Некий культурный фон нашего бытия это обыденное сознание с верой. Это навязывают нам достаточно агрессивно православные, это диктует нам догма неоведанты. Например, в Сознании Кришны вслед за первой пятилеткой энтузиазма неофита то же приходит погружение в обыденное сознание. Христиане даже придумали название для этого явления - культурная шизофрения.
Внешне всё красиво и логично, живи и верь, мир един, мир пронизан магическими связями, а Господь как известно жнёт где не сеял. Асекезы уродливы и демоничны, религия - лжерелигия. Однако, на практике таковые формы бытия приводят к инвольтации адепта, лишая его как радостей жизни, так и радостей практики.
Стоит за этим политика, это внешне чистое сознание на самом деле и должно повлечь за собой негативный результат. Убеждён, что политики прекрансо знают, что делают, есть примеры: Буш младший принадлежал к адвентисткой секте, которая считала гегемонию США царством Антихриста, и утверждая её Буш поторапливал второе пришествие, экий перец крутой! Таких примеров масса, когда политики прекрасно сознают, что творят... Православные или неоведантисты таким образом инвольтируя адептов затем их порабощают, что и было целью - производство раба.
Что не так с этими формами сознания?
Магическое мышление обыденно, и оно лишь отражение реалий, причём кривое. Это сознание принципиально не инициированного адепта, не пробуждённого адепта. Это профаническое сознание. Так может жить подросток или юнец, для которого вера ещё не стала сутью и солью жизни, но никак не практикующий адепт.
Вторая проблема - то что в этом универсуме магического единства уравняно трансцендентное и посюстороннее, это просто две стороны одной медали. В то время как реалии таковы, что во первых - творение инволюция, верящим нужно всегда плыть против течения, а само трансцендентное может быть какой то гарантией бытия лишь в случае полной самоотдачи, вплоть до готовности к смерти, часто мученической смерти. Таков контракт, Ревнивое Божество ни с кем делится не намерено, Ревнивый Бог требует всё наше существо и бытие.
Лишь в последнем случае полного предания себя Господу мы можем расчитывать на успех, на исполнение обетов, на вдохновенное творчество и любовь, преуспеяние и здоровье. Это очень хорошо демонстрирует творчество, лишь когда объект медитации трансцендентен вдохновение разрешается в трансе. Так называемые гении делают это спонтаннно, бессознательно, но мы не невинны, и одарены Господом, мы ведаем, что творим. Так и вся жизнь, лишь в Господе мы обретём и земное счастье.
Да сколько можно наступать на одни и те же грабли! Всё не так, всё через жопу в этой жизни, на что можно расчитывать вообще! Богатые то же плачут, счастливчики никогда не знают, что счастливы, одержимы грандиозными глобальными проблемами... Без того что бы Господь занял первое место в нашей жизни расчитывать не на что!
У любви есть два измерения, мужественное – любовь к Богу, к женщине и женственное – забота. Забота не ограничена отношением к Господу, что есть религия или близким, забота распространяется на весь мир, на бытие в целом. Забота это труд. Труд не рабство и не игра, труд это забота.
Наиболее тесно труд связан с эротикой и сексом, с деятельным радикальным выражением заботы в жизни людей. Вы никогда не замечали, что когда рядом с вами кто-то работает вы переживаете экстатические ощущения, или когда вам проповедуют, или когда вы переживаете вдохновение, или когда вас обманывают?
Последний факт обнажает пустоту и бессмысленность заботы, это отношение вещей мира к вещам мира, труд обнажает блаженную пустоту бытия, точно так же как и ложь. Конечно через этот экстатичный вакуум бытия труд связан с игрой, с творчеством, но смысл труда совсем совсем в ином, в женственной любви, в заботе. Повторюсь, если и стоит увязывать труд с чем то в нашем бытии, то с эротическим началом.
Труженик больше всего похож на проститутку, на женщину берущую деньги за любовь. Счастлив тот человек, которому с выгодой удаётся продать свой дар, своё призвание. Естественно первая мысль, которая приходит в голову - это освобождение труда, искупление его от товарно-денежных отношений. Однако, это иллюзия, природа заботы такова, что она всегда часть этого мира, всегда симметричные меновые отношения, труд всегда отношение вещи к вещи, некая месть.
Единственная возможность эмансипации труда в иных отношениях обмена, в адекватных, а именно жертве или возмездии трансцендентному. Это только так кажется, что таковые отношения вне экономичны, ибо любой обмен неэквивалентен, а значит жертва, жертва пролетария капиталисту, жертва покупателя торговцу, массовые жертвоприношения филантропов и во время кризисов, например, истребления обесценившихся товаров, любая экономика укоренена в жертве и именно поэтому и возможны эксплуатация и прибыль.
Технически таковая возможность возникает, как результат попыток урегулировать, то есть контролировать жертвенные механизмы общественного и экономического бытия. Зачем далеко ходить, вспомним все эти призыва государственных корпораций к самопожертвованию граждан, особенно во время кризисов и воен.
Война и революция обнажает иную фундаментальную основу общественного бытия – анархию. Так же как эксплуатация и прибыль укоренены в жертве, так же сама возможность угнетения и государственности имеет под собой почву обыденных либертарных общественных отношений.
Таким образом, для эмансипации труда нужно избавится от самих попыток контролировать жертвоприношение, будь то план или рынок, государство или корпорация. Катастрофа произошла в незапамятные времена ведических жертвоприношений, жертвоприношений древних евреев, жертвоприношений ацтеков и т.п., и не случайно эти символы катастрофы, символы бесчестия и позора так популярны сызнова, ибо современные механизмы эксплуатации и угнетения напрочь себя дискредитировали, вот реакционеры и цепляются за традицию, за некую историческую «вечность», что бы как то оправдать позор, позор узаконенных проституции и рабства, по сути, сексуального рабства, ибо труд это эрос, ибо высшее проявление заботы сексуальность.
Регулярная практика, медитации сначала приводят человека к убожеству. Это похоже на глупость влюблённых. С этим нужно смирится, это некий переход, перевал, а потом по ту сторону этих простых мыслей, слов, открывается щедрая полнота бытия. Сначала нужно умереть, что бы родится вновь. Но не надобно и думать что эта убогость самодостаточна, это и есть сектанство, фанатизм, считать убожество практики, нехитрые техники вещью в себе. Это лишь одна сторона медали, лишь пол пути. Этот духовный суицид должен принести щедрые плоды, иначе ваша практика бесплодна, вы просто убожество, а не блаженный...
Сатва это реализм, жестокий низменный реализм. Мы и наши обстоятельства то что есть и таковы каковы есть. Нечего стеснятся, таится, отрицать реальность, нет для того причин. Это смирение, и не случайно достижение гуны благости связано с верой, со смирением, с покаянием. Я то что я есть, я свободен, я дышу легко и свободно...
Любые какие то навязываемые нам извне стандарты жизни, сколь бы чарующи они или даже святы ни были - насилие, и их позитивность скрывает зло откровенное, это как бы злая шутка, ирония: Ну ты у нас конечно святой! И вот ты жуёшь сопли прежёвывая всю свою ничтожность и глубину падения. А это в свою очередь ложное смирение...
Свобода ради которой отвержена любовь это сатва, сатва гуна - белая нить бытия. Переход к ней переживается как достижение внутренней свободы, гармонии с собой. Момент перехода от рабства к этой внутренней гармонии оставляет лёгкое чувство неверности. Так же сатва это предчувствие любви и она приходит со всеми своими хочу - не хочу, люблю - не люблю, встречами - разлуками, счастьем и горем, а то и брак с этими вечно сложными отношениями и погоней за деньгами, с детьми и бытом, скандалами и изменами, а нераздёлённая любовь горе и боль адские и надолго, некоторые могут и с собой покончить. Сатва ведёт так же к истинной свободе, к мокше, но этот путь света и свободы ложен, половинчат, цель игры любовь.
Существует миф о миссии. Сначала человек не может молчать и говорит: проповедует, пророчествует, влюблённый замолкает. И, мол, нужна миссия данная Господом, что бы он заговорил. Это миф.
Бытие принципиально ущербно, многие на этом основании вообще отрицают существование Господа, ибо существует, как, например, индийские имперсоналисты считающие его безличным началом, или отечественный пример мысль Розанова о том, что и не Бог, раз существует.
Последние конечно заблуждаются, ибо у Господа есть тайна, в противном случае он действительно и не был бы богом, не был трансцендентным, тайна непременный атрибут бытия божьего, вот бытие, сущее действительно ущербно, ограниченно самим фактом своего существования.
Обыкновенно это осознание ущербности бытия приходит к человеку в моменты отчаяния, горя, поражения, боли. В этом право несчастного, он пробуждён, в отличие от довольного скота в стойлах. Вот мы и подходим к главной мысли этого текста.
Тот кто сознаёт ущербность бытия побеждая, счастлив, тот и наделён миссией ибо пробуждён. Не Господь наделил миссией Моисея и Христа, Мохаммеда и Али, Чайтанью и Шанкару, Будду и Бодхидхарму, вовсе нет, они пробудились, они осознали ущербность бытия побеждая, ущербность самой победы, что выражается обыкновенно через миф о утончённом насилии библейских беглых рабов, "мы" "Корана", падения привратников Вайкунтхи Джая и Виджая, ставших величайшими демонами. Это проблема миметического насилия, и здесь мы возвращаемся к эстетической проблематике, истинной проблеме метафизики.
Жест трансцендентного - утверждение через самоотрицание, метафора, ирония. Поэтому бытие ущербно, но эта ущербность и залог человеческой свободы. Ведь в конце то концов, не как мнят гностики Творец несовершенен, ведь лишь он может сотворить дистанцию трансцендентного, а значит есть у твари ограниченной свобода, в которой, в злом выборе твари и исток всех бед.
Эта победа осознанная как ущербная, как некая ирония, как некая метафора, некий вызов, некое вопрошание взыскующее ответа и есть миссия, и это реализация именно этой диалектически связанной с ущербным бытием свободы. По сути, миссия чистейшей воды произвол, волюнтаризм, все цари самозванцы.
Однако существует феномен и действительно самозванца, действительно лжепророка, лжеучителя, того кто принимает победу и счастье за чистую монету, и первый симптом того, таковой действительно авторитарен, это действительно волюнтаризм, фашизм рая, строем в рай! А тень этого фашиста – замена душ и народов иными, угодными ему, что и есть причина падения якобы неверных, следствие ставшее причиной.
Миссия истинного царя подобна вечной неудовлетворённости творца, он написал гениальные стихи, он пережил трансцендентный экстаз, и именно поэтому недоволен делом рук своих, он развивается, он ищет, он никогда не скажет что достиг, что перешёл на ту сторону.
Второй важный момент того хорошо нам иллюстрирует традиционное право отождествляющее волю человека, субъективный произвол человека с волей божьей, с законом. Почему же древним правоведам так ненавистна тирания? Ведь это и есть утверждаемый ими субъективный произвол? Да потому что истинная воля возможна лишь как диалог, укоренённый всё в той же принципиальной ущербности, не самодостаточности бытия.
Истинная тирания, волюнтаризм и произвол это диалог, это некая совокупность субъективностей большая их простой суммы. На практике это означает, что царя творит окружение. И вот, наш самозванец вообще уже просто кукла в руках манипуляторов :)
Есть твоя судьба, твои личные усилия, есть твоя партия, твоя мафия, есть Господь и боги, и если в этой цепи разорванно хотя бы одно звено ваше дело потерпит крах, вы обречены на поражение, ибо бытие принципиально ущербно и восполнение того ущерба требует невероятных усилий многих людей и Самого Господа.
С этим связана вторая личина истинного самозванца, профана, как бы он ни был набожен и благочестив профана. И именно агрессивные профаны левые нам демонстрируют, как этот самозванец действует. Он то же сознаёт ущербность бытия, он то же сознаёт, что спасение общее дело, и он просто механически воспроизводит эту тайну призвания, миссии, он указует на проблему - ущерб, он создаёт партию, призванную восполнить ущерб, он добивается своего: революции, утверждения утопии, но всё это в пределах этой ущербной тотальности бытия, всё это отчаянно и безнадёжно. Сам факт того, что ущерб, как ему мнится, может быть восполнен и его
Часто можно слышать о духовной пище, о медитациях как о пище, о слове божием, как о пище. Как ни странно это метафора женская, так говорят женщины, мужчина скорее воспринимает духовность как семя, семяизвержение, оплодотворение.
В чём тут дело? Что это за метафизический минет у нас выходит? Почему для женщины любое переживание, даже возвышенное не более чем пища, не более чем обыденное поглощение пищи? Да потому что женщина пассивна, она принимает трансцендентное, как некую объективную данность, пищу могут дать, её можно взять, её можно украсть, можно манипулировать мужчинами и получить свой банан.
Пассивна женщина потому что пуста, и всё что может с ней случится в жизни хорошее или плохое исходит от мужчин. Этот голод, эта пустота рождает иллюзию деятельной и могущественной женщины повелевающей, как мирами и империями, так и телом и гениталиями мужчины. Самое забавное, что женщины сами в это верят иногда. Ещё они убеждены, что мужчины ведутся на их манипуляции, а не тот голод, который понуждает их таковыми быть.
Женщина словно сама смерть жадно поглощает объекты восприятия, не в состоянии никогда насытится. Увы, как бы красиво это не звучало, это менее всего связано с полом, гендером, сексом, женской физиологией.
Девочка худой плод, женщина демоница любая, какая бы она ни была богиня или аристократка, или тем более красавица или умница. Поэтому во времена джахлии арабы хоронили новорожденных девочек живьём – обычай, с которым покончил лишь Пророк Мохаммед, или, например, в современной Индии часто делают аборты, если плод девочка, а то и просто выбрасывают новорожденных девочек на свалку.
Женщина словно бы галюцинация вороватая, словно бы она действительно мая, некий плод воображения воплотившийся. Женщина должна пожирать реальность, что бы жить, что бы быть.
С этим связана и неверность женщины, даже любима, задрочена (обласкана), обеспечена всё что она чувствует - жизни нет, её бытие неподлинно, и она пытается хоть как то заполнить пустоту, в дело идёт эрзац светской жизни, адюльтеры, интоксикации, переверсии.
Поэтому женщины и кушают наше семя, грубо говоря, впрочем, в ряду других попавшихся под руку вещей. Но в этом и разгадка загадки, духовная пища меняет их природу, больше не пустая, не бесплодная, не невыносимая - оплодотворена!
Кстати, с последним, с невыносимостью женщины связано само явление эрекции: невыносимо душевна, невыносимо пуста, невыносимо нежная плоть, невыносимый голос ребёнка - не оплодотворена! Точно так же на путях веры невыносимая первая получает конфетки трансцендентные. Это справедливо.
Однако, опыт свидетельствует о том, что женщине очень-очень тяжело преодолеть сексуальные поведенческие стереотипы в духовной сфере, и именно в этом случае за этим стоит уже вовсе не метафизика пола, а грозная хтоническая сила - демоница. И эта демоница ненасытная может запросто сожрать даже любимого, даже боготворимого мужчину, какая бы она ни была ангелочек или богиня, через что я лично сам не единожды прошёл. Так же она пытается съесть и Бога, но к счастью этот сам кого угодно сожрёт. Предел - молния сверкает, Господь нисходит, дальше то что, родная?
Есть масса свидетельств о женщинах, святых и пророчицах, которые преодолели этот рубеж, которые прошли дальше этого предела, и залог тому сам этот предел: Бог есть, а перед ним все равны, и мужчины и женщины. Всё что я знаю пока это то, что начинать воспитание чувств женщины нужно очень осторожно и нежно, начинать нужно с вина и кнута, ещё когда она идёт сугубо женские пути, перейдя эту грань, следует давать ей мягкий шёлк предчувствия любви, а не её саму, что немедленно выгонит её из дому на поиски самца: солнце - нирвана - птица на охоте. Что-то мне подсказывает, что женщину нужно просто на просто любить, любить как куклу Господа, любить и потом, как сестру, как ровню. Женственное измерение нашей любви – забота, обеспечение комфорта, стают по ту сторону предела пути женщины воспитанием её чувств.
Немного гурманства, для разжигания апетита, став ангелом в синем, ты подчеркнёшь божественную красоту своего тела небесными шелками и глубину своего интеллекта тайным знанием богов, став богиней, ты изменишься и внешне, семя богов преображает и тело, глаза блестят, лица прекрасны, тела стройны. Так ангелов блудливых в синем и наказывают, дав им инициацию, приняв своей в племени богов. И тогда эгоистичное блаженство влюблённых мужчин станет и твоим уже по праву, тебе не нужно будет больше любить украдкой.
Беда, горе то же делают человека мудрецом, это мудрость утраты. Самое личное, интимное в этой мудрости осознание того, что люди беспечны. Внешнее - работа над ошибками, которые люди не совершив и не могли осознать как проблему. Логика этого негативного опыта видимо такова - мы сознаём ущербность, несамодостаточность бытия. Например, я был Буддой, я был Индрой, я встретил своего Господа, я был пьян от любви, но я потерпел крах. Почему? Да потому что даже счастье ущербно, счастье вроде знамения которое должно быть истолковано, вроде сна который должен быть истолкован, лишь одна сторона медали. Есть миф о миссии, о том что Господь велит избранным совершить подвиг, но это чушь, эти великие святые о которых говорят тысячелетиями просто осознали несамодостаточность счастья, победы, осознали счастье победы лишь как призыв к действию, они писали поэмы и философские трактаты, создавали религии и империи, они восполнили ущерб нанесённый бытию их счастьем. Обыватель обычно не способен этого понять, оставаясь заложником очевидного, ему не слишком больно, он не опьянён счастьем, он просто принимает всё как данность. Обычно это какая та религия почвы, религия магов, отождествляющая горнее и дольнее, фальшивое единство мира. О да, обыватели жизнелюбивы. Они похожи на ребёнка который влюбившись не знает ни слов, ни дел любви, он просто влюблённо смотрит на девочку и всё...
Если любимая неверна, чувствует себя обманутой, глядит на сторону, ищет светской жизни, потому что жизни нет, настоящей жизни нет, то что говорить о той, которая и любовь то потеряла? Ей наверное всё пофиг, жизнь ей кажется дурным сном. Она может трахнутся с демоном, она может трахнуть отца, она может стать лесбиянокй, она может блудить, выйти на панель, прибегать к интоксикациям, лишь бы как то заполнить пустоту. Да мужчинам у которых украли Ситу ничуть не лучше, мы бы и хотели что то изменить, да не можем. В этой грустной истории кого то не хватает, чего то не хватает, не хватает гуру, не хватает чуда... Она может любить сама, пока не умеет, но ей на всё наплевать. Надежда стаёт для неё искушением, соблазном, который и превращает её в откровенно неверную. Золотая сияющая нить бытия и совращает ёё. Ну да чего это я, мне самому сдохнуть хочеться, и котрастный душ просто вызывает раздражение.
Поезіі Зрєлих Ісканій
http://www.youtube.com/watch?v=Buq4JM-9q5w&fea...re&list=PL48FFC66825FD6906
http://www.youtube.com/watch?v=2MVOIdyfflY&fea...re&list=PL48FFC66825FD6906
http://www.youtube.com/watch?v=FCy0gHiLTGs&fea...re&list=PL48FFC66825FD6906
Почему женщина всегда смотрит на сторону? Зачем женщине светская жизнь? Почему так часто выбирает тех, кто и не любит то вовсе, по меньшей мере изменяет с ними? Что её мучит? Она принесла себя в жертву мужчине, она жертва его любви, она более или менее задроченная кукла, всё что она чувствует - жизни нет. Выход один, на путях веры, перед богом мы равны. Нет, не то что бы мужчины стают женоподобны, скорее женщины мужают. Глаdная проблема на путях веры в том, что женщина не умеет любить, быть женщиной значит быть любимой. Женщина корова, апсара - ряженная корова, корова в попонке, апсара вознаграждена за служение иницииацией, и вот она гопи, но она всё по привычке бежит любви... А подобный ей понятен, что артикулируется обычно как "надёжен", а то и вообще вульгарная сексуальность в конце концов... Я пока не знаю что делать, но традиция свидетельствует, что исход есть, я открываю книгу и читаю о других гопи, достигающих самадхи на кухне, я вижу иллюстрации - Шива танцует с Деви...
Язык всегда для нас чужой, тем более и в первую очередь родной. Мы просто, например, не отдаём себе отчёта, что значат такие слова, как "Спасибо", "Прощай", а это язык бесов - черни, язык уборной и кухни, перекура и междометий труда, и совершенно естсественно, что всё это логически завершено матом. Лишь иностранный язык даёт нам возможность осознать речь, как таковую, впервые задуматся над бездной этимологии, над сияющими вершинами грамматики. С этим связан феномен своего-чужого языка, такого, как церковнославянский, санскрит, иврит, арабский Корана, латынь, койне... Для меня таковым является государственный - украинский, ибо я русский. Для образованных украинцев английский, и хохлы всё тупят, вместо того, что бы покорить мир раздвинувший ноги перед ними.
Достаточно честно, как для женщины. Правда видимо всё таки в том, что "неверен" он - бунт... Кришна "приходит", "педики" торжествуют... Но правда и в том, что есть и другие гопи, те что медитируют на кухне :)
http://youtu.be/1ER2tqKfvv4
[показать]
7 марта этого года умер Михаил Раков. Я писал ещё ему имейлы и ругался, что не получил ответа. Юнцом я называл его Михаилом Архангелом. Я не надеюсь, что мои убогие слова вместят всего человека, это лишь эскиз. Он был гигантом атлетом шатеном - царём небесных музыкантов. Судьба сыграла с ним злую шутку - он стал художником. Он курил странные папиросы, которые вызывали своим ароматом недоумение у его будущей жены и матери его дочери Людмилы. Дочь звать Лизой. Оставив его жена философ посылала ему своих студентов, скорее всего в роли курьеров. Всё что его интересовало в жизни - это любимая женщина, актуальные на тот момент наркотики... Ха! Этот наркоман прожил 61 год! И никто из салонных покупателей его работ и не подозревал о том - гольф, рубашка с длинным рукавом. Они даже возмущались, когда им говорили, что Раков наркоман. Он не скрывал никогда своего порока, только увечную плоть, на всех его работах присутствуют атрибуты наркомании. Он стремился нарисовать нирвану по обкурке, телесный гомеостаз опиатов... Каждый новый наркотик после сорока он встречал как женщину - стихами. До этого он всегда был влюблён в неверных женщин - воровок. После того я видел сухощавый разлагающийся труп, одержимый аптекарской точностью и в отношениях между людьми. Михаил пол жизни, до гражданской войны прожил в Душанбе, и неверный был одержим исламом. Истоком того была дешёвые азиатские наркотики, привлекшие на восток и хиппи. Эта мечта о исламе, о слезах и любви, войне и напоре вылилась в то, что когда он достиг своего предела как ремесленник, профессионал он уподобился средневековым китайским пожилым художникам и нарисовал "Коран" в воображении. Вечные пастухи под деревом, караваны верблюдов, скрипящий калиткой волк, тени истории, суфий кутающий чалмой свою беспутную душу... Так я сошёл с ума, но это уже другая история. Падший ангел стаёт волком, и в этом жатва ислама. Тело Михаила украшали цветные татуировки рыбы и дракона между которыми незримо(я не женщина) стоял Буряк оседланный Пророком. Мир Праху твоему! Пусть земля тебе будет пухом!
http://stihistat.com/pr/avtor/mrakov
http://mihail.arts.in.ua/
[показать] Не люблю гениев, школа как то вызывает больше доверия. Хороший художник изобретает велосипед.
А тебе это действительно интересно? Философия, поэзия, тантра? А своё? Или привычка, женщина привычка? Мы что то демонстрируем, что можем, создаём имидж, вот мы какие, мы всё можем! Не дай бог что бы мы ещё всё знали. Как любовь обусловлена фигурой отца или любимой, так же и наше желание казаться, а не быть свидетельствует лишь об одном, о долге, о дхарме.