Искристые брызги:
Стеклярус и бисер
Красиво украсили грани балясин.
Иконы как окна
В лазурные выси,
И слёзы по лику святой Анастасьи
Катятся. Касаясь губами несмело
Резного оклада, ты думаешь тише.
Наверное, дышит, - стекло запотело.
Наверное, скажет, и хочется слышать.
И славили мы... Перуна и Стрибогя, которые громами и молниями повелевают. А Стрибог также ветрами ярится по земле.
«Книга Велеса», Род 1, 2:7
ГРОЗА
(гимн)
Пронзая туч полночный сон,
Взрывая тишину,
Грохочет небо-полигон
Во славу Перуну!
Велик и свят незримый трон.
Черпает благодать,
Несёт к Владыке, чтит закон
Божественная рать.
Пусть мавки водят хоровод
Вокруг Алатыря
И пьёт подоблачный народ
За здравие Царя!
Подставь завесе дождевой
Открытое лицо! —
Отец над сенью вековой
Воротит колесо.
СВАРОГ-ХУДОЖНИК
Небесной Сварги переливы
Малюет Сам Сварог.
К Нему взовьётся прихотливо
Свободолюбый бог
Беспечный Стрибо-ветроносец
(развей мою печаль!)
Кольчугу оземь. Сердце ноет.
Слезами крови не стереть.
«Довольно зла, - промолвил воин, -
Прощай, разнузданная степь».
Готический портал простонет
О том, который неспроста
Явился в чёрном капюшоне
И жаждет с чистого листа.
Розарий в кружеве ограды
Всё так же верен пиете.
И он, минуя розы храма,
Подходит к каменной плите.
На ней блюстительные строки
Запечатлели имена.
Прошла война. Настали сроки
Читать рдяные письмена.
Он водит пальцами по знакам.
Ужель помогут алтари
И светлячки огней во мраке,
Когда в сто крат огонь внутри?
Полынной горечью напоен,
Молил, пока хватало сил.
Гранит ему былое вспомнил,
И ладан воздух заменил.
В который раз отцвёл подснежник,
Весна отплакала водой,
Когда шаги ноги нездешней
Под сень обители святой
Внесли прохладу. Это старец
Забрёл в святилище на свет.
Промолвил: «Мир тебе, скиталец, -
Почему мы не любим друг друга? Кали-юга, дружок, кали-юга!
Отказ
Простите, Вы об этом сами
Меня заставили сказать.
Я успокою Вас едва ли,
Мне бы с собою совладать.
Сквозь эту леность, эту бренность
И вереницу глупых дней
Вы принесли мне драгоценность,
Я преклоняюсь перед ней.
Но в вихре нежного искусства,
Поверьте в скромный опыт мой,
Не отдавайте разум свой
В обмен на страсти безрассудства.
***
Меня пытаетесь ужалить?
Не понимаю, для чего.
Мне Ваше жало не мешает
Всему, что было до него:
Ни задыхаться от волненья,
Ни заторможено идти
И сознавать, что люди – звенья
В урбанистической цепи.
Быть может, этой дозе яда
Противоядием не стать…
Так надо. Но кольнёт досада,
***
Сантехник дядя Вася
По-своему прекрасен,
Хотя седой и хилый.
Он лучше, чем электрик,
Пусть молодой и крепкий,
Но очень-очень пошлый.
Его же видеть тошно,
Он – точно нехороший:
Он дразнит дядю Васю.
Пусть у него подсобка
И новая спецовка, -
Подумаешь, электрик!
Санузел – это круче,
Журчащее и певуче, -
Тут споры неуместны.
Ночной клуб
Что сегодня в меню:
Великий Махариши говорит,
Что наша жизнь сплошная суета,
Что в Гималаях хроника хранит
Следы Шакия Муни и Христа.
И там, где их пути пересеклись,
Воздвигнуты священные пласты,
И хаос трансформируется в смысл,
Когда мы смотрим с горней высоты.
В попытки сделать лучше этот мир
Он положил всю жизнь. Святой эфир
Его рукою написал слова,
Что Бог един, а истина жива…
Дрожит и стонет старая земля:
Железный век — железная петля.
Но над огнём, по верхнему пути
Он завещал стремительно пройти!
***
Стрелочник, рельсы
Впечатались в грунт каменистый,
Спорят с травою.
Память мечтает моя…
Ветер захлопал дверями вокзала,
Хочет разгона по рельсам.
Степь отдыхает под стон монотонного свиста...
***
Дороги, ветры, облака
Разгонят зной,
Дороги, ветры, облака,
И грудь легка.
В груди основою основ
Живёт любовь.
Дороги, ветры, облака
Ведут в века.
Кожна сфера буття, – зі слів Фредеріка Амьєля, – прагне більш високої сфери, бо її сягають одкровення і передчуття більш високого. Амьєль вважав, що кожен несе у собі майбутнього ангела, і все людське життя – то є тільки підготовка, поріг у життя духу. Іноді інтуїції таланить здійнятися до надчуттєвих істин, які вступають у протиріччя з заведеним уявленням. Цей вилив надсвідомості є одкровення.
Багато хто вважає, що істина є абстрактною і, мабуть, непізнаваною. Але кожному належить вирішити для себе питання „яке місце займає він у Вічності і Вічність в ньому”.
Кожен з нас йде шляхами своєї долі. Щоденно. Іноді він зупиняється в захопленні від квітів чи сонця, що стоїть на вечірнім прузі. Сонце, зорі – все це дарує життя. Чому? Навіщо все саме так? Чому форми, звуки і кольори просякає досконалість, а мимохідь поспішають стурбовані марнотою люди, світ яких звузився до меж, в яких немає місця ані для спраги життя, ані для прагнення змін?
Причиною цього є удаване людське его, його хибне „Я”, що ототожнює себе із фізичним тілом. Так, бажання душі, такі як прагнення любити, жити заради когось і чогось, усвідомлювати сенс свого буття, реалізувати себе, натхнення, як спрага творчості, – все це марніє, проходячи крізь призму хибного его і обертається у бажання тіла. Це знецінює людину, яка до того ж, не може задовольнитися через реалізацію тваринних інстинктів. Певною мірою ми всі „слугуємо” тілу, яке постійно заявляє про свої потреби, але ж „слугуємо” і своїй сім’ї, і державі, в якій живемо, – й чим вищий об’єкт служіння, тим сильніша наснага й задоволення від цього служіння! Без мети і призначення неминуче виникає відчуття власної нікчемності і непотрібності. То чи не свідоцтво це вищого її, людини, призначення? „Безодня закликає безодню” – цими словами виражається заклик безодні Абсолюту, Вищого Розуму, Світової душі, в решті решт, – до безодні нашого серця.
Вища мета релігійних систем, — збудити людину до релігійної свідомості, платформи розуміння тотожності власного „Я” як душі в її вічній взаємодії з Богом.
Шиваизм (шайва) – индусская религиозная система, верховным божеством которой является Шива – бог-разрушитель, воплощение мужского начала, покровитель воинов и аскетов, создатель йоги и первооткрыватель психотропных свойств конопли. Согласно распространенной легенде, именно Шива приказал принести это растение с гималайских вершин в индийские долины «для людского блага и удовольствия». Гуру Матсьендра, основатель шиваитской эзотерической школы натха-сампрадайя, сравнивает Шиву с «духом бханга и опиума"; шиваиты других школ часто называют его «Господом бханга».
Употребление бханга и чараса – обязательный элемент всех шиваитских праздников и храмовых богослужений, а также некоторых домашних ритуалов поклонения Шиве. Воскурение конопли играет роль причастия и малого жертвоприношения Шиве, его божественной супруге Парвати (также почитаемой в ипостасях Шакти, Кали и Дурги), его сыну Ганеше и всем прочим божествам шиваитского пантеона. Процесс воскурения детально ритуализирован и сопровождается чтением специальных мантр. Приобщение к этому ритуалу обычно происходит в 14–15 лет в ходе обряда гурукула, который знаменует собой наступление совершеннолетия. Взрослый шиваит, соблюдающий обряды своей религии, курит коноплю минимум дважды в месяц, во время обряда пуджа-чатурдаши, совершаемого в 14-й и 29-й лунные дни. Для шиваитских священнослужителей и садху нормой считается ежедневное употребление. Конопля входит в состав шиваитских благовонных курений, а ее масляный экстракт служит горючим для храмовых ламп.
Культ Шивы преобладает у индусского населения Кашмира и имеет широкое распространение в других частях Индии, Пакистане и Бангладеш. Несмотря на то, что во всех этих странах конопля внесена в списки запрещенных наркотиков, шиваиты никогда не подвергаются преследованиям за ее выращивание, употребление и хранение.
„ Радуйся, Лествице небесная,
Еюже сниде Богъ;
радуйся, мосте,
проводяй сущихъ отъ земли на небо...”
з акафіста Пресв. Богородиці
Палає схід, на мармурові сходи
Лягає день. По ним тоненькі ноги
Помірно прокладають дивний шлях.
Іде. Куди веде її дорога?
Лицем униз, а спиною до Бога
То сходить жінка з хрестиком в руках.
Як у ві сні Іакова, осяйні
Крилаті постаті, живі і непримарні.
Легким повітрям шати колива.