина замерла, присмотрелась: чёрная струя пробивалась сквозь разбитое окно на втором этаже. Там жили ребята из художественной группы. Известно, что они часто оставляли обогреватели включенными надолго. Марина оглядел улицу — пусто. Лишь один фонарь поскрипывал на ветру. Она рванула к двери, потянула за ручку. Пожарная сигнализация молчала — возможно, давно сломалась или просто не работала. — Эй! — закричала она, заглядывая внутрь. — Кто-нибудь есть? Ответа не было. Тогда она вошла сама, осторожно прижимаясь к стене. Внутри пахло горелой проводкой и акриловой краской. Справа — электрощит. Из него со свистом вырывались языки пламени. Без паузы Марина сбросила плащ, набросила его на щит, придавила ладонью. Искры полетели во все стороны. Дым ударил в глаза. Сверху донесся грохот — кто-то шумно распахнул дверь. — Что там? — спросил парень в потной футболке. За ним появился второй, запыхавшийся. — Горит! Щит на взрыв! Звоните 112! Парень с телефоном сразу начал набирать. А Марина не остановилась. Она проверила, нет ли ещё очагов, пока не услышала крик девушки с верхнего этажа: — Газовые баллоны! Они же там, на заднем складе! — Выходите! — отозвалась Марина. — Я сейчас! Она намотала плащ на руку, прикрыла лицо. Удалось вынести удлинитель, перевести баллоны подальше от источника тепла. Кто-то распахнул окно. Дым стал рассеиваться. Пожарные приехали через шесть минут. К тому времени основной огонь был уже погашен, только внутри дымились обломки старого оборудования. Лейтенант оглядел место происшествия: — Кто заметил? — Девушка, — указал один из художников.

[270x203]

https://vip-otkrytki.ru/pozhelaniya-nezhnogo-utra/

[500x345]

[256x256]