Её отец Корней Чуковский был всесоюзным любимцем, обласканным властью, а её имя оказалось под запретом.

Она сама побывала в сталинских застенках в 1926, её мужа расстреляли в 1938. Но она не сдавалась – дружила с Ахматовой и Бродским, защищала Пастернака и Сахарова, а в своих книгах рассказывала правду о ссылках, тюрьмах и застенках НКВД. Вот только увидели свет её литературные труды лишь после развала СССР.

У старшей дочери Корнея Чуковского, Лидии, литературный талант проявился с детских лет, и с выбором профессии проблем не было – она успешно поступила в Институт искусств на литературоведческое отделение.

Магический Петербург, 1982 год. Графу Аверину и его верному кото-диву Кузе предстоит разобраться во всем этом, используя разные хитрые приемы, а также смекалку, находчивость и наглость, чтобы раскрыть серьезные преступления..

К старым тайнам добавляются новые, и все это превращается в такой забористый коктейль, что только держись! 

Аудиокниги цикла "Граф Аверин. Колдун Российской империи"

цикл "Граф Аверин" Виктор Дашкевич читать бесплатно

Крупа бывает разная - Виктор Дашкевич - читать книгу онлайн

Расширенная вселенная по миру графа Аверина, сборник небольших рассказов из разных эпох о жизни персонажей второго плана, которые, по мнению многих, заслуживают большего "экранного времени".)
Название сборника - это слова одного из этих персонажей по поводу столовой Управления. Возможно, они еще прозвучат здесь или где-то еще.) Истории придумывались в течение пары лет, их много, поэтому сборник будет дополняться по мере выхода книг основного сюжета (возможны спойлеры), подготовки и редактирования самих историй.)

Виктор Дашкевич все книги читать книги онлайн

"Дружу с гномами, феями и мышами. Люблю полосатые носки, какао и кукурузу. Живу в лесу, рисую сказки."

© Анна Милькис. Название не опред. Акрил, холст.

Итак, сегодня  представляем довольно оптимистичное творчество московской художницы Анны Милькис, в котором и взрослые и дети могут найти что-то для своей души…

Анна Милькис. . Акрил, холст.

Где баобабы вышли на склон
Жил на поляне розовый слон.
Много весёлых было в нём сил,
Скучную обувь он не носил.

Умные тигры, глупый шакал,
Двигались тише, если он спал.
Был он снаружи чуть мешковат -
Добрые уши, ласковый взгляд.

Но наступили дни перемен,
Хитрый охотник взял его в плен.
И в зоопарке, пасмурным днём,
Стал он обычным серым слоном.

Звери смеются, шутят о нём:
«Ай да красавчик — серый, как дом !»
Слон улыбнулся, слон их простил,
Но, почему-то вдруг загрустил.

Зря унываешь, нету беды,
Я то, ведь знаю, — розовый ты !
Может случайно, где-то во сне,
Ты прислонился к серой стене !

Добрый мой слоник, ты извини,
В жизни бывают серые дни !
Скоро подарит солнце рассвет,
Выкрасит кожу в розовый цвет !
Глеб Горбовский

Иван Генералич (хорв. Ivan Generalić, 21 декабря 1914, Хлебине — 27 ноября 1992, Копривница) — хорватский художник-примитивист, лидер хорватского наивного искусства.

Иван Генералич родился 21 декабря 1914 года в Hlebine, маленькой деревне в хорватской области Pogravina в патриархальной крестьянской семье Матэ и Терезы Генералич.

Интерес к искусству у художника проявился рано.

Иван рисовал с детства, используя любые подручные материалы, но профессионального образования он не получил.

Мне  кажется  так  интересно,
Что  чувства  все  имеют  цвет.
К  примеру,  радость    повсеместно,
Как  утра  золотой  рассвет.
Любовь,  как  алый  цвет  пылает,
От  чувств,  огонь  в  душе  горит,
То  нежно – розовой  бывает,
То  страсть  багровая  кипит..
Бывает  чувство  голубое,
Когда  мечтаешь  и  паришь,
Или  когда  вдвоём,  не  скрою,
Ты  рядом  в  неге  синей  спишь!
Но  вот,  бывает  настроенье,
Когда  не  ладится  с  утра,
В том  чувстве  мало  так  свеченья,
Всё  больше  зелени  тона.
А  равнодушие  бывает,
Всё  в  фиолете,  говорят.
Но  если  грусть-тоска  снедает,
То  весь  ты  в  серый  цвет  объят.
Безликим   может  настроенье,
Всё  белое,  как  чистый  лист:
Ни  радости,  ни  вдохновенья,
И  даже  взгляд  твой  не  лучист!
С  годами  краски  всё  темнее,
Оттенков  ярких  больше  нет,
Но  даже  думать  я  не  смею,