На подоконнике фикус, кошачий корм и валокордин.
Тот, кто держит более трёх мурчащих, как правило, спит один.
Тот, кто носит собакам косточки, сочиняет домики воробьям,
От того, как правило, веет горечью неустроенного бабья.
Вот у Глаши всё было. Муж, работа, первенец, младший сын.
Через сорок лет муж проснулся и просто ушёл босым.
Дети в дом приходили с парами «Мама, благословите».
Всех размазало, раскромсало по дольчевите.
Жизнь показалась ей делом навозного маленького жука.
Ну, не искать же за шаг до смерти нового мужика.
Как другие во всём этом держатся! Боже, как?
Кто-то тучится, словно дрожжи.
Боже, не делай меня одной из седых макак.
Не сидеть же на лавочке, не заштопывать дыры карманами.
Не называть же детей проститутками, наркоманами.
Господи, я поживу ещё, только оставь под ногами твердь.
Я посижу тут, понюхаю старость, побегаю в салочки с Леди-Смерть.
Глаша шарится по подвалам, в плетёном кошике тащит домой котят.
Знакомые спишут на старость, соседи поскалятся и простят.
У Глаши в мобильном сплошь номера приютов, ветеринарок, таких же Глаш.
Если кто и думает, что обманет смертушку — это блажь.
Главное, делать усердный вид, всех хвостатых лечить теплом.
Поднимать глаза, причитать: «Поделом мне, Господи, поделом!».
Глаша знает, что жизнь — это вот сейчас, это быть на мушке и ждать суда.
Глаша всем хвостатым даёт свой адрес, объясняет, мол: «Вам сюда».
Каждый ангел на Небе несёт отчет, каждый должен держать ответ:
Скольких спустил на Землю, скольких забрал на Свет.
Глаша знает, что на планёрках по пятницам её Ангелу есть, чем крыть.
Есть, что ответить на «Почему она всё еще там?», «Кто сливает ей мощь и прыть?»

Бог подходит к нему, говорит:
— Я считаю, что ей пора уже. Я уверен, старик. А ты?
— Нет, Глафиру мою нельзя. У неё коты.

Марьяна Высоцкая

[700x467]

© Copyright: Лариса Конева, 2014

Фото - Тарантино снимает Танец Винса Веги и Мии Уоллес.

На поиски фото потрачено 40 минут

Эта женщина пахнет нишевой парфюмерией, вкусным телом и даже лилией в волосах.
Дело дрянь: и хоть 7 раз ты её отмеривай, 1 раз отрезать точно не сможешь сам.

Эта женщина - без профессии, но с призванием, да с таким, что люди крестятся ей вослед.
У неё, у суки - столько очарования, что вообще неважно, сколько ей стукнет лет.

Ты готов на всё, и ты требуешь право голоса, ты то ластишься, а то всячески входишь в раж,
А она стоит, вся до пяток закрыта в волосы, и еще смеется - вылитый твой типаж.

Эта женщина водит за нос, кругами, сферами, пьёт портвейн на завтрак, выглядит налегке,
Ты воюешь с ней дурацкими полумерами, на коротком, стильном, кожаном поводке.

Эта женщина любит ленты и носит синее, её правда всегда работает на неё,
И тот факт, что ты, возможно, сильнее сильного, совершенно ничего тебе не дает.

Учишь мантры, даже пьешь по ночам таблетки, ты опять задумал бешеный креатив.


А она приходит, сбрасывает балетки и ползет на кухню выпить компот из слив.
Смотрит в зеркало, устало ему подмигивает, больше часа смывает слезами грим
И плавно так переходит из высшей лиги в уверенное очевидное «вне игры».
Ты снова звонишь, она же не отвечает: а истина очевидна, как новый год –
Ей старая книжка и кружка большая чая милее чем все мужчины её невзгод.
...
Финал предсказуем, как ты уже предсказуем: она собирается завтракать или пить.
И мысль о тебе, подуманная всуе, нисколько не омрачает привычный быт.
Эта женщина – представительница кошачьих, легка, одинока, мнительна как они,

Любить её так же спорно, как бить лежачих, поэтому, знаешь –
лучше ей не звони.


© Copyright: Лала Тарапакина, 2012

.

 От лёгкой жизни мы сошли с ума.
 С утра вино, а вечером похмелье.
 Как удержать напрасное веселье,
 Румянец твой, о пьяная чума?

 В пожатьи рук мучительный обряд,
 На улицах ночные поцелуи,
 Когда речные тяжелеют струи,
 И фонари, как факелы, горят.

 Мы смерти ждём, как сказочного волка,
 Но я боюсь, что раньше всех умрёт
 Тот, у кого тревожно-красный рот
 И на глаза спадающая чёлка.

 <1913> Осип Мандельштам

********************************************************************

Адресату ,которого фактически не существует

© Copyright: Марта Яковлева, 2010

*************************************************************************************************************************************************************************

В финале получившегося "трио" - Вера Полозкова

А ведь это твоя последняя жизнь, хоть сама-то себе не ври.
Родилась пошвырять пожитки, друзей обнять перед рейсом.
Купить себе анестетиков в дьюти-фри.
Покивать смешливым индусам или корейцам.

А ведь это твоё последнее тело, одноместный крепкий скелет.
Зал ожидания перед вылетом к горним кущам.
Погоди, детка, ещё два-три десятка лет –
Сядешь да посмеёшься со Всемогущим.

Если жалеть о чем-то, то лишь о том,
Что так тяжело доходишь до вечных истин.
Моя новая чёлка фильтрует мир решетом,
Он становится мне чуть менее ненавистен.

Всё, что ещё неведомо – сядь, отведай.
Всё, что с земли не видно – исследуй над.
Это твоя последняя юность в конкретно этой
Непростой системе координат.

Легче танцуй стихом, каблуками щёлкай.
Спать не давать – так целому городку.

А ещё ты такая славная с этой чёлкой.
Повезёт же весной какому-то
Дураку.

[572x386]

Для Ти

Я же долбаный кинестетик, мне подавай
порельефнее кружку, а в кружке горячий чай;
мне бы только зарыться носом, уткнуться лбом,
и шептать – хоть чужой, но знаком же, знаком, знаком;
мне бы руку в мешок с крупою и там забыть;
я из тех, кто касанием лёгким здоров и сыт;
я из тех, кто, нащупав под свитером тонкий шрам,
сладко морщится; я вообще-то поклонник травм,
швов, царапин и лёгкой небритости;
у меня пальцы голодны, и настолько, что аж звенят,
их бы в бархат бы синий, в глину бы, в пластилин,
в мякоть персичную, в айвовую – хоть один;
их пустить в экспедицию, в пешую, в кругосвет,
вот они огребли веселий бы и побед,
вот вернулись они б истёртые, с ломотой,
но зато не кусала больше б их, но зато не трепала бы хвост котовий,
как чётки, не топила б себя ни в ванной и ни в вине.
я же долбаный кинестетик, и вместо слов
пальцы душат запястья, молча, до синяков.
(с) Мишель Вер

Я написала поэму. Она не для слабонервных.

Да , ВЕРА Полозкова



Катя пашет неделю между холеных баб, до сведенных скул. В пятницу вечером Катя приходит в паб и садится на барный стул. Катя просит себе еды и два шота виски по пятьдесят. Катя чернее сковороды, и глядит вокруг, как живой наждак, держит шею при этом так, как будто на ней висят.

Рослый бармен с серьгой ремесло свое знает четко и улыбается ей хитро. У Кати в бокале сироп, и водка, и долька лайма, и куантро. Не хмелеет; внутри коротит проводка, дыра размером со все нутро.

Катя вспоминает, как это тесно, смешно и дико, когда ты кем-то любим. Вот же время было, теперь, гляди-ка, ты одинока, как Белый Бим. Одинока так, что и выпить не с кем, уж ладно поговорить о будущем и былом. Одинока страшным, обидным, детским – отцовским гневом, пустым углом.

В бокале у Кати текила, сироп и фреш. В брюшине с монету брешь. В самом деле, не хочешь, деточка – так не ешь. Раз ты терпишь весь этот гнусный тупой галдеж – значит, все же чего-то ждешь. Что ты хочешь – благую весть и на елку влезть?

Катя мнит себя Клинтом Иствудом как он есть.

Катя щурится и поводит плечами в такт, адекватна, если не весела. Катя в дугу пьяна, и да будет вовеки так, Кате хYйня война – она, в общем, почти цела.

У Кати дома бутылка рома, на всякий случай, а в подкладке пальто чумовой гашиш. Ты, Господь, если не задушишь – так рассмешишь.
***
У Кати в метро звонит телефон, выскакивает из рук, падает на юбку. Катя видит, что это мама, но совсем ничего не слышит, бросает трубку.
***
Катя толкает дверь, ту, где написано «Выход в город». Климат ночью к ней погрубел. Город до поролона вспорот, весь желт и бел.

Фейерверк с петардами, канонада; рядом с Катей тетка идет в боа. Мама снова звонит, ну чего ей надо, «Ма, чего тебе надо, а?».

Катя даже вздрагивает невольно, словно кто-то с силой стукнул по батарее: «Я сломала руку. Мне очень больно. Приезжай, пожалуйста, поскорее».

Так и холодеет шалая голова. «Я сейчас приду, сама тебя отвезу». Катя в восемь секунд трезва, у нее ни в одном глазу.
Катя думает – вот те, милая, поделом. Кате страшно, что там за перелом.

Мама сидит на диване и держит лед на руке, рыдает. У мамы уже зуб на зуб не попадает. Катя мечется по квартире, словно над нею заносят кнут. Скорая в дверь звонит через двадцать и пять минут. Что-то колет, оно не действует, хоть убей. Сердце бьется в Кате, как пойманный воробей.

Ночью в московской травме всё благоденствие да покой. Парень с разбитым носом, да шоферюга с вывернутой ногой. Тяжелого привезли, потасовка в баре, пять ножевых. Вдоль каждой стенки еще по паре покоцанных, но живых.

Ходят медбратья хмурые, из мглы и обратно в мглу. Тряпки, от крови бурые, скомканные, в углу.

Безмолвный таджик водит грязной шваброй, мужик на каталке лежит, мечтает. Мама от боли плачет и причитает.

Рыхлый бычара в одних трусах, грозный, как Командор, из операционной ломится в коридор. Садится на лавку, и кровь с него льется, как пот в июле. Просит друга Коляна при нем дозвониться Юле.

А иначе он зашиваться-то не пойдет.
Вот ведь долбанный идиот.

Все тянут его назад, а он их расшвыривает, зараза. Врач говорит – да чего я сделаю, он же здоровее меня в три раза. Вокруг него санитары и доктора маячат.

Мама плачет.

Толстый весь раскроен, как решето. Мама всхлипывает «за что мне это, за что». Надо было маму везти в ЦИТО. Прибегут, кивнут, убегут опять.
Катя хочет спать.
Смуглый восточный мальчик, литой, красивый, перебинтованный у плеча. Руку баюкает словно сына, и чья-то пьяная баба скачет, как саранча.

Катя кульком сидит на кушетке, по куртке пальчиками стуча.
К пяти утра сонный айболит накладывает лангеты, рисует справку и ценные указания отдает. Мама плакать перестает. Загипсована правая до плеча и большой на другой руке. Мама выглядит, как в мудацком боевике.

Катя едет домой в такси, челюстями стиснутыми скрипя. Ей не жалко ни маму, ни толстого, ни себя.
***

фото автора прилагается

Я хочу вам открыть один свой секрет - я храню любовь ..
И храню уже сотни лет .
Сотни ,века, столетья . Через жизненные лихолетья . Я несу её, в глубине -как на дне океана .
Там спокойнее - там никакая рана. Не заживает , но и не так тревожит.
Душу мою не гложет. Просто ,надёжно - как в банке . Воспоминания , станции , полустанки ...Дом ,где она живёт -мной заколочен .

Вот.
На деле всё наоборот.

Близко она - вот пальцем можно потрогать ,глазом её вести - да мать же твою ети ,сколько всё это длится - мне не сбежать , не скрыться.
Вроде бы и достала -но я же такой - мне мало . И подавай мечтания, мне слышать любви дыхание , пальцами чуять пульс ,телом прижаться к ней. Чем дальше - но тем родней .
Это уже не клиника .Это ты Макс - далеко пошёл . Так себя изведёшь , -но другой не найдёшь . Ты понимаешь вообще -увяз ?
Что птичке -пропАсть - ну а мне и всласть . Это же драйв какой - в сердце живёт прибой , в теле то ток , то штиль . Взял мазохизм за стиль .
И никакая беда ,адова сковорода ,даже звериный вой... не испугает..

Пой же, любовь ,пой.Или вой !!!
Пока я думаю что люблю - живой .

как и обещал- автор

Максим ибн Игоревич, 166 в холке,68 кило, ласковый ну пи**ец как (погибло двое симпатичных дрессировщиц и миска с кормом.

Любит кино и умных женщин а так же.секс,Но никому- даже себе в этом не признаётся , цука партизан ...К еде неприхотлив , коврик стирает сам. За объедками ходит сам ,правда не знаем куда.

[449x600]

Makc.RU

. [480x600]

все что мне нужно порой - это я сам ..

хожу неприкаянно, ищу себя по углам .
Даже в  инете, простите- и в туалете.
Ищу ,блуждая взглядом- и мне суть больше ничего не надо -только найти себя ..

нервы свои теребя,
звоню вот , беспокою тебя - не встречала ли меня -потеряшку, может на улице

-как дворняжку -на шаверму или в приют.Куда там меня приберут(
Я и не помню как там меня зовут , сколько мне лет и проч.

Встретите если - то дайте знать .
мне без себя самого ни поесть ни поспать .

Я то знаю в чем дело (ни в глаз,ни в бровь)-  ищет Максимка свою любовь.

                                                                                             [600x450]

[700x463]

.нецелованный мной..
камень-кремень. бежишь под снарядами напролом,
распихав кулаками тех, кто целее тебя и легче.
абсолютно седой внутри. обволакивающее тепло
столько раз заменял темнотой, что ложилась к тебе на плечи

нецелованный мной..
здесь никто не поставит на якорь тебе ковчег,
как никто не захочет латать повидавшие виды душу
а любови твои, неспособные дать даже самый простой ночлег
вновь пойдут на тебя войной. еще больше тебя разрушат.

нецелованный мной..
по нашивкам на форме тебя найду
и в блиндаж тебя уведу ото всех генералов сразу -
лишь бы раны зализывать намертво и в бреду
получать от тебя болью выстраданные приказы

нецелованный мой..
этим летом в Смоленске нас ждут только шнапс и корчма
выпьем горькой немного, едва успокоим нервы
я тебе обещаю

с моим поцелуем -как будто бы самым первым -
закончится весь кошмар.

(с) Travels&Poems

(Екатерина Янишевская)

[480x320]

Совпади со мной. Пей глотками меня. Проникай до глубин.
Сотвори, словно рукопись, по листочку.
Повтори меня — повторяя движения мои.
В предложениях — многоточия ставь вместо точек…
Не молчи со мной. Я хочу слышать голос твой.
Потому, что теперь — для меня ничего нет роднее.
Позови меня. Позови меня за собой.
Обними меня. Я прошу, обними посильнее.
Приручи меня — поцелуями по лицу, пытаясь впитать в себя нежный рисунок кожи.
Научи меня ждать — так, как в холод я жду весну.

И любить тебя, научи, пожалуйста, тоже…

Прикоснись ко мне. Нежно пальцами по губам.
И на коже ладони почувствуй моё дыхание.
Просто скажи: *я тебя никому не отдам*.
И самое главное — просто сдержи обещание…
Котик Бархатный.

[630x420]

[537x411]

.

[520x346]
© Copyright: Динго Дин, 2012

Фото со страницы автора-потому как по запросу

"Вино+страсть+фото "мне выдали чуть ли не пособие по камасутре))

Стрелки идут к двадцати одному ноль-ноль.
Тихо играет послевоенный вальс.
Каждый из нас контужен своей войной, -
но не настолько, чтобы не танцевать.

Каждый начитан, наслышан, имеет стиль, -
в этом один от другого не отстаёт.
Как ты умеешь поддерживать и вести, -
опыт из мирной жизни берёт своё.

Каждый исследовал свой болевой порог,
каждый отлично знает - не дремлет враг,
каждый готов за секунду взвести курок,
выдернуть вмиг чеку, если что не так.

Но, пока оркестр не доиграл,
но, пока ещё мы на одной стороне, -
пальцами,
избегая открытых ран,
ты прикасаешься нежно к моей спине.

Карелиан

бездушный февраль.  холодное влажно-чернильное небо.
и на снежном холсте, как на ватмане девственно-белом.
я пишу, что  с к у ч а ю с к у ч а ю с к у ч а ю с к у ч а ю с к у ч а ю.......
и у этого чувства - не может быть окончаний.

я пишу, что скучаю :
запятыми.
пробелами.
точками.
громкими.
острыми.
рваными.
безумными многоточиями...

я.л.ю.б.л.ю.т.е.б.я.
очень.
по коже.
по нервам.
по голосу...

к чёрту - все расстояния ! к чёрту - дорожные полосы !
к чёрту зиму ! скорей пусть исчезнет.  развеется мифом.
у многоточий на точки взрывные - слишком лимит превышен.

полушёпотом...
я хочу наше *вместе*.  хочу тебя рядом...
с придыханием...

я.л.ю.б.л.ю.т.е.б.я.
очень.
а бОльшего - мне не надо...

© Copyright: Котик Бархатный

. [604x402]

© Copyright: Горчичка

Штрих - нарисовался- не сотрёшь )))

когда любишь — падаешь так, что больше уже не можешь летать. но всегда какая-то мелочь, какой-то пустяк заставляют тебя дальше это начатое продолжать, заставляют чувствовать оскверненное, не потушенное, но закаленное ощущение ненависти понимать к тому, кто решил, что ты сможешь всё вынести на себе и испытать.

вот этот кто-то смотрит и видит, как ты точно летишь ко дну, твои волосы треплет ветер. день проходит и ты, готовясь ко сну, чувствуешь: тот, кто метил в самое яблочко своей стрелой наконец-то попал и теперь смеется. вокруг слова мечутся пчелой, а в тебе никак ничего не ломается, только гнется. и это злит. тело ноет, давление скачет, в душе у тебя бронхит и это никак не выводится, к биту тянется бит.

и ладно бы астма, задыхаться давно привычно. и ладно бы счастье, от которого симметрично падает тень в чужую кровать. ты ползешь по городу в одиночестве, он тебя поднимает за плечи. единичный случай твоей невстречи, каждодневный пунктик "уметь молчать". научиться бы все это обличать в какую-то форму, закрыть на замок, поставить печать и никогда, никогда ее больше не замечать.

но не проходит ни боль, ни желание связаться с подонком снова, отчужденная, отлученная от всего мирного и святого ты идешь топить себя в ближайший бар. хрестоматии этому не учили, зато память и опыт помнят, что если тебя выкинули и забыли, нужно просто держать удар. и не думать как кортасар про пьесу и второй акт. очень мило, ничего не понятно, в эмоциях долгий антракт.

и не помнить бы как руки на бедрах и дыхание сбито, как сердце планирует вылететь и найти орбиту, потому что реалии будут бить тебя по лицу — это всё было и это забыто, та самая правда ушла к дурному дельцу, сошла с молотка за пару центов, куда тебе плакать и куда теперь греться, это отныне простейший past, в нем даже бог твой тебя не спас.

бесполезно лечить отсутствие кровотока, тебя снесет при первом приливе вне всякого срока, вышел воздух, закончились силы, кончай любить: вытаскивай вилы, хватит, не рвутся жилы, теперь ты что хочешь делай — все равно останешься целой даже если не сможешь его простить.

Глава "как научиться заново жить", строка первая, попытка седьмая: «всё началось в середине мая».

© Copyright: Вре Мя, 2013

.

© Copyright: Марьяна Высоцкая, 2011

 

 

Дар Ветер         ты так красива
                           слов совсем не нашел я
                           чтобы признаться…

Миято            …трепет ресничек
                           выдаст волненье моё
                           рада стараться

Дар Ветер         лучики солнца
                           это в ресницах твоих
                           я заблудился…

Миято            …ветер и ива
                           в танце лунного света
                           ты мне приснился

Дар Ветер         сны на рассвете
                           нежных ладошек тепло
                           вот оно - счастье…

Миято            …«персика запах
                           так манил нежным плодом…»
                           ты в моей власти

Дар Ветер         власти покорен
                           озеро ласки твоей
                           сладкая бездна…

Миято             …только с тобою
                           сотни раз умирала
                           и… вновь воскресала…



С благодарностью к Дар Ветру
http://www.stihi.ru/avtor/rossich

. [641x509]

© Copyright: Кицунэ Миято, 2013